Горький персик

В следующий раз Волк приготовился, чтобы явиться «в гости». В комнате, где держали пристеганного Призрака, никого, кроме них, не оставалось. Только пристальное наблюдение через видеокамеры. Он вошел. В руках у него было угощение. Призрака перед этим днем не кормили и не давали питательные вещества капельницей два дня. Призрак сидел на кушетке, уже без ограничительных браслетов. Смотрел перед собой, даже с какой-то долей равнодушия, неподвижно, словно статуя. Гилберт подошел к нему вплотную. Признаков агрессии Призрак, появившись на базе, не проявлял – только если не тревожить его кулон- кольца. Сейчас появилась возможность рассмотреть его поближе, в живую. Он был в одних светлых штанах, по пояс обнажен. Кожа белая, как снег, местами красноватая и выпуклая из-за шрамов разного происхождения – где огнестрел, где царапины и рваные раны. Из-под нее хорошо просматривались изгибы суховатой, но развитой, жилистой мускулатуры. А так же угадывались ребра, тазовые углы и ключицы. По плечам и на лице были россыпь родинок и веснушек, похожие на присыпку корицы в молочной пенке кофе. Совершенно очаровательные, не вяжущиеся с общим обликом и репутацией Призрака. Средней длины ресницы, миндалевидный разрез глаз, немного курносое, с выделяющимися скулами, миловидное лицо. Гилберт сглотнул. Если бы перед ним сидел обычный парень, то он был бы очень привлекательным и желанным в его постели, да. Но Волк не позволял себе забыться – перед ним легендарное оружие войны. Он положил пакеты с приготовленным стейком под соусом рядом с бедром Призрака. Позволил себе прикоснуться и огладить оказавшуюся прохладной, нежную кожу. От кончиков пальцев он ощущал возбуждение. Поглаживание вдоль плавных, но твердых изгибов было нежным и осторожным. Даже никого из любовников и любовниц он так не ласкал, но к Призраку по-другому прикасаться ему и в голову не пришло. Каждый шрам, каждая синеватая выпуклость вен была облюбована кончиками пальцев. От руки он перешел к плечу, обводя выпирающий плечевой сустав, прочертил прямую по ключице, задерживаясь взглядом на россыпи веснушек. А затем посмотрел в лицо Призраку, совсем близко. Выражение не изменилось ни капли. Только глаза внимательно следили за каждым движением. Волк чуть вздрогнул от неожиданности – настолько он был сосредоточен на собственных ощущениях, что оказался не готов встретиться с этими глазами, похожими на осколки рубинов. Темные, отдающие красным. И вертикальные, узкие зрачки. Но сопротивления не было, и он, сглотнув, продолжил. Можно было считать хорошим знаком, что к себе дали прикоснуться – а если так… Волк приложил раскрытую ладонь к груди Призрака. Прямо центром он чувствовал, как мерно бьется сердце под ней. Спокойно, совсем не так, как у него самого – Волку казалось, что собственное сердцебиение отдает в ушах. Он едва смог уловить взглядом, как в ритм чужого пульса вздрагивает грудь под его ладонью. Затем пальцами опустился ниже, поддавшись мысли огладить нежно-розовую, прямо-таки манящую бусинку соска. Волк про себя признал, что возбуждается от одного прикосновения к Призраку, не останавливаясь и массируя окружность чужой интимной зоны. Даже не обратил внимание, что на его движения все так же нет ответной реакции. - Эй, волчара, ты его тут трахать собрался? Гилберт вздрогнул и отстранил ладонь, задрав голову вверх к источнику звука – громкоговорителю. Его возбуждение теперь становилось злостью. Этот кошак наблюдал за ними в режиме онлайн лично. - Даже если и трахну, то что? – рыкнул Волк. - Не смей делать ничего, что может его спровоцировать. Ты дал ему еды, погладил. На сегодня достаточно. Волк постепенно успокаивался, признавая прагматичной стороной мышления правоту коллеги. Он посмотрел на Призрака. Тот сидел на месте и смотрел прямо на него. Полуголый, такой нежный, манящий… Волк фыркнул и быстро ретировался прочь из помещения. К угощению Призрак не притронулся. И вообще вел себя так, словно ничего и не происходило… +++ Гилберт сидел в кабинете и нервно перебирал пальцами. Он навестил Призрака уже трижды. И все эти разы с его стороны был полный игнор. Почти. Один раз он прикоснулся к кольцам на шее и получил оплеуху от Призрака. Тонкая, нежная ладонь ударила подобно молоту. После этого Призрака усыпили. А Гилберт сидел в кабинете с заслуженным синяком на пол лица и слушал нотации от Льва. - Я тебе сколько раз говорил быть осторожнее. Сколько раз повторял, не трогать кольца. Он был социально изолирован долгие годы, и ты хочешь результат сразу, чтобы он тебе и заговорил наверное и поулыбался, как нормальный? Себя сначала научись вести, как положено, а то такое впечатление, что ты его соблазняешь, - рычал Рудсфер. - Да у меня времени нет, чтобы распинаться постепенно, как ты говоришь. Остальные должны приехать с учений со дня на день, и им нужно будет его показывать и тоже пускать на общие тренировки, - проворчал в ответ Волк, без страха отвечая взглядом на злые, желтые глаза Льва. - Тогда сразу запусти их в одно помещение к нему и пусть знакомятся. Они у тебя дрессированные, более менее, и Призрак тоже не показывает агрессии, пока не тронешь его вещи. Рудсфер вздохнул, сам себя успокаивая пришедшей в голову идее. И улыбнулся, совсем по-кошачьи хитро. - А может, ты ему просто не нравишься или не интересен? Потому и игнорирует совсем. Волк промолчал, но в мыслях подвесил кошака под потолок за хвост. Это игнорирование Призраком ему совершенно не было по душе. Он помнил собственное возбуждение от прикосновений к Нему, и желал, чтобы под его поглаживаниями отзывчиво изогнулись, подчинились… - Хей, Босс! Дверь была бесцеремонно снесена ударом ноги в грязном ботинке, а в проеме показалось широко скалящееся лицо Ящера, о чем говорили характерные пластинки на скулах, висках и шее. - Да, про дрессированных я, кажется, поторопился, - вздохнул Лев и прикрыл в притворном разочаровании глаза. - Босс, тут до нас дошли слухи, что вы того самого Призрака получили! – продолжил Ящер, пройдя в кабинет и пропуская внутрь товарищей. - Впрочем, как и от него уже видимо… - прокомментировали синяк на лице начальника. Девушка с маленькими, короткими черными ушами и пушистым, серо-черным полосатым хвостом коротко поздоровалась с командирами. - Мы вернулись, господин майор. Полный состав, повреждений нет, - громогласно отчитался еще один подчиненный. Широкоплечий, массивный молодой мужчина, как бык, но хвост – коротко стриженная кисточка, выглядывающая из-под подола формы, и отсутствие рогов подсказывало, что тотемом у здоровяка был Конь. - Вольно, Ганс. Зирк, будешь кабинет мне драить сегодня после отбоя в качестве наказания за неуважение, понял? - строго сказал Гилберт, оглядев подчиненных. - Что?! Майор, кто сказал, что я не уважаю Вас? – возмутился Ящер и качнул хвостом с шипами из стороны в сторону. - А кто дверь мне ботинком вломил, идиот? – рявкнул Волк, вскакивая с места. - Опять кричите много, командир, - раздался скучающий голос последнего вошедшего члена команды. Уверенным, спокойным шагом в центр комнаты встал статный, явно породистый блондин. Уши на голове и хвост были кульпированы в маленькие обрубки, как положено родовитому представителю породы. Выражающий всем видом скуку, кроваво-красные глаза давили тяжелым взглядом на окружающих. Даже майора, но то был инстинктивный страх, успешно подавляемый Волчьей натурой даже перед Волкодавом. - Опустим подробности. С возвращением всех домой. Итак, все верно. В нашем отряде будет еще один член, который является ветераном войны. До вечера сдадите рапорты о вашем учении в другом подразделении. А сейчас пройдемте знакомиться. В след за майором, включая доктора, все вышли из кабинета и направились в блок, где содержался Призрак. Девушка явно волновалась перед встречей, как бы ни пытался ее утешить Ганс. Волкодав был напряжен, но молчал. Он относился к той породе, кто не выносит чужих, новых личностей, но относился терпимо, пока не привыкнет. Врач наблюдал за каждым из подчиненных старого друга. Каждый человек в принципе обладал уникальным характером, тотемом и причудами, как в прямом, так и в переносном смысле. Члены этой команды являлись изгоями армии как таковой. Единицами, не способными находиться под четкими, строгими рамками военного устава. Взять хоть ту же Алру Вилдхант, девушка с тотемом Енот. Пошла на службу, потому что являлась единственным ребенком в следующем поколении династии военных. И категорически отказалась от кульпирования, как положено новобранцам. Ее причуда была ментальной природы, телепатия после того, как люди, с которыми она связывается мысленно, проглотят ее ДНК (обычно это волос). И единственное полезное применение причуды – позиция Связиста, где физические навыки не так уж и важны. Зирк Снейпсен тоже выделялся из ряда новобранцев своим редким, явно выраженным и отнюдь не рудиментарным проявлением тотема Ящера. Однако характер у него был совсем не хладнокровный. Порывистый, импульсивный молодой человек, порой вел себя инфантильно, но являлся Ищейкой, умудряясь находить и различать окружающих по тепловому чутью. В противовес им были двое четких, на первый взгляд, солдат так же из родовитых семей. Ганс Нартсон, имея тотем Лошади, смог выделиться лишь большими, выше, чем у среднестатистического человека, показателями по силе и скорости. Единственный из семьи является скучным, неприметным солдатом. Но исполнительным и ответственным. Винсент фон Дорф, имея голубую кровь в предках, никогда не кичился своим происхождением и добивался своего самостоятельно. Силен и развит физически, обладает интересной причудой производить импульсы от прикосновения, позволяя отторгать от себя абсолютно все по желанию. Идеальный боец. Но очень своенравный и свободовольный, что не характерно для его породы. Присоединился к команде последним, по собственному желанию под командование такого чокнутого Волка. Долго привыкал ко всем, но, в общем, агрессии почти не проявлял. Гилберт Вайсвулф получил все легким путем поклонения родственникам и был одержим идеей единого порядка, сколько его знал Рудсфер, который знался с ним со старшей школы при Академии. Единый порядок Гилберта – это свобода мысли и действия, наличие лишь чисто человеческих рамок понимания и принятия существования противоположного тебе мнения. Он не признает разницы в выборе партнеров, наличие соулмейтов, супружеский долг. Каждый волен поступать так, как хочет. Но, если это касается кого-либо еще, нужно договариваться компромиссом. И он пошел на военного, чтобы доказать, что его взгляды наиболее подходящие для современного, разностороннего общества. Тогда не будет ни стычек между тотемными родами, ни междоусобиц причудных и беспричудных. Все будут признавать право выбора другого и соблюдать компромиссы. Это свобода Гилберта. Наверное, потому к нему в отряд и пошли такие своенравные отщепенцы. И, как бы ни была глупа затея его отряда, задания по устранению конфликтов на территории их страны, находящейся в плачевном, накаленном войной состоянии, выполнялись. Наблюдать за Гилбертом было забавно и раньше, а с его неординарным отрядом, постепенно завоевывающим доверие верхушек госслужб, зрелище становилось все более интригующим. Чего стоила только одержимость Призраком. Лев не знал, что на него смог собрать Гил, однако его исполнительности и хладнокровности, силе и стремительности он восхищался в любом возрасте. Когда он заполучил его себе, в Волке словно взыграло желание обладания при едином прикосновении к Призраку. В первую очередь должна быть именно работа, а личностные особенности на втором плане. Но может Призрака стоит именно приручать на основе эмоциональной близости? Рудсфер тряхнул головой, когда они дошли до дверей блока, где их ожидал в заточении новый член команды. - Такой маленький! – удивленно выдохнул Конь, как только увидел тонкую фигуру, сидящую на кушетке. - Какие милые уши у него! Никогда такие не видел. Кто у него тотем? – оживился Ящер, тут же приблизившись и осматривая Призрака со всех сторон. – Странный он какой-то. Внутри жарко, а снаружи словно мертв…. Никто не успел среагировать. Ящер, на тот момент стоявший ближе всех к Призраку, шарахнулся в сторону от ринувшейся силы в направлении кушетки. В следующую секунду на белой простыне появились алые капли, но Винсент, склонившийся над Призраком, частично скрыл широкой спиной происходящее. Обычно спокойный, но напряженный пес сомкнул челюсти на тонкой шее с мокрым звуком лопнувшей под давлением кожи. Никто не видел его лица. Все замерли, обратив внимание только на открывшего шею, смотрящего куда-то вверх, Призрака. Он смотрел и улыбался. - Митскета*, - прошелестели тонкие губы. *Нашел (японский)