***
Одним утром Северина в коем-то веке проспала и не пришла рано на завтрак, поэтому, когда она поднялась в Большой зал, то за столом Райвенкло уже сидела вся их компания. Войдя в зал, Снейп обратила внимание на изучающий взгляд со стола Гриффиндора. Рыжеволосая будто бы хотела прожечь в ней дырку. Девушка только вздернула голову и прошла к когтевранцам. Она не заметила еще один взгляд с этого же стола. Во время завтрака в Зале начали появляться десятки сов. Раньше слизеринка старалась пропускать этот момент и уходить с завтрака раньше, так как после последнего полученного ею письма от Люси, совы, а в особенности филины, вызывали у нее неприятную дрожь. В своем опусе Люциус выражал искреннюю уверенность, что помешательство Северины закончилось и она готова к конструктивному диалогу. В ответ Снейп написала, что, по всей видимости, помешательство Люси не закончилось и как раз таки он к диалогу не готов. Проехавшись в очередной раз по рабскому тавру Малфоя и позорному служению древней фамилии чокнутому ублюдку, Северина с удовлетворением подписала в очередной раз свое письмо «Для Люси». После этого Люциус прислал ей совершенно не подобающий столь воспитанному человеку вопиллер, в котором поразил весь Зал глубиной собственного познания в ругательствах магического мира. Нарцисса несколько раз встречавшаяся со своим женихом, когда была еще ребенком, сидела рядом и краснела, узнавая знакомые интонации. Она втайне по-хорошему завидовала подруге, что при ней ее жених не боится терять лицо. Ее общение в последнее время с мистером Малфоем свелось только к редким поздравлениям с праздниками. Девушка всерьез опасалась разрыва помолвки, так как прониклась глубоким уважением и нежными чувствами к молодому красавцу. Северина это замечала за незаметными ни для кого другого расспросами о своей дружбе с Люси во время болтовни блондинки. Но пока она ничего не делала в этом направлении: ее куда больше волновало «то» зелье… Так вот после того злополучного вопиллера Поттер и Блэк еще долго потешались над ней, повторяя ей вслед особенно интересные речевые обороты характерно растягивая звуки, подражая неизвестному как они говорили «почитателю». Но в этот раз увернуться от настырных крылатых созданий не удалось. Зал заполнил хлопот крыльев и шумное уханье. На столы посыпалось множество писем. Совы напомнила Северине снайперов, которые с завидной меткостью во время кидка оминали тарелки и чаши с тыквенным соком. Сидящий рядом Регулус схватил письмо от своего черного сыча, который следом подлетел к гриффиндорскому столу. На Блэке-старшем лица не было, когда он увидел знакомую птицу, летящую в его сторону, не менее безумную, чем вся его семья. Совы постепенно разлетались, их уханье становилось все менее противным, а шелест крыльев практически сошел на нет. Вдруг под потолком, который сегодня радовал глаз солнечным небом на противовес тому, что было на улице, появилось черное пятно. Пятно увеличивалось, подлетая к столу Райвенкло. Раздавался смутно знакомый звук: пятно каркало. Подлетев к Северине, которая при виде этого черного чуда подавилась тостом, пятно примостилось прямо у нее перед носом. При ближайшем рассмотре пятно оказалось большим вороном, голова которого была скрыта за белоснежным конвертом. Его темно синие толстые бока лоснились под светом волшебного солнца Большого зала. В когтях он держал темный сверток. Сидящая рядом Нарцисса от неожиданности икнула: - Это что? Все ученики уставились на ворона. Северина осторожно выхватила письмо из его клюва, которым он сразу же принялся клевать ее тост. Девушка разорвала белую бумагу и вытащила письмо. Пробежав глазами по строчкам, написанным знакомым почерком, слизеринка уставилась на существо и икнула на пример Цисси. - Да, папа, ну удружил. Это ж надо было настолько буквально понять, - на лице у нее появилась нервная усмешка. - Это твоего отца? – с изумлением уставился на нее Лукас. - Семьи, моей, да… После этих слов за столом Гриффиндора послышался громкий гогот: Поттер на пару с Петтигрю ржали как кони, Блэк уже съехал под стол и слышалось только его истеричное икание. Остальные в зале потеряли к необычному существу интерес и начали расходиться на уроки. Только первогодки еще с любопытством издалека пытались рассмотреть ворона. Из письма девушка узнала, что отец инициировал поход с женой на Косой переулок, где к удивлению жены купил это чудо. С вороном Тартюфом у них со слов матери было полное взаимопонимание. Папа после похода в волшебный мир несколько дней говорил исключительно стихами, чем довел Эйлин до нервного тика. Теперь мама вспоминала об этом со смехом. Так же она вскользь упомянула о «неблагодарном труде» (конечно со слов самого Тобиаса) в школе и собственных успехах в шитье. « «P.S. Надеюсь, тебе подойдет обновка» – это еще что?» - подумала Северина и обратила внимание на сверток. Вырвав его из лап Тартюфа, девушка развернула пакет и на свет появилась ткань новой мантии. Снейп вылезла из-за стола и встряхнула темно-зеленый атлас. - Удивительно! Она прекрасна, - рядом захлопала в ладоши блондинка.- Примерь, ну же! Северина скинула школьную мантию и накинула пошитую мамой. Темно-зеленая ткань неплохо шла бледной коже девушки, а прямой фасон скрывал небольшой рост. - Это миссис Снейп пошила, так ведь? – послышался тонкий голос с боку. Северина скривилась и повернулась к стоявшей рядом гриффиндорке. - Не твое рогатое дело, - буркнула она и отвернулась к Циссе. Регулус и Лукас вскочили со своих мест и встали около подруги, та только закатила глаза. Рыжеволосая с шоком смотрела на свою бывшую подругу, которая так легко оттолкнула ее, вышедшую на контакт. - Да как ты смеешь, Стерверина! После того, что ты Лили наговорила, она к тебе решилась подойти, а ты ее послала?! Немедленно моли о прощении! – визгливый тон Джеймсу, при его di forza, совершенно не шел. Он материализовался вместе с Блэком-старшим рядом с когтевранским столом и нервно сжимал палочку. - Вот и рыцарь прискакал на верной псинке, - с ухмылкой произнесла Северина. Она аккуратно упаковала мантию и даже не обернулась на направленную на нее палочку. Учителя уже покинули Зал, поэтому творившегося представления не видели. Лукас и Регулус вытащили свои палочки и направили их на Блэка и Поттера. Петтигрю в который раз прятался за их спинами, мерзко повизгивая и похрюкивая. Нарцисса нервно сминала собственную мантию. Лавгуд даже не обратил внимание на шум вокруг и внимательно наблюдал за вороном, который уминал уже второй тост. Зал замер. Северина спокойно повернулась к набычившимся парням. - Если это, - она указала пальцем в сторону Лили Эванс, которая пораженно за всем наблюдала, - еще раз появится в моем обозримом будущем, то я ее оболью «Лысеющим зельем». Чтобы рога получше было видно. Она стремительно вылетела из зала, даже не обернувшись посмотреть на ошарашенные лица Мародеров, Эванс и своих друзей. Вслед за ней вскочила Цисса, с презрением глянула на рыжую, хмыкнула и «степенно» выбежала за подругой. Лукас и Рег улыбнулись и пошли за девушками. Поттер так и остался стоять с поднятой палочкой. - До свиданья, мистер Тартюф, - послышался неровный голос за спинами гриффиндорцев. Они обернулись и встретились с туманным взглядом Лавгуда. За его спиной взлетел ворон. Тогда он перевел глаза на Эванс. - Грязь надо только не забыть смыть, - серьезным тоном произнес он и улыбнулся. Ксенофилиус пошел на выход из Зала. Поттер только сплюнул ему вслед и обернулся друзьям. Его лицо было бледным от гнева. - Я ее убью! – воскликнул он и заклинанием растрощил несколько тарелок. Сириус отошел назад и откинулся на скамье, наблюдая за улетающим вороном. Люпин, который не вмешивался во все это, только покачал головой. Джеймс перевел взгляд на свою девушку. Та обняла себя руками и пустым взглядом уставилась на место, где только что стояла Снейп. Поттер подошел к ней и обнял. Ученики, увидев, что дуэли не будет, быстро разошлись по классам. В Зале остались только Мародеры, Эванс и ее подруга Марчбэк. - Ничего, ничего. Не волнуйся, лисенок. Она заплатит, - он приобнял гриффиндорку и повел ее к выходу из зала. - Не надо, я не хочу… - послышался слабый голос Лили. «Хочет», - с ужасом подумал Люпин. «Хочет», - с ухмылкой понял Блэк и достал, пока не видели учителя, сигарету. «Хочу!» - решил Поттер и стал вспоминать, где любит ошиваться в это время чокнутая Беллатриса Блэк. У нее в этом году были явные «неполадки» с Стервериной. И она как и каждая слизеринка знает толк во взаимовыгодном сотрудничестве. На губах Джеймса играла абсолютно искренняя улыбка, полная счастья.***
После получение посылки Северина иногда не отказывала себе в удовольствии надеть новую мантию. Конечно, только когда она была одна и не занималась зельем. Ее друзья после «диалога» с рыжей светились от непонятного самой Снейп счастья, Ксенофилиус постоянно говорил о грязи, а некоторые одногруппники подходили, стояли рядом и уходили. По мнению девушки, ее факультет сошел с ума. - Ты правильно сделала, Снейп. Грязнокровка получила то, чего ей следовало ожидать, - сказал ей Теодор Нотт однажды октябрьским утром. Северина только зашипела на это и послала слизеринца подальше. Тот на ее гримасы улыбнулся и ушел по своим делам. Мысль всего факультета он передал. Беллатриса все так же продолжала донимать девушку, но теперь она воспринимала это как каждодневный ритуал. На Блэк-средней она тренировала свое остроумие, сарказм и желчность. А друзьям говорила, что хоть какой-то от нее толк. Нарцисса от сестры бегала, но однажды Северина не выдержала и высказала ей все, что думала об ее трусости. На что блондинка ей с заплаканными глазами ответила: - Я трусиха, но не самоубийца. Я с Медой списываюсь. Если об этом узнает сестра, то она убьет сначала меня, а потом и ее. Она-то может. Северина на это фыркнула и теперь, сама от себя не ожидая, помогала по возможности Нарциссе избегать сестры. Мародеры на время затихли. - Чую, гадость готовят, - как-то раз сказала Северина своему «знакомому». Тот только пожал плечами и сказал одну из своих «всеобъемлющих» фраз: - У каждого из нас есть мозгошмыги. Ты с ними бороться научилась – они нет. У Снейп только глаз задергался. И шрамы на предплечьях зачесались.***
Вскоре стали происходить действительно странные вещи. Северина все так же училась, экспериментировала; слушала болтовню друзей и философские размышления «знакомого»; соревновалось в красноречии с Беллатрисой и внимательно следила за затихшими Мародерами. К слову сказать, последние ее и смущали. Точнее не последние, а последний совершенно определенный член банды. Ремус Люпин где-то с середины октября начал ее преследовать. Настойчиво, часто и очень подозрительно. На совместных парах с Гриффиндором он постоянно вперивался ей в спину взглядом побитой собаки. В свободное от учебы время он ходил за ней по пятам, разве что в подземелья не совался. Делал он это действительно незаметно, по крайней мере, для ее друзей и окружающих. Но Снейп-то замечала: шрамы на спине в присутствии клыкастого начинали зудеть, а развившаяся за годы стычек с Мародерами паранойя и «нюх» на каждого из их четверки только подтверждали ее опасения. Многоликий чего-то от нее хотел. Этот вывод девушке не понравился. Стыкаться с оборотнем желания не было, хотя с точки зрения зельеварения кровь его вида могла сильно продвинуть исследования Северины. Подойти или не подойти, вот в чем вопрос, - как сказал бы ее отец. «Не подойти», - думала Снейп и скрывалась в родных подземельях, оставляя за каменным поворотом насупившегося гриффиндорца. А у мамы всерьез подумывала спросить, что делать, если тебя преследует нечто когтистое, клыкастое и жутко воющее. С ней и отцом она в последнее время часто переписывалась. К Хэллоуину, когда вся школа готовилась к Самайну, развешивала украшения по школе и закупала в Хогсмиде разные сладости, преследования Ремуса пришли к своей кульминации. 30-го числа он каким-то образом прознал, что обычно по субботам Северина скрывается в библиотеке от друзей, пытавшихся затащить ее в деревеньку («Ну почему «каким-то образом»? Карта, в ней вся суть», - решила после этой встречи Снейп). Зайдя в полупустое по выходным помещение, парень поздоровался с мадам Пинс, к которой наиболее среди всех учителей пытал пиетет, и незаметно принюхался. Следуя легкому аромату аконита, которым в последний месяц пропахла слизеринка, он подошел к дальнему углу около окна. Там, обложившись разнообразнейшими фолиантами, сидела искомая, съехав немного на кресле. Еще больше отросшие волнистые пряди каре-одуванчика спадали ей на нос, и она каждую минуту сдувала их. Читая, она потихоньку бубнила себе текст под нос. Подошедшего парня она не заметила, увлеченная книгой и не обращая внимание на зуд в спине – слишком была интересная монография. - Здравствуй, Северина, - тихо произнес Люпин и, оглянувшись, наложил чары отвлечения внимания: он не хотел, чтобы ему помешали. Снейп нахмурилась, подняла глаза и побелела на глазах. - Эмм, ты не волнуйся. Я… Я просто поговорить. Девушка вскочила на кресло с ногами, достала палочку и наставила ее на смущенного парня. - Что ты здесь делаешь? – просипела Снейп. Голос ей отняло. - Говорю же, хочу поговорить, - он отошел подальше от девушки, примирительно подняв руки. Оглянувшись, он присел на край кресла с противоположного края низкого столика для книг. Северина все еще внимательно за ним наблюдала. - Говори и убирайся. Я не желаю тебя видеть, - нервно сглотнула слизеринка, но палочку опустила, хотя и не убрала, а все еще сжимала в подрагивающий пальцах. Ее начинало мутить. - Да, я понимаю. Я просто хотел извиниться за то, что произошло в прошлом году. Клянусь тебе, если бы я знал, на что они пойдут, я бы сам открылся всем, лишь бы не подвергать опасности никого. - Замолчи… - Нет, я должен. Я боялся подойти к тебе в прошлом году, но надеюсь, что сейчас ты уже сможешь выслушать меня. Мне очень жаль. И одному Мерлину известно, почему ты никому не рассказала о том ужасе, что ты пережила. - Хватит, - Северина прикрыла область ребер руками и стала нервно тереть: боль в грудной клетке нарастала. - Выслушай меня, умоляю! – вскочил Ремус и начал подходить к девушке. – Я должен извиниться! Возможно, это единственный шанс искупить мою вину. Парни, они не до конца понимали, что творят и что могло произойти. Но я-то понимал. И все равно тешил себя надеждой, что смогу жить как… Нормальный. - Не подходи, - боль в груди становилась все больше. А Люпин начал запинаться на каждом слове, будто торопился не успеть в припадке неясной смелости все сказать, что тяготило его уже почти год. - Умоляю, прости меня. И прими мою благодарность за свое молчание. Клянусь тебе, я никогда не желал причинить тебе вред. И Сири с Джейми… Пойми, я с ними до сих пор потому что не могу уйти, - «Мерлин, что я несу!» - ужаснулся своим словам Ремус. Слова были правдой. – Не могу, они же друзья!.. В это время он еще больше приблизился к дрожащей девушке, не замечая ее состояния. - Хорошо! Хватит! Только не подходи ближе! – сипло прохрипела Снейп. Ее лицо приобрело землистый оттенок, пока она наблюдала за сверхъестественным свечением желтых глаз гриффиндорца, который с каждым словом распалялся еще больше, не сдерживая от нервов свою натуру. Ремус замолк и судорожно втянул воздух: страх и паника. Он отскочил от съежившейся девушки: - Прости, прости, - он снова вернулся к противоположной стороне стола и настороженно наблюдал, как девушку перестают держать ноги и она падает на кресло. Загнанный взгляд приобретал осмысленное выражение, а паника переставала душить глотку и сердце. Она пару раз тяжело вздохнула. Ремус с горечью наблюдал за нервным припадком слизеринки от его присутствия. - Я тебя поняла, - спустя какое-то время произнесла девушка. – Я многое изучала после… «Инцидента». Ты действительно не можешь себя контролировать. Что не умаляет ни твоей, ни их вины. Но я поняла. И, наверное, простила. Она попыталась ухмыльнуться, но уголок рта только нервно сипнулся. Люпин внимательно ее слушал. - Чтобы ты себе не придумал, я не обладаю припадками благородства. Меня заставили дать Обет. Поэтому если ты волновался о том, что я могу тебя раскрыть, то не стоит. Даже если очень захочу – не получится. Ремус на ее словах нахмурился и отвернулся, упершись взглядом в стеллаж рядом. Северина встала с места и подошла к волку. Она попыталась унять дрожь и нарастающую тошноту от присутствия оборотня. - Я простила тебя. В конце концов, ты мне глаза открыл, - с горькой усмешкой заметила девушка. Да, открыл, на многое. Люпин внимательно посмотрел на слизеринку. Снейп прикрыла глаза и втянула воздух. - Почему? – спросил Ремус. - Потому что так было легче, - отвернулась девушка и направилась к выходу, благополучно забыв про книги. Оборотень последовал за ней. - Я еще хотел тебе… - начал он. - Нет, на сегодня достаточно. Я не могу и не хочу. Хватит, ты извинился – я приняла извинения. Этого должно быть вдосталь, - и, сгорбившись, оставила многоликого у входа в библиотеку. Оборотень остался стоять и пытался понять, как ей сказать. «Сказать что? Предать их?» - он тоже сгорбился и отправился убирать за шестикурсницой книги. Северина же поплелась в маленькую комнатку в подземельях, заброшенный класс, который она переоборудовала под лабораторию. Там она села на высокий колченогий стул и замерла, упершись спиной в стену. Снова потерев грудную клетку, девушка отметила про себя, что следует понаблюдать за своим сердцем, и прикрыла глаза. «Надо было кровь в качестве виры потребовать», - скривилась она в подобии улыбки. – «В конце концов, это был даже продуктивный разговор». Люпин, по мнению Северины и в «те» времена, не был особо виноват в произошедшем. Куда больше ранило «его» желание причинить боль и показная забота, за которой пряталось равнодушие, тогда еще подруги. «Он еще подойдет. Обязательно подойдет. Такие, как он, не отстанут, пока на них с объятьями не бросишься. Но тогда я буду готова и не стану истерить» - решила про себя девушка и вышла из класса.***
В это же время, пока Люпин разбирал книги, на Астрономической башне встретились два Блэка. Беллатриса и Сириус о чем-то яростно шептались, потом он передал ей маленький флакончик и отвернулся, закуривая. Девушка с безумной улыбкой приняла сосуд и, подпрыгивая, побежала вниз с башни. - Она не удержится от комментария и может все испортить, - рядом с курящим Блэком появилась сначала голова, а потом и все туловище Джеймса Поттера. - Не волнуйся. Когда надо сделать кому-то больно, у этой чокнутой голова варит, - Сириус усмехнулся, затушил о парапет сигарету и выбросил окурок вниз. – Все пройдет как надо. И завтра нас будет радовать Стерверина своим отсутствием. Она уже наверняка заскучала по мадам Помфри. - Да, ты, наверное, прав, Бродяга. Радовать. Его тело снова скрылось под невидимой тканью, а затем легкий холодок прошелся по винтовой лестнице с башни. Блэк остался стоять и смотреть вглубь Запретного леса. «Язвительная улыбка в полном понимании этого слова. Тебе пойдет», - с немного безумной усмешкой подумал Блэк-старший. – «Ты была права, у моей семейки можно многому поучиться. Особенно в стезе разнообразнейших проклятий». А если можно, то почему бы и нет. Мерлин, что он творит?***
На следующий день наступил действительно кровавый Хэллоуин.***
Хэллоуин всегда проводился в замке Хогвартса с большим размахом. Сотни лет назад, когда маги еще чтили традиции предков-кельтов, в этот день проводились различные ритуалы. Во время одного из восьми дней Колеса Года ученики и учителя встречались с простецами, зажигали для их скота волшебное пламя, обменивались знаниями с великими Сидами. Просто радовались очищению и отдавались веселью. С приходом к чинности Статута часть ритуалов пришлось забыть, а Сидов отвергнуть. Те больше не имели права брать себе человеческих женщин, а больше им ничего от этого мира надо не было. Туаты ушли в свой Дом. Часть древней магии была утеряна.. Самайн был превращен в почти что детский праздник: с тыковками и страшными масками. Огни не разжигались, земля не очищалась. В Запретном лесу нашла свое начало Тьма. Проходили года, и праздник в замке ограничился только большим пиром как дань уважения тому, что было. Пир был еще более восхитителен, чем в начале или конце года. С ним мог сравниться разве что праздник в Рождество. У Северины разбегались глаза от обилия пищи на столе. - Тыква, везде тыква. За что? – простонала Снейп и побилась головой об стол. Регулус рядом подавился тыквенным соком. - Тыква полезна для кожи. У тебя она сухая, как лист пергамента. Не вредничай, - заметила Нарцисса и с деланным удовольствием отпила глоток. За столом Гриффиндора янтарные глаза с беспокойством то и дело поглядывали на слизеринцев. Особенно на одну из них. Эти взгляды в один момент перехватил Лукас, который в отличии от Северины сидел лицом ко всему залу. «Интересно», - подумал он и отпил немного из своей чаши. Зал веселился и смеялся. Северина смирилась с реальностью, подняла свой бокал и поднесла его к губам. Дальше время пошло будто в замедленной съемке. Ремус Люпин вскочил со своего места. - Северина, не смей пить! – заорал он на весь зал. Лукас, сидевший напротив подруги, моментально перегнулся через стол и выбил бокал из рук Снейп. Ремус будто-бы аппарировал к ней, моментально оказавшись рядом. Он схватил ее за плечи: - Ты глотнула? Глотнула?! Северина заторможено перевела на него взгляд. Весь зал замер, директор поднялся с места. За гриффиндорским столом Поттер сузил глаза, жевалки выступили на его скулах. Блэк сжал мантию и внимательно следил за происходящим. Беллатриса вскочила вслед за Лукасом. «Чертов Люпин, все веселье испортил!» - сдула она прядь со лба и перевела взгляд на свою сестру. Та побледнела и тоже таращилась на Ремуса. Снейп кашлянула раз, потом другой. Она заслонила рукой рот: кашель продолжался, но потом внезапно прекратился. Девушка отвела трясущуюся ладонь. Она была красная. - Мерлин, это кровь… - просипела Цисса. Она побледнела еще больше. – Северина, Северина, что происходит? Люпин все еще напряженно смотрел в лицо девушки. Вдруг она подняла ладонь, подвела к лицу и запустила пальцы в рот. - Кх, кх, - послышалось кряхтение. По шее слизеринки из-за рта потекла кровь. Она вытащила пальцы и уставилась на них, равно как и все вокруг. В руке лежало лезвие. Блэк-старший вскочил со своего места: его лицо побелело и покрылось холодным потом. - Аааа! – послышались крики вокруг. Но Северина уже не слышала, она свалилась со скамьи на пол, скрючилась и начала надрывно кашлять. Из рта выпало еще несколько лезвий. Лужа крови вокруг мертвенно-бледной девушки все разрасталась. - Мисс Северина, мисс Северина! – рядом упал Регулус. Он бессмысленно махал над ней руками. Бледный Люпин стоял рядом и дикими глазами смотрел на кровь. Этот запах ему снился в кошмарах с той зимы. К столу Слизерина подбежали учителя. - Все расступитесь! – громогласно прокричал Дамблдор. Регулус не услышал и продолжал мельтешить над девушкой. - Мистер Блэк, мистер Блэк, пойдемте! Вы ей сейчас ничем не поможете. Ее надо отнести к мадам Помфри, - склонился над ним Слизнорт. Он поднял его на ноги и отвел в сторону. - Альбус, девочку надо отнести в больничное крыло, - дрожащим голосом произнесла Макгонагалл. – Это зелье трансфигурации, судя по всему. Оно трансформирует ее слизистую оболочку в лезвия. Она приподняла голову слизеринки. - Мисс Снейп, не глотайте. Главное – не сглатывать. Дамблдор подошел к месту девушки и поднес к носу ее бокал. Его лицо потемнело. - Профессора, я отнесу Северину к мадам Помфри, - послышался голос за спинами учителей. Лавгуд стоял и, говоря в их сторону, смотрел на сидящих гриффиндорцев. Он отвел взгляд и подошел к девушке. Подняв ее на руки, он пошел в сторону выхода из Большого зала. За ним побежали профессор Макгонагалл и профессор Слизнорт. Нарцисса, побледневшая, хотела броситься им вслед, но ног она не чувствовала. Регулус и Лукас бросились за Лавгудом. - Постойте, мистер Эйвери и мистер Блэк. Никто никуда не идет. Все оставайтесь на свои местах. Мы с профессорами поможем вашей однокурснице, - раздался тяжелый голос директора. – А вы, - он перевел взгляд на гриффиндорский стол, - мистер Поттер и мистер Блэк, пройдите в мой кабинет. И вышел вслед за остальными учителями, которые тоже покинули Зал. Блэк и Поттер поднялись со своих мест и последовали за директором. Наступило молчание. Регулус осел на место Северины и уставился немигающим взглядом на двери Зала. - Ты… - в звенящей тишине послышался тихий голос его младшей кузины. – Ты! Она вскочила с места и подбежала к своей сестре. Схватив ее за грудки мантии, она начала трясти ее, как обезумившая. - Это ты виновата! Ты! Только ты могла подлить ей это в бокал! - Нет, я не… Он сказал, что просто вырастут язвы. Он сказал, что… - просипела Беллатриса. Она даже не пыталась отцепить от себя сестру. – Я не думала, что так будет. - Ты никогда не думаешь! Никогда! Я ненавижу тебя, ненавижу!!! – кричала Нарцисса. Она даже не вспомнила про своего кузена и его пресловутого друга. У них не было возможности подлить что-либо в сок Северины. А вот у ее сестры была. – Не смей подходить ко мне. Никогда не смей! Блондинка отцепила от изумленной сестры руки и вылетела из зала. Беллатриса осела на пол и схватила руками непослушные кудри. - Я не хотела, не хотела… - покачивалась она на полу. Лукас незаметно для других покинул Зал. Регулус, сидящий на скамье, все еще находился в прострации. Потом он медленно поднялся и посмотрел на Люпина. - Это он, так ведь? Он? – он напряженно сузил глаза. Ремус поднял на него глаза. - Нет, он говорил не о том. Он говорил о язвах. Я не знаю, как… - он замер и уставился на Эванс. Та была бела как полотно. Она с ужасом качала головой и бормотала что-то себе под нос. Чуткий слух оборотня даже через пол зала услышал: «Невозможно, он не мог… Он ведь обещал мне, что не станет. Не станет».***
В кабинете Дамблдора уже давно не было столько народу. Среди десятков искрящихся приборов и сотен любопытных портретов предыдущих директоров разместились все четыре декана, мисс Уайнскот, молодая медсестра под покровительством мадам Помфри, два студента Гриффиндора и двое мужчин. Один из мужчин стоял около камина и напряженно смотрел в пламя. Второй сидел в одном из кресел и, скрестив руки, наблюдал за парнями, будто за надоевшими насекомыми. - Повторите еще раз, что они сотворили? – проговорил мужчина возле камина и повернулся к хмурым учителям. Прочистив горло, профессор Дамблдор, сидящий за своим столом, начал свой рассказ в который раз. - Ваши сыновья каким-то образом подлили одной из учениц неизвестное мне зелье, которое трансфигурировало слизистую оболочку рта девушки в лезвия. Ей повезло, что она не успела сглотнуть: друг ваших детей решил вмешаться и предупредил ее. Сейчас с ней все в порядке, мадам Помфри заживила ей раны. Она в больничном крыле, ее друзья, среди которых ваша племянница – мисс Нарцисса, - он обратился к сидящему в кресле. – Мисс Снейп поправится. Это, конечно же, недостойный и непростительный поступок, но думаю, что мы все уладим. Мальчики сказали, что они не знали об эффекте зелья, рассчитывая на другие… Последствия, скажем так. Он благодушно улыбнулся. «Уладим? Как такое можно уладить?» - удивились деканы, но промолчали. Орион Блэк, все еще сидящий, только презрительно скривился на улыбку директора. Карлус Поттер подошел к столу и сел на соседнее кресло. Он прикрыл лицо руками и тяжело вздохнул. - Я предпочел бы поговорить со своим сыном наедине, - произнес молчавший все это время Орион. Он перевел не обещающий ничего хорошего взгляд на Сириуса – тот вздернул подбородок и отвернулся. Его все еще трясло. - Да-да, конечно! – воскликнул профессор Дамблдор и сверкнул глазами из-за очков-половинок. – Я предлагаю вам, мальчик мой остаться с мистером Блэком здесь, а мистеру Поттеру пройти в учительскую. После этих слов все зашевелились и начали покидать кабинет. Карлус подошел к наследнику и вцепился ему в плечо: - Пойдем, поговорим, сынок, - его лицо побелело от ярости. Рука сжала кожу до синяка. Джеймс побрел, подгоняемый отцом, к выходу. Напоследок кинув взгляд на друга, он начал спускаться по каменной лестнице вслед за учителями. В кабинете наступила тишина. Слышно было только шум приборов и тихое курлыканье феникса на жердочке. Орион встал и прошелся по кабинету. Сириус все еще стоял в углу возле шкафа с книгами. - Я тебя слушаю, - отец Блэка повернул голову к сыну. - А что ты услышать хочешь, папа? – издевательски протянул Сириус. – Я чуть было не убил человека. И прямо на Самайн. Правда, символично? - Не юродствуй, тебе не идет, - передернул плечами Орион. – Ты опозорил всю семью. Твоя матушка в раздрае. - О, нет! Моя матушка должна мной гордиться! Я поступил как настоящий Блэк: почти уничтожил врага. Полукровку, грязнокровку! - воскрикнул гриффиндорец и начал истерично хохотать. – Ну что, ты гордишься мной? – Он подскочил к отцу и схватил его за мантию. – Гордишься?! Орион отсахнулся от обезумевшего сына и отвесил ему хорошую оплеуху, от которой он отлетел от отца, врезавшись в шкаф. - Нет, я не горжусь, что мой сын чуть не убил девушку, - произнес он и устало опустился в кресло. – Ну почему ты не можешь быть как… - Как кто? Кроха Регулус? – Сириус осел на пол, достал сигареты. Дрожащими руками он вытащил одну и попытался прикурить. - Убери эту магловскую мерзость! – воскликнул старший Блэк и уничтожил взмахом палочки сигарету в руках сына. - Да, конечно, Регулус - хороший мальчик. Регулус бы так не поступил, - Сириус будто не заметил исчезновения сигареты и стал снова трясти пачку. – Регулус послушный, гордость рода. Не то, что я – предатель крови! Он снова стал хохотать. Орион с затаенной печалью в глазах смотрел на то, во что с его молчаливого согласия превратила его жена их первенца. - Ты жалок, - Блэк отвернулся от сына и тяжело откинулся на кресло. – Твой брат своим умом живет. А ты за чужими бегаешь. Сириус дернулся и взглянул на отца. Затем он опустил руки, из которых выпала помятая пачка сигарет. - Я ее мог убить. Орион снова взглянул на сына: у того в глазах стояли слезы. - Да. Настало молчание. Отец и сын изучали друг друга. - Ты мне отвратителен. Твой поступок отвратителен. - Ты мне не сказал ничего нового, папа, - Сириус поднялся с пола и подошел к высокому окну. На улице шел дождь. - Какой флакончик ты взял? - «Brunato burneo». Оно должно было вызвать язвы во рту. Но никак не… - Флакончику слишком много лет. У нас в семье уже давно нет зельеваров, чтобы обновить семейную аптеку. Возможно, от времени оно приобрело такой эффект. Снова наступила тишина. Слышно было только, как капли падают на крышу замка. - Не смей показываться мне на глаза до конца школы. Я разочарован. В который раз. Сириус горько ухмыльнулся и повернулся к отцу, который уже подошел к камину и взял горсть летучего порошка. - Как матушка вообще? Орион повернулся к сыну. Черные кудри закрывали горящие блэковским огнем серые глаза. Бледная кожа, ровный стан – его абсолютная копия. В отличие от Регулуса, который был похож на мать. - В ярости. Плачет. - Удивительно. Наверное, от того, что меня не упрячут в Азкабан, и она от меня не избавится. Старший Блэк сжал губы и отвернулся к горящему пламени. - Гриммо, 12, - произнес он и исчез в зеленом огне. А Сириус отвернулся снова к окну и уперся в холодное стекло лбом. Магия, которую он сдерживал все время от событий в Большем зале, бурлила в его теле. От его лба по стеклу пошли трещины. Он оттолкнулся и пошел в сторону каменной лестницы. Когда он спускался вниз к горгульям, послышался звук бьющегося и падающего стекла. Гриффиндорец вышел в коридор и повернулся, чтобы идти в свою гостиную. Ему еще предстоял повторный разговор с деканом. Наверное, еще и директор подключится. А еще Луни… Его поступок был неприятен, хотя Сириус до сих пор благодарил Мерлина за это. Одному Богу известно, что случилось, если бы Снейп проглотила чертов сок. И Джеймс… Он с тяжелыми мыслями шел по коридору. - Брат! – послышался за его спиной знакомый голос. Обернувшись, он увидел, что ему на встречу бежит бледный Регулус. - Кроха Регги! Удивлен, что ты не со своей подружкой в лазарете, - проговорил он, а сам с надеждой следил за братом. Возможно, ему удастся выяснить, что с Севериной. Идти в больничное крыло, как бы ни хотелось, он не мог. Смотреть девушке в глаза - тоже. В ее черные глаза под соболиным разлетом бровей. Сириус тряхнул головой: не до поэтики сейчас. Регулус на ходу достал палочку и выпустил заклинание в не ожидавшего такого брата. Тот пролетел десяток ярдов и ударился спиной о стену перед поворотом. Съехав вниз, он уселся на каменный пол и сплюнул вбок кровь. Палочку достать он даже не подумал. Откинув голову он с усмешкой наблюдал за приближающимся братом. - Я тебя убью! – воскликнул тот и наставил на не защищающегося брата палочку. - Не сможешь, кишка тонка, - усмехнулся тот и прикрыл глаза. Регулус с бешеным взглядом смотрел на улыбающегося брата. Его рука медленно опустилась. - Да, ты прав. В отличие от тебя, - Сириус вскинулся и уставился на него. А Блэк-младший продолжил: - Ты так кичишься тем, что не являешься таким, как члены нашей семьи. Так вот ты просто лицемер. Ты самый достойный из когда-либо живших Блэков. Ты несешь в себе всю ненависть и чернь нашего рода по праву. - Замолчи! Я не такой как вы! – Сириус вскочил на ноги и подпрыгнул к брату. Тот только судорожно сжал в руке палочку: глаза Сириуса горели огнем. - Да, не такой! Ты в разы лучше и темнее, - нервно усмехнулся он и повернулся, отходя от взбешенного брата. – В твоих глазах горит наш огонь. В твоем сердце теплиться наша злость и ненависть. Ты самый достойный. Регулус на ходу обернулся и шуточно поклонился старшему брату. Тот стоял, разинув рот, его кулаки сжимались и разжимались. Знакомая кровавая пелена заволокла глаза. Но потом его что-то отпустило. Он снова съехал по стене вниз и вцепился руками в свои кудри. Его младший брат отходил все дальше. - Как она? – послышался Регулусу слабый голос из-за спины. Он обернулся, сощурив глаза. Сириус смотрел сквозь него. - Не смей даже упоминать ее в разговоре со мной. Ты не имеешь права даже смотреть на нее. Ты – чудовище. И вы горько заплатите за все то, что вы сотворили с ней. Или я не буду слизеринцем! И унесся по коридору. Сириус прикрыл глаза. - Это ты так думаешь, братик. Я имею на нее куда больше прав, чем ты, - он медленно поднялся и, еще раз сплюнув кровь, продолжил свой путь в гриффиндорскую гостиную.***
Тем временем в лазарете, под внимательным взглядом Лукаса, Нарциссы и Ксенофилиуса, мадам Помфри водила палочкой над лицом Северины. - Ну, вот и все. Как новенькая, моя милая! – воскликнула мадам и повернулась к друзьям. – Все в порядке. Но я бы рекомендовала провести ночь здесь. А завтра пойти на уроки как обычно. Мадам отвернулась и пошла к своему другому пациенту. Друзья уставились на бледную Снейп. Та смотрела в пустоту и нервно потирала себе грудную клетку. Потом она подняла глаза на друзей и «знакомого». Взяв с тумбочки рядом палочку, она призвала со стола медсестры листы пергаментов и перо с чернилами. Схватив предметы, она стала быстро писать что-то. Потом она передала один исписанный пергамент Лавгуду. Тот аккуратно принял его, пробежав глазами по косым строкам. - Хм, попытаюсь, - он повернулся и пошел к выходу из крыла. Нарцисса дрожащими руками комкала простынь. - Северина, умоляю, прости меня. Это из-за меня сестра… - она прикрыла лицо ладонями и начала горько рыдать. Северина удивленно приподняла бровь и уставилась на девушку. Потом она закатила глаза и снова начала что-то строчить. Исписанный лист она передала Лукасу. Тот развернул пергамент и прочитал в голос. - Успокой эту дуру, ради всего святого. Беллатриса ни при чем: она не более чем исполнитель. К тому же, судя по испуганной мордашке, она сама не до конца понимала, что мне подлила. А вот эти два козла у меня еще попляшут. Валите из лазарета, дайте поспать спокойно без ваших соплей. Эйвери, закончив читать, грустно улыбнулся. Он помог подняться Нарциссе и увел ее из больничного крыла, дав Северине шанс собрать мысли в кучу и передохнуть от потрясения. За окном дождь перешел в настоящий ливень. Северина свернулась под одеялом калачиком и начала дрожать. Дыхание сбилось, она закрыла себе рот рукой и у нее потекли слезы из глаз. Живот сводило судорогой, а успокаивающаяся боль в горле вызывала тошноту. Звук капель успокаивал, и скоро она затихла, сумев даже задремать. Проснулась она спустя несколько часов от того, что на нее кто-то пялился. Приоткрыв глаза, она икнула: в темноте лазарета, словно лазеры, светились янтарные глаза Ремуса Люпина. Сам он сидел на стуле неподалеку от кровати девушки. - Доброй ночи, прости, что разбудил, - тихо, чтобы не потревожить других пациентов и мадам с медсестрами, произнес он. - Доброй, - прошептала Северина, решив пока поберечь зажившее окончательно только пару часов назад горло. Она села на кровати и спустила босые ноги на холодный пол. Дождь закончился, и теперь только сырость напоминала о нем. Девушка была в больничной ночной сорочке, ее брюки-суперклеш и черная водолазка лежали рядом на тумбочке. Она встала с кровати, взяла свои вещи и начала снимать рубашку, не смущаясь от присутствия Люпина. Нижнее белье на ней было, а на остальное ей было глубоко плевать. - Ой, - Ремус покраснел и отвернулся, смотря на стену напротив. – Разве тебе можно вставать? Отдыхай, я не хотел тебя потревожить, но… - Расслабься, клыкастик, - перебила его Северина сиплым шепотом и стянула волосы в низкий хвост. Взяв с тумбочки тонизирующее зелье, она выпила его залпом. И произнесла уже нормальным тоном: - Чего приперся? - Я хотел попросить простить их. Они не хотели такого. Я не понимаю, как они могли, но все же. - Простить что? Грехи перед смертью? – ухмыльнулась Северина и запхнула свою волшебную палочку в карман брюк. Ремус весь сжался на стуле. - Прости меня. - Ты-то за что извиняешься? Ты, можно сказать, спас мне жизнь. Удивлена, что твои «друзья» тебя еще не удавили. - Я с ними поссорился. С Джейми. А Сириус… Он раскаивается, я знаю это точно. Я чую это, - он порядком смутился от своей последней фразы. Северина только фыркнула на это заявление. - Эти уроды меня прибить хотели, а ты о раскаяние мне заливаешь. Я могла бы в Аврорат обратиться. - Я не… Прости. Я знаю, что они поступили ужасно. Но они не знали, какой эффект будет у зелья. Понимаю, это их не оправдывает, но все же… - Хм. Ты прав, не оправдывает. Северина повернулась и тихо зашагала в сторону выхода из лазарета. Ремус последовал за ней. - Знаешь, Люпин, в чем твоя проблема? Ты тряпка. Похож на Циссу, кстати. Такой же трус, как и она. Ремус только нияково улыбнулся. - Знаю. Но не могу иначе. Они мне дороги, они меня приняли, каким я был бы без них? - А мне они планомерно портят жизнь и здоровье последние шесть лет. Твое, как ты выразился, принятие – единственное, что они сделали хорошего. - Да, я знаю. Но у всех из нас есть причины на зло в сердцах. - Какая же причина твоего молчаливого согласия, а, Люпин? Ремус закусил губу. - Я никогда не смогу пойти против них. Они мне как семья. Тебе не понять. - Куда уж мне… Они дошли до входа в подземелья. Люпин остановился. - Я увидел на твоей спине. Случайно, я не подглядывал, правда! Так вот, они… - Шрамы? Знакомая работа, правда? – скривилась Снейп. Ремус только отвернулся и склонил голову, пытаясь спрятать глаза. - Прости, что мы такие. Северина задумчиво смотрела на него. Вокруг было тихо. Замок спал, только эти двое стояли у входа в подземелья. - Идем за мной. Снейп прошла вглубь темного прохода. Ремус удивленно посмотрел на ее спину, но последовал за ней. Он не в первый раз был в подземельях. В свое время они с Мародерами хорошенько прошестерили весь замок в поисках потайных ходов. Но ночью он во владения Слизерина сунуться бы не посмел. Раньше. Слизеринка уверенно вела его по извилистым, черным, каменным переходам. Кое-где ему приходилось в силу роста склонять голову. Северина же шла и обдумывала сложившеюся ситуацию, стараясь не обращать внимания на легкую тошноту в присутствии заметно нервничающего оборотня. «Козлы, почему вокруг меня одни козлы? И он… Наверняка радовался, что «шалость» получилась даже изощреннее, чем планировалось», - при мыслях о «нем» сердце снова прошила тупая боль. – «Черт, еще и этот бесполезный орган! Ну, ничего, будет им завтра сказка». Девушка улыбнулась во мрак коридора. Снейп привела его в свою «лабораторию». Толкнув не сопротивляющегося оборотня в класс, она захлопнула за ними двери. Люпин вздрогнул от хлопка, но подавил в себе желание сбежать от странной слизеринки. - Садись, - она указала ему пальцем на колченогий стул, а сама принялась перебирать мензурки и пробирки на столе. Взяв одну чистую, она подошла к полке с ингредиентами. - Знаешь, после инцидента прошлой зимы я всерьез задумалась о твоей «проблеме». И пришла к интересному выводу, - Ремус, затаив дыхание, слушал ее. – Тысячи лет назад во времена древних цивилизаций твой род занимал достойное место среди общества. Вы достаточно мирно сосуществовали с обычными людьми и всеми волшебными тварями, размножаясь исключительно физиологическим образом. Конечно, иногда бывали неприятные происшествия. Тот же Аттила, которого вынуждена была убить колдунья Ильдико, когда тот перестал себя контролировать прямо во время их брачной ночи. Но все же, подобные тебе наслаждались жизнью. Но потом что-то произошло. Она наконец-то нашла что-то на полке и повернулась к многоликому. - Судя по летописям, произошло это «что-то» где-то в веке восьмом. Тогда по всем континентам из-за смены климата пропала одна любопытная травка - Невиусия Данторна. Ее семена были главным образом интересны как ни странно именно оборотням. Они очень расстроились, что она исчезла. Так расстроились, что начали кусать всех кого не попади. Понимаешь, к чему я клоню? Ремус только покачал головой. - Боже, и почему тебя считают самым умным на потоке? – Северина вознесла глаза к потолку и подошла к Люпину. – Эти семена помогали им пережидать моменты «кризиса» в полнолуние. С исчезновением травы, оборотни не могли себя больше сдерживать. Среди них было много магов, которые пытались найти выход. И у одного это получилось. Его имя история не запомнила, но он смог подобрать растение с похожим эффектом. Аконит. Северина подняла руку, в которой показался обычный магловский шприц. - В соединении с другими ингредиентами он помогал облегчить симптомы ликантропии. Это не было выходом, но было передышкой. Рецепт был утерян за ненадобностью. Пока искали замену Невиусие Данторне, вервольфы одичали и забыли о том, кем они раньше были. Кем они могли быть. Конечно, обычные волшебники своей крайне негативной реакцией на клыкастиков тоже помогли немало, но все же… Она задумчиво осмотрела с ног до головы оборотня напротив. - Зачем ты мне это говоришь? – просипел он. Он не хотел верить в то, что она могла сказать. - Затем, что я почти восстановила рецепт. Мне не хватает только нескольких деталей для завершения. И твоей крови тоже. - Невозможно! Не надо давать мне надежды! – Он вскочил со стула и кинулся к стене. Его янтарные глаза бегали по комнате. - Ты идиот или да? – скептически приподняла бровь Снейп и скрестила руки. – Я тебе не надежду даю. Я себе шанс на Мастера зельеваренья даю. А ты так, подвернулся. Конечно, Северина покривила душой. Она не против-то помочь была, но ее научная исследовательская душонка давала о себе знать. И паника при виде зубастика тоже. - Так что? Наладим взаимовыгодное сотрудничество? – и указала на шприц в своей руке. Ремус заторможено кивнул, не в состоянии поверить в свое счастье. Из его глаз брызнули слезы. - Прости. Я… Прости, - он прикрыл лицо руками, по его щекам текли соленые дорожки. - Мне не сопли твои, а кровь нужна, - неловко фыркнула девушка и трансфигурировала из склянки платок, который всучила оборотню. Тот ткань принял, а потом вздумал кинуться на нее с объятьями. Девушка отскочила, как ошпаренная. - А вот этого не надо. Не люблю прикосновений, - исподлобья посмотрела она на гриффиндорца и обняла себя руками. Люпин только горько улыбнулся, но отступил назад. - Я понимаю. Спасибо. Просто спасибо! - Тогда тяни руку и кулак сожми. Ремус ярко улыбнулся и протянул оголенное предплечье. Возвращался он в свои покои с блаженной улыбкой. А Северина, закупорив мензурку, тоже отправилась к себе в спальню. Завтра на нее будут кричать декан и мадам Помфри, что она самовольно покинула лазарет. Завтра ей мантию будет сопливить Нарцисса на пару с Регулусом. А пока ей грело больное сердце пару унций ярко алой жидкости в лаборатории и планы мести двум парнокопытным.