Рокировка

      Если долго лежать, то постель тебя приберёт. Во всяком случае Стивен слышал эту фразу от русского солдата в госпитале году эдак в сорок третьем. Тогда он не понял смысла этой фразы, да и русский в союзническом госпитале оказался случайно. Сначала думали, что дичился или своих боится, а потом как-то поняли, что просто он другой. Он не любил рассказывать никому о том, что видел, имел всегда и на всё своё мнение и подозрительно хорошо знал язык, как выяснилось позже. Именно тогда Стив понял, что с этой нацией лучше держать нейтралитет, целее будешь и жизнь это подтвердила. Сейчас, лёжа на кровати, он понимал, насколько тот парень был прав. Никому, кроме себя самого он был не нужен. — Эх, Баки, Баки, — Стивен вздрогнул, когда произнёс имя друга. Где он теперь? Скорее всего погиб. Было его жалко, а ещё хуже было то, что теперь воспоминания об этой дружбе приносили только боль. Он не соврал Локи, Баки его серьёзно искалечил, и хоть он был жив и шёл на поправку, ходить ему было тяжело и больно. Другие, правда от такого бы не выжили, и это было единственное различие. Осторожно спустив ноги с кровати он встал. Спину тут же прострелило болью и страшная мысль о том, что оказаться ему в инвалидном кресле, пришла в голову. Он, мог ходить на небольшие расстояния, но именно до уборной и обратно. О том, чтобы выйди из комнаты речи не шло.       Локи, которого все, кто не был в курсе тут называли Говардом, заходил ещё два раза, разговаривал с доктором, тот подтвердил, что Стивен теперь ни на что не годен. — Никогда бы не подумал, — казалось, он рассуждает так, будто бы знал капитана раньше. Возможно, так и было, слишком уж хорошо Локи предугадывал всё, что он скажет. Сейчас капитан впервые смог дойти до столовой и был изрядно удивлён. Было пусто. Стол и стулья были зачехлены, освещение шло в аварийном режиме и никого здесь не было. Из стены выплыл мерцающий силуэт: — Мистер Роджерс, мистер Говард просил проводить вас на кухню. Завтрак сейчас начнётся. Когда Стивен вышел из лифта, ноги подламывались от боли. — Ты совсем на голову болен? — это сказал Беннер вместо приветствия. — И тебе доброе утро. — Ты же едва не сдох! Тебе же кресло прислали! Почему не воспользовался? — Я хоть и калека, да не настолько же. Вот только горечи в этом признании было слишком много. Все кто был рядом, а именно: Селвиг, Сиф и теперь уже неразлучная тройка замерли. Локи, которому Вольштагг передавал лепёшки, фыркнул и вмешался: — И сколько лет вместе? — с елейной улыбкой спросил он. — Не понял? — протянул Брюс и хрустнул костяшками пальцев. — Ой не рекомендую, — Фандрал поднялся из-за стола, следом так же сделал и Огун. Локи жестом остановил их и продолжил. — Бранитесь как старые супруги после двадцати лет брака. Что на юбилей дарить будем? Локи обвёл внимательным взглядом всех присутствующих и отодвинул от капитана оладьи. — Мал ыщо, — именно с такой интонацией сказал трикстер. Он пододвинул ему немного каши на воде, стаканчик йогурта и подсушенную гренку. — Спасибо. Есть было тяжело. Гордость не позволила делать это торопливо и он спокойно поел, поблагодарил и стал ждать. Главным вопросом было то, что надо второму сыну Старка. Хотя, долго думать над этим он не стал. Какой ему прок? Сейчас, медленно ковыряя кашу ложкой, он вспоминал Дарси, которую Старк всё же не нашёл и почему-то Баки. Нужно было спросить о его судьбе, но он решил оттянуть этот момент. — Тебе есть тяжело? — недоверчиво спросил Локи. — Нет, всё нормально, просто задумался. — Ясно, я видел архивы Старка, только не пойму всё равно, что тебя связывало с Манкуртом? Стивен вздрогнул, Локи затронул слишком личную тему. — На этот вопрос, я, пожалуй, не стану отвечать. Если он и ждал, что Локи вспылит, то ошибся. Зелёные глаза внимательно смотрели на него, изучая и прикидывая, что можно сказать такому человеку. — Не доверяешь? — Да. Я один раз сильно обжёгся на доверии. Не стоит считать меня неблагодарным, но когда меня снова пробудили к жизни, Тони Старк мне понравился. Даже очень. Этакий балагур и бабник. Он моментально становился душой любой компании, а уж его научные проекты… О! Он был гениален. Сколько слов я слышал о прогрессе, науке, постоянном изучении человеческих возможностей. Я жил в этой башне, в одной из верхних комнат. Жил и изучал этот мир, в котором я оказался. Не скрою, многое меня шокировало, но многое и порадовало, а ещё я видел, что дело Говарда живёт и был готов к сотрудничеству. Капитан замолчал, отпил молока и вздохнул, а Локи продолжил за него. — Но как-то ты увидел или узнал, что тебе знать было вовсе необязательно. — Да, — Роджерс кивнул, — именно. Ты видел его коллекцию? Нет, в таких коллекциях нет ничего чудовищного, если ты патологоанатом и занимаешься наукой серьёзно. В тот вечер я проговорился ему, что Говард сделал мне очень хороший щит, который… Я не знаю как это правильно объяснить… — Распределяет энергию любого удара путём моментального поглощения любой волны, что не вызывает никакой отдачи, а ещё он никогда не накаляется и очень лёгкий. Хм… А если его расплавить при помощи катализаторов? Ведь выплавили его как-то? — Локи взглянул на Стивена. — Ладно, это к делу не относится. Так что-ты увидел? Стивен побледнел, но всё же произнёс. — Вивисекцию. Я видел, как он пополняет коллекцию и… — Ты вмешался. Ты хотел спасти несчастного и сам попал в разряд его экспонатов. — Да. Он увлекался деятельностью Аненербе и ещё какой-то паранормальной ересью. Как-то поговаривали, что он смог вызвать даже языческое божество. Врали, наверное. — Ты в таком состоянии ухитрялся подслушивать? — Стивен кивнул, а ещё был доволен тем, что во время всего разговора ни разу не упомянул имя Дарси. Незачем было про неё знать. — Ладно. Идти, пока, тебе некуда. Останешься здесь, ну, а репутацию мы тебе подправим. Коллекция Старка нам в помощь.       Пока Локи разговаривал со Стивеном, Баки сидел в отведённой ему комнате. Пробудившись от своих кошмаров и опытным путём, а для этого Вольштагг несколько раз повторил код, но Зимний не включился, поняв, что он свободен, он обдумывал как жить дальше, да и жить ли вообще. В нём боролись два чувства, вины перед Стивеном, и благоразумие. Он не спросил, жив ли Роджерс, а если жив, то в каком состоянии? Понятно, что не в том, чтобы встречаться с ним. С этими мыслями сержант Барнс уставился в окно, и несмотря на всё испытал физическое облегчение. Металлическая его рука была, несомненно, сильной, функциональной, но жутко неудобной. Плечевой сустав болел после неё так, будто бы его с мясом вырывали из плоти. Оно и понятно, все сыворотки дарили повышенную регенерацию, но от боли не избавляли. Сейчас плечо почти не болело, но предстояло решить, как быть дальше. Стивен обдумывал, что стоит рассказывать Локи, а что нет. Тот, что характерно, в отличие от Старка не пытался его обаять. Наоборот, он всем своим видом показывал, что он достаточно сильный и опасный противник. Было видно, что он может быть беспощадным. Правда пока он не задавал лишних вопросов, да и в целом было понятно, что пользы от искалеченного капитана ему никакой не будет. Как-то вечером он пришёл к нему в комнату сам, остановился привалившись к дверному косяку, будто бы обдумывая, что стоит сказать дальше и прикидывая реакцию, а потом спросил: — Ты знаешь парня без руки? — Стивен едва заметно вздрогнул, но умом понимал, что Баки больше нет, остался только Зимний. — Он был моим другом. Не в этой жизни, давно. Тогда всё ещё было просто и правильно. — А сейчас? — Ты про дружбу или про жизнь? — Про всё. — А вот не знаю. Баки был добрым парнем, мы с детства с ним дружили. — То есть единственный, кто общался с задохликом, — Локи примирительно поднял ладони, но не уязвить капитана всея Америки он просто не мог. Стивен, как ни странно, совсем не обиделся и не вспылил. — Можно и так сказать, но если ты хочешь найти его, я тут не помощник. — Вот как? Будешь его спасать даже после того, что он вытворил с тобой? — Ну, могло же быть и хуже. А так, да, я понимаю, что он опасен и неуправляем, вот только где он мог залечь на дно, я даже ума не приложу. — Ну, а всё же, где он может быть? Капитан задумался: он хмурился, шевелил губами и было понятно, что в нём борются совершенно противоречивые чувства. Именно в этот момент, Локи, можно сказать, вымерз. Неужели такой правильный капитан сейчас вот так возьмёт и сдаст своего давнего друга? Да такого просто не могло быть. Он же блажной на каких-то странных идеях и опасностей и грязи не видел никогда, ну, или просто предпочитал их не замечать, даже если его ткнуть носом прямо в них. Но это случилось. — Карта есть? Лучше бумажная, у меня от всей этой высокотехнологической лабуды быстро начинает болеть голова. Локи отправил Джарвиса и через несколько минут он принёс географический атлас Америки. Стивен сразу пролистнул на горы и красным карандашом поставил несколько крестиков. — Вот здесь несколько покинутых ещё в пятидесятых годах бункеров. Надо посмотреть там, только его вряд ли удастся выкурить. Еды и патронов там на годы вперёд хватит. Можно кашу варить. — Лучше чем ничего, — Локи забрал карту у Стивена и вышел из комнаты, уверившись в том, что извещать его о том, что Баки жив, и уж тем более устраивать им встречу не стоило.       Баки уже смирился со своим положением — уже не узник, но ещё не гость. Бородач носил ему еду в комнату и ставил на стол. Он никак, как ему казалось, не выказывал своей неприязни, но Баки остро чувствовал своё одиночество. Ему было и стыдно и больно. Он понимал, чем вызвано такое отношение и не пытался оправдываться. Возможно, с помощью психиатра он и пришёл бы в более адекватное состояние, но этим никто так и не озаботился. Тот, кто назывался Говардом пока не находил времени для общения, а остальные, явно повинуясь приказу, не трогали его, но и не изъявляли желания общаться. Он свыкся, в жизни бывало и хуже, но всё же хотел пообщаться с тем, кто разрушил ему ментальные блоки, да ещё так, что не спалил разум. Наверное, стоило обратиться к Вольштаггу, но тот смотрел всегда куда-то мимо. Мужчина пришёл сам, под вечер, усталый и слегка раздражённый. Баки не рискнул выяснять в чём там было дело, а просто ждал решения своей участи.