Буря

— Если бы ты знала, как ты прекрасна, если бы только знала...  — Эмма, Эмма, — выдохнула Реджина, путаясь пальцами в гриве светлых волос. — Нас будут искать… Принцесса, нехотя перестав целовать её в шею, чуть отстранилась, впрочем, не убирая рук с её талии. Реджина немного подалась вперед, чтобы не прислоняться спиной к холодной стене.  — Пусть ищут, — тихо ответила Эмма, не переставая улыбаться.  — Но этот прием…  — В нашу честь, — продолжила за неё принцесса. — Думаешь, никто не догадается, что мы хотим побыть наедине?  — Прием в честь твоего дня рождения! Все ждут тебя, — яростно зашептала девушка. — А если нас увидят? Мне не хочется злить твоих родителей. Они и так были не рады, когда мы сбежали на целый день кататься на лошадях. Эмма выглянула из-за угла. Коридор был пуст — ни слуг, ни гостей, ни стражи, — и только была слышна музыка, доносившаяся из главной залы дворца, да редкое потрескивание факелов.  — Никого нет. — Она намеревалась продолжить, но девушка уперлась руками ей в плечи.  — То, что с сегодняшнего дня мы помолвлены, ещё не значит, что тебе все позволено, — с шутливой серьезностью зашептала она.  — Реджина, пожалуйста, — жалобно протянула Эмма. — Я не хочу идти к этим напыщенным индюкам, а тебе не нравится танцевать. Что нам там делать?  — О, я уже поняла, что тебе куда больше нравится прятаться в темных углах.  — Прятаться с тобой, — уточнила принцесса. Она снова потянулась к Реджине, и той ничего не оставалось, кроме как поддаться её чарам. Принцесса снова увлекла ее в поцелуй, и девушка, совсем неосознанно, потянулась к ее волосам.  — Ауч! — вдруг воскликнула Эмма, хватаясь за голову.  — Прости, прости, — шепнула Реджина, тут же снова коротко целуя её в губы. — Не могу к нему привыкнуть. Виновником оказалось серебряное колечко, появившееся на её руке лишь несколько часов назад — подарок ко дню рождения принцессы, оказавшийся общим для них двоих. Конечно, такой уж неожиданностью это не было: Эмма ещё летом сказала родителям, чего хочет, но вот то, что им это все-таки позволят, они не знали почти что до последнего.  — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? — Из голоса Реджины вдруг исчезли игривые нотки, и она посерьезнела.  — Конечно, как и я тебя.  — Ты ведь не бросишь меня?  — Бросить тебя и остаться один на один с делами королевства? Ну уж нет, — рассмеялась Эмма, сжимая её в объятиях. Реджина молча обняла её в ответ и закрыла глаза. Словно наяву, она вновь увидела родной дом, чадящую свечку и отца, называющего её, ещё малышку, принцессой. «Вот увидишь, однажды найдется принц, который увидит за бедностью твое доброе сердце, увезет тебя в свой замок и сделает королевой». Он верил в это до последней минуты — и оказался прав.  — Принцесса! Ваше Высочество! — Спокойствие коридора нарушил звонкий голосок служанки. Девушки испуганно отпрянули друг от друга. Эмма поспешно поправила прическу, а Реджина, протянув руку, стерла след своей помады на её щеке. — Вот вы где, принцесса! Леди Реджина, — служанка, заметив их, коротко поклонилась. — Вас ждут в бальной зале.  — Мы сейчас придем, — кивнула ей Эмма, и служанка, бросив на них недоверчивый взгляд, ретировалась.  — Надо же, теперь я леди, — нервно рассмеялась Реджина непривычному обращению. Идти в залу значило лишь одно — её представят высшему обществу королевства как невесту принцессы. Эмма заговорщицки ей улыбнулась и протянула:  — То ли ещё будет, Ваше Величество.  — Не говори так, — быстро глянула на неё Реджина.  — А что такого? — беззаботно улыбнулась принцесса. — Все ведь так и будет. И когда они подошли к высоким дверям, из которых лился яркий свет тысяч свечей, Реджина ощутила, как на мгновение замерло сердце. Это был шаг в новую жизнь — шаг последний, волнующий и долгожданный. Они остановились, ожидая, пока герольд назовет их имена, и Эмма молча взяла девушку за руку. Реджина посмотрела на принцессу, и та будто почувствовав её волнение, ободряюще улыбнулась. И едва увидев эту улыбку, Реджина поняла: сейчас, завтра, через год или через много — у них все будет хорошо.  — Её Высочество принцесса Эмма и леди Реджина Миллс!