Placebo

Сидеть на одной кровати неудобно. Сынмину так и хочется отодвинуться всё дальше и дальше от этого чёрта, но не может. Это будет означать одно — поражение. Хёнджин ухмыляется, но не придвигается ближе, не касается его совершенно «случайно», наоборот — делает вид, будто всё в порядке, и они н-е о-д-н-и в этой комнате. Шторы прикрыты, солнечный свет почти не проходит сквозь тонкую ткань. Сынмин не думает об интимности происходящего. Он лишь морщит нос, но не отворачивается. Смотрит прямо на парня, подмечая игривый блеск в глазах напротив. Руки комкают чужое постельное бельё. Шёлковое. Приятное на ощупь. Странный контраст, но Киму нравится. Особенно ему нравится, когда он начинает ощущать мягкость простыней всем своим телом. Он немного скользит по шёлковому покрывалу, но опрокинувший его Хван не даёт упасть совсем. Мин смотрит вперёд. Вызывающе. Так, будто и не он сейчас оказался в такой ситуации. Проигравший. Запертый в коконе крепких рук и прижатый чужим телом к кровати. Он не сдастся. Хёнджину нравится такое. Он наклоняется, Ким изо всех сил старается не прикрывать глаза, потому что… Его одеколон пахнет до ужаса одурманивающе, а проигрывать младший не собирается. Хван проводит носом по бледной шее парня и чувствует, как тот вздрагивает. Но дрожать не начинает — такое было раньше. Хёнджин немного скучает по тем временам… Но сейчас, по его же мнению, не менее интересно. — Ненавижу тебя, — цедит Сынмин, запрокидывая голову и всё же прикрывая глаза. Сдался. Хван улыбается, Ким чувствует горячее дыхание на своей коже и не может стерпеть. Хочет прекратить всё, думает о том, что, вот, можно взять и просто высказать ему всё… И в то же время ни за что бы не ушёл от него. Отчасти потому что ему не дадут. Хёнджин оставляет мимолётный поцелуй в районе ключиц и слышит тихое: — Идиот… Поднимается выше, целует нежно в щёку, в ответ ему: — Самовлюблённый придурок. Хван хмыкает на его слова, но ничего не отвечает, лишь наклоняется к чужим губам, которые не прекращали изливать на него ругательства. — Уро… Ким не договаривает. Его затыкают самым надёжным способом. Хёнджин любит целовать этого парня. Даже несмотря на то, что губы у него вечно искусанные, шершавые. Даже несмотря на то, что целуется младший так себе (и во время поцелуя Хван показывает всё своё «мастерство»). Даже несмотря на то, что он вообще-то не гей. — Я тебя не люблю. Сынмин произносит это тихо и серьёзно. Смотрит, не отрываясь, на нависшего над ним Хёнджина и пытается убедить и себя, и его в своих словах. Хван хмыкает и дотрагивается до своих губ. Снова укусил, засранец. — Взаимно, — отвечает брюнет и смотрит, улыбаясь. В его взгляде было что-то такое насмешливое, что Ким не терпит. Отворачивается. Проигрывает уже в который раз. Хёнджин поднимается и выходит из комнаты, небрежно бросая: — Семь — ноль в мою пользу. Сынмин не видит, но знает, что Хван выходит с улыбкой на лице.