"А кого выберешь ты?"

Япония. Поместье Сакамаки. Юи вздохнула, глядя на себя в зеркало. Сегодня Аято и Райто ее не щадили. Пять укусов от одного и три от другого. Да еще и Шу подловил ее в коридоре. Шея болела ужасно. Правое бедро, из которого Райто регулярно пил кровь, немного ныло. В голове почти постоянно шумело, а перед глазами плясали черные точки. За те пару недель, что она пробыла в особняке Сакамаки, девушка сильно побледнела. Ее руки почти постоянно были холодными. А пару дней назад Комори заметила, что у нее стали выпадать волосы. Конечно, можно было бы пойти к Рейджи и попросить у него какое-нибудь лекарство, но Юи его немного побаивалась после того, как он напоил ее чаем с ядом. Девушка отвернулась от туалетного столика и подошла к кровати. Пора было ложиться спать, но ей было страшно. Она боялась, что на рассвете ее снова навестит Аято, который будет требовать крови «для более приятных снов», как он выражался. Забравшись под одеяло, Комори выключила стоявший на прикроватной тумбе ночник и крепко зажмурилась, безмолвно прося бога прекратить ее мучения.

***

Москва. Наши дни. Обычный вечер обычного рабочего дня. Квартира, кухня, горячий чай, пирожное на ужин, аниме на ноутбуке. На экране братья Сакамаки в который раз то поочередно, а то и в несколько пар клыков «ужинают» своей жертвенной невестой Юи Комори. А та все терпит. «Вот сумасшедшая девка», — вздохнула я про себя, делая глоток из кружки. — «Ну выбери ты уже Аято! Он за тобой куда только не лазил! И с Рихтером сцепился, и от Муками вытащил. И вообще красавец-парень. Самовлюбленный садюга, конечно, но у каждого свои недостатки». Чай горчил. Опять заварила чересчур крепкий. «Хотя я по своему характеру, конечно, Аято бы не выбрала», — продолжала размышлять я, глядя на кусающего Юи Шу. — «Но ей он просто идеально подходит». Прикрыв рот рукой, зевнула и потерла глаза. Хотелось спать, хотя времени всего-то начало девятого вечера. «А кого бы выбрала ты»? — вдруг раздался какой-то бесполый голос у меня в голове. Я пожала плечами и медленно встала со своего места. Внезапно закружившаяся голова заставила меня попытаться ухватиться руками за столешницу. Свет стал стремительно меркнуть, ноги подкосились. Последнее, что я услышала, перед поглотившей тьмой, был веселый смех.