Если к сердцу путь закрыт, нужно в печень постучать...

POV Жени Проснулся я от звонка будильника, еле сдержавшись, чтобы не швырнуть его куда подальше. Потянувшись за телефоном, я уронил с тумбочки часы, опрокинул стакан воды и вляпался во что-то сладкое. — Твою мать, — процедил сквозь зубы, выключив будильник и посмотрев на экран, — Убью! Я подскочил с кровати, как можно бесшумней, и, схватив с тумбочки остатки торта на тарелке, подошел к Максу. Тот мирно спал, смешно подложив ладонь под щеку и пуская слюни на подушку. — Знай наших! — издал я боевой клич, заставив Макса вздрогнуть, открыв глаза, и впечатал злосчастную тарелку любовнику в лицо. Тарелка комично скатилась на простынь, открыв миру красное от злости лицо. — И что это сейчас было? — ехидно поинтересовался он, угрожающе зарычав. С постели он поднялся с грацией слона. — Какого черта ты завел будильник на субботу? — вопрошал я, невольно попятившись. — Мы собирались отвезти нашу дочь в зоопарк, — притопнув ногой, совсем как Леська, заявил Макс. — Упс, — я нервно хихикнул и поспешил ретироваться на кухню. К Максу я переехал в тот же день, как забрал их из больницы. Причем, моего мнения так никто и не спрашивал. Напротив, Никита помог упаковать мой скудный чемодан и выкинуть на лестничную клетку. Прошу заметить (!), из собственной квартиры. За эти два месяца, я ни разу не пожалел о своем решении, да и Макс практически каждую ночь доказывал мне серьезность своих чувств. И не только ночью. Он окружил меня такой заботой, что меня через месяц от ее количества начало подташнивать. Было хорошо, легко. Словно так и должно быть. Примерно неделю назад, когда мы с Олесей возвращались с супермаркета, чтобы накормить вечером Макса разрывающегося между учебой и работой, девчонка вдруг ехидно улыбнулась мне, прямо как ее отец и выдала: — Папа, ты не забыл, что обещал купить мне? — я тогда выпал в осадок, не ответив, и до самого дома только глупо улыбался и хихикал, вечером поделившись этим фактом с любимым. — Я в ванную, сваришь кофе? — послышался крик Макса из коридора, я кивнул, но тут же хлопнул себя по лбу, поняв, что он не видит. Но кричать ответ было поздно, раздался хлопок закрывающейся двери в ванную. Когда кофе уже был готов, я разлил божественный напиток по чашкам и быстро нарезал бутерброды. Время показывало 7:28 утра. Мама, которая вместо того, чтобы покорять жаркие страны своим юношеским телом, несмотря на две беременности, решила провести половину своего заслуженного отпуска в Москве, так что Нику пришлось потесниться и освободить большую комнату для моей семьи. Леську она забрала, как развлечение близнецам, хотя у меня на этот счет были сомнения, и должна была привести всю ораву к девяти. Раздался оглушительный грохот, как только моя многострадальная пятая точка опустилась на стул, и в дверном проеме показался красный, как маков цвет Макс, треся в руках большим фиолетовым фаллоимитатором. В сочетании с тем, что он был голый, эффект последовал незамедлительно и я заржал в голос, от его слов: — Это что такое?! — Это Людвиг, — невозмутимо сказал я, пытаясь подавить зарождающийся снова смех. — Да? — он сощурился, — И как он тебе? — Я не проверял, — я притворно распахнул широко глаза, — Никита подарил его мне, на двадцатилетие. В его глазах мелькнул странный огонек, он поставил членозаменитель на стол и подошел ко мне вплотную, подняв мое лицо к себе за подбородок. Его мягкие губы накрыли мои, утягивая в страстный и долгий поцелуй. Его язык хозяйничал в моем рту, изучая каждый уголок. Я невольно застонал ему в губы и попытался оттолкнуть от себя, но его стояк уперся мне в грудь. — Я хочу на это посмотреть, — игриво прошептал он, оторвавшись от истязания моих губ. Я залился краской. Меня повлекли куда-то, против моей воли, не забыв подхватить со стола игрушку. Я сам не заметил, как мы очутились в нашей спальне. — Покажешь мне? — состроил невинные глазки Макс. Я заторможено кивнул, краснея еще больше. Возбуждения от предстоящей игры сковало мое тело, заставляя сжаться комом в районе живота. Макс прошествовал по мягкому зеленому ковру с длинным ворсом и упал в одно из кресел, стоявших напротив большой двуспальной кровати, всем своим видом показывая заинтересованность. Я нерешительно двинулся в сторону тумбочки и кинул к игрушке тюбик лубриканта на кровать. — Ну же, солнышко, поиграй с собой, — томно прошептал Макс, пошло облизнув губы. Сие действо выбило из меня остатки смущения, и я встал коленями на кровать, выдавливая из тюбика на пальцы смазку. Заведя себе руку за спину, я приложился о прохладное шелковое покрывало щекой, нарочито так, чтобы мне был виден любимый во всей своей красе, и коснулся сжатого кольца мышц, обведя его контур. С губ сорвался короткий стон, когда я собственным пальцев проник в свое тело. Я видел, как вновь набухает упавшая было плоть любовника, как загораются его глаза. Когда к первому пальцу присоединился второй, а затем третий, я, не сдерживаясь, подавался назад, глухо постанывая, насаживаясь на собственные пальцы. Растягивать себя долго не пришлось, сказывался практически каждодневный бурный секс, поэтому я разочарованно выдохнул, когда убрал пальцы. Взяв в руки этого фиолетового монстра, я обильно облил его из тюбика, размазывая по всей длине. — Ну же., — прошептал Макс сорвавшимся голосом, я посмотрел на него и ухмыльнулся. Парень сидел в кресле, широко расставив стройные ноги и надрачивал. Когда прохладный от смазки фаллоимитатор коснулся входа, я невольно поежился, но посмотрев на возбудившегося до предела Макса, легко толкнул в себя игрушку, покачнув бедрами. — Твою мать, не могу, — зарычал шатен и, встав, приблизился ко мне. Обойдя вокруг кровати, он схватил меня за волосы, ткнувшись в лицо стоящим колом членом. Мой протяжный стон потонул в рваном дыхании парня, когда я обхватил губами его член, до конца засовывая в себя игрушку. Макс отчаянно двигал бедрами и рукой, ухватившейся за мои волосы, трахая меня в рот. Я посасывал головку, нежно обводил ее языком, заглатывал так глубоко, насколько мог, расслабив горло. И чем сильнее двигал бедрами Макс, тем быстрее двигалась в моем теле игрушка. По телу будто проходили мелкие разряды тока, не причиняющие боли, скорее наоборот, заставляющие стонать громко и пошло. — Ох, Жень, — простонал любимый, резко насадил мой рот на себя до предела. Он кончил с громким стоном и тут же отстранился. Я закашлялся, из глаз выступили слезы, бросив на Макса яростный взгляд, я решил изменить положение. Встав обратно на колени, я поставил фаллоимитатор на неровную поверхность кровати, и придерживая его рукой, сел сверху, откидывая назад голову. С губ сорвался протяжный стон, когда я полностью опустился на игрушку. Бедра двигались сами собой, в пошлом танце, насаживаясь до упора, я захлебнулся стоном, когда на мой член опустилась теплая ладонь, проведя по основанию и сжав головку. Не прошло, наверное, и минуты, как я вскрикнул, изливаясь парню в руку и сжимая внутри себя резиновый член. Макс мягко перехватил меня поперек живота и уложил на кровать, откидывая игрушку куда-то в сторону. — В следующий раз, ты покажешь мне эту игру, — хрипло хихикнул я. — Обязательно, — глаза Макса загорелись хищным огнем, он наклонился и нежно поцеловал меня в висок, — Я люблю тебя. Конец