Сквозь время

Надежным основанием для дружбы является сходство в характерах и общие интересы, а не личные симпатии по отношению к человеку. © Георг Гегель

Гермиона шла в полнейшей темноте, аккуратно переставляя ноги и стараясь не запнуться, вытянув руки вперед. Когда в очередной раз она занесла стопу, думая, что каменный пол все еще продолжается, она вдруг не почувствовала под собой никакой опоры и полетела вниз, истошно закричав. Девушка зажмурилась, уже распрощавшись с жизнью, и прижала ладони к лицу, но спустя какие-то мгновения поняла, что все еще падает куда-то вниз, причем ее полет почему-то замедлился, и она все-таки решилась оторвать руки и посмотреть, что же происходит. Удивленно распахнув глаза, студентка с интересом начала рассматривать пространство вокруг себя — она находилась как будто в башне, только земляной, и очень медленно приближалась ко дну чего-то. По стенам вились красивые узоры, переливаясь во тьме каким-то странным блеском, давая отражение от едва видимых лучиков света. Гермиона прищурилась, пытаясь увидеть, что это такое растет на стенах и почему оно так блестит. Скорее всего, это какие-нибудь волшебные растения, отливающие позолотой, — подумала девушка, разглядывая длинные вьющиеся растения. Точно! Ведь это же Aureum Corrumpam Vineam Eius, что в переводе и означает «Золотые Лианы»! Редкий вид волшебных растений, которые встречаются в Северной Европе, точнее в ее северной части Фенноскандии, а если быть еще точнее — в Лапландии. Лапландия. Стоп. Откуда эти чертовы лианы взялись здесь? Хотя где это «здесь»? Для начала надо узнать, где конкретно она находится. Гриффиндорка нахмурилась и посмотрела вниз — скорость ее падения замедлилась просто до невозможности, а проклятая земля или что там ждало ее внизу, — даже не думала показываться, там проглядывалась только одна чернота и больше ничего. Такое ощущение, будто она Алиса в стране Чудес, от такой ассоциации девушка странно хихикнула, зажав рот ладошкой. Погналась за кроликом, значит… Только вот где он? И правда. Она запрокинула голову вверх — кажется, как будто она провалилась в нору, только… Только эта нора еще страннее, чем нора Алисы. Да и тут нет никаких предметов, летающих вокруг нее. И банок с вареньем тоже нет… Девушка попробовала раздвинуть руками воздух, одновременно с этим начиная махать ногами, и вдруг неожиданно рванулась куда-то в сторону и тут же замерла. Получается, я могу сама менять траекторию своего движения? И полностью контролировать координацию телодвижений? Староста оттолкнулась ногами и подпрыгнула в воздухе, немного перевернувшись. Как будто отталкиваешься не от бестелесной материи, а от чего-то твердого. Таким образом, Гермиона подплыла поближе к стене — ведь это Золотые Лианы! Одни из самых редких растений во всем мире, их надо как следует хорошенько рассмотреть и взять один экземпляр с собой. Положила ладонь на живую стену и тут же ее будто прошибло током — что за?.. Это не лианы! О, Мерлин! Это не лианы, черт бы их побрал!.. Это кости с лохмотьями кожи и мышц, свисающих тряпками! И суставы!.. Сухие, растрескавшиеся, безжизненные. Казалось, что они все вплетены в одну большую косу, идущую по стене и оплетающую весь периметр, растекаясь змеями во все стороны. Девушка быстро, с отвращением, оттолкнулась, едва сдержав рвущийся наружу крик, и с не то стоном, не то всхлипом, прижав руку к груди, неожиданно полетела вниз с бешеной скоростью. Она больно ударилась боком о землю, оцарапав кожу мелкими камнями. Глухо простонав, оперлась локтями и попыталась подняться. Получилось не сразу, при первой попытке встать боль стрелой ослепила ее сознание, заставив снова упасть. И где она находится, в конце концов? Гермиона аккуратно отряхнулась, стараясь не делать лишних движений, чтобы не травмировать еще больше и так ноющее тело. Девушка посмотрела вперед и увидела маленький огонек света. Надо идти на него. А там уж куда-нибудь выйду. Но странное дело — чем ближе она приближалась, тем дальше отдалялся от нее этот единственный источник света в этом царстве тьмы. Что за чертовщина? Она уже начала думать, что будет вечность бродить в этой темноте, так и не найдя выход, но неожиданно впереди выросла стена. Внимательно рассмотрев ее, она с удивлением увидела вросшую в нее старую и ветхую дверь с кольцом-ручкой. Смело протянув руку, она постучала два раза. Раздавшийся звук громогласно отдался эхом по коридору и в ушах ведьмы, заставляя ее поморщиться. Разорвавшаяся тишина снова восстановилась. Что же это такое, дверь не откроется? Тогда зачем она здесь? Тут она глянула вниз и заметила что-то блестящее в проеме между земляной стеной и дверью. Ключ?.. Точно, маленький серебряный ключик. Ну точно Алиса!.. — чуть усмехнулась девушка и повернула ключ в замочной скважине, послышался скрип, и через секунду дверь отворилась. Грейнджер осторожно вошла и напряженно начала оглядываться. Холодно. Она зябко повела плечами и уже хотела уйти отсюда, — уж слишком не по себе ей становилось в этом месте, — но не успела, дверь захлопнулась с громким стуком. Студентка подпрыгнула и попыталась выйти. Ничего. А где ключ?.. Исчез. Внезапно она почувствовала, как по спине пробегает стадо мурашек, и почти сразу услышала шипение. Какого?.. Ну почему у нее здесь нет палочки?! Нечем даже защититься! Только если землю кидать… Она быстро нагнулась и попробовала взять комок в руки, но не смогла — земля примерзла. Немудрено. Здесь же так холодно!.. Снова воцарилась тишина. Девушка уже было шагнула вперед, но тут услышала какой-то странный звук. Это уже не шипение. Даже не похоже на него. Это громче и… Похоже на лязг цепей. Или наручников. Что это? По сторонам появилось освещение — зажглись факелы, толку от них нельзя было сказать что много, но хоть какой-то прок. Сквозь мрак стали прорисовываться очертания чей-то фигуры. Мужчина?.. Похоже на то. — Кто здесь? — голос дрожал и изо рта вырывались мелкие клубки пара вместе с дыханием. — Тсс… говори потише… — хриплый голос, слишком хриплый, слишком грубый, слишком… мужской. — Кто ты такой? — А ты меня не помнишь, крошка? — в конце фразы бас сорвался на рык, и из темноты, звякнув цепями, на нее бросился Фенрир Сивый. Гермиона от неожиданности и страха вскрикнула, отпрыгнула назад и сделала еще одну попытку выйти, но, обернувшись, чтобы открыть проклятую дверь, вдруг обнаружила, что теперь она куда-то исчезла, и вместо нее появилась стена. Глухая стена. Везде. — Тебе не вырваться отсюда, дорогая! — зарычал оборотень и взвыл. От этого звука у нее внутри все похолодело, завязываясь в тугой узел нехорошего предчувствия, и она поняла одну ужасную вещь вместе с треском костей — он обращается. Он обращается, черт побери! И когда он обратится, цепи уже не будут ему преградой на пути к своей жертве. Девушка бросилась в сторону, царапая стену и пытаясь найти выход из ловушки. Почему здесь ничего нет?! Почему?! Раздался жуткий вой и она ощутила, как что-то огромное отшвыривает ее к противоположной стене. Что-то неприятно хрустнуло, и девушка поняла, что сломала ребро, или даже несколько. Через секунду на лицо что-то капнуло и, подняв вверх голову, она увидела широкую, чуть вытянутую морду зверя с желтыми глазами. Сейчас ей придет конец. Послышался свист — лапа, рассекшая воздух, и Гермиона зажмурилась, приготовившись к своей смерти. *** Девушка резко вскочила на кровати, широко распахнув глаза и тяжело дыша. Провела рукой по влажным волосам и в панике начала озираться по сторонам. Где она?! Где Сивый?! Ощупала ребра — все в порядке. — О, Господи, это всего лишь сон… — пробормотала она, когда волна ужаса схлынула с нее, уступив место вязкому и липкому чувству тревоги и волнения. — Все хорошо, Гермиона. Ты в безопасности. Ты в Хогвартсе… — она осеклась и нахмурилась. Почему она в Хогвартсе? Здесь что-то не то, он же ведь… Она быстро вскочила с постели и подошла к соседней — там кто-то спал. Она сдвинула брови вместе и убрала полог — на кровати умиротворенно спала рыжеволосая девушка. Рыжие волосы? — Джинни?.. — остолбенело прошептала Гермиона и протянула трясущуюся руку, убирая прядки волос с лица. Нет. Не Джинни. Мерлин, это же Лили. На гриффиндорку тут же упала тяжесть осознания, а воспоминания последних дней ударами сыпались по спине и голове — она же в прошлом, черт возьми… Как она могла забыть. И все эти чертовы кошмары, чтоб их!.. Из-за них она потеряла ориентацию во времени и потерялась в собственных эмоциях и чувствах. И чего этой Шляпе удумалось распределить ее именно сюда?! Она же просила ее и договорилась ранее с профессором Дамблдором, что не пойдет сюда! Но теперь уже поздно что-либо менять — приговор Шляпы еще никто не менял и не оспаривал, к тому же она проорала своей вердикт на весь Большой Зал, все услышали, на какой факультет ее распределили. Гермиона тяжело вздохнула и помотала головой — так, надо брать себя в руки, иначе люди подумают, что она ненормальная. Вот сколько она уже так стоит, склонившись над кроватью Лили?.. Она быстро дернулась назад, возвращая полог на свое место, и неуверенно потопталась посередине комнаты. И что ей делать теперь?.. Уснуть она не сможет. Сначала в ванную, а потом надо одеться и взять сумку с книгами, сегодня же первый учебный день! Спустя тридцать минут девушка уже сидела внизу, в гостиной, и читала Продвинутую Трансфигурацию. Времени было почти три часа ночи, что ж, сегодня результат уже однозначно лучше — она проспала практически четыре часа! Это очень радует. Голова была ясная, но строчки почему-то упрямо ускользали из поля зрения, а смысл текста не хотел восприниматься уставшим мозгом девушки. Конечно, если она сейчас просто просидит до утра, ничего не прочитав, это никак не повлияет на ее ответ — все-таки в ее времени программа намного опережала программу этого периода вселенной, но ей очень хотелось думать об учебе, отвлечься хоть на самую чуточку от всего того, что творилось у нее в голове. Если бы не эта война и не этот гребаный Волан-де-Морт, она бы…, а что бы она, собственно, сделала?.. О, она прекрасно знает, что бы она сделала в таком случае. У нее было бы два выхода из сложившейся ситуации. Первый и самый простой в ее понимании — умереть. Смерть была бы избавлением от всего. Она осталась совсем одна. Одна в этом гребаном мире. Так ради кого ей жить? Ради чего? Научиться жить снова? Мерлин, что за глупости!.. Она просто не может научиться жить заново. Ни физически, ни морально. Второй вариант, тоже, в общем-то, довольно-таки простой в исполнении — попросить кого-то очень умелого и могущественного наложить на нее Обливиэйт. Стерев всю память до своих одиннадцати лет, можно хотя бы попытаться научиться жить заново. Переехать в другую страну, устроиться на работу, забыть о магии и обо всем, что с ней связано, и просто жить. Правда, не факт, что ей перестанут сниться ее любимые кошмары. А тогда как она сможет объяснить сама себе такие сны?.. Можно, в принципе, списать на широко развитую и очень богатую фантазию, но, черт возьми, даже самый изощренный человеческий мозг вряд ли выдумал бы такое!.. Она была уверена, что в таком случае просто обратилась бы к психиатрам, а они уже заперли ее в какую-нибудь психушку до конца ее дней. И кого бы она попросила?.. Ага, Дамблдора, — язвительно подсказало ее подсознание и добавило тоненьким голоском, подражая голосу Гермионы: — Дорогой и высокопочтимый профессор Дамблдор! Не могли бы вы, пожалуйста, ввиду того, что война закончилась и Том уже лежит в своей могиле, стереть мне всю память?.. Ну, вы знаете, умереть у меня не получилось, увы, я чертовски опечалена этим фактом, но в таком случае шарахните меня Обливиэйтом, будьте так добры! Спасибо вам большое! Девушка хихикнула и тут же прикрыла ладонью рот — все, пора прекращать, уже не те мысли лезут в голову, иначе так и действительно недалеко до психушки… А если правда?.. А что, если вдруг, каким-нибудь образом, совершенно случайно, она выживет в этой войне? Естественно, такого в ее планах не было. Она не собиралась воскрешаться из мертвых второй раз. Ей не улыбалась перспектива после какой-нибудь битвы, в ходе которой она думала, что уже обязательно умрет, очнуться где-нибудь в Мунго, или опять в Хогвартсе, или, что еще хуже, в каком-нибудь другом временном промежутке, либо снова здесь же и начать все заново. В таком случае она уже точно сама наложит на себя руки. У нее вообще был один такой пунктик в ее безупречном плане — умереть тут. Помочь уничтожить Волан-де-Морта и умереть смертью храбрых. Ладно, пусть не храбрых. Уже хоть какой-нибудь смертью. Любой. Она знала, для чего появилась тут и, безусловно, выполнит свою цель, но она очень надеется на то, что отдаст здесь свою жизнь. Ну или небеса сами все решат за нее, и она просто исчезнет, как будто никогда и не было такой девушки. Это решило бы все проблемы. Но с другой стороны, если все-таки вдруг она выживет, если вдруг какому-то очень благородному человеку вздумается спасти ее от этой участи!.. Сначала, как очнется, она обязательно «отблагодарит» этого замечательного человека — попытается его убить, это во-первых, чтоб в следующий раз думал, кого надо спасать, а кого нет. А если он спасет ее, а на самом деле в его помощи нуждался кто-нибудь другой, более слабый и так жаждущий жить?.. Ну, это уже детали, впрочем, неважно. А потом…, а потом можно и обратиться за помощью к Дамблдору… А что? Очень заманчивая перспектива. Уничтожить, сжечь и превратить в пустоту воспоминания последних лет. Всех лет в Хогвартсе. Обнулить последние восемь лет. Просто забыть. Главное, продумать свою легенду, назваться другим именем, придумать, что она попала в аварию, все дела, вот и амнезия. Вот и потеря памяти. Была всю жизнь сиротой, друзей не было, парня тем более — вот и объяснение ее одиночеству. Все логично, все продумано. Надо подумать о таком варианте. Только надо, чтоб Обливиэйт был очень мощным, сильным, так закупорить ее память, чтоб она уж точно никогда ничего не вспомнила и провела всю оставшуюся жизнь в счастливом неведении относительно магии, волшебства и своем ужасном прошлом. Была б ее воля, она бы бросила все и сбежала, забыла все, никогда не вспоминала б про магию, а просто вырезала из своей жизни, как ненужную и глупую информацию. Просто сказки. Детские выдумки. И ничего больше. Чтоб она ничего не смогла вспомнить, даже если б захотела. А не так, как случилось с ее родителями, на которых она наложила заклятие Забвения… Лицо ведьмы тут же омрачилось тяжелыми воспоминаниями, и в груди болезненно сжалось сердце. Родители. Она не спасла их. Наложила Обливиэйт. И все равно это не помогло им. Она купила им билеты в Австралию, арендовала дом, устроила на работу, дала фальшивые документы, все подготовила, отправила их туда под видом счастливого семейного отпуска, а потом стерла память. И что получила взамен?.. А взамен она получила два обугленных трупа на обломках разрушенного дома. Они так некстати вспомнили все «чудесным образом». О, она прекрасно понимала, что все это неспроста — кто-то помог им все вспомнить и убедил вернуться за дочуркой — спасти бедную девочку. А в итоге погибли сами, так и не добравшись до нее, так и не узнав, что с ней. После этого начался весь ад ее жизни. Девушка передернула плечами, прикрывая глаза и вдыхая со свистом воздух — она не хотела все это вспоминать. Не хотела. Она подумает об этом потом. Когда-нибудь потом, но не сейчас и не сегодня. Внезапно сзади со стороны входа в гостиную послышался шум, портьера отъехала в сторону, и в комнату ввалились четверо парней, первые двое громко хохотали, третий противно подхихикивал в кулак, при этом смешно хрюкая, а четвертый с усталым видом изморенным тихим голосом пытался угомонить друзей. — Вы можете быть чуточку потише, остолопы? Сейчас всех перебудите! — шипел Люпин и легонько стукнул Сириуса по голове. Тот взвыл и, повернувшись, вернул удар, но промазал. Ремус со смешком ловко уклонился в сторону и выразительно приподнял брови, мол, что ты еще можешь. Гермиона с испугом вскочила с кресла и выставила вперед палочку, но, узнав ночных посетителей, правда, уже почти утренних, быстро вернула ее в рукав своей мантии и встала на месте, не зная куда ей податься. Ее уже заметили и не было никакого смысла прятаться от них. От мародеров не укрылось то нервное и, безусловно, молниеносное движение новенькой. Они резко замолчали и уставились на нее. Спустя несколько секунд Поттер первым пришел в себя и, кашлянув, спросил с наглым видом: — И что это новенькая студентка делает ночью в гостиной Гриффиндора, когда все остальные студенты добросовестно спят в своих кроватях, м?.. Гермиона сначала было растерялась от такого напора, но быстро взяла себя в руки, возмутившись про себя: — И что это четверо студентов делают ночью вне гостиной Гриффиндора, когда все остальные студенты добросовестно спят в своих кроватях, м?.. — задала она встречный вопрос, уставившись на них с вызовом и чуть вздернув подбородок. Парни немного помолчали, их несколько ошеломил ответ девушки, но они справились с удивлением и дружно захохотали. — Ахах, Сохатый, вот это она тебя уделала, братан!.. — засмеялся Сириус, похлопывая Джеймса по плечу. — Заткнись, придурок, не забывай, что в прошлый раз она уделала тебя! — заржал семикурсник, сбрасывая руку друга. — Так, у нас еще остались Пит и Рем. Давай, дорогая, облей их своим сарказмом! — Не думаю, что это получится сделать с ними, они все-таки не такие лоботрясы, в отличие от вас двоих. — Ой, да ты плохо их знаешь, они и не на такое способны, — подергал бровями Блэк, намекая на безрассудство и взбалмошность своих двух друзей. — И все-таки, мисс… Джин, верно? — спросил Джеймс и, получив в ответ кивок, продолжил свою мысль: — Что же вы делаете здесь в такое раннее время? — У меня к вам абсолютно такой же вопрос, — сухо улыбнулась девушка. — Невежливо отвечать вопросом на вопрос. — Невежливо заставлять ждать даму, — чуть усмехнувшись, протянула гриффиндорка. — Ладно, твоя взяла, — довольно ухмыльнулся Поттер, потирая руки и чуть наклонившись вперед, сообщил заговорщицким голосом: — Это Мародерская тайна, узнаешь завтра, ээ, то есть сегодня за завтраком, прошу прощения. — А если я не приду на завтрак? — также чуть наклонилась девушка и спросила зловещим шепотом. — Уууу, ну так неинтересно, — разочарованно протянул Джеймс и отклонился. — Лунатик, по-моему, она по твоей части, — развернулся он к другу. — Умолкни хоть на секунду, балабол, — отвесил ему подзатыльник Люпин. — Извини его, он когда говорит, совершенно не обдумывает фразы, — процедил в сторону Сохатого и послал уничтожающий взгляд. — Ууу… ну ты совсем меня не любишь… — обиженно проговорил парень и отвернулся ото всех. Оборотень закатил глаза и тяжело вздохнул. — Какие же вы все-таки… дети. — слабо улыбаясь, сказала Гермиона. — Эй, мы не дети! — тут же вскинулись двое парней, стукнув кулаком по груди. — Обычно фразу «мы уже не дети» говорят как раз-таки дети, — парировала девушка. — Уже поздно, идите-ка вы спать, иначе завтра не проснетесь. — Ага… мы уйдем, а сама побежишь настучать МакКошке? — подозрительно сощурился Блэк, рассматривая сокурсницу — он еще ей не доверял. Пусть он и улыбался, отвешивал шуточки, кланялся, пытался быть вежливым и галантным, но это все равно не изменяло того факта, что он ее подозревал. В чем, как и почему — не понимал и он сам, но поделать с этим ничего не мог. Шестое чувство подсказывало ему, что с этой девчонкой что-то не так. Что именно, пока сказать не мог, но был уверен, что скоро обязательно узнает, чего бы это ему ни стоило. — Сириус! — зашипели на него со сторон друзья. — Нет, ну, а что? — развел руками юноша. — МакГонагалл, — машинально поправила его гриффиндорка и пожала плечами. — Зачем мне делать это? Это не мое дело, где вы шляетесь после отбоя. У вас свои секреты, у меня — свои. — И что же это значит? — внимательно посмотрел на нее Поттер, на мгновение напрягшись всем телом — ну не могла же она, в самом деле, в первый же день узнать, кто они все такие. Иначе о каких секретах еще может идти речь. Или бьет наугад?.. — Это значит, — невинно растянула губы Грейнджер, — что если вдруг вы увидите меня ночью в коридорах Хогвартса после отбоя, то вы не придадите этому никакого значения. — А ты мне нравишься все больше и больше!.. — хохотнул Джеймс. — Заметано! Мы не выдаем тебя, ты — нас. — Согласна, — кивнула девушка и взглянула на часы. — Все, идите спать, уже три часа, а завтра первой парой сдвоенная Трансфигурация со Слизерином. — А ты? — чуть задержавшись, спросил Люпин. — Я… я тоже уже скоро пойду, зачиталась немного, — нервно ответила девушка, указывая на книгу на столике. Ремус кивнул и пошел вслед за своими друзьями: — Спокойной ночи. — И тебе, — тихо произнесла Гермиона. *** — Ты что, решил пригласить нашу новенькую на свидание в первый же день? Ну ты и Казанова, Лунатик!.. — смеясь, толкнул друга в плечо Сириус. — О, отвали, — беззлобно сказал гриффиндорец и упал на свою кровать, но через пару секунд сел. — Ребят… вам ничего странным не показалось? — О, нет… — обреченно простонал Поттер и закатил глаза. — Только не говори, что и тебе она кажется какой-то не такой и ты тоже в чем-то ее подозреваешь? — Нет, дело совсем не в этом… — отмахнулся Люпин и облокотился на колени, а потом поднял серьезное лицо на своих друзей. — Все же это видели, да? Когда мы зашли… она будто собиралась на нас напасть. — Она бы и напала, если бы не… — уверенно начал Блэк, но в попытках найти аргумент замолчал. — Если бы что? Ребят, успокойтесь уже, а. — Нет, просто у нее такая поза была… напряженная что ли?.. — Оуу, ты уже о позах думаешь? — игриво подергал бровями Сириус. — Да иди ты, Бродяга! — залился густой краской оборотень и кинул подушку в друга. Тот поймал снаряд двумя руками и заржал. — Ах так, да? Наш недотрога уже думает о новенькой в таком русле? И не стыдно тебе? — начал поддразнивать Ремуса Блэк. — Уж кто бы говорил, кобелюга, — захохотал Джеймс и кинулся на гриффиндорца. Через пару мгновений завязалась нешуточная драка подушками, тапками и всем, чем только можно было бросаться, а уже через пару-тройку минут все благополучно забыли разговор о Кэйтлин Джин и не вспоминали о ней еще долгое время. И только глубокой ночью, уже почти под утро, когда все наконец улеглись спать, Ремус Люпин никак не мог забыть всех ее движений. Нервные, дерганые, резкие, рваные. Ее лицо выражало крайнюю степень испуга, когда они вошли, и только потом разгладилось. Видимо, она ждала кого-то другого. Только вот кого?.. Да и он был уверен практически на все сто процентов, что сейчас она все еще сидит там, внизу, в кресле с книгой. Потому что он прекрасно видел, что девушка была при полном параде — одета в школьную форму, идеально выглаженную домовиками, собранная, с готовой сумкой, лежащей на полу чуть в стороне от кресла, где она сидела до их прихода. Похоже, что в эту ночь ей не спалось, и она решила посидеть там одна. Ее можно было понять — переезд, новая школа, новые люди. Да и к тому же хамло Сириус, который не может держать язык за зубами. Надо бы провести ее по школе, показать тут все, а то заблудится. В первое время надо уделять ей побольше внимания, помочь адаптироваться здесь. *** Утро следующего дня было встречено многими старшекурсниками, и не только гриффиндорцами, а представителями всех четырех факультетов, дикой головной болью и сухостью во рту, — другими словами, жестким похмельем. — Боже, ну почему так сильно болит голова? — обреченно простонал Блэк, держась за упомянутое место обеими руками и стараясь не делать никаких резких движений, чтобы не было еще хуже. — Потому что пить надо меньше, — жестко отрезала Лили, спустившаяся с лестницы. — А ты, Эванс, видимо много знаешь в этой области? Девушка ничего не ответила, лишь хмуро взглянула на парня и отвернулась. — Оо, Эванс! — весело пропел Джеймс, разводя руки в стороны, будто собирался ими ее обнять (хотя, скорее всего, так оно и было). — Хорошо выглядишь сегодня, такая… эм… прекрасная! Ты вчера не пила с нами, да?.. — Мило, Поттер, — отозвалась рыжеволосая староста, приподняв бровь, и удалилась, взметнув напоследок тяжелой гривой, а позади гриффиндорца умирали от хохота его друзья. — Да что я опять сказал не так? — растерянно и огорченно спросил юноша, явно не понимая, в чем, собственно, дело, и почему его удивительный комплимент не приняли. — А ты, похоже, вообще не догоняешь, да? — похлопал его по плечу Люпин, улыбаясь. — Мда… — раздалось в стороне. Студенты тут же повернули головы в этом направлении и увидели новенькую. Девушка усмехнулась: — Знаешь, Поттер, если ты и дальше продолжишь так с ней «заигрывать», — она сделала кавычки руками. — Того и гляди, она убежит к кому-нибудь другому. — Нет, ну, а что не так-то? Гермиона уставилась на него и тяжело вздохнула: — Ну ты и… олень все-таки. Тут же последовал второй взрыв смеха, и только сам виновник сего события стоял насупившийся и нахохлившийся. — Не думаю, что подобные комплименты нравятся девушкам, — чуть скривилась Кэйтлин и, перехватив поудобнее ремешок от сумки, направилась вслед за старостой. — Да, брат, она уделала тебя уже дважды, — сочувственно вздохнул Сириус и похлопал друга по спине. *** — Мисс Джин, садитесь, пожалуйста, на свободное место на последней парте, рядом с мистером Снейпом, — сказала профессор МакГонагалл, махнув рукой. Гермиона передернула плечом, но ничего не ответила, только прошла по классу и села на указанное ей место. Перспектива сидеть рядом с бывшим преподавателем, человеком, ненавидевшем ее все ее школьные годы, совершенно не радовала волшебницу, к тому же обстановку напрягала еще и просьба профессора Дамблдора, которую он озвучил несколькими днями ранее. Девушка внимательно осмотрела своих однокурсников — абсолютно все сидели по парам, кроме Снейпа — Лили села с девушкой с короткой стрижкой, в которой Гермиона узнала мать Невилла — Алису Лонгботтом, вместе также сидели еще две юные особы с нашивкой Гриффиндор на мантиях, Мародеры также расселись по парочкам — Сириус и Джеймс, Ремус и Питер, который вчера вечером приехал в школу. Метнув на последнего быстрый взгляд, она болезненно скривилась и тут же отвернулась, не желая, чтобы кто-нибудь перехватил ее взор, в котором ясно читалось презрение и отвращение. Остальных гриффиндорцев она пока не знала, лица были знакомы, но она пока не поняла, кто это. Среди слизеринцев она также не видела никого, кого могла бы узнать, — ну, разве что кроме самого Снейпа. Лестрейнджи уже выпустились, Беллатриса тоже, — при воспоминании об этой ведьме шатенка невольно поежилась, — Малфоя также не видно. — Выискиваешь знакомых? — раздался бархатный и чуть хриплый голос над ухом, запуская мелких мурашек, тут же табуном промчавшихся по похолодевшей спине гриффиндорки. Она повернулась и посмотрела в черные глаза напротив, внимательно ее рассматривающие: — Можно и так сказать, — медленно ответила она. — И каковы успехи? — поинтересовался парень, выгнув бровь. — Пока не могу ими похвастаться. — А что насчет них? — еле заметно мотнул головой Северус в сторону Мародеров, которые сейчас были заняты заданием от миссис МакГонагалл — пытались трансфигурировать изнутри коробку. Темой сегодняшней пары была пространственная трансфигурация. Честно говоря, Гермиона была немного обескуражена подобным разворотом дел, она совершенно не ожидала, что в этом времени на седьмом курсе они проходят то, что она сама проходила на шестом. — А причем тут они? — Ну как же — твои новые однокурсники, друзья, — ядовито выделил последнее слово юноша. Гермиона молча глянула на четверку студентов и отрезала: — Я их пока не знаю, так что мы с ними не друзья. Северус лишь хмыкнул, но ничего не ответил и отвернулся, пытаясь выполнить задание. Кэйтлин тяжело вздохнула и перевела взгляд на картонную коробку, стоящую перед ней на парте, взмахнула палочкой и четко произнесла заклинание: — Капациус Экстремис. — Итак, мисс Джин, продемонстрируйте нам, пожалуйста, размеры вашей коробки, — подошла поближе Минерва. Гермиона пожала плечами и стала оглядываться вокруг в поисках предмета, который помог бы ей показать, что у нее получилось. Решив особо не мудрить, она взяла свою сумку, которая по размерам явно превышала размеры коробки, и положила ее внутрь. — Молодец, мисс Джин, десять баллов Гриффиндору, — похвалила ученицу женщина, и девушка заметила, как ее губы чуть дрогнули в улыбке. — Раз у вас так все хорошо получилось, помогите, по возможности, своим однокурсникам. Шатенка тяжело вздохнула, но поняла, что на данный момент ее нежелание никому помогать лично для нее ничем хорошим не кончится, только тем, что ее отправят на отработку в первый же учебный день, а падать так низко перед профессором ей бы не хотелось, особенно если учитывать тот факт, что они вроде как неплохо общались это время. Поэтому девушка стиснула зубы и засунула свое мнение куда подальше и принялась оглядываться в поисках потенциальных учеников. У Джеймса, на удивление, все получалось просто прекрасно, она изумилась, увидев это, поскольку его сын такими способностями не обладал. Вспоминать сейчас Гарри было очень больно, рана была слишком свежа, и девушка вновь затолкала свою боль поглубже. Сейчас не время думать об этом, совсем не время, потом, она подумает обо всем потом. Сириус тоже вроде как справлялся с заданием, не так, как Джеймс и Гермиона, но вполне себе успешно, на Питера она даже не посмотрела, и так было ясно, что у него ничего не выходило, и уж кому-кому, но ему она точно помогать не хотела. Ну и боялась, что не сможет сдержаться и врежет ему, а вдогонку и проклянет. И отнюдь не Светлой Магией. Вместо этого она подошла к Ремусу и встала рядом, наблюдая за его попытками. — Ты немного не так делаешь, — понаблюдав несколько минут в полном молчании, сказала Грейнджер. — Смотри, здесь надо повернуть кистью слева направо, а не наоборот. Попробуй еще раз. — Спасибо, — улыбнулся Люпин, когда следующая попытка получилась. Девушка кивнула в ответ, боковым зрением замечая его недоуменный взгляд, и принялась осматривать класс и дальше, надеясь, что ей не придется больше никому помогать. Неужели ты не понял, что я не умею улыбаться? Но буквально через секунду внутри она застонала, понимая, что все-таки ей придется помочь. Петтигрю, слава Мерлину, занялись его друзья, а вот… к Северусу Снейпу никто не захотел подходить. О том, что ему может помочь Джеймс, и речи не заходило, однокурсники тоже его не замечали, а Лили ходила по кабинету, помогая всем, кроме него, и даже не замечая его жадного взора. — Рот прикрой, а то сейчас слюной весь пол заляпаешь, — насмешливо произнесла Гермиона, неожиданно возникая рядом с поперхнувшимся слизеринцем. Он послал ей злой и свирепый взгляд, но ничего не сказал. — Ты в курсе, что неправильно произносишь заклинание? — Да ладно, — язвительно отзывается брюнет. — Движения рукой верные, но слова… Капациус Экстремис. Ударение на второе а в первом слове, а во втором на букву е. Как будто тянешь, понял? Снейп снова промолчал, лишь шумно задышал, пытаясь прогнать назойливую девку одними глазами, ну или хотя бы напугать ее. Но, к его собственному удивлению, это почему-то бесполезно — либо она такая тупая, (что, в общем-то, неверно, так как, судя по паре, она довольно-таки умна) либо она настолько бесстрашна. Что, в принципе, не так уж и удивительно — она же гриффиндорка. А они все как один до отупения смелые и безрассудные. И чокнутые. Он заскрежетал зубами, но сделал так, как сказала ему новенькая, но получилось все равно не до конца. Парень облегченно выдохнул, когда прозвенел колокол, и преподавательница произнесла: — Урок на сегодня окончен, все неплохо потрудились, но я бы попросила вас уделить этой теме немного вашего свободного времени — потренируйтесь со своими вещами. И домашнее задание — следующая тема на доске, а по сегодняшней два сочинения на ваш выбор. Первое — сравните между собой первый и второй метод пространственной трансфигурации с позиции пользы, и второе — я говорила о том, что зависимость параметров при пространственной трансфигурации практически неощутима. Вы должны написать, как вам кажется, почему именно так, и, само собой, я бы хотела увидеть некоторое обоснование вашей точки зрения. Размер сочинения не менее шести дюймов. До свидания, — отчеканила женщина и удалилась из кабинета. Класс дружно застонал вслед, услышав, что им придется сделать — а ведь это только первый учебный день! Погруженная в раздумья, Гермиона собрала свои вещи и быстрым шагом вышла из помещения, чтобы пойти на следующую пару. — Кэйтлин! Кэйтлин, подожди! Шатенка нахмурилась и спустя мгновение осознала, что это зовут ее. — Кэйтлин, ты куда? — спросила Лили, подойдя поближе. — На Историю Магии, — ответила девушка в замешательстве. — А ты разве знаешь куда идти? Пойдем, провожу, тут так много всего, что и запутаться нетрудно, хотя направление ты выбрала правильное, — рассмеялась рыжеволосая и взяла новенькую за локоть. Боже, какая же я идиотка! Еще парочка таких проколов, и можно смело писать на лбу «Я — самозванка!». — Ну, я здесь нахожусь несколько дней и успела выучить парочку маршрутов, — деловито возразила Гермиона и потом добавила: — Правда, эти лестницы… путают меня. — Это не проблема, через месяц, я тебя уверяю, ты будешь знать здесь все! — засмеялась Эванс и потянула сокурсницу за собой. Девушка позволила неуемной соседке увести себя и задумалась о том, что впредь ей стоит вести себя осторожнее, если она не хочет никаких проблем. А она их определенно не хотела. Ей сейчас хватает того, что она привлекает слишком много постороннего внимания. Слишком. За прошедший год она несколько отвыкла от подобного, видимо, потому что скиталась по лесам с Гарри и Роном, и там не было, слава Богу, школьных тупиц, вечно на них глазеющих. А сейчас вот снова… Гриффиндорка надеялась только на то, что этот интерес к ее персоне быстро пройдет, когда все поймут, что она ничего из себя особенного не представляет. Обычная девчонка с обычной внешностью, которая любит читать и учиться. С такой репутацией от нее быстро отстанут. А если она будет еще и игнорировать и иногда даже грубить — того и гляди, все произойдет гораздо быстрее, чем она рассчитывает. Да. Все правильно. Все верно. Обычная девчонка. С обычной внешностью. Которая была одна во всем мире. Без родителей и без друзей. Которая так и должна остаться одной до конца своих дней. Потому что так будет лучше.