Рокировка

      Локи было очень трудно. Единственный плюс, который он находил в своём новом статусе так это то, что его не били больше, а ещё он мог есть. Что хочет и сколько хочет, но муки его так и не закончились. Приходилось всюду находиться с Тором и его друзьями, а если не с ними, то с королевой, эту Фриггу он не мог назвать мамой, или Одином. Последний не допускал его на военные советы и переговоры, но вот приветственные пиры посещать приходилось, так же как и пиры прощальные. А ещё донимали шепотки и косые взгляды. Естественно, ведь маг был худ и бледен и почему-то не ел мяса. Вот и последний раз он отдал предпочтение воде, а не мёду или вину, да и из еды ограничился только яблоками, зеленью и персиками, тоскуя и думая, что если доберётся до кухни, то выпросит у доброй кухарки молока или сметаны.       И сановники тихо шептались о том, что не иначе Локи замыслил что-то грандиозное. Вон как себя держит и ограничивает, точно жертвы богам приносит, чтобы умилостивить их, или плоть смиряет для какого-нибудь ритуала. Что-то серьёзное и великое и Локи сторонились, боялись и уважали ещё больше, ведь если пойдёт что-то не так, верховный маг разгневается и тогда можно пожалеть о том, что родились на свет. А ещё выматывали тренировки. Дав отдохнуть неделю Тор сам будил Локи, они выбирались в поля и Тор беседовал с ним, если так можно было назвать рассказы об устройстве Асгарда, его семьях и знати, дипломатии и традициях на бегу. Сам Тор, привычный к нагрузкам неспешно бежал рядом, а Локи слушал и не мог ответить. Ему просто было тяжело. Он обливался потом, но бежал, пока только из страха навлечь на себя гнев Тора. Громовержец же тренировал ему выносливость, ловя непонимающие взгляды: — Ну, надо же когда-то начинать? — он разводил руками. — Ещё немного, и на корт. Корт было тем ещё испытанием. Огун и Сиф были хорошими учителями, Локи боявшийся что он смешон и неуклюж, был бы изрядно удивлён, узнав, что он хорошо справляется и в битвах с мечом, пойдёт далеко. Лет десять и он достигнет высот своего предшественника. Напрягало Локи и то, что Тор, присутствующий на каждой тренировке, иногда хмурился и качал головой, и случалось это каждый раз, когда он использовал магию. Первую неделю его учили только удерживать шест, и когда он, наконец-то престал уставать, как он думал, потому что Огун увидел всю его бесполезность, на самом деле, потому что научился, ван бил от души, не жалея. Теперь ему показывали, как отражать простые удары, и если у Локи этого не получалось шест пролетал вперёд и больно бил по запястьям. Первые несколько дней Локи уворачивался, иногда отражал выпады противника, а потом стал отскакивать. При этом трава под ногами Огуна выпускала петли корней и как силками ловила его за сапоги, так, что он пару раз падал. Тор, заметивший это немного напрягся и задумался, на следующей тренировке, а магии не было, а вот через неделю… Огун был искренне рад видеть успехи Локи, взрослого обучать труднее, чем ребёнка и он в душе опасался проблем, но всё шло гладко. Ученик парировал удары, пытался уворачиваться и отпрыгивать и ван решил попробовать новый удар. Локи заметивший, что ему в грудь летит кончик шеста, а после точно останутся болезненные синяки, вскрикнул, а следом и Огун зашипел от боли. Из его посоха торчали ежевичные иглы, больно впившиеся в ладони. Они росли и увеличивались, казалось, что растение кровососущее. — Локи, прекрати! — громко рявкнул Тор, и Локи задрожав от ужаса выронил посох. — Простите… Прости… — он не рухнул на колени только потому, что Громовержец, сообразивший, что напугал его до полусмерти, перехватил его за пояс и прижал к себе. — Сейчас дыши спокойно, и убери иглы. Хорошо? Локи шумно втягивал воздух и хоть сердце билось в груди раненною птицей, смог убрать последствия своей магии. — Вот это правильно. А почему ежевика? И главное, как? Шест-то из ясеня? — Тор вообще не ждал ответа, но Локи вдруг тихо заговорил. — Ежевика очень живучая. Она растёт на любой почве, цепляется за грунт и всё устилает ковром. Её плети прокалывают садовые перчатки, а ещё она является целебной. Не требуется много… — Локи замялся. Он не знал как назвать те золотые искры, которые он видел, когда природа приходила ему на помощь. — Потом просто усталость меньше. — Сейд, — хмуро ответил Тор, — это называется сейд. — Мне нельзя этим пользоваться? Я слаб и недостоин, — тихо спросил Локи, а Тор, от природы не обладая красноречием не знал как объяснить брату причину своего волнения. Спасибо Сиф, вмешавшейся в разговор. — Локи, ты сильный и смелый воин. И не спорь. Если ты не сошёл с ума, не стал жестоким безумцем, значит Норны отпустили тебе большое, смелое, честное сердце. И нам не нравится не сам факт магии, а то, что сейчас ты её используешь неосознанно. Ты не контролируешь ситуацию, а в настоящем бою это может стоить тебе жизни. Даже враги не прорвутся к тебе, а я клянусь, что пока жива, они не прорвутся, ты можешь просто умереть от истощения. Локи сначала никак не мог поверить в услышанное, но осмелев понемногу, ошеломлённо спросил: — А я… Ну тот я… — О, — хмыкнул Вольштагг, — прохвост, проходимец, шалопут и хитрец, каких мало. Никогда не использовал случайную магию. Ещё неизвестно, что было опаснее: его кинжалы, которыми он владел в совершенстве, или его заклинания. Один кислотный туман чего стоил. — Я что, тоже должен… — Да, — веско заявил Тор. — И ты научишься. — А если нет? — Локи сглотнул. Посетила мысль, что если он не справится, то его просто убьют, а умирать как-то расхотелось. — Значит будешь всю жизнь под моим присмотром. Никуда от себя не отпущу. — Ну, в брачный покой его к себе брать не стоит, — ляпнул Фандрал и все заржали, а Локи густо покраснел, а потом вдруг заявил. — Грубая шутка. Здесь женщина, извинись! А сердце было уже где-то в горле. Как же было страшно, и все чувствовали этот страх, но Локи помнил, что у Тора в той жизни друзей не было. Пара советников не менее жестоких, чем он сам. Верная стража, но им хорошо платили, да и присяга. И он скорее от неопытности, чем от мужества дал волю языку. А вот Сиф с удивлением на него смотрела. Если прежний Локи ехидничал над ней, считая, что в походе ей места нет, то этот заступился, но сделал это не унизительно. Потрясла её и реакция Фандрала. — Кхм, леди Сиф, прошу меня извинить, шутка была грубой. — Извинения приняты, — ответила воительница. — Я предлагаю завтра выбраться на охоту, — сказала она, чтобы сменить тему. Локи при этом слегка вздрогнул, но отказаться не посмел. Решили идти в поля набить несколько куропаток и зайцев. Локи не хотел, но деваться вообще-то было некуда. На небольшим каменистом островке среди трав и низкорослых деревьев было решено развести костёр и разбить стоянку с ночлегом. Локи робко изъявил желание остаться у костра и его послушали. Так он и сидел, слушая доносящиеся издалека весёлые выкрики. Ближе к ночи вернулись остальные, Тор быстро и ловко выпотрошил несколько перепёлок, обмазал их глиной из ближайшего овражка и задорно подмигнул. — День был удачный. Скоро будет ужин, — он плюхнулся рядом с Локи. — Устал? — Немного. Можно я спать лягу? — А поесть? — Я не голоден, — соврал Локи. — Боишься есть мясо? — тот в ответ грустно кивнул. — Но ведь так нельзя. Тебе нужно восстановиться. — Это уже невозможно, — нервно передёрнул плечами маг. — Мне просто нужно спать. Тор вздохнул. Попытка накормить брата чем-нибудь нормальным провалилась. Локи стащил с себя сапоги, заполз на приготовленную лежанку, плащ, правда, был тонковат и не такой большой, чтобы в него закутаться полностью, но ему было не привыкать мёрзнуть. Он просто сложил его в двое, лёг и начал разглядывать пляски пламени. Даже когда шаги Тора отдалились, он не мог расслабиться до конца и иногда нервно вздрагивал. А потом на него опустился тёплый алый плащ. — Согрейся, и вот ещё. Ешь. Рядом опустилась холстина, на которой лежали несколько головок овечьего сыра, лепёшки на меду, овощи и красные яблоки. Локи удивлённо смотрел на Тора. — На кухне взял. Надо же хоть что-то есть. — Спасибо, — вышло хрипло. Вскоре рядом с задрёмывавшим Локи Сиф начала расстилать свою скатку. Она от мяса не отказалась. Послышалась возня, Локи обернулся. Сиф всеми силами пыталась выровнять своё спальное место, но из каменистого грунта торчали сухие ветки, стебли старого сассафраса и ещё какие-то непонятные травы. Возиться пришлось бы долго, но Локи протянул руку, он ничего не говорил, но стебли пригнулись плашмя, корни вернулись в грунт и место стало ровным. — Спасибо. Ты мёрзнешь? — Нет, под плащом тепло. — И всё же я к тебе поближе. Ночи ещё холодные, а так будет удобнее. Она не прижималась к нему, просто лежала и дремала, слушая её сонное дыхание задремал и Локи. Фандрал и Огун решили поохотиться ночью, а Тор, опасаясь, что брату снова начнут сниться кошмары, присел у костра. Он так и не сомкнул глаз. Локи несколько раз вскидывался, Сиф садилась и смотрела на него, но Тор не позволял его будить, он тихо подходил, клал руку на плечо, но тоже молчал. Ощущая во сне прикосновения, которые не несут боли, не мешают спать, успокаивался и Локи. Снова вздыхал, расслаблялся и под утро даже спал глубоким здоровым сном. Проснулся он от того, что тело всё же затекло, но в принципе, так было спать удобнее, чем обычно. Долгие годы после смерти Одина он провёл прикованный к трону Громовержца. Так он и стоял на коленях, на короткой цепи и только на ночь его уводили в камеру, коей являлся просто каменный мешок в полу, где можно было лежать на ледяных камнях, свернувшись калачиком или стоять на полусогнутых. Прямо посередине была дырка для справления нужд и запах был соответствующий. А потом его отдали Старку и стало ещё хуже, как итог Локи заимел проблемы со сном, спал мало, часто просыпался и не мог успокоиться, но здесь, на природе он смог заснуть, и даже кошмары отступили. Наступил полдень следующего дня, а он так и не проснулся. Никто не решился его будить, все понимали, что нужен отдых. Локи сонно сел на плаще и осмотрелся, но толком ничего не понял. Сиф подпихнула ему походную миску с рагу, прежде чем Тор успел высказаться и Локи спросонок проглотил содержимое не особо разбираясь, что там. И от крольчатины его не затошнило, зато тяжёлая после такой жизни пища, вызвала сонливость и Локи снова упал на плащ, завернулся и заснул. Здесь, на природе, ему было лучше, неосознанно он обменивался магией с травами и деревьями, они успокаивали его боль. Тор послал весть во дворец и было решено пожить здесь ещё немного. К вечеру Локи пришёл в более менее бодрое состояние, сел у костра и непонимающе посмотрел на остальных. — Выспался? — спросил Тор вглядываясь в бледное лицо. — Да. — И как, легче стало? — это Фандрал присоединился к общей беседе. Вот ему Локи ответил без страха. В той его жизни этого аса не было, в этой он не был отмечен печатью жестокости. Он посмотрел на блондина и кивнул. — Может нам пока во дворец не возвращаться? — предложила Сиф. — А можно? — удивился Локи. — Можно, — Тор улыбнулся и протянул брату ещё еды. На этот раз это был дикий рис, который Тор собрал у ближайшего болотца, сваренный вместе с крольчатиной. Мясо было сильно разварено, а травы и прихваченные специи придали похлёбке красивый красноватый цвет, так что Локи съел всё с аппетитом. Кусочки были мелкие и Локи их даже и не заметил. По негласному правилу мёд, а уж тем более вино в походах и на охоте не пили, поэтому появился маленький котелок и вскоре закипел чай. — Эх, ежевики бы сюда, и было бы совсем прекрасно, — мечтательно вздохнула Сиф. — Лист, или ягоды? — Локи смотрел в костёр. Плясавшее пламя успокаивало. — Ягоды это здорово, но где же взять? Так что лист. — Подождите, — Локи встал и направился к кромке леса. Он долго шарил по траве, заставляя нервничать Тора, наконец он замер, видимо что-то нашёл и траву окутало голубое свечение. Оно, в этот раз, было долгим, а когда Локи вернулся, в горсти он нёс спелые ягоды и несколько листьев. — Вот, угощайтесь, — он протянул ладони, а сам напрягся. Пока Один был жив, все его попытки сблизиться с Тором жестоко отвергались и он бывал частенько бит, и сейчас он ждал, что его просто прогонят. И это в лучшем случае. А могут снова избить, хотя в это уже не особо верилось. Скорее просто осмеют. — Благодарю, — Сиф взяла несколько ягод. Её примеру последовали и остальные, оставив немного и Локи. Он присел у костра, но скоро начал задрёмывать и Тор уложил его спать, а Сиф смотрела на знакомые, и в тоже время другие черты. У этого Локи не было морщинок в уголках глаз, не было у рта жёстких складок, но красота его всё равно была мужской. Он был красив, вот об этом подумала Сиф и ужаснулась. Нет, это всего лишь просто жалость, она любит Тора. Ей просто жалко его младшего брата. И уже засыпая, мелькнула в голове мысль о том, что Тор не стал бы искать ежевику для неё. Посочувствовал, сказал бы что в Асгарде на базаре купит целую корзину, но специально искать бы не стал.