***
— Ты опоздал, — бурчит Узумаки, недовольно поджимая губы и фырчит обиженно, словно маленький рассерженный лисенок. Она прождала наставника на солнцепеке до полудня, хотя договаривались о том, что тот придет в восемь утра. — Держи, — разламывает пополам парное мороженое, протягивая фруктовый пломбир крестнице. Та придирчиво щурится, испытующе смотрит на сладость, а потом вмиг меняется в лице, расцветая солнечной улыбкой. — М-м-м, вкуснятинка! Если будешь всегда приносить вкусняшки, когда опаздываешь, то можешь опаздывать хоть вечно! — Высказав свою нехитрую пламенную речь, златовласая, хватает эскимо и чуть ли не мурчит от удовольствия. — Договорились, — треплет по макушке, растрепав золотые хвостики, на самом деле выражающие всю её детскую непосредственность в её образе. Интересно, она когда-нибудь поменяет прическу? Например, когда повзрослеет, выйдет замуж, родит детей, станет Хокаге, как и мечтала? — Эй! Убрал руки от меня, старый извращенец! — притворно злится, сбрасывает широкую ладонь со своей головы, на самом деле радуясь таким знакам внимания со стороны взрослых. Он и правда для нее как отец или дедушка, которых никогда у нее не было. В таких мелочах девушка отлично чувствует заботу и поддержку, интуитивно, потому что себе объяснить не может почему так тепло и уютно. — Сколько раз говорил не называть меня извращенцем! — Так же притворно вспылил беловолосый, потому что сейчас эта её дурная привычка давать ему непристойные клички не раздражает, а заставляет улыбаться. Ему уже заведомо не хватает этой её бестактной привычки. — Ну, идем уже? — Глаза горят нетерпением и энтузиазмом. Когда дело касалось тренировок, особенно каких-нибудь крутых дзюцу, тогда она тут же полностью отдавала всю себя обучению. — Идем, помнишь, что как закончишь обучение у старика Фукасаку, то сразу же вернешься в Коноху, — делает акцент на названии деревни. Нынче эту бестолочь светловолосую магнитом тянет в Суну. — Помню-помню! — в голосе его солнышка сквозит тоска и печаль. Ох уж эта любовь! — Помни, выучишь, Цунаде сразу же тебе миссию в Песок придумает, — закидывает руки на плечо девчонки, прижимая к своему боку. Опять она недовольно дергается, вырывается, но потом расслабляется, вновь улыбаясь широко и счастливо. — Спасибо, даттебайо, — доев мороженое и сунув палочку в карман, Узумаки резко обнимает учителя, крепко-крепко. — А я пожалуй еще и Гааре письмо напишу, чтобы помнил о целомудрии, — беззлобно хохотнул Джирайя, чувствуя как тонкие руки больше не обнимают, а крестница вспыхнув как спелый помидор отстраняется, отворачивается, пыхтит и сжимает кулаки. — Успокойся, не буду, сами разберетесь, взрослые уже. Да и скорей всего лекцию о целомудрии надо читать тебе, Казекаге у них сдержанный, вежливый и терпеливый, — благословляет, осознавая что Гаара вполне удачная партия для дочери Минато, и со временем научится сбивать с той спесь, удерживая от глупых поступков. Спокойный и хладнокровный Пятый Казекаге может стать отличным противовесом для гиперактивной и непоседливой Наруто. Немного поразмыслив, он все же протягивает ей обычный пакет, в который положил свою недописанную рукопись, и самый первый приключенческий роман, хотя, она его вроде бы уже читала, на их тренировках. Но там он ей оставил послание, так, на всякий случай. Вдруг вновь захочет перечитать. А ещё там фото ее родителей и скомканное объяснение ее происхождения и той роковой ночи. Она обязана знать. Узумаки повернулась и посмотрела на пакет. — На хранение, — глупая отмазка, но ничего умней не приходит в голову. Крестница все же берет этот пакет и запечатывает в один из свитков, которых у нее накопилось достаточно после «отсидки» в казематах Песка. И спрятав добро извращенца-наставника в рюкзак, сразу же забыла о существование рукописи очередного порно-романа. — Все, время, — Наруто так и не успела ответить на реплику Джирайи и высказаться по поводу сомнительного имущества Отшельника, да и попрощаться как следует, ибо её затянуло в другой мир. А она-то уж подумала, что туда пешком идти надо будет.***
Гаара облегченно вздохнул, когда пришло очередное письмо от Райкаге. Мобилизация войск Суны была отменена. Эя вразумила на удивление Теруми Мей, которая наведалась к тому с визитом, что на самом деле хотела Пятая Мизукаге от Райкаге история умалчивает, но зато толк от этой женщины был. Рыжеволосая Каге Тумана вразумила импульсивного правителя Кумо, пояснив некоторые способности Исобу, и предоставила документы заверенные еще Ягурой, что демон мог открывать проход в другое измерение. — Одумался? — Канкуро день и ночь находился в кабинете с Гаарой, даже в госпитале отказался показаться, решая навалившиеся проблемы с последствиями их миссии с ходу. — Да, — устало прикрыл глаза Пятый, запрокинув голову на спинку кресла. С извлечением Шукаку потребность во сне росла, и несколько суток без отдыха делили из него чуть ли не выжатый лимон. А спать… Сон по закону подлости не шел, да и некогда было спать, когда деревня оказалась на пороге войны. — Женщины! — Прочитав письмо, многозначительно изрек марионеточник. — От них и польза есть, вопреки мнению Шикамару, — положил письмо в стопку переписки с Райкаге. — Думаешь, если они в другом измерении, то выберутся? — тешить себя глупыми надеждами было не в привычку шиноби Суны. Но с некоторых пор был за ними такой грешок. — Не знаю, — в отличии от брата, Гаара в последнее время склонялся не надеяться на что-либо. — Киллер Би вполне может уговорит Санби открыть им проход, вопрос стоит в припасах. Долго они там не протянут, — за этой зыбкой надеждой скрывалось лишь разочарование, и множество факторов, которые могут повлиять на жизни без вести пропавшей команды. — Ты прав, — стушевался кукольник, потеря Баки-сенсея морально подкосила его, и как бы он не старался это показывать, аловолосый видел это. — Последние новости из Конохи, — Темари, зевая, вошла в кабинет, и подойдя к столу, протянула Гааре письмо. Вся семья Песчаных погрязла с головой в бумажных делах, верша дальнейшую судьбу Суны. Брат и сестра поддерживали юного Казекаге как могли. Сама же блондинка присела на край стола, беря в руку стопку документации по миссиям. Необходимо было подшить всю эту кипу и отнести в архив. — Ничего нового, — откладывает в сторону послание и хмурится. — Уверен? — Канкуро нагло берет письмо и бегло читает, потом перечитывает более внимательно, но так и не находит того, что могло расстроить брата, из-за чего младший весь насупился. О последних событиях кукольник был не в курсе. — На сегодня все, — равнодушно говорит младший, вставая со своего места. — Темари, оставь эти бумажки до завтра, ситуация стабилизировалась, можно и отдохнуть, — снимает мантию и вешает на стул. Впервые ему так сильно необходим перерыв от бюрократической рутины и политических дел. С Шукаку было легче, выносливость больше, и сон был не нужен — биджу восполнял энергию, и не давал мозгу вконец перегрузиться, извечная бессонница убивает людей медленно, а его как джинчуурики, убить не могла. А теперь, если еще пару ночей в таком темпе — то он рехнется от усталости и напряжения, а еще от гнетущих мыслей, которые в перерывах накатывали удушающей волной. — Наконец-то! — Настроение у Канкуро поднялось на несколько ступеней. На горизонте замаячил отдых, и страх за деревню отступил. — Кстати, как думаете, далеко и надолго ли спрятали Наруто? — больше всего его зацепила строчка, что джинчуурики Конохи спрятали надежно, и даже очень. Найти её почти невозможно. — Мне кажется, ее ничто и никто не сдержит, если она себе вобьет что-то в голову, — со знанием дела замечает Темари, все-таки кладя стопку бумаг на место. Можно было перевести дух. — Да и помимо её воли Наруто туда точно не отправили, — пару недель назад девушка почувствовала всю целеустремленность куноичи из Конохи. Даже вероятность ухудшения отношений между ней и Гаарой Узумаки нисколько не напугала и не сдержала. — Да, это априори невозможно, — соглашается Гаара, испытав и на себе в который раз её баранье упрямство, которое про себя сестра окрестила целеустремленностью. — Ну вот, три биджу спрятаны, один где-то в Тумане, Акацуки почти уничтожены, — улыбнулся Канкуро, увидев наконец-то плюсы в сложившихся обстоятельствах на том злосчастном озере. Выйдя из резиденции все трое прогулочным шагом отправились домой, наконец-то дыша свежим воздухом, а не канцелярской пылью.***
Узумаки десятки тысяч раз пожалела, что согласилась на увещевания эро-санина. Жабий мир ей не нравился от слова совсем, потому что… Стоило лишь взглянуть на обеденный стол, как пустой желудок скручивали дикие спазмы тошноты. Все что лежало на столе являлось насекомым или слизняком. А кое-что еще двигалось и жужжало. Наруто пожалела что не запаслась раменом впрок. Это был первый нюанс пребывания на горе Отшельника. И, наверное, самый главный. Второй заключался в самих тренировках. Джирайя явно собирался ее прибить. Сендзюцу крутая штука, но такая опасная, и смотря на более чем десяток каменных жабьих изваяний, девушка поняла всю смертоносность обучения этой технике. Но все-таки опупенность Сенин Модо перевесило, и блондинка решилась на тренировки. Отсюда вытекал третий минус: купаться в масле, которое от случайной вспышки может загореться — то еще занятие, а медитировать с ним, поглощая энергию из природы? Да в гробу она видела эти медитации! Фукасаку не стеснялся, и стоило потерять хоть капельку контроля, как ей по какой-нибудь части тела, зачастую по спине, прилетал удар палкой. А потом… Честно, в гробу, потому что если сорвется с этой каменной пики, то грохнется прямиком на эти жуткого вида каменные острия. И не будет больше Наруто. И это если опустить то, что творится с ее внешностью, когда природная чакра наполняет тело… Святые помидоры, благо никто из знакомых не видит, а особенно Гаара. А выглядела блондинка как человекоподобная жаба, на половину. Жуть. В общем, за три недели тренировок она перенасытилась адреналином на всю свою жизнь, но успехи были — она научилась спокойно сидеть чуть ли не сутки напролет медитируя. Следующий этап — вбирание в себя природной энергии без помощи жабьего масла. К экстриму больше не тянуло, но тянуло к нормальной еде. А еще… Кьюби взбесился в этом мире, и дотошно всякой нецензурщиной пытался её уговорить уйти отсюда. Жабы ему не нравились, и были словно кость, застрявшая в горле. Но ей не привыкать к бубнящему и всем недовольному лису. Наруто похудела. И так торчащие ребра выпирали еще сильнее, делая её фигуру более угловатой и дистрофичной. Желудок скоро научится полноценно разговаривать, а не только урчать, настойчиво напоминая о голоде. А голова лопнет от воплей Лиса, а вот словарный запас пополнится всякого рода забавными и не очень словосочетаниями-угрозами. — Хочешь чипсов? — спросил однажды Гаматацу, присматривающий за девушкой и протягивающий ей шуршащую упаковку с прессованным картофелем. — Чипсы! — чуть ли не брызжа слюной, девушка прервала тренировку и бросилась к жабе, которая была уже с даже больше нее ростом. — Хочу, хочу! — сердце радостно забилось в груди, а желудок одобрительно буркнул. — На, — улыбнулся жаб, протягивая упаковку изголодавшийся девчонке. У него много чипсов. Он любит еду из того мира, очень-очень любит. Та с остервенением набросилась на совсем не полезное лакомство, запихивая в рот как можно больше хрустящих снеков. — Где ты их достаёшь? — она почти не жевала, а глотала, царапая глотку. Как же она соскучилась по нормальной еде. — Гамакичи владеет обратным призывом, иногда я хожу в тот мир, а он меня туда отправляет и призывает назад, — выдал свою тайну брат будущего главы клана. Гамабунта подготавливал старшего сына стать его преемником в ближайшее время. — Да! — запрыгала на месте Наруто, отплясывая странный танец. Гаматацу не понимал чем вызвана такая реакция светловолосой. — Гаматацу, ты мой спаситель! — попыталась она объять уже совсем необъятную жабу, прямо-таки светясь от счастья и радости. — Не знаю о чем ты, но рад был помочь, — непринужденно улыбнулась амфибия, а потом вновь захрустела чипсами, выудив из кармана очередную пачку, которая ему была как комарик.***
— Гамакичи, — невинно хлопала глазками девушка, сложив ладошки домиком, пытаясь одержать верх в этом противостоянии упрямства своей детской непосредственностью и очарованием. — Ну очень надо! — пол часа уговоров не дали никакого результата. Более и ответственный жаб не собирался поддаваться ее мольбам. Потому что он попросту боялся гнева отца и старейшин. — Нет, — скрестил на груди перепончатые лапы и отвернулся. Так проще было показать свое мнение насчет ее глупой просьбы. — А ты ел скорпионов? А, — раз мольбы не прокатывают, то Наруто перешла к следующей стадии — начала торговаться по давно намеченному плану. Благо было что предложить. — Скорпионы? Тут такие не водятся, — призадумалось ярко-оранжевое земноводное , а потом поймав цепкий взгляд голубых глаз, вновь напустил на себя маску безразличия, подавляя интерес. — Да, скорпионы, я принесу попробовать! Помоги, а? — Наруто не отчаивались и упрямо стояла на своем. Если потребуется, она за ним хвостиком будет ходить и клянчить! Она же не умеет сдаваться, если что-то в голову взбрело, то пиши пропало, для окружающих. И скоро это познают и обитатели мира жаб. — Так, скорпионы это вкусно? — интерес перевесил, и звучит как какой-то деликатес. Конечно же, он не настолько сильно любит еду, чтобы нарушать правила, но вот за потраченные нервы, на которых Наруто играла своей приставучестью, это может стать вполне весомой компенсацией. — Не знаю, вот и попробуешь. Я слышала, что их даже люди едят, — нашла что сказать блондинка. На самом деле нагло лгала, потому что и знать не знала, могут ли вообще люди есть такую гадость? Она как представит этих гадов ползучих, её в дрожь кидает, а уж есть… фу-у-у. — Договорились. Призову назад в любую минуту, первым делом дуй за своими этими скорпионами, — соблаговолил будущая глава клана жаб. Доставка специальный свиток. — Я обожаю тебя, обязательно принесу тебе их побольше! — засияла Наруто, испытывая дикую радость. Получилось! И не успела она вспомнить о том, что у нее с собой даже денег нет, чтобы закупиться едой для себя, Гамакичи уже выполнил обратный призыв и ее затянуло в ее родной мир.***
Последние полторы недели прошли относительно спокойно и гладко. Гаара позволял себе уходить с рабочего места к полуночи. Канкуро опять был отправлен к тому самому озеру, ибо Райкаге потребовал вести пост наблюдения, мало ли все же выберутся, если их догадки верны. Темари пропадала на границах, улаживая вопросы с охраной, а ему помогала Мацури, которая на удивление, перестала смотреть на него как на объект своего пламенного обожания. Все было спокойно и стабильно. Но… Но глушить работой чувства от и до получалось лишь в стрессовой ситуации под нависшей угрозой войны, а сейчас, когда все стабилизировалось, стало сложней. Казекаге даже предположить не мог, что так эмоционально воспримет решение Наруто пойти на помощь к Шикамару. Мотивы ее поступка он отлично знал, потому что в самый роковой день его жизни девушка пояснила, что ради друзей готова вступать в самые опасные и заведомо проигрышные авантюры, при этом умудряясь выходить из них победителем. Было не приятно, но терпимо. Оставалось смириться. Ведь таков ее путь ниндзя, как это называла она сама. Но осадок остался. Неприятный, колючий, приносящий дискомфорт. Ладно, с этим он разобрался, понял и принял её решения и мотивы. Другого выхода попросту нет. А следом из этого всего вытекала прорва других проблем. Гаара грустил и тосковал по Узумаки. Даже почти не пересекаясь с ней в течение того месяца, что она была у него под крылом, ему вполне хватало ее присутствия, шумного, неугомонного и солнечного, и пара часов проведенных с ней заряжали энергией на неделю вперед. Ведь она была в Суне, рядом, стоит только захотеть и он увидит ее. А сейчас… Она даже неизвестно где и с кем, но в безопасности. Чувства к ней мешали спокойно жить, но и теперь былого спокойствия не хотелось, потому что это того стоило. В его относительно тихую гавань ворвался шторм, и ему это нравилось. Каждый вечер относительно не тяжелых трудовых дней он возвращался домой, думая о Наруто. Парень и представить не мог, что ещё эта взбалмошная куноичи из соседней деревни оттяпает у него кусок жизни, заполнив собой до краев, не это он себе представлял, когда говорил, что она ему нравится. Лишь сказал, а она тут же взяла и сорвала все двери в его душе с петель, заняв все свободное место, а его там было много! Видать, он плохо понимал чем чревато это судьбоносное признание, как и тогда, три года назад, не понимал чем обернется эта встреча с джинчуурики Лиса. С такими мыслями он вошел в дом, отмечая его пустоту и тишину. Из мыслей вывел громкий звук в подвале — мастерской старшего брата. А потом череда громких ругательств и громкая возня. — Гамакичи, жаба ты дрянная, — ее вынесло в шкаф! Темный, забитый всяким барахлом шкаф! А потом… потом будто бы что-то схватило ее за волосы, потянуло, а следом и вовсе прыгнуло, придавив. — А-а-а-а! Святой Шинигами! — вопила Наруто, приглядевшись во мраке. И теперь казалось, что занесло ее далеко не в шкаф, а оказалась в каком-то гробу: мол, замкнутое пространство, отчетливо пахнет будто бы гнилой древесиной и чем-то ещё противным и вонючим, темно-темно и скелет! Ее придавил скелет! — А-а-а жуть-то какая! — брыкалась и дергалась вновь что-то задев. И ее хлестнуло по животу, а потом и по лицу, царапнув и запуталось в волосах. — Гамакичи!!! — душераздирающий испуганно-гневный вопль. — Прибью, когда выберусь! Создавая жуткий грохот, чертыхаясь крепкими словечками, она чувствуя чуть ли не вселенский испуг вперемешку с отвращением и подкатывающую к горлу панику породившую зачатки клаустрофобии из-за давления замкнутого пространства, продолжала быркаться. Девушка пыталась угомониться и понять как выбраться оттуда, куда ее занесло по воле жабы, пока сердце на кусочки не разорвало. Успокоив свою разбушевавшуюся фантазию, подавив панику и испуг, блондинка стала выпутываться из объятий неведомой херни, поминая существо, которое пошло ей на уступки нелестными эпитетами, она кое-как вывалилась из недр мебельного гарнитура. Мадарина грива, это был шкаф! Итог: потеряла клок волос, порвала куртку, расцарапала щеку и грохнулась вместе с тем, что ее придавило в шкафу на пол, больно ударившись копчиком. — Все же это шкаф! — перевела дух девушка, тяжело дыша восстанавливая дыхание. Колотить перестало в тот самый момент, как выбралась из плена неведомой херни, оказавшейся очень уже скелетоподобной многорукой марионеткой. — Канкуро не обрадуется, — Гаара все это время стоял и наблюдал за шкафом, в котором кто-то копошился, намереваясь его вовсе разнести. Нет, точнее он предполагал кто, узнав по голосу с порога, и замер в ожидании на пороге мастерской. А когда содержимое вывалилось на пару с девушкой, был не особо удивлен. Блондинка сидела в куче сломанных марионеток, которые Канкуро разбирал на запчасти, вся взъерошенная, растрепанная, с поцарапанной щекой и рваной курткой. В руке одной марионетки красовался золотистый клок волос. — Все-таки Суна. Не промахнулся, а я то думала что… фух, куклы, — перевела дух девушка, выпутывая из своих волос кукольные пальцы. А потом резко замерла, поняв что только-что кто-то что-то сказал, ну как кто-то… Этот голос, прохладный бархатистый голос, она узнает из тысячи. Внутри аж все застыло от щекочущего волнения. Не ожидала она так быстро встретится с Гаарой. — Я слышал что ты там, где тебя не достанут Акацуки, не думал, что это шкаф-кладовая моего брата, — Узумаки нервно хихикнула — чувство юмора у Гаары — вот это номер! Сам же парень непринужденно стоял в дверях тускло освещенной мастерской, скрестив на груди руки и подперев плечом косяк и смотрел внимательно-внимательно на взъерошенную девушку, пронизывая её своим взглядом. — Если бы это было бы так, я тут еще на месяцок бы прописалась! — широко улыбнулась Наруто, почесывая затылок — нервишки шалили как никогда раньше, а запутавшаяся в волосах деревянная кисть (рука) по прежнему болталась на золотистом хвосте, больно дергая. Внезапно девушка поняла, что даже не может представить, что сказать и как себя вести. А его стабильное спокойствие мешает понять как он настроен по отношению к ней: злится, расстроен или рад встрече? — Было бы неплохо, — подумав с минуту, заключает Казекаге, отлипнув от косяка и подойдя к сидящей на полу Наруто. Присев рядом с ней, он протянул руки к ее волосам, ловко выпутывая застрявшую кукольную конечность из плена светлых локонов. Девушка напряглась, застыла, во все глаза уставилась на него, боясь и пошевелиться, да даже вздохнуть. Интерпретировать правильно ее напряжение Гаара не смог, тем более мысли стали резко путаться в голове. — Расслабься, — произносит несколько мягко, отчего та вообще дергается. Эта её временная неловкость несколько умиляла. Худые длинные пальцы Казекаге быстро справились с задачей и парень положил запчасть от куклы в общую груду. Как-то от неожиданной встречи он забыл её отругать, за то, что так бессовестно сбежала оттуда, где её прятали, и оберегали так же остервенело, как дракон свое золото. Поэтому решил восполнить это сейчас: — Наруто, ты не думаешь, что сбегать тебе опасно? — испытующе заглядывает в голубые глаза, ждет хоть намека на понимание, что совершила глупость. Опять! — Я хотела увидеть тебя, — отводит взгляд, чувствуя как кончики ушей горят от стыда. — А еще меня там голодом морят, вот смотри как похудела, даттебайо! — тычет на выступающие ребра и совсем уж впалый живот. И так раньше нормально не ела, а теперь вообще еды не видит. — И я не совсем сбежала, — скачет с темы на тему. Все таки он вызвал в ней чувство стыда из-за своей упрямой глупости. Все же хотят как лучше, а она как всегда. Пока она говорит, он протягивает руку к ее щеке, и стирает кровь с царапины, стараясь как можно более аккуратно смахнуть алые капли, пока те не засохли, Наруто сбивается в своем монологе о тяготах её пребывания в безопасности и причин её вылазки и судорожно вздыхает. — Я тоже хотел тебя увидеть, — честно признается Песчаный и Наруто расплывается в улыбке, не широкой и ослепительной, которую обычно дарит всем, а в какой-то нежной и трогательной, и в голубых глазах за облегчением следует радость. — Но ты опять делаешь глупости, — укоризненно и нравоучительно, с усилением холодного тона. Хотя сам парень искренне рад, что девушка стремилась к нему и нашла способ как увидеться. — Подвергаешь себя опасности, идешь наперекор людям, которые стараются обезопасить тебя, — продолжает давить на совесть и чувство вины, замечая как тухнет на девичьем лице былая радость. Чтобы больше соблазна не возникало творить глупости, он просто обязан объяснить что так не хорошо, но признаться честно, он противоречит сам себе — хочется видеть ее рядом чаще. — Если бы моя совесть умела говорить, то у нее бы был твой голос, и я бы с удовольствием заменила им Девятихвостого, — ежится от прохлады и упрека Нару, затравленно улыбается и опускает голову, потупив взгляд. — Я себя чувствую последней сволочью, — дрожащий голос и Гааре кажется, что она расплачется, судя по тому, как судорожно дышит и плечи едва заметно подрагивают. — Ядрёный Хаширама! Скорпионы! — долго в печали Узумаки не пребывала, ибо сошло озарение, что тут она из-за того, что надавила на Гамакичи и пообещала тому иноземных лакомств в виде жутких членистоногих. — Скорпионы? — резкая смена настроения не удивляет. Это же Наруто! Но Гаара смотрит озадаченно, пытаясь понять при чем тут скорпионы? — Да, мне нужны скорпионы! Где их достать? Желательно много! — блондинка задумчиво хмурится, а потом придя к только ей известным выводам также внезапно хватает парня за плечи и требовательно смотрит в глаза. — Где? Мне очень надо! Ох, надеюсь собственноручно ловить не надо будет! — и трясет, будто бы пытается вытряхнуть из него ответы на свои шибко странные вопросы. — Тебе повезло, у Канкуро есть, держит ради ядов, — Гаара не понимает зачем Наруто скорпионы, но собирается помочь. Если она так агрессивно их требует, то значит сильно надо. Но Сабаку нехотя убирает теплые и узкие ладошки девушки со своих плеч и подходит к ещё одному шкафу, достает оттуда пару свитков, вчитываясь в иероглифы-пометки. — Тут запечатан скорпион из Пустыни Демонов, — однажды кукольник запечатал себе мертвую гигантскую тушу того самого скорпиона. Темари тогда хорошо избила Канкуро, когда тот решил дома распечатать эту зверюгу, хоть и мертвую. Стекла потом еще долго дрожали от исступленного крика ярости и страха старшей сестры и дом подвергся перепланировке. — Ками-сама, это же даже лучше чем обычные! — восклицает, хватает из рук Гаары свиток и запихивает в карман, а потом кидается на шею с крепкими объятиями. Песчаный обнимает ее в ответ, прижимая к себе крепче, чувствуя как внутри вновь растекается давно забытое тепло, накаляясь до состояния пламенного жар. И желания, которые оставались желаниями, захотелось воплотить — поцеловать девушку, которая из мыслей даже уходить не собиралась. Блондинка интуитивно улавливает его порыв, и смущенно улыбается, слегка краснея, но смотрит выжидающе, с замиранием сердца, как будто бы ей впервые предстоит с ним поцеловаться, и тонет в его глазах, как и он в ее, поддаваясь магии момента. « — Как тебя с небес на землю опускать, так это пожалуйста, а как самому захотеть на небеса… — фырчит Лис, разрушая хрустальную идиллию в дребезги, учуяв что сосуд уже мечтает как эти объятья перетекают в поцелуй. Все мечты и мысли сузились до желания целовать и целовать бывшего джинчурики Танкуи. По мнению Курамы — это мерзость еще та! — Отомсти ему что-ли, а то вздумал совестью поработать, у тебя должен быть один внутренний голос, и это Я, — нашептывает всякие гадости Кьюби.» «Точно! — внутренне потирает ручки и мстительно улыбается. А то заставил себя почувствовать последней гадиной, хоть и заслуженно, но обидно. Она тут, между прочим, ради него с Гамакичи торговалась и подвергала и его опасности, мало ли как жабий старейшина отреагирует, узнай он о ее самоволке, ради него испытала приступ паники в шкафу набитым марионетками. Это ради него она нарушает запреты и ожидания других! А девятихвостый довольно скалится, поддакивает ее умозаключениям. — Все равно момент испортил, коврик ты блохастый!» И только аловолосый хотел ее поцеловать, как Наруто резко отстранилась, пока его губы не коснулись ее, иначе будет совсем поздно останавливаться. Выпорхнула из объятий и хитро-хитро так улыбаясь, совсем по лисьи. Эти полоски-отметины реально придают сходство с этими животными, отмечает про себя Казекаге. И Гаара отчетливо понимает, что перегнул палку с упреками. Это коварная маленькая месть. — Я есть хочу! Я там уже три недели на диете сижу! А я люблю есть! — она по прежнему хитро улыбается, обходит его стороной и выбегает из рабочего кабинета-мастерской Канкуро, оставляя погром. И бежит подгоняемая голодом к холодильнику.***
Цунаде задумчиво смотрела на свиток с запретной техникой, изучив его уже вдоль и поперек. И только муки совести и аморальность этого дзюцу мешали ей принять решение. Прошло две недели с ухода Джирайи. Пока что он держал связь, но вот утром, в новой газете, читая колонку посвященную лотерее, замечает, что её номера сорвали главный приз, и внутри все оборвалось в бездну. Но разрастающееся в образовавшейся пустоте души чувство тревоги затмевало и вопящую совесть. Женщина разрывалась сомнениями, но стойко продолжала раздумывать какие последствия будут после того, как она все же пойдет на отчаянные меры. Ведь за все приходится платить, и иногда эта цена не устраивает. — Обоих Учиха ко мне, — надо было все же сравнить все за и против, а Учиха знали то, чего она уже не знала, и посвящать её в это не стремились. Один из АНБУ отделился от стены у нее за спиной и тут же испарился, выполняя приказ. Впервые она столкнулась с такой проблемой, когда сердце требовало одного, моля пойти на аморальные отчаянные меры, плюнув на все и всех, а мозг твердил, что это того не стоит, что будут такие последствия, которые потом и в жизнь не расхлебаешь. Итачи и Саске пришли быстро. Как же Цунаде радовал тот факт, что младший понял и простил старшего, и не стал мстить деревне, ведь Данзо прикрываясь благом Листа устранил один из самых сильнейших кланов селения. Хотя, между братьями были натянутые отношения, а точнее никаких вообще, младший предпочитал игнорировать родственника. Итачи молча принимал позицию любимого маленького брата, и не спешил налаживать связи. Идиллия или же бомба замедленного действия — тоже фиг разберешь. — Итачи, я прочла все записи Тобирамы о шарингане, но не нашла временных рамок, которые потребуются на реабилитацию после пересадки. Ты знаешь их? — Они как-то договаривались об операции, а старший стремительно слеп, но сейчас никак не выказывал своего недуга, даже подслеповато не щурился. Последняя миссия его чуть зрения не лишила. — Где-то месяц, — в клане были записи, и в юношестве отец ознакомил его с семейной реликвией — записи Мадары, ведь он был первый, кому открылись все способности их кланового додзюцу, и первый, кто пересадил себе глаза, ибо только владеющему Мангекью были доступны секреты клана, и вычитал он это в семейном храме. — Операция будет завтра, — Саске непонимающе смотрел на Хокаге. Какая операция, пересадка глаз что ли? — Теперь то, зачем я вас позвала. Вы оба работали с Орочимару. Мне нужна ваша помощь, — черноглазые внимательно слушали, и у обоих закрались смутные сомнения, что Хокаге попросит нечто такое, из ряда вон выходящее, в чем еще сама сомневается. — Это плохая идея, — замечает Итачи, сложив два плюс два первее младшего. Хоть он и был на грани слепоты, но сумел заметить, незаметно активировав шаринган, что на столе у Пятой лежит свиток техники вечной жизни Орочимару. Точнее переноса его души и сознания в новое тело. — Знаю, выхода нет, — перевесило в этой борьбе сердце, навязав здравому рассудку, что в дальнейшем без этого скользкого типа будет не обойтись. Совсем никак! И ни один здравый довод не мог заглушить все-таки принятое решение. Ками-сама, она в трезвом уме и в здравом рассудке стремится воскресить одного из самых опасных шиноби мира! И да, она трезва как стеклышко! — Мы должны устранить Акацуки, Орочимару на пару с Джирайей могут сразить их таинственного Лидера, тем более они оба догадываются о его личности, а мощи у двух Саннинов должно хватить. — Я не таким способом хотел Саске освобождать от проклятой печати, — хмурится Итачи, понимая к чему клонит Сенджу и зачем тут его младший брат. Об операции они давно договорились и могли все вопросы уладить вдвоем, а тут дело даже не в допросе об Орочимару, а совсем в другом. И Итачи не собирался жертвовать младшим ради призрачных надежд Цунаде, жаль, силенок у него мало, чтобы схлестнуться с Принцессой Слизней в открытом противостоянии, да и Мангеке ему недоступно в ближайшее время, иначе его ждет слепота. — А меня спросить? И вообще, о чем речь? — Саске чувствовал себя как-то глупо на фоне старшего, отчего пробуждалось давно забытое чувство из детства, когда он пытался прыгнуть выше головы, но каждый раз макушкой стукался о гениальность Итачи. Ничего не менялось и с возрастом. — Саске, с помощью твоей проклятой печати мы призовем Орочимару, снабдим его новым телом и отправим на самоубийственную миссию, — пояснила Пятая, на самом деле собираясь использовать Орочимару как пушечное мясо и лелеяла надежду, что вместо Джирайи может погибнуть этот черноволосый змей. — Вы не сможете его контролировать, даже не пытайтесь, Хокаге-сама, — принял сторону брата Саске, включаясь в суть беседы. Даже три года ученичества у великого и ужасного Саннина позволили ему достаточно хорошо изучить повадки Орочимару. Даже оставаясь мертвым, Белый Змей манипулировал людьми, добиваясь для себя выгоды. — Он будет слаб, не будет достаточной силы, чтобы в одиночку противостоять целой деревне, он не настолько самоуверен, — Сенджу нахмурилась, Учиха только привносили больше сомнений, толкая на попятную. — Вы готовы рискнуть всем? — Учиха старший испытывающе смотрел на главу деревни, силясь понять, реально женщина в таком отчаянном положении, что готова прибегнуть к крайним мерам? С нынешней властью, у нее не было былых тормозов. Кохару и Хомура хоть и были последними сволочами, но вдвоем могли хоть как-то влиять на Хокаге, а теперь этого стопора не было, Старейшинами теперь были люди, которые готовы были поддерживать Цунаде во всем, по крайней мере в первое время. — И даже более, — упрямо и четко сказала блондинка, перестав сомневаться в своих не особо гениальных планах. — Могу предположить, что если не разберемся с Акацуки, угроза будет висеть над всем миром Шиноби, не только над Конохой, — выдала свои опасения Пятая, увидев как в ониксовых глазах Итачи появилось сомнение. Значит подобрала правильные слова. — Возможно, вы правы. Девочку джинчурики долго прятать не сможете, ее достанут, и даже из-под земли, — длинноволосый брюнет задумался, находя уже плюсы в воскрешении опасного типа. — Мы не дадим им достать Наруто и без помощи Орочимару, — категорично заявил младший, который теперь был в меньшинстве, судя по тому, что старший уже склонялся к выполнению этой заведомо глупой, на грани искреннего сумасшествия, идеи. — Не дадим, но не ценой всей деревни. Ты наверное не знаешь, что ради извлечения Шукаку из Гаары, Акацуки напали на деревню, и защищая Суну, Казекаге был схвачен. У него не было выбора. Думаешь, Наруто не сделает то же самое? — вопросительно посмотрела она на бывшего сокомандника Узумаки. Тот должен знать о всех заморочках этой упрямой девчонки не понаслышке. — И даже больше, — нехотя согласился ученик Орочимару. Сколько бы Наруто не прятали, она сама встанет лицом к опасности, сбежав даже из тщательно охраняемого места, потому что её мечта стать Хокаге, а правители деревни даже ценой собственных жизней защищают Коноху, это показал Третий и Четвертый Хокаге. Девушка не позволит такому случиться, и если потребуется, сдаться на милость врага, только бы деревню не трогали — сдаться! — Вот видишь. Уничтожив главу Акацуки, мы устраним и организацию в целом, — подвела итоги Сенджу. — Один Саннин хорошо, но, а два лучше. Был бы и третий, да только пост не позволит уйти. Вы были бы отличной поддержкой, но не стоит списывать со счетов некоего Мадару, — этот вопрос с лже-Мадарой ее тоже волновал, сильно. Не зря же тот некто помог Итачи вырезать клан сильнейших. Ох не зря! Попахивает чем-то уж очень опасным и ужасающим. И наверняка, он пользуясь личиной могущественного основателя до сих пор находится где-то рядом. — Резонно, если Орочимару выживет и вы сможете его контролировать, он будет приятным бонусом для деревни, — все же согласился Итачи, Саске скрипя сердцем помалкивал, держа при себе все свои возражения. Опять на его Шаринган будут покушаться, да и не только на него. — Через два часа, в бывших лабораториях Саннина. Привести Ибики, — отдала приказ женщина, и вновь один из АНБУ отделился от стены и направился в Департамент допросов. Как ни крути, а эта техника оттого и запретная, что требует жертвы. Как жертвы, Орочимару нужно будет новое тело, какой-нибудь смертник ей пригодится. — Шизуне! — рявкнула Цунаде, вызывая помощницу. Та через минуту уже стояла в кабинете, выпрямившись в струнку. — Цунаде-сама, — выжидательно смотрела на чересчур серьезную, и что удивительно, трезвую как стёклышко наставницу. — Берешь Сакуру и идёшь в квартал Учиха, в их Клановый храм и там все подготавливаете для операции, — распорядилась Сенджу, словив благодарный взгляд Итачи. Его радовал тот факт, что оперировать будут только доверенные лица Хокаге, и секреты их додзюца с большей вероятностью останутся секретами. Да ещё почти и скрыто, в клановом квартале. — Хорошо, — вопросов она не задавала. Пятая ее как-то посвятила в курс дела, хотя и поверхностно. И не стала даже возмущатся о месте проведения сей процедуры. — Итачи, Саске, можете идти, — все пока шло по плану. Но внутри все равно скребли кошки, да цвела и пахла тревога. — Какаши ко мне, — опять скомандовала Пятая, охрана им тоже понадобится, все же они не скрываясь обсуждали ее идиотские планы, могут все ещё найтись недовольные. Ками-сама! Да она в жизни предположить не могла, что будет доверять преступникам. Итачи по сравнению с Орочимару был цветочком, но все же… а сам Саннин… Это было чистой воды безумие, такое хрустально, прозрачное, позвякивающее переливчатым издевательским смехом, безумие. Но в этот раз она не даст умереть человеку, который для нее очень важен. Ещё раз испытать боль потери, когда все могло бы быть иначе… нет, этому не бывать, и плевать, что приходится творить сумасбродные глупости, это позволительно, когда человек влюблен.***
— Я же говорил тебе, — растягивает губы в самодовольной улыбке и шипит в тон своего настроения. Саске на заднем фоне валяется без сознания, а Сакура оказывает ему помощь и пытается привести в чувства, в то время как Итачи, Какаши и Цунаде замерли в напряжении. — Придумали как сделать это — Высвобождение зла, как умно! — оглядывается через плечо на своего ученика, у которого больше не было на шее проклятой печати. — И мои клетки, чтобы тело лучше прижилось без джуина. Еще и жертва, да ты меня удивляешь, принцесса Цунаде, — Саннин принимал свое привычное обличье стремительно быстро и смотрел на мир вновь ядовито-желтыми змеиными глазами. — Ты прав, — не хочет признавать правоту змея, но делает это. Хотя и так все ясно. — Кхе-хе-хе, — у змея радость мрачная, зловещая, отдающая тревожными мурашками на коже и скользящим холодком по спине. Сакура самая слабонервная — это слишком бьет по её мозгам, и ее чуть ли не трясет от кровожадной ауры нукенина, напоминая ту сцену в Лесу Смерти. Остальные лишь напрягаются сильней, джонинов и Хокаге этим трудно запугать. — Какова цена? — Тело пригодное, но надолго не хватит. Нужно будет новое, со временем. Раз слишком высокоморальная Каге пошла на такое, значит можно будет и новое тело стребовать. — Пойдешь к Джирайе на подмогу, — а тонкие, почти что белые губы растягиваются в ехидной улыбке, он знал! Зря тогда она его не послушала, пришлось самой марать руки и совесть, и еще Учиха втягивать. У тех и так шаткое положение в деревне, несмотря на то, что людей, которые устраивали саботаж против них устранили. — Ваша задача как можно больше узнать о базе Акацуки, об их Лидере, и по возможности устранить его. Если ситуация будет опасной для жизни — уводишь Джирайю, любым способом, — у Пятой голос твердый, стальной, и выглядит она более сурово, и кажется куда более опасной. — Хе-хе, если я не выполню твои условия? — пытались они как-то раз заключить сделку, но ничего не вышло, кроме как смертельной схватки. Сейчас-то он слаб, потому что только вернулся, только приживается к своему новому телу, восстанавливает былые силы, прямо с ходу начиная растягивать чужой резерв чакры под свой собственный. Как раз на полпути в Страну Дождя он наберется достаточно сил, чтобы сбежать. К тому же, ему кажется, что его отправляют одного. — Я уничтожу все твои проклятые печати, разорю все твои убежища, самолично смету их в порошок, а Итачи сожжет их к чертовому Мадаре, но сначала убью тебя! — По сути, только что она поняла принцип действия техники Орочимару, и теперь знала как отправить того к праотцам на веки вечные. — Весомый аргумент, — на этом моменте он перестал кривляться и юлить, потому что своим решительным тоном она вселила в него тревогу. Все-таки женщины, которые любят и готовы на все ради любимого, страшнее просто разъяренной Хокаге. И внучка Хаширамы доказала, что готова пойти на любое безумие, ради своих собственных целей. — Вернешься с живым Джирайей, обговорим твое вознаграждение, уведите его, — Хатаке стоящий в стороне кивает и схватив воскресшего Орочимару выше локтя повел на выход. Меньше всего Копирующему хотелось участвовать в этой авантюре, но выбора не было. Приказы Хокаге не обсуждаются. А еще ему выпала честь собрать тому инвентарь для миссии, да проводить к границам страны. Час от часу не легче.***
— Значит операция? — Тоби недоволен. Очень. А еще Орочимару. Тут уже недоволен и Кабуто. — Когда? — Завтра, — отчитывается беловолосый змееподобный парень в коричневом плаще. Шпионаж это то, что всегда у него получалось лучше всего. — Поторопились бы они к выходу уже, — мужчина в маске созерцает безмятежную гладь озера, сидеть и ждать ему надоело. Лидер капал на мозги, требуя отправится за шестихвостым, но нукенин в оранжевой маске стоял на своем, потому что иначе другой возможности не будет. А его Камуи не умеет открывать бреши в другие миры. — По мне так, они все там передохли, — Кабуто на грани бешенства, а заодно и истерического припадка. Его учитель и наставник жив — это осложняет его дальнейшую деятельность. Орочимару не любил предателей, и даже сейчас вызывал страх. — Мне джинчуурики нужен и биджу, у меня на Санби планы, а только потом будем запечатывать, а Гьюки, всегда успеем его поймать, он особо не скрывается, в отличии от девятихвостого, — Тоби умеет ждать, он долго выжидал, очень. И еще подождет, ради превосходного результата. — Орочимару… Думаю, после битвы с Пейном, мы попрощаемся уже с двумя санинами, — весело подмечает акацушник, словив испуг и панику своего компаньона. — Думаете? — сомневается. Однажды Якуши видел схватку санинов, это было мощно, при том, что все трое были, мягко говоря, не в форме. — А если уничтожат? — так же платиновый блондин не представлял, что будет с поимкой хвостатых, если и так в Акацуки осталось почти полтора шиноби. — Это было прикрытие, лишь средство для достижения цели, — пожимает плечами. Ему фиолетово на эту организацию, которую он создал чужими руками. А если Пейна убьют, ему же будет проще.***
Гаара превышал полномочия, и пользовался своей властью для личных целей. Он даже предположить не мог, что когда-то будет поступать так… Глупо. Определенно глупо, легкомысленно и бессовестно. Команда Мацури спокойно восприняла новость о том, что они отправляются в Пустыню Демона добывать скорпионов***
— Промахнулся, опять! — Узумаки сидела на столе Казекаге в пустом кабинете, своротив большую часть бумаг на пол. — Биджу за ногу меня дери! — спохватилась блондинка, когда увидела какой кавардак в документации она натворила. — Гамакичи! — она своим тоном смогла высказать все свое раздражение, недовольство, и злость. Каждый раз ее заносило куда-нибудь, но только не в ту комнату, в которой она раньше жила. Жаб объяснял это тем, что не знает Суну, и не может вычислить конкретное место на сто процентов. АНБУ в кабинете Каге не было. Видать, тут не считают нужным охранять рабочее место своего правителя. У правителя и так идеальная абсолютная защита, которая среагирует быстрей человека! Но ей было только на руку. Посидит тут, дождется Гаару, чтобы тот незаметно увел её отсюда. Тем более был день. Просто Фукасаку-сама и Шима-сама куда-то ушли резко с ее тренировки, оставив на попечение сына жабьего босса. Вот Гаара обрадуется! Она уже представлял это! Тем более, в ее присутствии он вел себя мягче и не так холодно и сдержанно. Спрыгнув с деревянной поверхности, она присела, собирая бумажки, стараясь не вчитываться в иероглифы. Мало ли какой-нибудь секрет подсмотрит. Честно, она даже свое вездесущее любопытство придушила немного, прикрыв глаза и отвернувшись, слепо собирая рассыпанные по полу документы. Нервно хихикая, она представляла, какое озадаченное выражение лица будет у ее парня, когда тот увидит что все бумаги перепутаны. Вот ей влетит, не сильно, конечно же, но ощутимо. Она шустренько собрала листы по стопкам, и когда уже оглядывая придирчивым взглядом кабинет, то заметила бумажку с маркировкой Конохи, которая улетела под шкаф с книгами и свитками. Уж тут-то она не могла подавить вспышку интереса, и скрипя сердцем, ведомая желанием хоть так, украдкой, почти противозаконно узнать что же происходит в деревне, достала послание из конверта, жадно вчитываясь в буквы. Но чем дальше она читала, тем сильнее плыл взгляд, и росла тревога. А под конец сердце оборвалось. Джирайя отправился на смертельную миссию устранять лидера той организации, которая угрожает ей и другим оставшимся Джинчуурики, которая похитила и убила Гаару. И от него уже с неделю не было вестей. Плохой знак. Цунаде хоть завуалированно, но описала свою тревогу, Наруто сама ею прониклась, до глубины души. А ещё… ещё Фукасаку и Шима… и незаконченный роман, его теплые проводы ее в мир Жаб… это было прощание, тонкое, с лоском веселья и беззаботности, а она не поняла. Ей не оставили шанса. Поэтому он не принимал участия в тренировках, хотя мог объяснить куда понятней жаб, как обращаться с этим сендзюцу, по ее мнению. Узумаки разрыдалась, потому что он жертвовал собой ради ее блага, она чувствовала это, всей своей душой. Сжимая послание в кулаке, она читала абзац про отшельника, его планы и что из этого выйдет, и рыдала взахлёб. Ее опять спихнули, сняли со счетов, не сказали в чем дело, умолчали. Обидно и нечестно, она же может помочь, она сильная! И уже почти стала еще сильней, смогла освоить поглощение чакры из природы. Ей осталось чуть-чуть! Совсем капельку, и она станет такой сильной, какой и стремилась быть! Почему он не не подождал, вдвоем бы они смогли! Точно-точно смогли бы! — Надо идти, срочно, — стараясь подавить слезы от злой обиды и гнетущего беспокойства за почти родного человека, Наруто силилась сообразить каким способом попасть назад в Жабий мир, а то ждать, пока ее призовет Гамакичи… это время, а время мало, у Джирайи. Она чувствует, теперь. — Куда идти? — блондинка умеет удивлять, всегда умела, и ее присутствие в его кабинете среди бела дня обескуражило, возможно и приятно, слишком быстро не одно но… цепкий взгляд бирюзовых глаз быстро выхватывает из общей картины немного покрасневшие и опухшие глаза от слез, и щеки все ещё блестели от солёной влаги, а взгляд затравленный, потерянный. Судя по тому, что она в руках сжимала утренней послание из Конохи, Наруто прочитала его и… — Домой, — севшим бесцветным голосом. — Нет, не домой, в Страну Дождя! — голубые глаза загораются непробиваемой решимостью. Теперь даже он тут бесполезен, не сможет отговорить. Началось «веселье»! — Успокойся, — присаживается рядом, прижимает к себе в попытке поддержать и удержать. — Не надо необдуманных поступков, договорились? — попытка вразумить, не рубить с горяча. Гладит по спине, понимая, что плакала она от мысли, что ее наставник и учитель может погибнуть ради нее. — Но… — обнимает в ответ, утыкаясь лицом в белую мантию Каге, судорожно всхлипнув. Сжимает крепко-крепко, ища утешения. — Он же ради меня так рискует! — берет все на свой счёт и вешает всю вину на себя за любые последствия. — Нет, ради всех. У него долг шиноби, — мягко оспаривает ее доводы, целуя в макушку. — Акацуки угроза не только для джинчуурики, но и для всего мира. Ты представь, какой они владеют уже силой и что могут сделать. Уничтожить ту же Коноху для них теперь раз плюнуть, тебе ли не знать как свирепы хвостатые демоны, — Гаара пытается оттянуть неминуемую попытку бежать на помощь наставнику который всегда ее считал Узумаки Наруто, а не оружием или сосудом демона. Это дорогого стоит. — Ты прав, но это не меняет того факта, что ему нужна помощь, они с каждым разом всё сильней и сильней, — успокоилась, вроде бы. Признала его правоту, но и оповестила, что это ничего не меняет. Наруто всегда стремилась спасать всех и вся, этого у нее не отнять. — Хорошо, — отстраняется Гаара, аккуратно, стараясь нежно положить ладони на ее скулы, заставляя посмотреть ему в глаза. — Знаю я тебя, давай договоримся, что сначала ты поговоришь с Цунаде, — и увидев как тут же в глазах проскочила нежелание это делать, продолжил, — она отправила ему подмогу, возможно, твоя помощь не понадобится. И, ты должна закончить тренировку, обязательно. Не расстраивай меня и не заставляй ещё больше волноваться, — твердо, беспрекословно, показывая взглядом, что возражений не примет и ее отказ от его условий оскорбит его. — Уговорил, — тяжёлый вздох. У них только все наладилось, и портить что-то не хотелось, тем более Гаара хочет как лучше для нее, заботится о ее безопасности. Она бы сама попыталась его остановить от опрометчивых поступков, которые могут повлечь за собой нехорошие результаты. Блондинка училась считаться с его мнением, но было тяжело. Своевольный характер и пламенный норов мешали ей это делать, но… ради него, она готова пойти на компромисс. Он заслуживает. — Молодец, — целует в губы, прижимая уже более расслабленную девушку к себе с облегчением понимая, что нашел способ влиять на ее решения. Главное, чтобы в конечном итоге, ей не сорвало крышу от беспокойства, и шило в одном месте не повело в сторону безумства. Она может. — Как только все закончится, мне обещали неделю в Суне, — улыбается более счастливо, только опухшие глаза напомнили о ее рыданиях. — Думаешь, что когда вскроется, что ты приходила ко мне, тебе позволят? — рассуждает аловолосый, намекая, что Хокаге не стоит знать откуда она узнала о том, что Джирайя ушел с намеком не вернутся. — Точно! Я придумаю как объяснить это! Так что жди меня на неделю! — полный благодарности взгляд, за поддержку. — Будь осторожна, — на миг она видит все то беспокойство, что царит у него в глазах и некую обреченность, что больше ничем помочь не может. — Не волнуйся, даттебайо, я себя в обиду не дам! — голос полный уверенности, порывисто целует в губы, отстраняется, чтобы совершить призыв. И когда на полу в кабинете появилась лягушка, Наруто просит передать Гамакичи, чтобы тот немедленно вернул в мир призыва. И почти через две минуты исчезает.