Симптомы любви и чумы

      Долго. Слишком долго. Что-то явно не так… Йорвета стали посещать ворчливые мысли. Впрочем, отвлечь свой разум на тревогу всяко было лучше, чем продолжать бороться с навязчивыми воспоминаниями о минувших месяцах. Верген, Саския, Нильфгаард, каэдвенские каратели, загадочное письмо… Когда ожидаешь вражеский конвой несколько часов в мокрой, полной всякой мелкой живности траве, не позволяя себе расслабиться и отвлечься даже на минуту, дурные и тяжелые мысли сами начинают лезть в голову.        Физически Йорвет уже давно привык к подобным испытаниям. Долгие годы борьбы сделали его идеальным охотником, готовым терпеливо дожидаться свою добычу часами, днями, не испытывая ощутимого дискомфорта или усталости. Но сейчас… Это намеренное безделье только вызывало страшное раздражение и опаску. Звери так и не вернулись к придорожью, а птицы так и не запели, предательски молча, несмотря на абсолютную гармонию скоятаэлей с лесом. Видимо резкий запах крови и атмосферу опасности, витавшую в воздухе, от животных скрыть невозможно. Остается только надеяться на невнимательность и глупость bloede dhoine, которые не раз играли ему на руку.        Именно благодаря гробовой тишине Йорвет уловил слабые вибрации и звуки, исходившие с юга. Они близко. Йорвет медленно потянулся к колчану, доставая оттуда стрелу. Мозг отключился, тело выполняет точные движения само, на автомате, спокойно и без суеты. Сейчас он не личность, не живое существо, но нечто совершеннее…        Они уже здесь. Среди деревьев можно разглядеть силуэты dhoine, пеших и конных, и красно-белые цвета. Разведка не обманула: разведывательный реданский отряд. Судя по тяжелому запаху крови и многочисленным стонам — много раненых. «Надо будет поинтересоваться, кто их задержал почти на день, прежде чем убить» — подумал эльф. Приметив цель, конного в начале колонны, Йорвет натянул тетиву. Он не видел и почти не слышал своих солдат, однако чувствовал, знал, что каждый выполняет свою роль в этом спектакле смерти, в котором он был и постановщиком, и действующим лицом.        Цель на примете… Стрела пущена, первая жертва падает с пробитым горлом. Почти все лошади остались без живых всадников в мгновение. Суета и крики. Второй падает с пронзенным сердцем. Некоторые солдаты бегут прямо в лес, на позиции, один из них получает стрелу между глаз. Бросая лук, Йорвет достает один из длинных изогнутых мечей, встречая вражескую атаку. Бой закипел.        Сражение длилось не больше пяти минут. Изнуренные и отчаянные реданцы ничего не смогли противопоставить стремительному натиску закаленных скоя’таэлей. Практически все боеспособные люди были убиты, в живых осталась лишь небольшая горстка, большей частью представлявшая собой раненых. Пока эльфы разбирали скудные запасы отряда, Йорвет медленной поступью шел вдоль дороги, разглядывая поле битвы: тела, прошитые стрелами как ежи иголками, были повсюду, месиво грязи и металлический запах крови… Он мог бы поспорить, что, вдохнув воздух ртом, он почувствовал ее вкус. И ему это нравилось. «Этот реданец, лежащий плашмя, еще движется» Игривым движением руки Йорвета, меч рассек спинной мозг несчастного, вызывая у того секундную, последнюю конвульсию. Жажда убийств, как спущенный на волю зверь, требовала больше жертв… А вот и кучка раненых, вокруг которой вьется как оса рыжая девушка. Сжав меч крепче, эльф с кровожадным оскалом устремился к ним. ***       Шани дернули из Оксенфурта по зову долга родной Редании. После Бренны лекарка не слишком жаловала полевые вылазки, но как ей настоятельно, но один черт, неубедительно объяснили — «Это разведка, а наши орлы уже два раза не попадались, бояться нечего» и отправили в добровольно-принудительном порядке штатным медиком. Никто не любил находиться «в поле» — это всегда было риском, что спасая чужие жизни, ты лишишься своей. А если не лишишься, то долгие изнуряющие кошмары еще пару недель будут мучить тебя образами людских страданий.        Девушке оставалось лишь надеяться, что необходимость в ее помощи возникнет только при вытаскивании занозок бравым воинам в лесу.  Но Реданским Орлам не могло везти вечно…  ***       — Шани, идем… Оставь его, он мертв, — крикнул Хугард, лидер отряда, раненный в плечо стрелой. Шани поднялась на ноги, оборачиваясь, чтобы лицезреть усеянную красно-черным поляну, где полегла половина Орлов. Остальные стремительно и неряшливо отступали, не в пример бодро наступающим нильфгаардцам.       Они шли долго, уповая на то, что черные отвязались. Но беда не приходит одна. Это молодая лекарка осознала когда эльфийская, — как выяснилось позже, — стрела прошила шею Хугарда, убивая почти на месте. Дальше действо напоминало какую-то изощренную казнь — залп стрел, большая часть которых прицельно не убивала, но сильно травмировала и деморализовала бойцов. Вскоре показались и сами скоятаэли. Шани чувствовала себя беспомощной, но совесть не позволяла просто уйти, сбежать, слыша за спиной предсмертные крики товарищей…        Такой, — в крови на руках и на щеке, горящим от отчаяния, злости и страха взглядом, — Шани и нашел бандитского вида эльф с красной банданой, прикрывающей один глаз, и палашем наголо. В его же взоре была слепая ненависть, наполненная хищной жаждой крови, делавшей эльфа больше схожим со зверем, вышедшим на охоту, чем с бойцом, ведущим свою святую войну за свободу.        Позади Шани располагалось трое еще живых реданцев, а она медленно поднялась с колен перед эльфом, застывшим в предвкушении своей победы и кажется совсем не замечая собственной раны в боку, цепким врачебным взглядом примеченной лекаркой. Если ей суждено сейчас умереть, то она хотя бы не посрамит себя трусливым бегством. Шансы спастись были невелики. За ее спиной стонали раненные еще нильфами Орлы, а поляну обступали нелюди, с окровавленными мечами и заряженными луками. Рыжеволосая девушка еще раз внимательнее глянула на эльфа перед ней, на нашивки, на особый лук… Посему выходило, что перед лекаркой располагался главарь, собственный персоной.        — Прочь! — еле различимо и нетерпеливо прорычал Йорвет, смотря бешеным взглядом сквозь девушку, вставшей между ним и его жертвами.  Внутри Шани все сжалось от его голоса, опасного, низкого и звучащего так… жёстко.        — Нет… — хрипло от напряжения сказала девушка, не сдвинувшись с места, и вторя громче и звонче. — Нет!       Йорвет на мгновение опешил, не ожидая подобной реакции. Впрочем мгновение озадаченности тут же сменилось слепой яростью. Губы эльфа плотно сжались, а зрачок единственного глаза сузился… Никто не смеет его прерывать.        Резким взмахом руки Йорвет занес меч над девушкой… И тут же выронил его, согнувшись и издав глухой, почти звериный вой: рана под ребром дала о себе знать.  Скоятаэли тут же бросились на помощь к своему лидеру, прервав акт мародерства: двое из тех, что были ближе, подхватили Йорвета и дотащили до ближайшего дерева. Эльфы начали было суетиться вокруг вожака, когда тот резкой командой отогнал их от себя. Он внимательно осмотрел рану, оценивая ее опасность, и, недолго обдумав ситуацию, снова обратил свой взгляд на рыжую девушку, все еще стоявшую на месте. Взор был полон той же ненависти и злобы, но бешенство пропало.        Повелительным движением руки Йорвет дал медичке команду подойти.  Шани, чувствуя как деревенеют ноги, подошла ближе к скоятаэлю — оставаясь в метре от него. Остальные белки смотрели недружелюбно, а кое-кто с нескрываемой жаждой… далеко не крови. Крови они получили от реданцев, а теперь осталась она одна… Сердцебиение вдруг стало ощущаться по всему телу и девушка вернула зелёный взгляд на главаря, сглатывая.        — Жить хочешь? — тихо, но твердо и властно, не отрывая от девушки испытывающего взора, спросил Йорвет. — Вот я хочу, и ты поможешь мне.        Шани опустилась на колени напротив сидящего эльфа, стараясь перебороть противоречивый шквал эмоций раздиравший её надвое. Видя, что девчонка медлит, один из белок приставил острие кинжала к её затылку, заставляя громко выдохнуть, не прерывая контакта глаз со скоятаэлем.        — Симон! — бросил рык в сторону эльфа Йорвет, — Не мешай медичке работать.  Молодой эльф с большим недовольством, но без промедления убрал кинжал от головы дрожащей лекарки.        — Но это не значит, что ты должна расслабляться, — тут же ухмыльнулся командир, — Либо мы оба будем жить, либо оба умрем. Ну, а пока… найдите и принесите ее вещи! А мне темерскую ржаную!        Эльфу принесли флягу с водкой и он, чуть кривясь, сделал несколько щедрых глотков, пока Шани копалась в своей сумке. Найдя все необходимое, она перешла к самому напряженному — потянула дрожащие пальцы к скоятаэлю, с интересом наблюдающему за ней, чтобы расстегнуть броню.        Лекарка ощущала себя словно решила потрогать дикое лесное чудовище — зверя, который вот-вот вцепится ей в глотку, стоит её руке пойти не туда. За броней осталась рубаха, пропитанная еще не высохшей кровью — Шани чуть выдохнула с облегчением. Свежую рану легче лечить, да и ткань от кожи отдирать не надо… Она одним уверенным движением вертикально от ворота разрезала белесую ткань, оголяя смуглый поджарый торс, испещренный шрамами, и раненный бок.        Все это время Йорвет, изредка прерывавшийся на спиртное, оценивающе, с предвзятым недоверием и опаской разглядывал медичку, прикидывая себе нечто на ум… Агрессия стремительно покидало его вместе с драгоценной кровью, кипящей от избытка адреналина.        — Давай уже, — проворчал он, отхлебнув затем из фляги.        Лекарка забрала у эльфа флягу, чтобы обеззаразить руки и скальпель, тут же возвращая назад. Легкие тонкие пальцы порхнули над раной, ухватываясь за наконечник стрелы. Шани, уже спокойнее чувствуя себя с клинком в руке, подняла зелёный взгляд, все так же придерживая наконечник, одно движение которого причинило бы сильную боль главарю.        — Рана не смертельна, но я врач… ты же понимаешь, я смогу тебя убить, — добавила она дерзко, сглаживая свою беспомощную покорность этому разбойнику и убийце.  Атаман скоятаэлей не смог сдержать веселую усмешку и короткий отрывистый смех, вызванный наглостью девчонки. Смех быстро сменился приступом хриплого грудного кашля. Откашлявшись, Йорвет ответил все так же строго, но менее презрительно:        — Я не особо хочу умирать, но смерти не боюсь. Что насчет тебя?        Шани молча невнятно помотала головой, не то в ответ, не то будто отгоняя назойливые мысли, стушевавшись убить эльфа. Взглянула в глаза глазаря и вернулась к ране, одним умелым движением скальпеля делая маленький надрез у кромки и тут же быстро извлекая стрелу, — быстрее чем эльф успел подготовиться к этому морально, — чтобы не растягивать чужую боль. Наконечник, благодаря разрезу, вышел легко, не вспарывая острыми краями рану. Хлынула кровь, не очень много, а лекарка потянулась за иглой.        Скоятаэли напряженно следили за процессом, некоторые с оружием на руках, готовые в любой момент защитить или отомстить за своего лидера. Йорвет, слегка поморщившись, снова сделал затяжной глоток и, сжав зубы, продолжил сидеть до покорности ровно, не отрывая пристального взгляда от рыжей медички.        Иголкой девушка тоже работала проворно, словно истинная швея, и вскоре кровавая рана аккуратно стянулась. Шани прошлась чистым кусочком ткани, смоченным в краснолюдском спирте, смывая кровь по собственноручным швам почти что… с любовью, несколько раз, будто в ласке, счищая алые разводы с кожи.       Когда девушка закончила смывать кровь с тела эльфа, Йорвет аккуратно встал, раздраженно отогнав скоятаэлей, пытавшихся ему помочь. Разбойник, давно отвыкший от профессиональной медицинской помощи, был приятно удивлен такой качественной и чистой работой. Он предстал перед девушкой, подобно заправскому атаману: с оголенным торсом и мечом наперевес, и, как будто в довершении картины, тот потребовал свою трубку,  которую мгновение спустя принес один из подчиненных.        Раскуривая трубку, главарь банды продолжал пожирать взглядом рыжую девушку, тревожно смывающую с себя чужую кровь. Он не мог даже подумать, что этот вид пробудит в нем что-то помимо звериной жажды крови. Добыча… но совсем иная.        — Хорошая работа… dhoine, — лишь с тенью былого негатива произнес он. — Ты заслужила жизнь. Но отпустить я тебя не могу… Думаю ты догадываешься, что мне нужно от тебя.        Шани думала, что хорошо разбирается в людях и нелюдях — у всех в сущности одни стремления и страхи, приязнь и неприязнь имеет почти одинаковый окрас. Но сейчас она смотрела на этого эльфа… и видела слишком много, чтобы хоть как-то это классифицировать, целые пласты совершенно противоположных эмоций. Но от его взгляда она точно ощущала себя… вещью, в которой вдруг появились полезные свойства… желанной добычей. «Не смотри на меня так!» — почему-то хотелось крикнуть от беспомощного стыда, но реданка лишь старательно отводила глаза от демонстрируемого во всей красе крепкого хищного тела охотника, разбойника и убийцы. Шани чувствовала себя голой под этим изучающим взглядом, не поднимая лица она отчаянно замотала головой.        — Это не просьба, beanna, — строго, но не без заинтересованности продолжил эльф. — Симон! — внезапно позвал он своего подручного, тут же выросшего справа под боком. — Отведи ее к Фуараду и Гаэрлид, и глаз с нее не спускай.        — Йорвет, дурная эта зате…        — Я вроде твоего мнения не спрашивал, — Йорвет перебил его, грозно сщурив глаза. — Если наши товарищи не доедут живыми до места встречи, ты готов взять на себя ответственность за их смерть?        — … Нет.        — Тогда выполняй приказ, — наказал Йорвет, и, сверкнув глазом в сторону девушки в последний раз, направился к своим людям, раздавая команды для последних приготовлений к отходу.