***
На острове было тихо. Даже слишком тихо. Что-то назревало. Мы с Кисаме только недавно закончили тренировку, к нам даже на пару минут присоединилась Таура-сенсей, которая сказала, что мы с Хошигаке — неучи, глупые генины и, вообще, стыд нам и позор. Наруто и Саске, которые тренировались на другом конце острова, кстати, тоже часто слышали подобное в свой адрес. Мы с Кисаме выплеснули всю злость в честном тренировочном бою, затопили половину леса Узушиогакуре, после чего успокоились и направились пить чай, игнорируя смешки со стороны Узумаки, странные взгляды Наруто и Саске, а также ревностные взгляды Какаши и Итачи. Кого ревновал Учиха, я думаю, объяснять не нужно. Кстати об этих двоих. Какаши и Итачи, как в лучшие годы своей жизни (нет), проводили вдвоем очень много времени. О чем они там рассуждали и спорили, мы не знали, хоть любопытство сжигало нас с Кисаме изнутри. Таура смотрела на это все немного скептически, иногда вставляла своих пять копеек, но, в основном, Узумаки-сенсей ходила по своему родному острову и вспоминала молодость. О, а вспоминать было что. Ну, во-первых, тот самый дом, в центре, который единственный был вполне себе целым, оказался домом самого Узукаге. Таура-сенсей долго бродила по нему, пытаясь найти хоть что-то, хоть какие-то свитки или библиотеку, но ничего, к сожалению, не нашла. Зато рассказала кое-что занимательное. Мало кто знает, но в свое время Таура Узумаки была гейшей. Да, гейшей, самой настоящей. У нее даже был данна, некий Акено Узумаки. Я многого не знала о биографии Тауры, но этот факт поверг меня в шок. Оказывается, из-за того, что у моего сенсея был маленький резерв чакры, ее родителям настойчиво сказали, что куноичи Таура не станет. В четыре года Тауру отдали в единственную окию на острове. Дом гейш в Узушиогакуре был огромен, там проживала лишь одна действительно достойная гейша, имени которой уже никто не помнит. Остальные были ученицами и обычными служанками, мечтающими дослужиться до звания «гейша». Таура стала младшей сестрой, ученицей, и уже в шестнадцать лет, после долгих мучений, стала полноправной гейшей. Единственное ее отличие было в том, что искусство ниндзя Узумаки не забрасывала. Она верила, что однажды станет великой куноичи. Сутки напролет тренировалась, в свободное от работы время, конечно. Благодаря своему обучению как гейше, Таура развила в себе стойкость и утонченность, которые вскоре помогли ей в покорении Стихии Воды. Те кимоно, что Таура-сенсей подарила мне, она забрала из окия, когда убегала из селения. Данна перестал финансировать ее, назревали плохие времена, потому что в окия появились новые гейши. Узумаки просто сбежала ото всех, потому что понимала, что больше не хочет здесь находиться. Ее сбережений было достаточно, чтобы начать новую жизнь, вдали от Узушиогакуре, вдали от тех, кто не признал ее. Где-то в это же время Таура встретила Кушину, которая стала единственным человеком, которая знала про новый дом Узумаки. Потом было знакомство с Какаши, а потом — со мной. Удивительно, но больше знакомых у этой женщины не было. А еще, Таура сенсей рассказала, что же заставляет посетителей Узушио чувствовать себя такими счастливыми. Особая атмосфера. Очень информативно, да? Узумаки сказала только это и то, что в будущем я сама пойму всю суть. В общем, желание жить на этом острове не покидает меня, и, я надеюсь, после всей этой суматохи, я заберу Какаши и перееду жить в Узушио.***
Наш ужин прервал Итачи, злобно зыркнув шаринганом в сторону главного входа. Подобрались и настроились на битву мы за секунду. Примерно за столько же оказались у входа, ожидая незваного гостя во всей готовности. Обито Учиха показался на горизонте. Он был один, без поддержки, и даже алоемэна по имени Зецу видно не было. Тоби проигрывал по всем параметрам — против него стояли Итачи Учиха, признанный гений, его младший брат Учиха Саске, биджу без хвоста Хошигаке Кисаме, Копирующий Ниндзя Хатаке Какаши, мастер Суйтона Таура Узумаки, джинчурики девятихвостого Наруто Узумаки и джонин Конохагакуре Харуно Сакура. Да, как-то я выделяюсь на их фоне. И не сказать, что выделение это носит позитивную коннотацию. Удивительно, но маски на Обито не было. Он был одет лишь в черный плащ с красными облаками, а лицо его было смертельно уставшим. — У меня есть всего несколько вопросов, — начал Обито без приветственных пафосных речей. — Мы тебя внимательно слушаем, — ответила за всех Таура. — Ради чего вы сражаетесь? Каждый из вас. Расскажите. — Когда-то давно, когда я еще была генином, — начала я, видя, что даже спустя две минуты никто не говорит ни слова, — я встретила самого смелого и верного человека в своей жизни. Его звали Хаку. Он интересовался подобным вопросом, и мой ответ не изменился. Я сражаюсь ради того, чтобы защитить близких мне людей. Я понимаю, что всех спасти мне не удастся, но я постараюсь. Потому что защита близких людей делает каждого человека по-настоящему сильным. — Но, в итоге, все умрут, — нахмурился Обито. — Смерть неизбежна, таков наш мир. Не только шиноби, но и обычные гражданские всегда погибали и будут погибать, такова природа. Круговорот жизни. Очевидный факт, но именно благодаря смерти существует жизнь. И наоборот, — ответила Таура. — Почему такие, как, например, ты, Итачи… Почему вы делаете все ради деревни? Ради селения? Поставить свое селение превыше семьи… Разве это нормально? — Истинный шиноби — этот тот, кто защищает мир из тени. Тот, кто жертвует всем, ради своего селения. Таково наше предназначение, — проникновенно проговорил Итачи, своими не по годам мудрыми глазами глядя вдаль. На секунду мне показалось, что там он видит Шисуи. — Если ты не готов пожертвовать всем, то не становись шиноби, — грубо продолжил Кисаме, но, тем не менее, я слышала нотки какого-то разочарования в его голосе. — Увы, но каждый шиноби хотя бы раз в жизни делает выбор между семьей и долгом, — закрыв на секунду глаза, проговорил Саске. — Никто не вправе осуждать этот выбор. — Когда ты убил Рин… ты сделал это ради селения? — Да. — Ты сожалеешь об этом? — Нет. Если бы я не убил ее, то погибли бы тысячи других людей. Это была оправданная жертва. Я сожалею лишь о том, что это была Рин. — Шиноби… я всегда думал, что стану Хокаге и защищу всех. Люди меня признают, я смогу сделать так, чтобы войн больше не было. Но в итоге… я оказался бы никудышным Хокаге. Я никогда бы не убил Рин ради собственной деревни. Несколько минут вокруг нас стояла зловещая тишина. — Возможно, — начал Обито, — просто возможно, что я ошибался. Тогда… к чему это все? Он запутался. Запутался в своих мыслях и мотивах, запутался в идее. — Обито, — тяжело вздохнув, я начала говорить. — Мы живем в ужасном мире, где человеческая жизнь — это ничто в масштабах всех стран, в масштабах войны. Но мы, шиноби, должны, понимаешь, должны защищать и сражаться ради стран, где живем. Это наша прямая обязанность. Все мы кого-то потеряли. И всем нам тяжело. Мы просто должны жить дальше, не оглядываясь назад. Жить ради наших королей. — Королей? Дайме, ты имеешь в виду? — Нет, Обито, я имею в виду королей. Он не понял. Это было видно. Но, ничего, это легко исправить. Лекцией от Шикамару, например. Или может сам додумается? Хах, время покажет. — Ты снял свою маску, перед тем как прийти сюда, — задумчиво начал Наруто, глядя на Обито. — Мне плевать на то, кем ты был… друг Какаши, ученик моего отца, веселый паренек Тоби из Акацуки или даже последователь Мадары Учиха — это всё неважно! А важно вот что. Когда человек искренне раскаивается, когда человек признает все свои ошибки и делает всё, чтобы их исправить… Такой человек заслуживает второго шанса! Это то, во что я верю! — аура, которая исходила от Наруто, была удивительной силы. Я никогда раньше не видела своего друга таким. — Обито. Если ты правда хочешь исправить то, что натворил, если ты искренен в своем желании помочь нам и бросить идею, которая привела тебя к тому, что тебе пришлось отречься от своего имени… Хм, я думаю, что все согласятся с тем, что каждый заслуживает прощения. И ты не исключение, Обито Учиха. Да, если бы меня действительно спросили, кем же всё-таки был Обито Учиха, я бы без зазрения совести и без всяких сомнений ответила: Обито Учиха был героем.