В Лабиринте - ПОРОК

Путешествовать на вертолете оказалось довольно утомительным делом, учитывая постоянный шум от крутящихся лопастей. Оказавшись на земле спустя не одну пару часов, нас снова начали толкать в спину дулом автомата, пока в глаза слепил яркий бело-синеватый свет. Жмурясь и прикрывая ладонью слезящиеся от блеска глаза, мы неуклюже пробирались вперед. Ступнями я чувствовала холод дороги, изредка наступая на мелкие камушки. Всего за пару минут мы добрались до огромного здания, после чего двери за спинами со скрипом закрылись. — В сектор N их! — крикнул военный, убирая руку с автомата и резко сдирая маску с лица. Люди вокруг нас кивнули, толкнув в нужную сторону, зашагали. Однообразие действий за последнее время успело жутко поднадоесть. Запихнув нас в разрушенную комнату, они ушли, заперев напоследок. Не знаю как подростки вокруг меня, а я бесконечно устала, поэтому, плюнув на все и вся, опустилась на близстоящую скамейку и разлеглась на ней. С хрустом сжав пальцы на ногах, я расслабилась, зевнув. Утерев выступившие слезы, я уставилась на серый потолок. Рядом со мной сел кто-то еще, едва не заехав локтем мне по лбу. Тихо возмутившись, я уставилась на наглеца, коим оказался парень азиатской внешности, кореец или таиландец, предположительно. Если судить по разрезу глаз, размеру головы и губ, то скорее всего кореец. — Смотри, нам даже еду дали, — просто сказал он, поправляя закатанные рукава грязной майки. — Если ее, конечно, не напичкали снотворным, дабы вырубить нас и послать на опыты, — ответила я, принимая сидячее положение, — Что? Мною проверено, — добавила, словив удивленные взгляды. Отвернувшись от детей, я обратила внимание на свою одежду, в особенности — окровавленных халат. Брезгливо поморщившись, стянула его с плеч, бросив куда-то на край стола. — Эй! Убери это, не порть другим аппетит! Закатив глаза, спихнула одежду на пол, бурча что-то про нежную детскую психику. — Мы не дети! — все не успокаивался азиат, так и не донеся кусок хлеба до рта. — Сколько же вам лет, не-дети? — спросила я, поправляя воротник вискозной рубашки. — Нам… — после чего замолчал, нахмурившись. Ах, да, им же стерли память, оставив в голове только одно имя. Если судить по внешности и их мордашкам, то не дашь и восемнадцати. Им скорее всего по шестнадцать лет, может быть пятнадцать, не велика разница. В Лабиринте все равно рано взрослеешь, в частности являясь бегуном. Но все равно беззаботная жизнь внутри сохранила в них что-то детское, юношеское. — Мне двадцать четыре, между нами около шести-восьми лет разницы, поэтому давайте закроем данную тему и помолчим. Мои уши уже настрадались от грохота вертолета, только вашего трепа для счастья не хватило. В подтверждение своих слов, я коснулась его запястья, несильно шлепнув его снизу так, чтобы хлеб оказался во рту, широко раскрытому и готовому продолжить извергать лишние звуки. Проигнорировав возмущенное мычание, перевела взгляд на стол, по которому были разбросаны пакетики с едой и консервы с мясом. Взяв одну из них, рывком открыла ее, попутно порезав подушечку мизинца. Не заботясь о гигиене и микробах, засунула палец в рот, шикнув. Левой рукой схватила пластмассовую вилку и принялась за свой заслуженный ужин. Молчание долго не продлилось из-за чересчур любопытных подростков, повторяющих один и тот же вопрос в двадцатый раз: «Что тут творится?». — Ладно! Ладно!.. Около двух десятков лет назад мир поразила болезнь под названием «Вспышка». Она творила какую-то хрень с вашим мозгом, после чего люди сначала дохли как мухи, а потом стали превращаться в зомби местного разлива. Их решили обозвать шизами. Лично мне они напоминают чудищ из одной видео игры — хасков, но, не суть важно… Короче, в один момент верхушка решила, что пора подтереть сопли и что-то делать, пока всю человеческую расу не истребит какой-то дебильный вирус. Собрали шайку лейку из ученых и светил того времени, загнали в лаборатории как во время Второй Мировой, заставили вкалывать и думать, как разработать лекарство. Путем наблюдение они доперли до прекраснейшего озарение — нынешние соплежуи имеют иммунитет, то есть хоть дыши на них, а Вспышка их не колышет. А поскольку добром делится надо, особенно когда наступил апокалипсис, то местных избранных забирали в лаборатории и давай потрошить все, до чего руки дотянуться, чтобы понять, а какого хрена вы не заражаетесь. Пришли к выводу: в вашей крови есть какая-то фигня, не дающая болезни прогрессировать. Попытались создать подобие — не вышло. Как говорится, плагиату не поддерживается. В итоге вас засунули в экстренные условия, дабы понаблюдать за активностью вашего серого вещества и чего-то там еще, ибо этот фермент или гормон, не помню названия, поддается извлечению только в мега опасных ситуациях. Но помимо иммунов, так вас окрестили, нужны еще подопытные кролики, но тут уже было из чего выбирать, подыхать не хотел никто, из-за чего объявили о добровольном наборе в испытуемые. Так я и оказалась в ПОРОКе. Вводный курс в историю закончился, можно я продолжу свою трапезу? Можно? Можно. Приятного аппетита! Но есть расхотелось, поэтому я бросила столовые приборы и скрестила руки под грудью. Может не стоило им все рассказывать? Насколько я понимаю, то раньше слово «ученый» у обывателей вызывал один лишь гнев и презрение. Мало ли дети подумают, что попали на базу как подопытные крысы, а не как спасенные ребятишки, немало натерпевшийся за свою короткую жизнь. С другой стороны, не расскажи я им это, вряд ли бы удалось в будущем завоевать их доверие. Вот же геморрой. — То есть, сейчас в мире что-то типо апокалипсиса? — уточнил у меня темнокожий парень, вроде, Пайк… Или Хэппи? Фрайн? Как же его звали, помимо клички, которую ему дали создатели. — Ты?.. — Фрайпан, — ответил подросток, скупо улыбнувшись мне. — Хм, не знаю, что насчет мира, но род людской явно на грани вымирания. Хасков, эм, то есть, шизов, становится все больше. Их агрессивность прогрессирует, из-за чего обычные люди заражаются не от самой вспышки, а от укусов зараженных. Поэтому, думаю, можно сказать, что наступил апокалипсис. Разговор прекратился сам собой, уступив место тишине. Я не была против, все равно голова разболелась. Скорее всего это Вспышка, так как я находилась во внешнем мире без защиты. То есть нужно временно уменьшить мозговую активность, чтобы болезнь сбросила темп заражения «чистого места». Встав с места, я обошла весь стол, пока не нашла полностью свободную скамейку. С неприятным скрипом, появившимся благодаря скольжению металлических ножек мебели и пола, я таки отодвинула ее подальше от ребят. После вернулась обратно, опустилась на колени и достала из-под стола мешок с мукой, либо зернами, но все равно довольно мягким и сыпучим. Бросила на скамью, похлопала, выбивая пыль, и, наконец-то, улеглась. — Чего она делает? — судя по голосу, это был Фрайпан. — Кто ее знает, — немного безразлично сказал его товарищ, — Поди пойми их, этих девчонок. Хмыкнув на его определение «девчонки», я перевернулась на спину. Было крайне некомфортно, но что поделать. На безрыбье и рак — рыба. Накрыв рукой глаза, я задремала.

***

Пока девушка отдыхала, мозговой штурм глэйдеров не превращался до сих пор. Они были напуганы, ничего не зная о месте, куда волей случая попали. Лично Томас чувствовал во всем этом спектакле неизвестный подвох, ибо вся эта ситуация вызывала подозрения. В частности некая Виктория, которая явно оказалась рядом с ними не просто так. Она могла оказаться как посторонним наблюдателем, так и главным действующим лицом, следующим строго по инструкции. По ее пренебрежительному виду и действиям такого не скажешь, но мало ли, какая из нее актриса вышла? Доверять ей явно не имеет никакого смысла. — Что будем делать дальше? — возбуждено задал вопрос Ньют, перегибаясь через стол и смотря прямо Томасу в глаза. Парень в ответ пожал плечами, не зная, как и что ему ответить. Все вокруг казалось чем-то нереальным, словно все это сон и скоро он проснется в Глэйде, увидев над собой лишь голубое небо. — Она не выглядит опасной, — продолжил говорить Ньют, разглядывая уснувшую девушку. — Черт ее знает! Меня больше волнует, что с нами будет дальше? Почему нас тут заперли? Где остальные спасенные? Они вообще есть? Что это за станция? Какого кланка тут происходит? — тараторил Минхо, словно язык его не поспевал на мыслями, вихрем проносившиеся в его голове. Ребята вновь умолкли, растерянно смотря друг на друга. Им всем хотелось домой, только где этот пресловутый «дом»? Куда им идти? Если верить словам девчонки, то они в полном кланке, с головы до пят. Им некуда бежать. Их никто не ждет. Они предоставлены самим себе. Томас нахмурился. Как никогда он жалеет, что Алби не с ними. Уж он бы знал, что говорить и делать. Он был лидером, вожаком, а не Томас. Теперь же вся ответственность за глэйдеров лежит на его плечах тяжелым грузом. Парень не знал, что им посоветовать. Он был в растерянности. — Томми? — Давайте просто посмотрим, что будет дальше? — измученно пробормотал он, криво улыбаясь. По реакции поняв, что не все были с ним согласны, но не решив противится, Томас расслабился. Им действительно ничего больше не остается, кроме как плыть по течению.