Горький персик

Наутро Бакуго проснулся первым. Разморенный едой и одеялом, он почти сразу уснул глубоким сном. Но, проснувшись, он помнил, где он спит, и что происходит. А вот расположившуюся прямо на земле темноволосую макушку прямо за решеткой на уровне его глаз он никак не ожидал. Мидория просто свернулся калачиком рядом с клеткой и все. Ни укрылся ничем, в толстовке и спортивном костюме. И уже было светло, день. Сколько они спали? - Эй, Деку, вставай давай, - пробурчал Бакуго и протянул руку между прутьями к волнистым волосам, в которых немного запуталась зелень. Он прикоснулся к мягким прядям осторожно, едва касаясь кожи головы, смакуя новые ощущения. Раньше он часто дергал за них, заставляя Изуку выгибать шею и задыхаться в слезах. Вспомнив сейчас его лицо, в крови, и мокрые, зеленые глаза с немым вопросом, и ломкий, заикающийся голос. - К-каччан?.. Бакуго вздрогнул всем телом и отдернул руку, словно обжегся. Он почувствовал знакомый прилив желания коснуться Деку именно так, чтобы эти глаза смотрели только на него. Чтобы появились новые метки. - Деку! Просыпайся! – рыкнул Катсуки и пнул в прутья ботинком. И тут же шарахнулся в сторону, когда вдруг стена клетки под его ударом накренилась и со скрипом упала на ворочавшегося в пробуждении Мидорию. Бакуго замер, наблюдая за вскрикнувшем Зайцем, который почти без труда сразу выбрался из-под рухнувшей части клетки, потирая больную голову. - Каччан, что случилось? – с зевом спросил помятый Изуку, но блондин продолжал молча стоять и смотреть, запоминать, жадно впитывая образ проснувшегося, лохматого Зайца. Тот казался настолько беззащитным, настолько желанным его Волку, что Катсуки зарычал, едва сдерживая клыки. Черт возьми, на этого спящего идиота только что упала решетка, а он почесывает макушку и спрашивает Что случилось. - Клетки больше нет. Мы должны поспешить, - сказал Бакуго, скинув свой плед, согревавший его этой ночью, и сразу бросившийся вперед, куда вчера ушли остальные. Не ясно, куда именно он бежал. Точнее, от чего. Где-то глубоко внутри он осознавал, что от своего желания ему не сбежать, и от этого отросшие клыки прокусывали и царапали губу. Катсуки не слышал, как его растерянно окликает позади Мидория. Бакуго просто бежал прямо. Спотыкаясь, проклиная все на своем пути, он просто бежал вперед. Он – Волк. Его интуиция редко его подводила. И, спустя всего несколько часов утомительного, изнуряющего бега, он увидел группу одноклассников, сгрудившихся под воротами с надписью Финиш. Бакуго позволил себе рухнуть на колени и перевести сорванное дыхание, и первое, и второе, и, наверное, даже третье. - … куго. Бакуго, - услышал он, и поднял голову, встретившись с разноцветными, злыми глазами Тодороки. Уши у того, обычно в состоянии покоя полусложенными торчали из волос казавшимися неуместными рыжеватыми полосками, сейчас были прижаты к голове, а гримаса его как никогда походила на яростный оскал. Тигр показал свою эмоцию впервые за столько времени их учебы в одном классе. Вау. - Бакуго, где Мидория? – прорычал он, и блондин застыл. Точно. Он совсем забыл. Так старался убежать, что забыл обо всем. И свой рюкзак, и плед, и Деку. - Сзади был, - прохрипел Катсуки и сел, нервно подергивая хвостом и оглянувшись назад, в лесную чащу, откуда никто не спешил выходить. +++ Изуку, натянув на себя два рюкзака, свой и Каччана, сначала бежал в ту же сторону, куда скрылся блондин. Но вскоре он почувствовал, что с такой ношей быстро устает, потому сбавил темп, полностью переходя на размеренный шаг. Тем более он ощущал, что ночь на ледяной земле для него не прошла даром – ломило переохлажденные ребра и спину. Ему было торопиться уже некуда. До финиша он вовремя не успеет, не с таким грузом, да… И его снова, предсказуемо, бросили в одиночестве. Благо, что и он, и его Заяц уже привыкли к этому ломкому чувству. Впрочем, он уже для себя многое решил в этом лесу. Двое суток на свежем воздухе и наблюдении за сверстниками, куда более успешными, чем он сам, привели его к верному, наконец, правильному решению. Героем у него не выйдет стать, как бы он ни старался сдавать нормативы. Не та у него причуда, чтобы именно геройствовать. Может, он найдет себе место, где сможет приносить большую пользу для всех? И сейчас он понял это как никогда. Но было жаль покидать Академию, после всех тех трудов, после веры в него Всемогущего. Поздно вечером, дойдя до арки с заветной надписью Финиш, Мидория уже был полностью готов с уверенностью написать решение о своем переводе в другой класс Академии. В принципе, он ничего не терял. С одноклассниками он сможет видеться периодически, а с Каччаном они вообще почти не общались, но, если что, жили все так же в одной стороне. За аркой его ждал Всемогущий. Улыбающийся, сильный Заяц, с которого Изуку всю жизнь брал пример. - Юный Мидория! Наконец-то ты дошел! Нелегко тебе пришлось, наверное, - оповестил герой, похлопав ученика по макушке. - Да, были сложности, - смущенно улыбнулся Мидория, в голове перечислив эти «сложности». - Ты опоздал на церемонию закрытия экзамена и анализ результатов. Но не переживай, ты – один из немногих, кто прошел испытание! – воодушевленно заявил Всемогущий. Мидория аж споткнулся на месте. - Как так? - Все элементарно просто. За вами наблюдали, как вы будете себя вести в разных, тяжелых ситуациях, где над вами не было контроля. Сосредоточитесь на цели или будете помогать? Или же будете совмещать все вместе? Главной задачей было – проявить взаимопомощь и сострадание к одноклассникам, у которых что-то не получалось и которые нуждались в помощи. Ты принес замерзающему, брошенному Бакуго-куну еду и плед, остался ночевать рядом с ним, а после собрал все вещи и преданно донес их до конца эстафеты. Это, конечно, не требует особых навыков или учений. Это исходит изнутри. Чисто человеческое отношение. Изуку склонил голову, принимая похвалу своего учителя и тренера. Но, даже узнав, что он прошел экзамен, решение не изменилось. Он с твердым взглядом посмотрел на Всемогущего. - Спасибо за хорошие вести, Всемогущий. Но я понял, чего я стою на самом деле и уже принял решение. Этот взгляд, полный решимости, очень понравился Всемогущему. Взгляд силы, уверенности и преданности своей чести. Потому, услышав суть решения Мидории, он не стал его отговаривать и потрепал по спутанным и грязным волосам мальчишку, который начал взрослеть. У него все получится – герой в этом просто не сомневался. +++ Айзава после проведенного экзамена удостоверился, что в его классе снова собраны одни лишь недоумки. Амбициозные малолетки, не имеющие жизненного опыта и не интересующиеся ничем, кроме модных шмоток и прочих глупостей, связанных с попсовой культурой в мире причуд. Он откинул голову на стуле, цыкнув. Дурачье. Этот несложный экзамен был проверкой, для каждого по своему. Иида должен был проявить себя как лидер, но его толком даже не слушались поначалу. И то главной причиной была карта. Большинство, с Бакуго во главе, были зациклены на том, чтобы как можно быстрее добраться до финиша. И лишь единицы проявили сострадание и взаимопомощь. Даже будучи врагами. Единственный, кто его насторожил, был Тодороки. Сын Старателя будто тоже являлся пассивным наблюдателем, особенно за Бакуго и Мидорией. Он пристально следил за каждым шагом, пока не последовал с толпой и Иидой к финишу, потеряв из виду объекты наблюдения. И проявление эмоций у такого хладнокровного, расчетливого Тигра были редкостью, но новость о том, что Мидория был еще где-то позади в одиночестве привели его в ярость, которая быстро сошла на нет, запираясь в глубине подростка. А единственным, кто удивил Айзаву, был Мидория. Тот, пройдя финишную арку только вечером, грязный, с двумя рюкзаками пришел прямиком в преподавательский корпус Академии. И с поклоном заявил о своем желании написать заявление о переводе в другой класс. Класс поддержки. Айзава скрипнул зубами. Один из потенциальных героев переводится на другой профиль. Впрочем, ему можно посочувствовать – была бы у мальчишки причуда по серьезнее, чем регенерация, то все было бы отлично. Да. Судьба часто шутит. Чувством юмора утопленника. +++ На следующий день Изуку Мидория пришел в класс как обычно. Внутри галдели, обсуждая свои ноющие мышцы после такой нагрузки за двое суток. Кто-то просто делился впечатлениями. Некоторые молча ждали. Как бы то ни было, Мидория, как обычно, тихонько сел, чувствуя на себе пристальный взгляд красных глаз Бакуго. Он нервничал больше обычного, потому что вчера, сразу после экзамена, явился к классному руководителю и написал заявление о переводе. Он обвел взглядом разношерстных одноклассников. Те стали первыми, кто дружелюбно отнесся к его наличию в их обществе, пусть и не настолько, чтобы стать ему лучшими друзьями, но ему было комфортно находиться среди таких разных, но одинаково светлых людей. Даже Каччан становился спокойнее в такой атмосфере. И все это всего за один триместр… Наверное, Мидория будет скучать по равновесным диалогам с Тодороки-куном. Тот был серьезный, уравновешенный и хорошо готовил – тут они с Изуку и пересекались, нечасто, к сожалению, из-за тренировок Тодороки-куна. Как ни странно, общего с Тигром оказалось найти проще, чем с Кроликом Очако-чан. Оглашение выговора студентам за провал экзамена и скорой его пересдачи в речи Айзавы было нечто впечатляющим. Даже Мидория проникся и мысленно отмахнулся, что, слава богам, он все сдал. И мог со спокойной совестью досдавать экзамены по предметам за следующие две недели. А потом каникулы. И новая жизнь. Аллилуя. Изуку неожиданно резко чихнул. Видимо, переохлаждение не полностью покинуло его тело. После урока, когда все уже собирались разойтись по домам, Айзава попросил его задержаться. - Ты уверен в своем решении, Мидория? – учитель пристально смотрел на него. Айзава был Змеем, и этот взгляд… напрягал. Мидория сглотнул ком першившего горла и кивнул. - Да, сенсей. Я досдам экзамены и все. Айзава еще несколько секунд не разрывал зрительный контакт, а затем вздохнул и смиренно склонил голову над столом. - Жаль, очень жаль, Мидория. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь. - Спасибо, сенсей. Бакуго, ощущая скребущее состояние того, что он относил к своей совести, наличию которой не привык до сих пор, порывался отправиться обратно за Мидорией после преодоления ворот Финиша. Но их всех, кто прошел, быстро отправили в Академию, потом лес остался далеко позади, как бы Волк внутри не скулил. И все было далеко не потому, что на него кинулся Тигр половинчатый. Тот только помог ему прийти в себя, осознать и быстро прийти к верному решению. Но было поздно. А потом их всех развезли по домам, и Бакуго, смотря в ночное небо из окна, проматывал прошлую ночь. Когда Деку вернулся к нему, дал еду и согрел. Волкам очень важно быть с кем-то, потому людям с их тотемом тяжелее приходится в обществе. Волки гордые, сильные, и им требуются привязанности, стая. В настоящей ситуации это семья и соулмейт. Заяц был его – теперь Бакуго это принял окончательно. И голову ему зверь не сорвал только потому, что Изуку следовал за ним, несмотря ни на что. Потому, когда тот прыгнул с крыши, Волк слетел с катушек, оплакивая члена стаи, своего. А прошлым утром в лесу, проснулось дикое желание пометить, чтобы Заяц никуда больше от него деваться не смел. Окончательно и бесповоротно, что-то серьезнее шрамов. Бакуго сжал руки в кулаки. Нужно ли ему следовать инстинктам? Наутро он шокировал свою маму Волчицу вопросом. - Карга, как ты старика сделала своим? - Э? Бакуго Митсуки впервые за долгое время впала в ступор, даже хвост распушился. Покраснела и переглянулась с таким же шокированным мужем. От ответа, судя по серьезному лицу сына, было не уйти. - Мы… Я… Покусала его, - пролепетала Митсуки и загорелась, найдя правильные слова. - Да, я покусала его, верно, дорогой? Масару Бакуго активно закивал и снова уткнулся в утренний номер газеты. Бакуго Катсуки задумчиво положил ложку с кашей в рот, жуя без аппетита. Покусать… Но он уже кусал Деку – ухо. Но этого было мало. Попробовать еще раз? Он хотел поймать Изуку после уроков, но, когда того попросили остаться, Катсуки не стал уходить далеко от кабинета, остановившись за дверью. Его Волк жадно вслушивался в диалог, который с каждым словом нравился ему все меньше. Клыки непроизвольно впились в нижнюю губу, а руки сжались в кулаки. Деку переводится? Что это еще значит? Почему? Из-за него, Бакуго? Этот идиот так просто не отделается сегодня. Покусать? Да он его загрызет. Он подловил Деку по пути к дому. Буквально силой затянул в один из темных, узких проемов между домами, куда никто не заглядывает. Не самое идеальное место, но это лучше, чем коридоры Академии или подсобки. Он прижал перепуганного Зайца к стене и немного наклонился, чтобы в полумраке его взгляд был на одном уровне с уже блестящими, зелеными глазами. Они были настолько близко друг к другу впервые за долгое время, и ударивший в нос запах Деку на мгновение показался одурманивающим, притягательным. Бакуго почувствовал, как у него во рту появилась слюна. Он видел Деку, чувствовал тепло его тела, его запах… Черт возьми. - К-каччан? – снова заикался Изуку, и это привело мысли Волка в относительный порядок. - Куда намылился, задрот? Ты для этого поступал в Академию, чтобы сбежать оттуда, поджав хвост? – прорычал Катсуки. Мидория вздрогнул в его руках, поняв, что тот имел в виду. - А, ты слышал… Я не ухожу из Академии, Каччан. Я просто перевожусь в другой класс. - Зачем это тебе? Ты четвертый лучший студент класса. Почему? – руки Катсуки на плечах Изуку сжались, впиваясь ногтями в ткань пиджака. – Это из-за меня, да? Что я тогда сделал? Удивленный Мидория уставился на Волка, уши и глаза которого выдавали скрытое за агрессией чувство вины. - Нет, не поэтому. Я привык уже, что меня бросают, - горько усмехнулся Изуку, на что Бакуго клацнул зубами прямо рядом с тонкой шеей Зайца. - Тогда зачем? Изуку задрожал от горячего воздуха на чувствительной коже и чуть поежился от мурашек вдоль позвоночника, закончившихся на ожившем, задергавшемся хвосте, скрытом под тканью брюк. - Не с моей причудой становиться героем. У меня, кроме физических данных и знаний, фактически ничего нет. Я бесполезен, как бы ни старался. Потому решил, что я больше пользы принесу на обучении в Классе Поддержки. Буду работать над тем, как можно помочь героям использовать причуды лучше с помощью костюмов и техники. Бакуго отстраненно слушал этот бред и все равно не мог понять, почему Деку решился покинуть его. - Ты уходишь от меня, Деку, - прохрипел Бакуго и ткнулся носом в ключицу Мидории, вдыхая его запах. Живой, желанный. - Каччан, я не ухожу. Мы будем видеться, мы ведь живем недалеко. И учимся в одной Академии, просто теперь в разных классах… Деку говорил что-то еще, но отчаяние, которое копилось с того момента, как внутри Волка зародилось желание пометить Своего, вырвалось наружу. Бакуго зарычал и отпустил инстинкты. Он воспринимал и осознавал, что делает, но не сопротивлялся. В отличие от Зайца, который трясся, как осиновый лист. Как давно он последний раз касался, трогал его так? Клыки цеплялись и царапали кожу шеи и ключиц, руки рвали податливую ткань и пуговицы без жалости, открывая все больше доступа к запаху, к его паре. Пальцы жадно проходились по гладкой коже, ногти оставляли красные полосы, впиваясь в изгибы мышечного рельефа. Заяц лишь стоял и почти не дышал. Бакуго развернул его спиной к стене и задрал форменную рубашку с пиджаком, открывая себе ладные изгибы. Напряженные мышцы радовали глаз, клыки и язык с удовольствием ранили и собирали сладкие капли крови. Голова была словно в тумане, но Волк понимал, что этого мало. Чтобы пометить, ему мало шеи и спины. Руки блондина скользнули на брюки и рывком сдернули мешающее тряпье. И с каким-то радостным урчанием он посмотрел на метавшуюся из стороны в сторону кисточку хвоста. Его мех начинался в районе поясницы, прямо между сладкими ягодичными ямочками, и переходил в крестец. Волк опустился на колени, пальцами впившись в напряженные, сильные бедра Зайца, и с упоением принялся вылизывать основание хвоста, эту мягкую шерстку и нежную, тонкую кожу вокруг. Затем с силой прикусил и слизал появившуюся кровь. Здесь она казалась в разы вкуснее, потому Волк принялся жадно всасываться в ранку, чувствуя, как сверху его пара извивается. А затем от ткнулся носом под хвост, откуда сильнее всего шел этот интимный, пьянящий запах его соулмейта. Но вцепившаяся в волосы и ухо ладонь отдернула и встряхнула Бакуго, словно снимая морок. - Каччан! Хватит! – прокричал Деку, зажмурился, пуская по щекам мокрые дорожки слез и отпуская замершего блондина. Катсуки смотрел на всхлипывающего Мидорию и с каждой секундой все больше осознавал, Что он сейчас Делал. - Деку… - прохрипел он и облизнулся, собирая с губ остатки сладкой крови. Бакуго сглотнул и посмотрел теперь на отвернувшегося от него и осевшего на асфальт Мидорию. Полуголый, с опущенными, теряющимися в волосах ушами, его плечи подрагивали, выдавая, что Заяц плачет. Ему плохо. Волк Бакуго заскулил, протянул к нему руку, но Катсуки отдернул себя и вскочил на ноги. Он еще не до конца пришел в себя, чтобы контролировать поступки своего зверя. Блондин снял с себя пиджак, набросил его на Изуку, сел максимально близко к нему, расставив ноги, чтобы тот оказался прижатым спиной к его груди, и обнял вздрагивающего парня. Один раз он уже сбежал от него, бросив в лесу. Сейчас он серьезно напортачил, мягко сказано, потерял контроль. Заяц в его руках, под пиджаком, разревелся еще сильнее в голос, и Волк только прижал к себе крепче и терся мордой о макушку с длинноватыми ушами. - Мне жаль. Но я не могу тебя отпустить, Деку, - негромко признался Бакуго. - Ты – моя пара. Ты мне нужен. Мидория смог ответить только спустя некоторое время, как только более менее успокоился. - Я знаю, Каччан. Я никуда не денусь. Бакуго вцепился в Деку и принялся вылизывать его уши, аккуратно лаская нежную кожу. Особенно поврежденный, рваный кусочек. Так Волк сказал искреннее Спасибо. Соулмейт. Это как лучший друг, но больше. Это единственный в мире человек, который знает тебя лучше кого-либо еще. Это тот, кто делает тебя лучше. Вообще он не делает тебя лучше, ведь ты делаешь это сам, а он только вдохновляет тебя. Соулмейт - это тот, с кем ты постоянно рядом, навсегда. Человек, который знал тебя, принял и поверил в тебя раньше других... или когда никто этого не сделал. И не важно, что случится, ты всегда будешь любить его. И ничто не подвластно изменить это. (с)