Другая история Узумаки Наруто

Наруто искала Сая, тот же мастерски скрывался от ещё более злой Узумаки. Желание сбежать из Суны сверкая пятками росло в геометрической прогрессии, как и прибить художника за то, что все же нарисовал ею придуманное дзюцу и почти чуть ли не показал всем жителям эти похабные рисунки. Бегая по однообразным, очень неудобным для этого дела, сферообразным крышам, она наконец-то почти у самых ворот увидела брюнета, который так сильно разозлил ее. С грацией свирепого кабана, она неслась на него, норовя сразу же впечатать сжатый от злости кулак в эту безэмоциональную физиономию. Кстати, а почему тот успел переодеться и был не в своей обычной одежде? Странным было еще и то, что ошивался возле скалы, окружающей деревню от внешней пустыни. Но это лишь тут же вспыхнувшая и поблекшая мысль растворилась под гнетом клокочущей ярости. — Какаши-сенсей убьет меня, если он ещё и сбежит, странный тип, — Узумаки спрыгнула с крыш и помчалась к брюнету, но тот развернувшись, приставил к ее горлу катану, предупреждая её яростный удар кулака, смотря ало-черным взглядом. — Саске?! — грандиозное удивление перемешалось с вопящим чувством тревоги, сердце в грудной клетке сделало кульбит и помчалось вскачь, ярость мигом отступила под натиском инстинкта самосохранения. Холодная сталь холодила кожу шеи, принося лишь больше дискомфорта. — Наруто? — Учиха был несколько удивлен, застав в Суне бывшую сокомандницу, а прошла всего лишь неделя с их последней встречи и та уже давно должна была быть в Конохе. Блондинка с застывшим на лице шоком смотрела на него не мигая, и девушка точно не знала, что Саске находится здесь, судя по её шоку, ярко отразившемуся на лице. — Значит и ты не в курсе, — ну да, если бы Наруто посвятили в планы на Итачи, то все бы пошло к ее биджуу под хвосты, Наруто не умеет хранить секреты. И если бы она знала, что он тут, то ему было бы не избежать ее частого присутствия и противных речей о дружбе. — Какого хрена? — Нахмурилась блондинка, прожигая бывшего сокомандника тяжёлым взглядом. — Ты же ведь должен быть в Конохе уже с неделю! — В голубых глазах плескалось искреннее недоумение, та явно не понимала, что происходит и почему последний из Учиха тут, его же увели вот недавно. — Значит Какаши-сенсей и Сакура обманывали тебя, как и Казекаге, — усмехнулся Учиха, смотря как Узумаки неверяще уставилась на него, распахнув свои голубые глазища еще больше. — Вот какая твоя дружба и связи. Чуть что, сразу же нож в спину или покрывало из лжи, — глумился Саске, наслаждаясь замешательством на лице бывшей подруги. Та все не могла понять, верить ему или нет, такое яркое замешательство. — Они так никогда не поступят! Это твоя прерогатива ножи в спину тыкать, — насупилась девушка, защищая учителя и подругу от нелепой лжи, волна негодования заполняла все нутро. Даже морозящие кожу шеи лезвие катаны стало казаться пустяком по сравнению со странной ненавистью по отношению к брюнету. — Но тем не менее поступили, — Учиха убрал лезвие от горла бывшей сокомандницы, деактивируя шаринган. Парень повернулся к девушке спиной, следуя к воротам, являющимся входом и выходом из деревни. — Эй, тогда кого отправили в Коноху? — Пошла за ним вслед блондинка, надеясь докопаться до правды, включаясь в свою любимую роль «хвостик Учиха». — Итачи, — не оборачиваясь, потому что лицо искажает злость напополам с болью. Внутри по прежнему все так же свербит и воет, морально он не был готов к такой правде, он привык думать, что старший брат проверяя свою силу и гений устроил себе испытание, истребив целый клан. — Но… Он же мертв… — Нахмурилась джинчурики, а Лис внутри противно заржал, соглашаясь с мнением Учиха, наверно, впервые за все свое время существования, поддакивая, что самым близким людям свойственно лгать. — Сакура! — Поняла Узумаки, встав как вкопанная. Её и правда водили за нос, провернув под носом аферу века. Не зря она слышала от многих, что Сакура со временем может превзойти и саму Цунаде в медицине. Выходит, та спасла Итачи, но Гаара по какой-то причине признал пленника мертвым, а Сая негласным спасителем от такой угрозы, как Итачи Учиха. — Гаара… — обомлела девушка, задохнувшись от нахлынувшей горечи от едких слов Саске, оказавшихся правдой. — Говорю же, все лгут. А теперь проваливай, пока не убил, — обернулся через плечо Саске, посмотрев на растерянную куноичи. — Что ты хочешь сделать? — Сжала кулаки девушка, стараясь унять внутренний разлад. Подняв на него взгляд, Саске отметил, что голубые глаза были по прежнему сухими, лишь потемнели от злости и гнева, а он ожидал как минимум истерики в стиле «Да как они могли так поступить? Как же мне больно от их предательства!» — От твоего ответа зависит, помогу я тебе или нет, — решила девушка, упрямо посмотрев на бледное лицо некогда лучшего друга. Захотелось насолить обидчикам. — Даже так? — Удивление на миг проскользнуло на непроницаемом лице, но замечено джинчуурики не было. — Даже так, поэтому не тяни Мадару за гриву, говори что задумал, — хоть многого она и не понимала, но чувствовала что нет больше в Учиха той ярой всепоглощающей мести. Его темные глаза хоть и были полны боли и напускного безразличия, но чернота внутри отступала под гнетом чего-то. — Хочу услышать от Итачи правду, лично, — заявил Учиха, поворачиваясь к назойливой блондинке. Да, если она поможет, будет куда проще покинуть Суну, у него считанные минуты до поднятия тревоги по случаю его побега, а вокруг слишком много сильных шиноби, которые подавят своим количество и всеобщей силой. — Он хороший, хоть и старался не показывать этого, — внезапно вырвалось само собой. Девушка вспомнила как несколько раз он спас ей жизнь, и от этого широкого жеста она прониклась некой симпатией к акацушнику. — Запомни это, прежде чем будешь рубить сгоряча, — и подойдя к Саске, схватила того за руку и потащила в абсолютно противоположную сторону от ворот. — Я знаю где у стены слепая зона, — быстро объяснила куноичи, создавая на бегу несколько теневых клонов. — Наложи на них свое хенге, — вдалеке уже виднелись отряды шиноби, скачущих по крышам, возможно вместе с ними скачет Сакура с Какаши-сенсеем, может быть и Гаара. — Мне больше некому мстить, — смысл жизни его был поломан, внезапно захотелось поделиться этим и с тем человеком, которого всю жизнь пытались сломать, отнять смысл не только жизни, но и существования. — И не нужно мстить, твоя месть тебя ни к чему хорошему не приведет, — как бы Наруто не пытались навязать мнение окружающих о том, что для Саске нет дороги назад и он стал предателем на веки вечные, она не верит, лишь кивает головой, кривит душой, но упорно продолжает считать своим товарищем и другом. Девушка вообще отказывается верить, что у людей, чьи жизни были полны страданий, будет такое же убогое будущее, о котором говорит молва. И она пытается изменить это, поэтому старалась вернуть Саске, даже ценой своей жизни, насколько бы его душа не прогнила, должно же в нем быть что-то хорошее, которое попеременно проскальзывало в его двенадцать лет до ухода. И она готова была дать ему шанс и заставить сделать это окружающих, поэтому и убивалась, отвоевывая не только себе место под солнцем, но и другим. Гаара был ярким тому примером, как встреча с ней повлекла кардинальные изменения и к чему это привело. Туда же можно и Неджи отнести, ведь у того все наладилось, появились друзья, и на лице все реже и реже проскальзывают самодовольные усмешки. — Итачи отомстил, за нас двоих, — блондинка запнулась от услышанного, свалившись с края обрыва, чуть не утянув за собой со скалы и Учиха. Реакция Саске поражала, парень с легкостью втянул её наверх, поставив на ноги. — Чтобы у вас там не случилось, надеюсь, что все образуется, — улыбнулась в своей манере Наруто, широкой, ослепительно солнечно, что у брюнета аж оскомина проступила. Он уже успел забыть её вот такие улыбки. — Ты в курсе, что помогая мне бежать, предаешь своих? — Внезапно очнулась совесть к изумлению черноокого. Кажется, он никогда не был достоин её дружбы, тем более после скольких попыток её убить? — Плевать, — отмахнулась Узумаки, приведя его на то место, куда однажды привел её Гаара. Тогда она и заметила, что этот выступ не охраняем, та самая слепая, и от этого парадоксальная, зона, иначе слух о том, что Гаара спал в то утро у нее на коленях разнесся бы со скоростью ветра и проблемы были бы и у нее, и у Гаары. Насколько бы глупой её не считали, но Казекаге не позволительно прилюдно спать с девушками на охранных границах. — Жду от тебя письма, ну или в Конохе поговорим! — Почему-то Узумаки была более чем уверена в том, что Саске больше не убежит, потому что нет более причины искать силу ради мести. — Добе, — усмехнулся брюнет, увидев как сконфузило девушку, видать клон рассеялся, потому что тут же она уставилась с испугом на Саске, а потом заозиралась по сторонам. — Наруто? — Голос Сакуры заставил замереть обоих, но Саске отреагировал молниеносно, вырубая обескураженную Сакуру, и поймав безвольной куклой падающее тело, уложил ту на землю, а потом с тенью благодарности взглянув на Наруто, побежал вниз по скале. — Я влипла, — подхватив розоволосую и перекинув то через плечо, отправилась в гостиницу, где жила Харуно. К её прискорбному несчастью клона уничтожил Баки на глазах Какаши-сенсея и капитана Ямато, доказав тем гипотезу, что на самом деле она заодно с преступником. — И сильно, — на плечо опустилась чья-то рука, крепко сжимая и в миг мир вокруг нее закрутился и завертелся в ворохе песка. Узумаки плотнее вцепилась в бессознательную Сакуру, болтающуюся у нее на руках, боясь поднять пристыженный взгляд на владельца этого до безобразия спокойного, леденящего тона. Вот умел же Гаара вгонять в панику одним лишь тоном, орудуя с десяток леденящих душу интонаций, и златовласка быстро поняла, что сейчас прочувствовует на себе все эти умения. К её счастью, они оказались в доме Казекаге, а не в кабинете резиденции, что несколько радовало, и Наруто позволила себе чуток расслабиться. — Канкуро, напиши письмо Хокаге, организуй отряд по поимке беглеца, — скомандовал Гаара, на самом деле избавляясь от Канкуро, как от ненужного свидетеля. Ибо сейчас тут будет… Его впервые за долгое время настолько сильно трясло от гнева и он готов был проявить ранее не проявленные чувства, ибо накопилось. Наруто с видом загнанного в ловушку зверька взглянула на марионеточника с некоторой мольбой, но тот в свою очередь посмотрел на неё с таким осуждением, что захотелось провалиться сквозь землю. Да, не плевать ей на то, что своих подставила, реакция оказалась куда хуже и совладать с грузом вины ей было уже не по силам. Как только с тихим хлопком закрылась дверь, сотрясая сгустившееся до состояния желе напряжение, Наруто отступила на несколько шагов назад, ища взглядом диван, чтобы положить Сакуру. — Ты стала пособницей побега Саске Учиха, — колючая злость сквозящая в голосе шатена впивается в нутро полноценным дождем кунаев. — Ты понимаешь чем тебе это грозит? — Песок позади него угрожающе шелестел, возможно, он бы попробовал вступиться за нее, нашел бы выход, как оправдать, придумал бы план по спасению её шкурки, но искренне не хотелось из-за обиды, которая внезапно заполонила все сердце. Узумаки Наруто помогла Учиха Саске сбежать! В этом событии он видел нечто такое крепкое связующее их, что его брала неконтролируемая злоба. И это была не глупость, а осознанное действие, и девушка всецело отдавала себе отчет, что творит. — Да, пособницей, — не стала отрицать Узумаки, внутри все рвалось на куски, и с громким, оглушающим треском начала расползаться их крепкая дружба. Было больно, очень больно видеть некое подобие презрение в его ясных бирюзовых глазах. — Он мой друг! — Четко процедила Узумаки, сжимая кулаки от вспыхивающей в крови ярости. Никто не хотел понимать этого. «И ты еще убиваешься? А ничего, что все это время Саске был у тебя под носом, а ты даже и предположить не могла! — Вставил свои пять рье Кьюби, чувствуя как грядет очередной сильный надлом в её душе.» — Ты хоть представляешь, что ты стала преступницей? — Хотелось запихать её дружбу с Саске куда подальше, поджечь и спалить к чертовой матери вместе с самим Учиха. — Ты тоже хорош! — Зло прошипела девушка, делая пару шагов вперед, прожигая злым взглядом Казекаге. Песчаный ожидал чего угодно: её извинений, виноватого взгляда, пристыженного вида, попытки оправдать себя, но никак не ответной злости. — Вы скрывали от меня правду, лгали! — Взвилась блондинка под довольное рычание Кьюби в голове. — Я не удивлюсь, что все, что творилось вокруг меня, было инсценировкой, довольной искусной, прямо в духе Нара! — Прорвало её, внутри был настоящий сумбур. В то же время хотелось остановиться, не делать хуже, но и терпеть ложь от самых близких не собиралась. Не умела она сдерживать свои порывы. А ведь все так хорошо начиналось. — Ты просто дура! — Его еще сильней заводит её реакция, и песок от слишком сильного потрясения и агрессии угрожающе шелестит за спиной, взвиваясь к потолку, рассыпается причудливыми узорами по полу, скользит к ногам обидчицы. — Эгоистичная, наивная дура, — он честно не хочет оскорблять её, но острые и обидные словами сами собой срываются с языка. У него в голове не укладывается, что Наруто помогла Саске, хотя сама же и посадила того на цепь, признав его козлом. — Возможно! — Не отрицает куноичи, чувствуя что пропасть между ними все больше и больше. — Потому что все, кто окружает меня, пытаются меня сделать таковой, — да черт, хочется разреветься в голос. Ведь правда, её каждый пытается одурачить, вешает лапшу на уши, кормит сладкими речами, а в итоге самым честным оказывается человек, который в жизни ей хорошего слова не сказал. — Потому что мы пытаемся тебя защитить, даже от самой себя! — Подойдя ближе, Гаара хватает её за плечи, едва успевая подавить желание встряхнуть её как следует, чтобы поняла наконец, что все что происходит вокруг нее, лишь попытка сохранить в безопасности, не только уберечь от Акацук, но и от влияния Учиха Саске и собственного идиотизма. — Я всю жизнь защищала саму себя, и дальше отлично справлюсь и без вашей помощи! — Она вцепилась в его руки, в попытке скинуть со своих плеч, ибо контакт кожа к коже все равно привносит в жизнь обжигающее тепло, и сердце помимо воли бьется еще сильней. Черт, да этот Саске постоянно в её жизнь приносит хаос. Проклятый Учиха! И ведь понимает, что да, скорей всего так и есть, её защищали, потому что этот чертов мститель пытался убить её, наверное, уже с десяток раз. — Да когда ты повзрослеешь и перестанешь быть настолько беспечной? — На периферии мозга вспыхивает яркой вспышкой мысль, что у Наруто слишком горячая кожа, почти обжигающая, и очень приятная на ощупь. Эта мысль разрастается, подавляет внезапную вспышку агрессии и в душе становится спокойней. — Смирись, никогда, — упрямо поджав губы, отводит обиженный взгляд в сторону. — Если бы я не была настолько беспечной, ты по-прежнему был бы монстром, Неджи конченным засранцем, а Саске сосудом для Орочимару, — голос Узумаки непривычно сочится ядом, отравляющим сознание. Ведь и правда, если бы не её беспечность и наивность, и до безобразия глупая самоуверенность, она бы в жизни не подошла тогда к нему, не бросилась самозабвенно спасать Учиха от кровожадного демона, коим он являлся, не попыталась объяснить, что с грузом в виде биджуу и с всепоглощающей ненавистью и презрением окружающих за спиной можно жить иначе. — Хватит всех спасать, — вспышка агрессии угасает, рассеивается сизой дымкой, взгляд проясняется и он замечает наконец ту пропасть, которая возникла между ними. И становится грустно, очень. Его хладнокровие постоянно трещит, когда речь заходит об Учиха, и в этот раз он сорвался на самой Наруто. И тут он понимает, что хочется чтобы она настолько же сильно была привязана к нему, желательно алой нитью, и чтобы ради него она шла на такие жертвы, вплоть до предательства союзного\родного селения. — Ты только себя подставляешь! — Ослабевает хватку на плечах, но не отпускает, песок за спиной оседая на пол, возвращается в тыкву, ритм сердца несколько выровнялся и нет былого гнева. Осталась лишь горечь в бездне пропасти между ними. Как бы близко он не стоял к ней, он успевает заметить, что на самом деле очень даже далеко. — Я буду подставлять себя столько, сколько захочу! Это мой путь, моя жизнь, — упрямо поджав губы и вздернув подбородок, твердо смотрит в его глаза. От своих слов она не отступится, никогда, и даже Гаара, в которого она влюблена по самые уши, не заставит отречься от обещаний, данных самой себе. — И поверь, если бы не некоторые обстоятельства, я бы уже давно сбежала, мстить Акацукам, — под обстоятельствами в первую очередь она подразумевала Джирайю, который ясно дал понять, что дорожит ею как собственной дочерью. Да и месяц в Суне, когда такое с ней произойдет вновь? Это же месяц с Гаарой! И наконец-то пыл спал, и она взглянула на ситуацию более трезвым взглядом, понимая, что наломали они тут дров под градусом ярости и гнева. — К твоему сожалению, это произойдет не скоро, потому что я вынужден буду посадить тебя в тюрьму за пособничество преступнику, — его руки с плеч опускаются на запястья, крепко сжимая. Наруто цепенеет, потому что чужие пальцы скользят по оголенной коже вдоль рук, и её насквозь прошибает током. — Я долго там не пробуду, раз мне нечего терять, то могу просто сбежать, — и она понимает, что Но Собаку воспринимает её угрозу всерьез, судя по взгляду, где плещется неверие и боль от того, что она может так поступить. — В моих силах будет тебя сдержать, — спокойный голос не вяжется с каким-то двойным смыслом этого предложения, Наруто в этих словах видит что-то будоражащее, цепляющее за сердце. И златовласая пытается уговорить себя перестать тешить себя мнимыми фантазиями, ведь Пятый Каге Суны сильный шиноби, скрутит её при побеге, и глазом моргнуть не успеет. — Потому что я начинаю рассматривать тебя не только как друга. — И колени резко подкосились, если бы не Гаара, держащий её за руки, то точно бы позорно упала на ровном месте. А этот стоит с невозмутимостью камня, лишь опять же в глубине глаз мелькает что-то непонятное. — Э-э-э… Ч-что ты сказал? — Заторможенно, с широко распахнутыми глазами, которые полны кристального глубокого изумления. — К-к-как это понимать? — Он не шутит, потому что туго с чувством юмора, не врет, потому что в бездонной бирюзе пляшут черти под странную немую теплую мелодию. Да, определенно черти, вот же… Нашел чем завлечь и отговорить от побега. — У тебя будет время подумать над этим, — притягивает к себе, прижимая к груди опешившую девушку и пропасть между ними заполняется сплавом из теплых чувств, заискрившихся столь внезапно между ними. Все, что происходит сейчас спонтанно, незапланированно, такой же внезапный порыв, как и та, всеубивающая на своем пути, агрессия. Он испытывает к ней больше чем привязанность, боится потерять, боится выдуманной конкуренции в лице Учиха Саске, перед которым та бегает хвостиком. Казекаге осенило, что между ними зарождается нечто непонятное, до мурашек на коже приятное, и если как следует выдержать это чувство, довести до нужной кондиции и определить нужные ингредиенты, то может оказаться чем-то пьяняще сладким. — Гаара! Нет! — Возмущенно, ибо внутри неё все заходило ходуном, сходя с ума. Да черт, она себе столько напридумывает! Уже нафантазировала, что их чувства взаимны! Подхватив её, парень забрасывает на плечо и исчезает в песчаном облаке шуншина, направляясь в тюрьму. Ему самому надо пару дней как следует подумать над тем, что он только что сказал и как трактовать этот непонятный клубок чувств, поселившийся в районе живота, щекочущий сердце и распаляющий низ живота. — Много времени, — сдает её в руки довольно ухмыляющегося Баки видя как лицо искажает растерянность и замешательство, сдержанно улыбнулся и отправился в кабинет, пора расхлебывать ту кашу, которую она опять умудрилась заварить, и радуясь тому, что гости из Скрытого Облака не увидели такого конфуза, как побег особо опасного нукенина из казематов Песка. — Нет! Это издевательство! — доносится до его слуха эхо, прежде чем он исчезает из удручающего вида коридора темницы с тяжелым сердцем. Стоило Баки несколько грубо затолкнуть девушку в камеру, как та чуть на месте же и не рухнула, ухватившись за стальные прутья, предательская слабость от накатившего волнения выплеснулась с лихвой. — Не вздумай больше чудить, своим девиантным поведением ты подставляешь Казекаге-сама, — закрывая на ключ и напитывая решетку чакрой, активируя фуин, несколько злобно говорит джонин и исчезает. Прошла всего лишь неделя её месячного срока пребывания в Суне, а он готов был уже выпроводить эту светловолосую куноичи за ворота и придать пинком ускорения. Никто и никогда так не подрывал авторитет Гаары, как эта мелкая заноза в заднице. Но Узумаки не слышала наставлений старшего, все еще пребывая в шоке. Она все еще присутствовала душой и мыслями в гостиной дома Собаку Но в конкретном времени — где Гаара оповестил, что начинает смотреть на нее под другим углом. Хотелось бы думать, что под тем самым, под которым надо ей. Это же ведь упростит ей жизнь! — Не как друга, — шепчет себе под нос и все же из-за резкой слабости в ногах съезжает спиной по прутьям, схватившись одной рукой за сердце. Мечтательно вздохнув и прикрыв глаза, Наруто предается мечтам напрочь забыв, что находится в сыром, темном помещении, где пахнет плесенью, а про удобства можно и забыть. — Ками-сама! — Возвел глаза к потолку Баки, обернувшись на странный шепот, чувствуя, что все-таки отношениях этих двоих не остановятся на дружбе. А радоваться или плакать он пока не знал, но склонялся ко второму варианту. Узумаки Наруто какой бы хорошей не была, могла поставить все с ног на голову, как выяснилось, и скорей всего, отношения этих двоих будут обречены на провал из-за слишком резкого контраста в характерах. Оставалось лишь надеяться, что правило «противоположности притягиваются и дополняют друг друга» сработает и с ними, и его бывший ученик не будет страдать из-за слишком сильных и серьезных эмоций, а так же легкомысленного характера куноичи из Листа.

***

Ямато начинала волноваться. Хатаке Какаши уже сутки с того происшествия не выходил с командой на связь, так его еще и не наблюдалось в гостиничном номере. Он как будто бы растворился, сквозь землю провалился. Последнее, кстати было более вероятным событием, она сама чуть от стыда в кабинете Казекаге чуть не провалилась. Сая выписали, и теперь он таскался за Сакурой хвостиком, донимая ту вопросами на тему «Почему же Наруто-чан подставила себя, почти предала всех, спасая Учиха Саске?». Сакура его терпела, сцепив зубы и сжав кулаки, сама себе пытаясь ответить на этот вопрос. Они ведь его только поймали, почти вернули в родную деревню, и тут такое! Какаши еще у ворот, заметив тех двоих, бегущих к выходу, побледнел до цвета мела, и помчался вслед. А увидев что Учиха взял Узумаки в заложницы, сконфуженно замер, растерянно смотря на двоих своих учеников. Ямато же ввязалась в бой, как и подоспевший Баки с боевым отрядом, но потом Хатаке отмер, пытаясь все-таки навредить Саске и вытащить Наруто из лап мстителя живой и невредимой. Но все стало еще хуже, когда клон Наруто рассеялся от хладнокровно брошенного куная джонином Суны, а Какаши пытался спасти ученицу, в голос пообещав этому самому Баки открутить голову, если с головы светловолосой хоть волос упадет. Но не успел остановить летящее оружие, и облегченно вздохнул когда клон рассеялся. Златовласой оказалось и вовсе не было у ворот и это был отвлекающий маневр, когда он взглянул шаринганом на мстителя. И Саске оказался не Саске, а клоном все той же Узумаки, и сразу стало ясно, кто помогает беглецу бежать. Такого разочарования на лице Хатаке она никогда не видела. И после этого, его как перемкнуло, и Копирующий выслушав меры наказания для Наруто, понурив голову, вышел из кабинета. Ямато же признала, что все может плохо кончится для союза, если ничего не придумают. С этого самого момента джонин и пропал без вести. И Тензо заволновалась так, как никогда прежде, испытывая слишком сильные эмоции. Это было нетипично для его поведения, но имело место быть. Решение пришло само собой, и АНБУшница отправилась на поиски. Сколько бы она не училась его игнорировать, не стирала из собственного сердца привязанность к нему, ни черта не выходило. Именно по этому втаптывая собственную гордость в покрытую пылью и песком дорогу, она принялась искать того по злачным заведениям Суны, не побрезговав даже зайти в бордель. Нашелся он не скоро, сидящий склонив голову и схватившись за волосы, а рядом стояла бутылка с саке и почти пустая тарелка с едой. Состояние у того было не ахти какое и аурой нависшей черным грозовым облаком над головой распугивал персонал. Тяжело вздохнув, шатенка прошла к нему и села рядом, наливая в пиалу саке и тут же одним глотком выпивая теплое рисовое пойло. Надо было самой успокоить свои нервишки, а алкоголь, как правило, несколько глушил ненужный эмоциональный фон. Поэтому и считался пороком для шиноби, именно спиртосодержащие напитки были сродни успокоительному и снотворному. — Я ужасный учитель, — поднял он взгляд одного единственного глаза на присевшую рядом куноичи. — Я не смог как следует воспитать этих двоих, — о ком была речь догадаться можно было без труда. — Был бы жив сенсей, собственноручно вздернул меня за то, что допустил такое! — Чувство вины накрывало с головой. Опять он ничего не смог сделать. Учиха на свободе, а Узумаки в казематах, и скорей всего на несколько лет за такое преступление. Сколько бы Гаара не уважал и ценил Наруто, какая бы крепкая их дружба не связывала, долг превыше всего, у шиноби по другому и быть не может. — И человек из вас тоже не очень, семпай. — Буркнула Ямато, мысленно соглашаясь с мнением бывшего капитана. Поддерживать его в трудную минуту, да запросто, вот только она убьет кучу времени и нервов, а КПД никакого не будет. Проспится, протрезвеет и будет дальше смотреть на неё чуть ли ни как на пустое место. — Я обещал, — он прикладывается к горлышку бутылки, делая несколько больших глотков. — И не вызволить её, — откинулся на спинку стула, устало прикрывая глаза. Не ожидала шатенка, что он может глушить горе алкоголем так увлеченно. — Она сама нарвалась, это вполне резонное наказание, — Ямато нисколько не прониклась сочувствием к блондинке, считая что это будет ей уроком на всю жизнь. В гостях себя нужно вести вежливо и осторожно, а не как у себя дома. Да, симпатией к ней она успела пропитаться, и то, скорей всего, односторонней, но вот сопереживать своей подопечной не собиралась на пару с Хатаке. Тем более, все явно разрешится в ближайшее время, а для Наруто это будет хороший урок. — Это я плохо скрыл информацию, — продолжает себя корить сереброволосый. — Я поклялся себе, что смогу защитить, уберечь, а что в итоге? — Его прорвало, и изо рта само собой вытекали его переживания и чувства. Давно уже наболело. — Защитили, — Ямато отбирает бутылку и просит официантку забрать её, а то еще немного, и ей его придется волочить на себе ничего несоображающего джонина. — Может и на короткое время, если все устаканиться, а может и дольше. Не в тюрьме ли ей безопасней всего в данный момент? Так она к себе лишнего внимания привлекать не будет, — резонно замечает Тензо, видя как нахмурился Копирующий от её слов. Жестоко, но зато чистая правда. — Ты жестокая, — тычет в неё пальцем, щуря глаз, ибо Ямато перед его глазами плывет, смазывается в сплошное яркое пятно. — Вы тоже, хоть и не настолько сильно. Просто отстранение от службы дало свои плоды, вы расслабились, семпай, — да, он стопроцентно расслабился, потому что проявляет больше чувств. Искренне переживает за свою ученицу, даже нехотя, но волнуется об Учиха, изо всех сил старается быть достойным сенсеем. Но от его патологической апатии и некой зацикленности на прошлом выходит не ахти как хорошо. — Скорей всего, — головокружение достигло своего апогея, как и градус алкоголя в крови и его затошнило. Вскочив с места, он отправился на улицу, то спотыкаясь, то запутываясь в собственных ногах, зацепая своей пьяной тушей все, что попадалось на пути, подышать свежим воздухом, в попытке угомонить буйство алкогольного опьянения. — Вы заплатите? — Хотела было Ямато пойти следом, как её остановила официантка, дежурно улыбаясь и протягивая руку за деньгами. Тяжело вздохнув и обматерив Хатаке на чем свет стоит, она вытащила из кармана кошелек и расплатилась, пообещав себе, что стребует долг с бывшего товарища по команде. Нет, уже не бывшего, а снова нынешнего. Выйдя на улицу, она увидела почти зеленого Хатаке, видать, ему совсем было тошно, раз так налакался. Таким она его никогда не видела. Глуша боль и разочарование спиртом, он уже не кажется таким уж недоступным, холодным и спокойным, безумно крутым и гениальным, и на пьедестал идола больше не хочется возводить. Такой Хатаке Какаши больше напоминает человека, живого и настоящего, со своей болью и проблемами. Ямато подойдя к нему, присела рядом с ним на корточки, взяв за руку, прогоняет лечебную чакру по каналам, устраняя последствия интоксикации и цвет лица от зеленого перетекает в обыденный бледный белый. Вот опять одолжение делает, жалеет его из-за своей привязанности, а та часть души, которая болит по его вине просит бросить его тут, но… Отголоски пламенных чувств подавляют этот бунт гордости. — Идемте, — пытается поставить на ноги и тот покорно встает и идет следом за ней, сверля её спину нечитаемым взглядом. Сейчас он как никогда понимает, что не заслуживает такого отношения к себе с её стороны, потому что как бы не пытался, а все-таки сделал ей больно. И сейчас, под хорошим градусом мужчина анализирует их совместное прошлое, понимая, что все могло быть иначе, и возможно, позволив ей подступиться ближе, был бы чуточку счастлив. Резко мысли о том, что сенсей из него убогий, перетекают в русло «убогий человек в целом». Они шли молча и медленно, Тензо вела его за руку, для удобства взявшись за ладонь и переплетая пальцы. Удобство — банальная отмазка, потому что так хотелось — говорят потаенные желания. Не зря она тогда домогалась его, когда была пьяной, потому что ни черта не угасли чувства, а лишь стали до болезненной истомы сильней. Чертова неприступность Какаши прям искушает. Копирующий усиленно думал, силился абстрагировать от одной светловолосой проблемы, переводя внимание на проблему с темно-коричневыми волосами и большими, цвета горького шоколада, глазами. И чем больше шагов он делал, тем сильнее уверился в том, что не против повторить прошлый опыт, только в этот раз с последующими вытекающими последствиями. Да, он точно пьян и сходит с ума, раз так думает. И к собственному стыду мысли утекают совсем не в то русло, и далеко не в ту плоскость. Она проводила до номера, собираясь уже уходить, а он не позволил, схватил и со всей дури впечатал в дверь, нависнув над ней. Ямато поморщилась то ли от весьма ощутимого столкновения со стеной, то ли от перегара, которым он дышал на нее, склонившись на уровне лица. — Ты пьян, сильно, — отбрасывает в сторону нормы приличия, резко переходя на «ты» и упираясь ладонями в широкую грудь мужчины. — И от тебя пахнет как от закоренелого пьянчуги! — Попытка выскользнуть провалилась с треском, потому что Хатаке успел открыть дверь каким-то волшебным образом с первого раза попав ключом в замочную скважину да еще и вслепую. — Тебя только это останавливает? — Сильные руки оказались на талии, притягивая ближе, чтобы еще и не упала, потеряв опору под спиной. Какаши с ноги открыл дверь, заваливаясь чуть ли не в прямом смысле слова в гостиничный номер. — Сама же недавно была не против, — вспоминает как Ямато пристала к нему, выплескивая пьяную страсть на его голову. Почти успешно, стоит признаться самому себе. — Иди ты! — Но он утягивает её по направлению к кровати, игнорируя протесты. — Не отпустишь, применю силу! — Зло шипит девушка, извиваясь в сильных руках змеёй, а предательское тело откликается на его ухищрения, внизу живота сладко начинает тянуть. Чертовы желания! Ямато психует, и все же вырывается, хватает за наглые руки и перебрасывает через себя, точнехонько в дверной проем ванной комнаты. Чересчур пьяный Хатаке почти не оказывал сопротивления, поэтому тут же схватив его, девушка умудрилась поставить того на ноги и затолкать в душ, не забыв включить ледяную воду, чтобы протрезвел хоть чуть-чуть. — Ямато! — Восклицает он, когда на него обрушиваются ледяные струи воды, что его несколько злит и приводит в чувство. К его сожалению, в штанах не перестало быть тесно. Он успевает ухватить её за руку и утянуть за собой, и уже раненым зверем воет шатенка, дрожа всем телом от яркого контраста раскаленного воздуха пустыни и ледяной воды. — Хатаке, я… Я… — не находит какую угрозу ему высказать, ибо зуб на зуб не попадает от холода, пронизывающего все тело и мысли утекают в сторону размышлений о том, как согреться. Он кое-как дотягивается до крана и выключает воду, потому что у самого губы стали синеть от бодрящего душа. Ямато мокрая, дрожащая, пытается выскользнуть, но он перекрывает путь, оказавшись проворней, тут же вжимая в кафельную стену. Протрезвел, на беду Ямато. — Что ты? — Горячее дыхание опаляет кожу уха, и Тензо нервно дергается, от пронзившего волны приятной дрожи. — Что кохай может сделать семпаю? — Чужие зубы смыкаются на высоком воротнике водолазки и тянут вниз и у Ямато сперло дыхание, девушка замерла, перестав сопротивляться. — Ч-что-нибудь, ты не переживай, я придумаю, — наконец она смогла взять свою речь под контроль и говорить более связно, в то время, пока внутри все плавится горячим воском. — Думаю, в моих силах сделать так, чтобы ты забыла о своих смешных угрозах, — удивительно как резко сменилось настроение, недавно убивался что он никчемным как учитель, а сейчас старается подавить ее волю и вновь сделать своей. Губы скользят по шее, а руки уже задрали водолазку на пару с бюстгальтером. — Повторим? — и это не совсем звучит как вопрос, скорее как утверждение, как неоспоримый факт, и ей это нравится. Его чёртовы эгоистичные замашки, его властные действия, это сводило тогда с ума, сводит и сейчас. Ведь тогда Какаши тоже просто взял ее, вроде бы, в раздевалке, поздней ночью, прижав к шкафчикам, толком не раздев, совратив на последующие несколько лет постельных отношений без обязательств. И от возбуждающих воспоминаний становится жарко и мокро между ног, низ живота сводит судорогой, и да, хочется повторить, самозабвенно отдаваясь во власть мужских рук. И плевать что он пьян, и возможно пожалеет, как и она, потому что оказалась слаба перед искушением, перед его напором. Какаши сходит с ума, пьянеть вновь, в попытке подавить необычайно строптивую Тензо. Ему это нравится, что она научилась показывать зубки, а не безвольно подчиняться его желаниям. — Мы с тобой взрослые люди, — порывисто целует шею, склоняясь ниже. — Нас связываться одно желание на двоих, — прикусывая кожу груди. — И не спорь, — подавляет ее жалкую попытку все-таки не упасть в объятия желания, которое она продемонстрировала неделю назад находясь в таком же состоянии. И что бы убедить наверняка, проникает рукой сразу же под резинку трусов, погружая два пальца в пышущее жаром и влагой естество, срывая с женских губ стон. — Ты как всегда прав, — почти мямлит, потому острое удовольствие, такое забытое и желанное прошивает тело насквозь от ловких движений пальцев меж ног. — Зря только силы тратила на сопротивление, — усмехается сереброволосый, чувствуя как каменеет от возбуждения. С этими трудными ребятишками он совсем забыл о своих потребностях, окунаясь с головой в процесс преподавания, отвлекаясь лишь на книжный мир созданный Джираей, и скопившееся напряжение уже готова была принять Ямато, призывно расставив ноги. И опять повторение их первого секса. Не раздеваясь толком, лишь приспустив ненужную одежду, он разворачивает к себе спиной, вжимая податливое женское тело в кафель, заставляет прогнуться в спине, и намотав на кулак влажные каштановые волосы, входит одним резким толчком в разгоряченное лоно до основания, которое тут же плотно обхватывает его возбуждение, а Ямато громко стонет, поддаваясь бедрами назад. И Хатаке на периферии сознания понимает, что в любом случае это было неизбежно, ведь их тянет к друг другу, влечет до окаменевшего возбуждения, и стоит признать, что именно с этой девушкой секс с самыми яркими наслаждением. И опять она доказала ему это, своими стонами до хрипоты, остервенелыми движениями бедер, страстными поцелуями. Опять зависимость от нее проснулась в его теле, пустив корни в самое сердце души. Ямато подумает ровно о том же, когда будет засыпать с ним в одной постели, ловя себя на мысли, что спустя столько лет, отношения разительно продвинулись дальше и всего за один день, ибо впервые за все время, которое она была его постоянной любовницей, она засыпает с ним в одной кровати, чувствуя и физическое и моральное удовлетворение. Возможно, у них не все потеряно и есть пресловутое будущее с обычным семейным счастьем?

***

— Гаара, держи, — Канкуро нагло вторгся в комнату Гаары посреди ночи и с хитрой ухмылочкой протянул несколько опешившему младшему стопку книг. — Специально для тебя купил, — в глазах кукольника отплясывали задорные черти, что несколько насторожило аловолосого. — Зачем? — Но подарок взял, переводя взгляд на яркие обложки книг. Особенно бросались в глаза два томика: оранжевый и зеленый, авторства того беловолосого учителя Наруто. — Я конечно же могу тебя посвятить во все тонкости, но лучше меня это сделает Джирайя-сама! — И губы Собаку Но старшего расплылись в какой-то чересчур ехидной улыбке. — Не понимаю, — кукольник только прибавил головной боли ко всему прочему. Ему было тяжело отправлять подругу в тюрьму, выматывающие ругаться с Хокаге, которая все-таки в конце-концов признала вину Узумаки и пообещала отправить ему официальный документ, который будет подписан задним числом, что Учиха Саске на момент его побега из заточения, преступником уже не являлся и был восстановлен в ряды шиноби Конохи. — Я слышал твой диалог с Наруто, — отодвинул тот стул и сел на него, поворачиваясь лицом к родственнику. — Неужели влюбился в нее? — пристальный взгляд, ищущий подтверждения своих догадок. Но к его сожалению, ни один мускул на лице Гаары не дрогнул, по прежнему оставаясь чуть ли не каменным изваянием. Только живой блеск глаз напоминал о том, что брат не кусок скалы. — Влюбился? — Не понял Гаара, но всем телом напрягся, а еще сердце несколько сбилось с обычного ритма, и высказанный старшим родственником вопрос осел в мозгу. Значение этого слова он в принципе понимал, пришлось узнать его смысл, когда стал Казекаге, и появились первые поклонницы, одной из которых к его некоторому ужасу была Мацури. — Ну да, влюбился, — и о чудо, в непроницаемой бирюзе глаз младшего проскользнуло что-то очень напоминающее непонимание, марионеточник решил пояснить. — Ревнуешь слишком сильно, я бы даже сказал что очень, иначе не выгнал бы меня для разбора полетов. Да и подозреваю, что те мои слова нашли отклик в твоих мыслях, не зря же ты сказал, что уже смотришь на нее несколько иначе, — на самом деле, Канкуро даже представить не мог, что все может вот так вот обернуться. Хоть и была фраза весьма двусмысленной, а то имели и куда большее количество смысла, но услышал он именно то, что Песчаный увидел в ней нечто большее, чем друга. Хотелось бы думать, что и правда влюбился, а не прагматичность и некоторый эгоизм брата заставили сказать это Наруто. — Я взглянул на нее под другим углом, подумал над твоими словами, и увидел некоторую истину, за одним исключением: Наруто ведет себя слишком по-детски, даже не задумывается о том, что творит. Это подставляет и меня под удар. — Честно признался младший Но Собаку, и в задумчивости потер подбородок, нахмурившись. Это было тяжело высказать, он очень дорожил Наруто, но в связи с последними событиями понял, что у нее в голове черт ногу сломит, и банальные нормы и правила она ставит на планку ниже своих собственных, зачастую, бездумно глупых, приоритетов и от этого страдает уже не только она, но и окружающие её люди. — Что такое ревность? — резко перевел тему Казекаге, для него это понятие хоть и было на слуху, но никогда не пытался узнать смысл этого слова. — В этом ты прав, но в итоге она оказывается права, как ни крути, — ухмыльнулся марионеточник, понимая что надежда не потеряна и эти оба могу обрести истинное счастье в лице друг друга. Но следующий вопрос заставил Канкуро задуматься, ибо надо было подобрать хороший пример, чтобы почти безэмоциональный брат не только понял смысл слова, но и смог прочувствовать чуть ли не на вкус это полное жадности и злости чувство, обычно имеющее разрушительную силу. — Представь, что Учиха Саске находится постоянно рядом с Наруто, — и взгляд потемневших на три тона глаз сказал ему о том, что аналогию он подобрал хорошую. Учиха крутящиеся рядом с Наруто его несколько раздражали, и патологически хотелось свернуть их холеные белые шеи. — И он оказывает той знаки внимания, обнять там пытается, — и кукольник увлекшись невинно хлопая глазками, обнял сам себя, изображая крепкие объятия. — Поцеловать, — выпятил губы, — В любви там признается, просит невестой стать. А она ему улыбается, глазками своими большими невинно хлопает. — Оборвал он свое представление, изобразив напоследок как златовласая невинно хлопает глазками и лучезарно-солнечно улыбается. Только в исполнении Канкуро это было совсем неправдоподобно и выглядело так, что Гаара едва сдержал себя, чтобы не поежиться. — Она бы так не стала делать, Учиха ей не нравится, — отрицал он фантазии брата, но всецело смог ощутить как из глубины души поднимается то самое кровожадное безумие его лихих детских лет. Даже на миг представив, что эта вот сценка имеет место быть в реальной жизни, захотелось искренне оторвать Учиха не только руки, которые он посмел бы распускать возле Наруто, но и все остальные части тела, которые принимали бы участие в приставаниях. — Да ну тебя! — Обреченно воскликнул брат, ударив себя по лбу. Как же все сложно. Вот поэтому Узумаки и не торопится начинать окучивать его брата, вон как тормозит. — Ну представь ты это хоть на мгновение, и что ты при этом чувствуешь? — Активно жестикулировал шатен, стягивая с головы свой головной убор традиционного облачения кукловодов и взлохматил короткие жесткие волосы. — Почти что безумную жажду крови, — без прикрас и увиливаний, сознался Гаара. — Это и есть ревность! Когда возле того, кто тебе нравится, не в плане дружбы, — замахал он руками вновь привлекая внимание родственника, предполагая, что младший подумает не в том ключе, вон, уже задумался. — Ошивается кто-то и пытается завладеть его вниманием, и не только, и это злит. Это и есть ревность. А у тебя все признаки на лицо, — закончил несколько запутанные объяснения марионеточник, но эффект был — на доселе спокойном лице отразилось некое подобие понимания и осознания. — Как же все сложно, — глубоко вздохнул аловолосый, понимая, что все это время всю ту кровожадность, которую он испытывал перед лицом Учиха по отношению к златовласой блондинки из Конохи ни что иное как ревность, к тому же всепоглощающая и отравляющая, а не банальное желание защитить ту от угрозы. Защита — лишь оправдание самому себе, причина для убийства наглецов. — И это еще только начало! — На повышенных тонах, с нотками обреченности. — Дальше ты уже либо книжки читай, либо к Темари обращайся, девчонки лучше во всем этом разбираются, — извиняюще развел руками и встал со стула, ставя его назад к рабочему столу юного Каге. — Так значит я в нее влюблен? — Подумав с минуту, озвучил он вопрос вслух. Такой вариант событий вполне реален с тем учетом, что его к ней поразительно сильно тянет, и чувство гиперопеки диктуется совсем не дружбой. — Тебе лучше знать, брат. Все-таки это твои чувства и в твоей голове, но со стороны выглядит все почти именно так, это всего лишь предположение, — но вот в его темных глазах вновь заплясали ликующе черти, и пожелав спокойной ночи, Канкуро имел наглость оставить младшего брата в глубоком замешательстве. — Приди-приди рай, — скосил он взгляд на книжки, которые покоились на его коленях, стоило Канкуро закрыть дверь. Обложки были романтического содержания, что ярко говорило о том, что эти книги явно о любви, судя по героям романа, обнимающихся на первой, более невзрачной обложке. — Книжки, значит, научат, — брат явно давно догадывался о том, о чем не мог додуматься Гаара, и разговор это неспроста, и книжки эти… А Темари еще не вернулась, улаживает вопросы с в очередной раз сорвавшимся чунин-шикеном и спросить некого, а к Наруто он же не пойдет с такими вопросами, тем более напрямую касающиеся её, как и к её сокоманднице, с которой более менее сложились сносные дружеские отношения. Что же, придется читать книги. И открывал первый томик романа вышедшего из-под пера великого санина Джирайи, решил приоткрыть завесу тайны над слишком уж высокими для его понимания чувствами. И ровно на середине третьей главы он понял из-за чего в темных глазах старшего брата плясали черти, а на губах была ехидная улыбка. Он реально даже предположить не мог, что можно такое вытворять с женскими телами, и что такое могут содержать книги. — Так вот почему Наруто называет его извращенцем. — Несомненно, Джирайя писал о любви, но и о всех вытекающих отсюда аспектах, особенно о плотских, в большей степени. Захлопнув книжку и отложив ту в сторону, он поминал Канкуро недобрым словом, чувствуя как от слишком ярких описаний покраснели щеки и кончики ушей, такого он не читал даже в свитках, где упоминалось, что иногда шиноби, в частности куноичи, приходиться на миссиях спать с целью задания. Такой вид отношений для него не открытие, а вот вариации… Нервно сглотнув, Гаара поторопился вообще убрать с глаз долой эту порнографию и дождаться Темари, либо поступить не по совести и поговорить на тему любви и отношений с ученицей, которая к нему неровно дышит. Лучше так, чем фильтровать информацию из этих книг в куче редкостной пошлости, стараясь вычленить основные понятия влюбленности и любви в целом.

***

Баки недовольно поджав губы, шел по направлению камеры, где мирно посапывала златовласая проблема Суны. Её сенсей ради того, чтобы той передали некоторые вещи, сторговался с Баки, пообещав расширить у того количество дзюцу, ибо Шаринган Какаши в мире шиноби был известен тем, что смог скопировать тысячу техник, значит мог поделиться парочкой и с ним. Сначала Хатаке отказывался, но уловив суровый взгляд капитана Ямато, нехотя согласился. Перепроверив пакет на наличие всяких сюрпризов, которыми были полны жители Конохи, он все-таки поспешил его отнести тому, кому он предназначался. — Проснись, — тон полно пренебрежения. Попытка разбудить с первого раза спящую куноичи не увенчалась успехом. Наруто продолжала крепко спать, точнее делать вид, что крепко спит. Несмотря на то, что теперь у нее куча свободного времени, а заняться тут совершенно нечем, она решила посвятить свободные часы сну, ибо спит она последнее время катастрофически мало, забывая как вырубает от усталости и едва разлипая глаза явно спустя пару-тройки часов сна под звонкий звон будильника. Но спать тут оказалось не очень удобно, мышцы то и дело деревенели и затекали. На бывшего сенсея Гаары она была зла, ибо тот на нее зуб точил. Смотрел постоянно косо, презрительно поджимал губы и зачастую говорил Казекаге, что гостью стоит наказать за неподобающее поведение. — Эй, Узумаки, на свободу хочешь? — Нашел он как вывести её на чистую воду и заставить якобы проснуться. — Правда что ли? — Тут же вскочила девушка, ясными глазами смотря на внезапного гостя. — Нет, — отрицательно покачал головой джонин, протискивая между прутьев передачку. — Это еще что? — Подозрительно сощурилась джинчуурики, которая смотрелась на фоне мрачной камеры как яркое бельмо в глазу. Даже рябило от буйства красок. — Какаши-сенсей передал, — как оказалось, её сенсей решил сделать ей жизнь в темнице сносной и запечатал пару свитков с нужными вещами, даже футон раздобыл, пару одеял и комплектов одежды, а еще с десяток свитков с едой и книгами о техниках ветра. — Вау, — подобралась она, тут же вскочив с места и выхватывая пакет из рук мужчины и высыпая его содержимое на пол. — Кстати, почему вы меня так ненавидите? — задала она гнетущий её вопрос. Понятное дело, что жители собственной деревни презирали и ненавидели из-за монстра внутри, но жители Суны… Знали только некоторые о том, что внутри нее сидит девятихвостый. — Ты задумывалась хоть раз, что своим детским поведением и неразумными выходками подставляешь авторитет Гаары под удар? — Он хотел уже уйти, но в спину впился её вопрос, полный какой-то скрытой обиды. — Нет, — уставилась она на него во все глаза взглядом полным непонимания. — Так вот, если хочешь чтобы все у вас было хорошо, возьмись за ум и повзрослей, веди себя как достойная девушка, а не шумный глупый ребенок, — Баки искренне не понимал, как Хокаге терпит её выходки и оставляет безнаказанной, что та продолжает творить беспредел даже в гостях у союзной деревни. — А я то думала вы меня из-за биджуу презираете, — все-таки причина была не настолько обидной. Ненависть людей, которые в ней видели лишь то, что запечатано внутри бесила и расстраивала больше всего, а все остальное было куда проще исправить в положительную сторону. — Я постараюсь, — виновато потупила взгляд, наконец поняв, что в принципе своим поведением создает не только проблемы другу, но и собственными руками прорывает между ней и Гаарой пропасть несоответствия друг другу. — Биджуу в тебе это, конечно, проблема, большая, но ненавидеть тебя из-за этой причины глупо, может поэтому меня и назначили сенсеем детей Четвёртого Казекаге, я нейтрально относился к факту, что Гаара-сама являет собой демона. А вот человеческая глупость и легкомысленность вызывает во мне лишь негатив, порядок и дисциплина для меня все, — почему он так разоткровенничался с этой девчонкой, задачка та ещё, но слова сами собой слетали с языка, что было для него очень нетипично. Девушка прямо-таки располагала к себе собеседника тем, что внимательно слушала, и на удивление, впитывала информацию как губка, судя по тому, как она иногда сосредоточенно хмурится, или задумывается, почесывая затылок. — Приятно слышать, что вы никогда не презирали Гаару, поэтому он так вам доверяет и дорожит. Вы даже представить себе не можете, что это значит для джинчуурики, — улыбнулась Наруто так, как только умеет она: так широко, что глаза стали полноценными щелочками, а лицо готово было вот-вот затрещать от такого напора, и при этом так тепло и солнечно, что даже в ответ на такую искреннюю и теплую улыбку, и слова, которые прозвучали ранее, слабо дрогнули его собственные уголки губ, и внутри затеплился странный огонек, от мысли, что Казекаге-сама ему доверяет. И тут он видел связь гораздо крепче, чем просто ученик-учитель, или начальник-подчиненный. Эта девчонка только что открыла ему глаза на то, что не видел ни он, ни сам Гаара, но чувствовали оба. Развернувшись, он молча вышел, решив, что и завтра наведается в это крыло, служившие подобием карцера, Гаара-сама просил-приказывал поместить её сюда, подальше от других преступников, содержавшихся тут.

***

Узумаки Наруто тренировалась. Какаши-сенсей передал ей целый свиток свежих зеленых листиков, вот только большое количество клонов было сделать невозможно, да и сенсей настаивал не усердствовать и не применять клонирование во избежание протечки чакры Кьюби. Приходилось ей и еще парочке копий трудиться чуть ли не круглыми сутками в попытке разрезать листик. И когда, наконец-то, у нее получилось разрезать лист ровно пополам, темный коридор и её временное жилье, хотелось бы верить что ненадолго, сотрясло от радостного вопля. Это-то и застал Баки, который приходил каждый день и таскал ей передачки уже не только от сенсея, но и от её сокомандников, а прознав про это, добавились и свитки от Канкуро со всякими сладостями, мол сахар в крови повышать, человек солнца не видит и питается абы как. Один Гаара воздерживался от таких маневров, и даже не навещал ту, хотя это было в его власти. Наруто была занята тренировками настолько сильно, что даже не обращала внимания на этот нюанс, или наоборот всю обиду и расстройство вкладывала в тренировки, перенаправляя поток энергии в относительно мирное русло. — У меня получилось! — По камере скакало яркими пятнами три Узумаки. В глазах рябило. — Что? — Задал резонный вопрос мужчина, не понимая в чем заключается такая до наивности детская радость заключенной. Не уж-то подкоп смогла вырыть? — Я смогла разрезать листок! Смотрите! — Зажав в ладонях небольшой лист, та почти не прилагая усилий разрезала его пополам. — Что делать дальше знаешь? — Опустил с небес на землю, завидев как та стушевалась под серьезным взглядом джонина. — Неа, я прочитала пару книжек, но так ничего и не поняла, — загрустила девушка, как-то осунулась и поблекла. Её эмоции являли собой что-то непостоянное, постоянно изменчивое и нестабильное, и до невероятного яркое и ослепляющее. Никогда ранее он не видел настолько эмоциональных шиноби. Да даже среди гражданских таких не находилось. — Теперь тебе надо научиться контролировать свою стихию, — подсказал Баки, и показал пальцем на Наруто, отправляя в ту слабый поток ветра, всколыхнувший золотистые локоны, которые она не убирала по привычки в два высоких хвоста. — У вас тоже ветер? — Голубые глаза тут же вновь заблестели тем же лихорадочным блеском нетерпения, но вновь погасли. — А как? — Попробуй разрезать что-то поплотней, чем листок дерева, — наклонившись, джонин поднял небольшой камешек с земли и разрезал тот напополам. — Я могу даже разрезать сталь и кости, и ты можешь добиться такой устрашающей силы. Темари научилась своим веером косить чуть ли не леса, ветер могучая сила, в вашей стране мало шиноби, которые могут использовать чакру такого типа, зато у нас чуть ли не каждый второй владеет этими умением. И Гаара, тоже. — Он откровенно гордился своей силой и мощью, и тем, что его ученики в футондзюцу достигли успехов, за исключением Канкуро, у которого была несколько иная направленность. — Круто! — Девушка припала к прутьям, будто бы хотела протиснуть между ними свою моську от любопытства, и восторженно причитала о крутости стиля ветра, и с каким-то благоговением смотрела на него, лишь подпитывая самолюбием шиноби. — Держи, — передал он ей уже свиток от Темари, которая вернулась домой и была наслышана о том, что произошло дома из уст самого Саске. Узумаки, к слову, уже неделю куковала в камере, обставленной так, будто бы тут была её квартира, а не место заточения. Настолько уютно было по ту сторону стальных прутьев, сокомандники постарались. — Спасибо, — по привычке ослепительно улыбнувшись, она взяла свиток, продолжая излучать лучи добра и позитива.

***

— Я удивлена, — Сенджу смотрела на юного Учиха не скрывая своего подозрения. Тот вел себя очень даже мирно и спокойно, не вступая в конфронтацию, что несколько настораживало. Цунаде ожидала его уже давно, с первым тревожным посланием Казекаге Песка, и думала, что придется попотеть, чтобы усмирить жаждущего крови и отмщения Учиха. Но все обошлось, странно. — Я хочу отомстить Учиха Мадаре, — честно признался недо-мститель, найдя новый объект для своей мести. А на радостях, что все пошло так как пошло, довольно скрытых и потаенных, не стал даже сопротивляться, когда его все же отловили и за белы рученьки привели к Хокаге. — Поговорил, значит, — Сенджу ни на секунду не расслабляется, даже не пыталась скрыть своего напряжения от зорких глаз Саске. — Ты в курсе, что вместо тебя теперь сидит Наруто? — Поинтересовалась женщина, таким образом проверяя потерян для них этот индивид в своей чертовой мести и погоней за силой совсем, или же нет. — Знаю, я отговаривал её, — спокойно, даже мускул не дрогнул, показывая все свое хладнокровие и краткость. — Плохо отговаривал, — пожурила Пятая, скользя взглядом по слишком уж утонченному и аристократическому лицу парня. — Вы же знаете её, — пожал тот плечами, выражая крайнюю степень безразличия. — Мстить будешь на наших условиях, — оповестила Цунаде, протягивая Саске папку с документами о его восстановлении в деревню как шиноби Листа. — Меня это не устраивает, — отодвинул от себя папку, скептически смотря на эту пачку бумажек. — А мне плевать. Мы с Итачи договорились. И чтобы вытащить Узумаки из тюрьмы Суны, ты должен стать шиноби Листа снова, задним числом, — жестко, не терпя возражений, цедит женщина, выделяя нужные слова. — Ради Наруто, — все-таки берет папку, отлично понимая на какие жертвы пошла его нерадивая бывшая сокомандница, как всегда топя и его в своем недюжем позитиве и сносящими напрочь волнами доброты. Он отлично понимал в тот момент, что с шиноби Суны ему не тягаться, с тем учетом, что выступили против него и сенсей с какой-то девушкой, владеющей мокутоном, и команда номер семь в полном составе, и Казекаге посетил бы веселуху с парочкой элитных джонинов, тогда он реально сглупил, понадеявшись на свою возросшую силу, которой, к своему стыду, блеснуть не успел. Итачи как всегда опустил с небес на землю. — Не все потеряно, — улыбнулась Сенджу, восхищаясь силой Узумаки привязывать к себе людей и делать с ними невероятные вещи. Даже Саске не устоял перед её бескорыстной и упрямой помощью, полной какого-то щемящего добра. — Это временно, — предупредил Саске, вставая и выходя из кабинета даже банально не попрощавшись. С Итачи он договорится о плане мести тому Учиха, который имел наглость выдавать себя за почившего Мадару. — Наруто, держись, как оформлю всю документацию официально, сразу же вытащу тебя оттуда, — Сенджу расслабилась, впервые за долгое время. Наконец-то все более менее устаканилось, а на столе покоилась не особо толстая папка с досье на каждого акацушника, так что уже есть пара козырей в рукаве. Теперь осталось лишь выбрать новых старейшин, собрать совет по новой, и все будет в ажуре, и под всеми документами появятся нужные подписи. Суна слишком педантична и дисциплинирована, нужно будет соблюсти все аспекты адской бюрократии.