Гражданская война

      Время шло. Чондэ всё больше привыкал к своей должности, находя работу крайне интересной и получая поддержку от мистера Эванса практически постоянно; мужчина всегда с улыбкой смотрел на парня и чувствовал гордость за него. Он очень привязался к нему и каждый раз вспоминал, как впервые увидел того, такого одинокого, в то время ещё безэмоционального. Маленький брошенный котёнок, который шипел и царапался только потому, что отвык от ласки и нуждался в любви. Однако теперь всё было совершенно иначе.       Маттео словно каждый раз расцветал на глазах, он буквально светился. Пять месяцев назад это был абсолютно другой человек: поникший, безразлично относящийся ко всему и к себе в том числе, разочаровавшийся в мире и в своей жизни. Но сейчас...       Он и сам поражался изменениям, которые до этого успешно игнорировал и не признавал. Теперь он совершенно честно мог сказать, что был такой же задницей, как и София, но не хотел сравнивать их и находить до безумия большое количество схожестей. Он прекрасно понимал, что не только он помог ей стать лучше, но и она — ему. Она стала тем человеком, который пробудил в нём чувства, пускай, сперва не слишком приятные, однако же! Со временем эмоции становились всё ярче, всё разнообразнее, а причина тому — избалованная девочка, которой тоже, как и ему, недоставало любви.       Хотя сейчас становилось совершенно ясно, что избалованности в ней немногим больше, чем в нём самом. Все-таки мистер Эванс хорошо воспитывал дочь и не хотел делать из нее эгоцинтричную девочку, которой всё доставалось без особых усилий.       Тем временем девушка сама расцветала. Получая любовь и одаривая ей, она наконец чувствовала себя счастливой и каждый день улыбалась, радуясь жизни. Кто бы мог подумать?       Хеджин сама постоянно говорила подруге, что та словно ожила, благодаря Чондэ, и радовалась этому. Софи, конечно, не скрывала свою настоящую натуру от неё, но кое-что оставалось недосказанным. Теперь же они стали намного ближе, и Эванс делилась с подругой тем, о чем раньше бы наверняка умолчала.       Мысленно девушка уже отдыхала, ожидая каникул, однако до них оставалось ещё пол месяца, и надо было сделать последний рывок, чтобы потом заслуженно наслаждаться свободой. Этот курс был последним, поэтому София старалась, хотя и не всегда хотелось. У неё далеко не всегда всё шло гладко, но она принципиально не говорила об этом и никогда не решала проблемы деньгами, ей это было противно.       Она как раз направлялась в аудиторию, при этом переписываясь с Чондэ и едва не врезаясь в кого-то. Она быстро извинилась и подняла голову, обнаружив, что налетела на Бэкхёна.       — Занимательная беседа? — холодно спросил парень, кивая на телефон в руках девушки.       — Весьма, — был ответ. — Мне ещё раз перед тобой что ли извиниться? Я даже не успела с тобой столкнуться, а ведешь себя так, словно я тебя избила.       — Ого, такая пламенная речь, — наигранно сказал парень. — Ладно, извини, я не хотел ругаться. Ты под горячую руку попала.       — Уж заметила, — нахмурилась она, уже ретируясь, однако голос Бэкхёна, вновь сделавшийся мягким, как прежде, остановил её.       — Так вы правда вместе?       Сделав раздраженно-удивленную гримаску, она развернулась и оглядела Бёна, совершенно не понимая, какого черта он тут городит.       — Бэкхён, что за спектакль? — Она подошла ближе, глядя ему в глаза так, что ему стало даже немного неловко, но отводить взгляда он не хотел, иначе показал бы, что слабее.       — Насколько мне помнится, тебя это не слишком бы занимало ещё пару месяцев назад. Ты всё время, кажется, тогда знал о моих чувствах к тебе, однако предпочитал игнорировать и вести себя так, словно не знаешь. Ах да, — ехидно улыбнулась она, — где твоя девушка?       — Мы расстались, — коротко ответил он.       — Мои соболезнования, — отрезала девушка, решив наконец удалиться, как вдруг бросила напоследок: — Да, встречаемся.       На этом непродолжительная и вместе с тем содержательная их беседа закончилась, и казалось, что она была завершающей. София ещё некоторое время думала об этом странном разговоре, сидя в аудитории, анализировала и не могла до конца понять Бэкхёна.       — Эй, ты чего? — дотронувшись до плеча, спросила появившаяся из ниоткуда Хеджин. — У тебя, кажется, куча сообщений, а ты уведомления не слышишь. И меня не заметила.       — Ой, — вырвавшись из раздумий, воскликнула девушка. Она проверила сообщения, которые были примерно такого содержания:       — Эй, ты куда делась?       — Юная леди, соизвольте ответить.       — Эй, Ким Софи, только попробуй меня игнорить.       При прочтении последнего сообщения, девушка охнула и тут же закрыла рукой рот, заливаясь краской. Она ещё раз посмотрела, прочитала; сердце начало отбивать чечётку, что дышать стало тяжело.       — Да в самом деле, что такое? — взволнованно спросила Хеджин.       — Секунду, Джин, — почти прошептала она, быстро набирая сообщение.       — Ким Чондэ! Что это было?? Я просто отвлеклась, не веди себя, как ревнивый муж, и не называй меня так!       — Этот дурак назвал меня Ким Софи.       — Чего? Я тебя не понимаю, — всё ещё недоумевала Хеджин.       — Я просто шла по коридору, — разгоряченно начала девушка, говоря слишком быстро, — столкнулась с Бэкхёном, пока писала Маттео, тот мне начал говорить какую-то ересь; он расстался с девушкой — вот олух, какая мне разница сейчас? И этот идиот Тео, видите ли, не мог подождать моего ответа и начал строчить, а после назвал меня Ким Софи. Ну чего ты ещё не понимаешь, Хеджин? Ким!       — Ох, подружка, — тяжело выдохнула девушка, — ну ты и трещишь. Я поняла не слишком много, но кое-что вынесла из твоей весьма эмоциональной тирады. Значит, Бён только теперь на тебя запал? И расстался с девушкой? Пф, — фыркнула она, смеясь, — вот клоун. Так, а твой Маттео назвал тебя своей фамилией, верно? Ну вы даёте, конечно. Быстро он.       — Ты как можешь быть такой спокойной? — в упор глядела София.       — Хотя бы одна из нас сейчас должна быть в адеквате, разве нет? Ты так сильно смутилась? — умиляясь, улыбнулась Хеджин немного хитро. — Ну, вы поглядите на неё, что за милашка.       — Смутилась! — повторила более эмоционально Эванс. — Я охуела, Хеджин! Твою ж мать, какого черта он это написал? Я его выебу, вот сволочь!       — Нормальные люди, когда смущаются, вряд ли выпаливают весь арсенал матов, что у них есть, но о чем я, ведь ты не относишься к их числу, — засмеялась Хеджин. — А теперь успокойся и давай потише, вон, препод уже зашел в аудиторию. Эй, Ким Софи! — дразнила Хеджин.       — Ты! — еле сдерживаясь, зашипела девушка, всё ещё оставаясь пунцовой. — Только попробуй! Не называй меня так!       Хеджин тихонько рассмеялась, поднимая слегка руки в знак капитуляции.       После окончания пар девушка старалась не поднимать снова эту тему, прекрасно зная, что подруга сама позже расскажет, чем дело кончилось. Поэтому они лишь ещё немного поболтали на нейтральные темы и попрощались, разойдясь в разные стороны.       Софи влетела домой, подобно урагану, а взглядом она словно метала искры. Однако со стороны смотрелась, видимо, не так грозно и пугающе, как ей представлялось, потому что Чондэ, который уже был на кухне и делал кофе, явно поджидая девушку, нисколько не испугался, наоборот, заулыбался, как довольный кот. Конечно, он заметил её настрой, но это его позабавило, потому что причину он прекрасно угадывал.       — Как день прошёл, солнышко? — Чёртова ухмылка, которая заставляла трепетать и хотеть его ударить поцеловать.       — Чудно, — облокотившись о стойку рядом с Кимом, ответила девушка, наигранно улыбаясь. — А у тебя как? Хорошо работалось? Ничего не отвлекало?       — Ох, София, твое волнение и недовольство ощущаются слишком явно, давай уже, говори. — Парень поставил перед ней кружку кофе с молоком, так же облокотившись и сокращая между ними расстояние.       — Зачем? — Этого краткого вопроса было вполне достаточно, да и девушке не хотелось снова это повторять.       — Захотелось, — последовал краткий, как и вопрос, ответ.       — Придурок, — промолвила она, чувствуя, что щёки снова розовеют, и быстро взяла в руки кружку, делая глоток.       — Я тебя тоже люблю, — наклонив голову вбок, промурлыкал он.       — Ох, Господи, да ты...       Софи готова была к очередной пламенной речи, однако Маттео не дал ей договорить, быстро прильнув к её губам, заставляя её промычать в поцелуй. Он отстранился, снова по-кошачьи улыбаясь и любуясь её реакцией.       — Ты была слишком милая, я не удержался, — просто объяснил он. — Если тебе не нравится, я больше тебя так не назову, — резко возвращаясь к теме, добавил Ким. — Я тогда не подумал, как ты можешь отреагировать...       — Понравилось, — выпалила девушка, прерывая парня. — Но это слишком...       — Я перешел границы? — виновато улыбнулся он.       — Я, конечно, знаю, что ты собственник, но чтобы вот так, — понемногу успокаиваясь, говорила девушка. — Во-первых, неожиданно, во-вторых, не гони коней.       — Я тебя понял. Просто хотел, чтобы ты имела в виду.       Девушка практически подавилась кофе, додумав кучу всего к этой простой, но слишком значимой фразе. В её голове пронеслась мысль о предложении, о свадьбе, о фамилии Чондэ. Нет, ну разве он действительно имел в виду именно это? Да не может быть.       — Ким Чондэ, — пригрозила она.       — Да не бойся ты, я не собираюсь тебе прямо сейчас предложение делать, — подмигнул он. — Просто у меня было такое настроение, ну я и сказал. Не знаю. — Теперь настала его очередь смущаться от своего же признания. Он и сам не знал, почему он это сделал. И давно ли он об этом думал. Всё, что было до сих пор таким ясным, слишком запуталось, причем из-за одной фразы. Да, конечно, эта мысль посещала его, он даже как-то всерьёз её обдумывал, ему это нравилось, но он и сам понимал, что слишком уж быстро он дошел до таких размышлений. Он, Маттео Ким, и думает о женитьбе? Сейчас? Он сам этому поражался, но чем дальше, тем больше он убеждался, что к этому всё придет. Потому что он её любит. Нет, безусловно, не сейчас, но это точно произойдет. Теперь он не сомневался.       — Так, Тео, — щелкая пальцами, перед его лицом, сказала девушка, выводя его из транса, — теперь ты меня пугаешь. Просто закончим на этом, ладно? Сказал и сказал. — Она видела, что он как-то поник, то ли огорченный из-за её слов, то ли из-за своих мыслей, а потому поспешно добавила: — Я тебя люблю, Подводка.       Слова эти произвели нужное впечатление, и Ким наконец расслабленно улыбнулся, потянувшись к ней за объятиями. Ей самой до сих пор не верилось, что он может быть таким ласковым, что он может так прижиматься к ней, как бы требуя внимания. Но она так любила это в нём. Учитывая то, как он когда-то скрывал свои чувства и, хоть касался её, обнимал, делал это всё равно как-то с опаской. Теперь это было само собой разумеющееся.

***

      Покрутив в руках рамку с фотографией, девушка спрятала её в самый дальний угол ящика, ставя последнюю точку. Слишком часто и напрасно она вспоминала, думала, надеялась. Её жизнь наладилась, в душе наконец было равновесие, было спокойно, легко, а призраки прошлого должны оставаться в прошлом. Всё давно должно было начаться с чистого листа, но что-то останавливало. А что?       Чувствуя себя свободной, она дышала полной грудью и думала о том, как прекрасно наконец разобраться с мыслями и перестать терзать себя бесполезными и болезненными воспоминаниями и размышлениями.       Стук в комнату.       — София, спустись, пожалуйста. — То был голос отца, но какой-то странный, непривычный. Словно была какая-то тяжесть, грусть, жалость? София не могла с четкостью определить всю гамму, но по спине пробежал холодок, а на душе снова стало беспокойно.       Она быстро надела на себя футболку и джинсы, не зная, зачем понадобилось отцу звать её, да и мало ли, вдруг кто пришел. Только кто мог прийти?       Она медленно спустилась на первый этаж, начав тяжело дышать, будто что-то стало ей мешать. Что это? Страх? Перед чем?       Девушка оказалась в гостиной и увидела отца, беседующего с какой-то женщиной. Она стояла к ней спиной, но было в ней что-то смутно знакомое. Невысокого роста, наверно, примерно как сама София, худенькая, с каштановыми волосами, ниспадающими на плечи. Эванс не слышала слов, но услышала голос. Такой приятный, мелодичный, ужасно родной и одновременно чужой.       Отец перевёл взгляд с собеседницы на дочь, и женщина, заметив это, обернулась в её сторону. Те же зелёные глаза, та же улыбка, та же родинка над левой бровью. Она была почти такой же.       — Привет, принцесса.       Человек, с которым она попрощалась буквально пять минут назад. Человек, которого она уже не надеялась и не хотела видеть. Человек, который бессовестно оставил её, не вспоминая о ней почти двадцать лет.       Кристина Эванс. Её мать.