Колебание сердца

      Улыбка Лэнса стала ещё шире и по-дьявольски дерзкой, а в душе он лишь завопил от этих слов.              — Тогда с радостью, — промурлыкал МакКлейн и чуть протёрся носом о нос Когане, заметив, как радостные и веселительные огоньки в глазах у Кита заблестели только сильнее. — Значит, мы больше не в обиде друг на друга, да?              — Чёрт, Лэнс... — томно выдохнул красный паладин, отворачиваясь от губ синего, из-за такой близости почти прикасающихся к его коже. — Да, — он прикрыл глаза и вызывающе прикусил губу. — Да.              — Если ты боишься, я, конечно же, могу и сам тебя поцеловать, но, как я уже говорил, — говорит МакКлейн и сам тянется, приподнимается выше, чтобы быть почти впритык к лицу Кита. — Я не против.              Лэнс понимал, что он провоцирует, и даже действительно в принципе был не против. Смотря на Кита, который после этих слов словно завис, он хотел сказать что-то ещё, как больше не успевал ничего. Следующим мгновением Кит резко тянется вниз, теперь без раздумий, без паузы, а тут же соприкасаясь с губами Лэнса. Не успел МакКлейн и сдавленно охнуть или что-нибудь почувствовать, как так же резко от него и отпрянули, оглядывая с какой-то паникой в глазах.              Лэнс сглотнул. Неловко, странно, неуютно, страшно и снова странно. Оба сидели и не двигались с места, так и не понимая, что им следует делать. Смелость и хоть капля спокойствия улетучились куда-то к чертям. Нервно покусывая губы и сглотнув ещё раз, Лэнс на пробу вновь пытается тянуться к Киту, который сейчас пребывал в каком-то ошарашенном состоянии. Синий паладин приостанавливается прямо около его губ, не целуя, а просто невесомо прикасаясь и что-то выискивая в глазах напротив.              Как-то глупо у них выходит сейчас. Чисто теоретически они просто пялятся друг на друга в какой-то своей растерянности, и с каждой секундой мозг у обоих перегружается всё сильнее. Чертовски сложно и страшно вновь налаживать отношения после столь странного разрыва. Чертовски. Однако Лэнсу кажется, что нужно именно так. Неспешно, неловко, осторожно и именно так, как они умеют и пытаются.              Следующим тянется ниже Кит, просто втыкаясь губами в его. Ни у кого не получается ни закрыть глаз, ни слова сказать, ни даже двинуться дальше. У них даже не было сил нормально дышать, насколько волнение и какая-то странная паника всё затапливали. Столь бешеное сердцебиение не удавалось остановить никакими просто усилиями, но Кит пытается. В следующий момент он крепче стискивает пальцы на плечах Лэнса и приоткрывает рот, слегка проходясь языком по его нижней губе. МакКлейн сдавленно выдыхает и тоже приоткрывает рот, неосознанно подаваясь навстречу.              Это... странно. Это одновременно и привычно, и непривычно. Когда Кит прикрывает глаза, прикрывает их немного погодя и Лэнс, только отвечая ему и проводя раскрытой ладонью по спине. Неловкость никуда не ушла, но хотя бы часть исчезает за такой близостью. Целовать Кита с каждым прикосновением губ становится всё естественнее и всё приятнее, тело Лэнса действует само по себе, а разум отказывается зацикливаться на чём-либо.              На данный момент он даже не понимал, кому из них в этих неспешных плавных поцелуях это было нужнее. Но нужно. Это было нужно. Именно это. Именно прикасаться, обнимать, целовать, дарить тепло и принимать его же.              Тягучие и нежные поцелуи не по воле обоих становятся всё интенсивнее, всё глубже и всё сильнее выбивают из колеи. Кит уже подтягивает его к себе за шею, сжимая её пальцами и неосознанно наваливаясь вперёд, на него, чтобы ближе, чтобы ещё ближе. Лэнс на миг поражается такому напору, но всё равно наслаждается и им. Будто по наитию он обвивает одну руку вокруг талии Кита, когда второй надавливает и опускает вниз по позвоночнику.              Кажется, Когане отключился или что-то вроде того, ему сносит крышу, и он только продолжает давить. Кит слишком берёт, слишком требует, тому было нужно слишком, тот ждал слишком долго, и для него это потрясающе слишком. Он впивается губами, покусывая, припадая, и он давит, толкает Лэнса просто случайно, просто желая быть как можно ближе, ещё рядом, чтобы не отпускать.              И Кит сильный. Поэтому он валит в той борьбе синего паладина, и парни действительно падают вниз на камень.              — Аййййй! — вопит Лэнс в следующую секунду.              — А? Что? — теряется Когане, мгновенно приходит в себя и разом откидывается в панике назад. Он бегло осматривает парня под ним, которого, пропустил как, завалил вниз. — Что с тобой, Лэнс, что, что, что?              Красный паладин всё крутится, вертится, ёрзает на нём, осматривает то лицо, то шею и не понимает за нервами и странной паникой, застилающей всё, что происходит с МакКлейном. МакКлейн же только больше теряется от вида столь обеспокоенного Когане, которого, кажется, не видел вообще никогда ранее. Вся та сладостная поволока от поцелуя сметается напрочь, и её застилает беспокойство и растерянность.              — О, я, эм, — мнётся Лэнс, немного поворачивая голову, щеку которой до того внимательно осматривали. Он вновь пугается, смотря на такого экстра встревоженного Кита, но всё же, сглотнув и пустив лёгкий смешок, продолжает речь. — Всё нормально, не обращай вни…              — Стоп, о боже, — Кит отстраняется от него ещё, пусть и не сползая с колен. Он прикрывает ладонью рот и раскрывает глаза. — Я же тебя избил…              — О, Кит, давай не будем об эт…              — С тобой всё нормально? Прости за это, за то, я, я, я, я… — панически тараторит Кит и водит руками в воздухе, будучи растерянным уже сверх меры.              — Кит, — Лэнс обхватывает его запястья и выдыхает. — Успокойся.              Он не был таким смелым мгновение ранее, но, смотря на столь напуганного Когане, рассудительность и желание успокоить и Кита будто само собой откуда-то появляется в душе Лэнса.              — Я… окей, я, извини, я на взводе, да, — Кит прокашливается и опускает голову. Взгляд вперивается вниз, вниз красный паладин и смотрит, только в тот миг поняв, что он до сих пор сидит на синем. — Ох, я… Извини и за это.              Парень тут же слезает с него и, опираясь на руки и осторожно на одну из ног, отползает на камень рядом. Лэнс вновь замечает, как Кит избегает давления на вторую ногу, но всё равно и МакКлейн кряхтя и на локтях чуть подтягивается вперёд тоже, чтобы сесть.              — Эй, ты ранен? — выдаёт Кит, помогая ему.              — Что? Нееее, — отмахивается Лэнс и садится поудобнее. Он старается не обращать внимания на этот вопрос, пусть спина и грудь болят уже более чем ощутимо.              — Лэнс, так ты был ранен и до того, и ты…              — О, окей, я скажу, ранен ли я только при одном условии, — бросает Лэнс, чуть улыбаясь, и вскидывает палец вверх.              — Лэнс, — цедит Кит, скептически его оглядывая.              — Я скажу это, если ты скажешь, что с твоей ногой.              В тот же миг Когане раздражённо хрипнул и стушевался от услышанного.              — Ничего, — буркает он.              — Хорошо, тогда и я цел-здоров.              Лэнс пожимает плечами. Кит не пожимает, а лишь зло буравит его взглядом. Когане считает, что никакое состояние тела синего паладина не хорошо, и вскипает из-за того, что так пренебрежительно к этому относятся, когда не имеют просто права. Это же Лэнс.              Лэнс в тот миг, думая примерно о том же, только в отношении Кита, буравит его взглядом точно так же. Они пристально изничтожают друг друга взглядами и не имеют ни малейшего намерения сдаваться. Так или иначе, первым пасует красный паладин и склоняет голову.              — Возможно, я немного и повредил ногу, когда упал, — сказал Кит и фыркнул. — Но это не имеет значения, потому что, в отличие от тебя, я не вскрикиваю каждый раз, когда опираюсь на неё.              — Ну, — Лэнс кладёт руку себе на затылок и кивает. — Ясно. Ты, эм…              Кит поднимает на него взгляд из-под чёлки.              — Сумка.              По виду и той растерянности кажется, что Когане не очень понял, что хотел этими словами сказать МакКлейн.              — Если ты помнишь, Коран нам дал умную алтеанскую аптечку, так что… — поясняет Лэнс и кивает снова. — Нам нужна сумка.              — Эээ, да, — как-то странно кивает и Кит и всё ещё не двигается. Он словно понимает смысл этих слов, но не понимает, что от него требуется, насколько был сейчас сбит с толку ситуацией.              Лэнсу не остаётся ничего, кроме как шумно вздохнуть.              — Кит, прости, я понимаю, что у тебя ещё отходняк после истерики, но я не могу оказать ни себе, ни тебе первую помощь, пока у меня в руках не будет той аптечки, — говорит МакКлейн и тыкает в сторону, в то место, куда она как раз и свалилась при их падении. — Так что, пожалуйста, приходи в себя и, пожалуйста, можешь мне её дать? Просто у меня несколько не очень выходит сейчас встать, потому что, как ты сказал, да, я, вероятно, травмирован немного больше, чем ожидал.              — О, — Кит, похоже, понял всё окончательно. — О, я сейчас.              Он включает ранец и, лавируя по пещере, мигом долетает до места падения вещицы. Лэнс почему-то со смешинками смотрит на то, как Кит, стараясь не сгибать больную ногу, пытается изворачиваться, чтобы в том же полёте нагнуться к сумке. Как-то, повиснув почти параллельно земле, у него это получается, и Когане тут же подлетает с ней обратно и аккуратно присаживается на место.              — Вот, — Кит протягивает ему сумку обеими руками.              У Лэнса в тот момент, так или иначе, случается какой-то диссонанс от теперь и такого безропотного поведения красного паладина. Прошло пока не слишком много времени с их изменившихся отношений, и это ещё несколько вводит в ступор. Однако потихоньку он учится привыкать и к этому.              МакКлейн кивает ему и прокашливается, а потом роется в сумке в поисках искомого, когда и Когане, казалось бы, тоже заглядывает внутрь и смотрит туда с интересом. В какой-то момент, вероятно, его взгляд на миг поднялся и чуть выше, и именно тогда Лэнс ловит этот взгляд на своих губах.              Их глаза встречаются, Лэнс немного паникует, Кит немного паникует тоже. В тот же момент, когда Когане понимает, что его поймали чуть ли не с поличным, он вспыхивает и резко отворачивается, не думая произносить и слова. Синий паладин тоже не думает произносить и слова на подобную заминку, а лишь легко просмеивается.              — Опаньки, — он вытаскивает из той, похоже, какой-то бездонной пропасти небольшую баночку и трясёт ей руками спереди. — Вот она, чудо-мазь.              Кит суживает глаза.              — Тебе это поможет?              — И тебе тоже.              — Нет, сначала тебе.              — О боже, Кит, я раненый человек, и я имею право слова.              — Именно поэтому живо лечи себя, — Когане пристально на него смотрит, кажется, будучи готовым избить его ещё больше, если ослушается. Именно в тот миг его робость куда-то улетучивается.              Лэнс хмыкает.              — О да ладно, ты неисправим.              В следующий момент МакКлейн отдёргивает застёжки костюма. Когда синий паладин снимает броню, красный просто пристально следит за ним, сложив руки на коленях. Когда же Лэнс снимает верх внутреннего комбинезона, Кит мигом отворачивается.              Слишком мигом и только сильнее сжимая и вдавливая в колени свои сжатые в кулаки руки, что Лэнс на такое поведение подозрительно прищуривается.              — И что это значит?              — Ничего.              — Кит.              — Делай, что там тебе надо, — буркает Когане и делает взмах рукой в воздухе.              — Кит, о боже мой, только не говори, что ты…              — Лэнс, я жду.              — Кит, ты смущаешься, — констатирует поражённый Лэнс и только шире распахивает глаза, в то время как Кит хрипит что-то невнятное и, не желая вступать в контакт, отворачивается ещё сильнее. — Кит, почему, когда ты то чуть не съел меня в поцелуе вот недавно, то насаживался на меня, то будил отсосом, то специально вертел задом, это было нормально, а как посмотреть сейчас на мою грудь, так я, ах, аки невинная девица?              — Да потому что сейчас, Лэнс! — рыкает красный паладин, поворачиваясь к нему. — Я даже не знаю, нормально ли то, что ты ведёшь себя сейчас как идиот, но прости, я слишком долго убивался, чтобы так нормально себя вести, как ты. Я не такой уж… Я не… — говорит он, пытается что-то сказать, но слова где-то вязнут, теряются и путаются, когда он и так на грани. Кит выдыхается и замолкает, продолжая сверлить его то ли потерянным, то ли напряжённым взглядом.              — Окей, тогда нам надо попрактиковаться, — Лэнс невозмутимо пожимает плечами.              Красный паладин суживает глаза, и синий просто продолжает.              — Надо вспомнить, как мы вели себя раньше.              — «Я тебя прикончу, Лэнс», «я сверну тебе шею, Кит»? — передразнивает Когане, приподнимая бровь.              — Вооо, — голосит МакКлейн и показывает большой палец. — Что-то вроде такого, только надо помилее.              — Я не могу, Лэнс, я не…              — У тебя ужасный маллет.              — У тебя гадкий язык.              — Эй, между прочим, ты сам говорил, что я хорошо сосу, — выпаливает Лэнс и нарочито дуется, в то же время и ухмыляясь.              От настолько резко сменившегося настроя и фразы, сказанной с такой лёгкостью, Кит мог лишь распахнуть глаза от шока.              — Чт-что? — красный паладин заикнулся. — Что, что, да ты, да при чём здесь это, какого чёрта ты всегда всё сводишь к пошлостям?! — вскрикивает он, пыхтя уже вовсю.              — А зато видишь, как мои пошлости работают? Ты уже сразу такой готовенький меня снова прибить, а не нервничать, — МакКлейн довольно хмыкает. — Так что я да, язык у меня, Кит, классный, потому что я хорошо сосу, — парень поиграл ему бровями.              И вот тогда, именно в тот миг, видя такого беззаботного и всё того же придурка-Лэнса, Кит рассмеялся в голос. Он засмеялся по-настоящему, отпуская всё, прикрывая рот в тех порывах и чуть ли не срываясь на истерику. МакКлейн же был рад. Видеть такого лёгкого и, наконец, радостного Когане было и правда приятно. Что-то вроде того. Он не жалеет.              — Ты и правда невозможен, — выдаёт Когане, качая головой.              — А то, я такой, — Лэнс горделиво вскидывает подбородок.              — Но и правда, — говорит Кит, понижая голос, обхватывая колени и утыкаясь в них подбородком. — И как только ты можешь так нормально общаться? — он криво усмехнулся и спутанным взглядом посмотрел вдаль. — Мы же ненавидели друг друга.              — Делали вид, что ненавидим друг друга, Кит, это разные вещи, — заметил Лэнс, деловито вскинул палец и усмехнулся. — Ну и плюс у меня всё ещё мешаются в голове три времени, так что как-то лучше и проще выходит вытаскивать нужное, — он устало выдохнул. — Будто это было только вчера.              — И правда, — сказал Кит, прицыкивая. — Везучий засранец.              — Ну, в общем, и ты давай, — МакКлейн повилял рукой в воздухе. — Давай, вспоминай, как там пинаться и огрызаться весело, а потом уже как само пойдёт. Если хочешь, я ещё тебе пошлых шуточек подкину, чтобы легче было.              — Ооооо нееет, Лэнс, — протянул Когане и мотнул головой. — Ты не представляешь, как мне тяжело сейчас, так что не надо никаких пошлых шуточек.              — О, — выдал Лэнс и в следующий миг провёл пальцем по груди. — Из-за этого?              — Лэнсссс, — процедил красный паладин и напрягся, только пристальнее осматривая открывшийся перед ним вид.              — Ну, — МакКлейн макнул пальцем в баночку с мазью. — Раз сейчас роль адекватного наконец-то смог взять на себя я… — говорил он, размашисто проводя ладонью вниз по торсу, так втирая крем в кожу, — то, Кит, это всё нормально.              Кажется, глаза Кита стали только чернее от этих действий и слов. Красный паладин смотрел на грудь синего, не отрываясь и не поднимая взгляда, когда же Лэнс просто хмыкнул и продолжал добивать и словами, и действиями.              — Мы уже разобрались с тем, что ты имеешь право хотеть, Кит.              Когане плаксиво хрипнул.              — И это нормально.              Кит прикусил губу.              — И я не против, — всё продолжал Лэнс и скользнул ладонью выше по боку. — Так что просто забей, и давай поплывём по течению. Мы всё те же придурки.              — Но…              — То есть да, Кит, мы придурки, — заметил МакКлейн, на миг подняв на него взгляд. — И имеем право тупить. Так что учимся не быть придурками и не тупить, всё ещё при этом тупя и будучи придурками.              — Это такая высокофилософская трактовка, что я даже и не знаю, что и сказать, — выдал Кит, даже не понимая, каким взглядом после этого стоит на него смотреть — то ли скептическим, то ли полным восхищения и нежности.              — Ради меня, прошу, промолчи.              — Эм, — выдал Когане, погодя немного времени, и замялся. — В этом правда нет ничего неправильного?              И он проговорил это с такой мольбой и в глазах, и в голосе, и кажась столь хрупким и неловким в тот момент, что Лэнс опешил.              — Э, я… — МакКлейн замотал головой, сметая ту робость ради него. — Кит, мать твою, Когане, давай разберёмся снова.              Лэнс снова вскинул указательный палец вверх и уставился на него.              — Мы дружили.              — Соперники, да, — чуть более уверенно произнёс Кит и качнул головой, всё ещё немного теряясь.              — Потом представим, что стали встречаться.              — Нууу, что-то вроде того?              — Мы обнимались, мы целовались, мы… занимались сексом.              Сначала Кит несколько распахнул глаза, но в итоге лишь довольно хмыкнул и кивнул, смотря на явно дрогнувшего на этих словах Лэнса. Мысль, что в каком-то роде волнуется не он один, всё же несколько облегчала душу.              — А потом просто разбежались, представь, поссорились, окееееей?..              — Ну… логично, — Кит рвано кивнул снова.              — Пусть мы теперь и чертовски другие, но всё с какой-то стороны по-прежнему, так что успокойся, Кит, снова, — продолжал заверять Лэнс сбивчивым голосом. — Это не неправильно, что, хохохо, такой прекрасный паладин, как я, тебе привлекателен.              — О боже, — Когане фыркнул. — Не сказал бы ты последнюю фразу, я бы растрогался.              — А ты что думал, в сказочку попал? Я романтик, но я Лэнс, так что уж извини.              — Ты, — выдал Кит, сильно моргнул и вскинул бровь, — и романтик? Когда у меня была паника, ты начал говорить, что хорошо сосёшь.              — Но я же, — МакКлейн тыкнул себя в грудь, — тебя успокоил.              Киту ничего не оставалось, кроме как фыркнуть снова.              — Хей-хей, — голосил синий паладин. — Я пытаюсь найти к тебе подход, я пытаюсь тебя успокоить, и так ну уж прости, что в общении такого меня с таким моим парнем у меня мало опыта.              На этих словах внутри Кита что-то взорвалось, и, кажется, у него случился перегрев мозга, как и короткое замыкание. Он нервно захлопал глазами, пялясь на Лэнса.              — Стоп. Парнем?              — Да, Кит, парне…              — Бляяяяяяя, нет, — провыл Когане и с силой замотал головой. — Нет просто и нет.              — Да ты что, — возникал Лэнс, ставя руки в боки.              — Ерунда.              — Кит, что, какого?..              — Ты говоришь глупость.              МакКлейн подозрительно сузил глаза, смотря на так яро отнекивающегося Когане, всё продолжающего трясти головой в каком-то своём шоке.              — А это ещё что за вопли, Кит?              — Потому что ты говоришь бред.              — О боже, Кит! — Лэнс всплеснул руками. — Мы только что со всем разобрались, неужели ты кинешь своего парня в первый же день отношений?!              — Но неа, нет и неа, ты не можешь быть моим парнем! — выкрикнул Кит и в той панике, кажется, был готов то ли завопить, то ли свалить от столь пугающего его субъекта.              — Это ещё почему?! — выпалил МакКлейн, закипая. — Но я твой парень! Мы целовались!              — Стоп, я Кит, ты Лэнс, и нет, я сплю, — выдал Когане, ни капли не сбивающий с себя то ошарашение.              — Ну так ущипни себя, — пискнул Лэнс.              — Окей.              В следующую секунду на полной громкости и серьёзе пискнул уже Кит, а вдобавок и взвизгнул, потому что он себя правда ущипнул и даже со всей силой, на которую был способен.              — Но не за больное бедро же! — орал Лэнс, смотря на всё продолжающего тихо ойкать и потирать больное место парня.              — Ууууу, — проскулил Кит, качаясь на месте. — Какого чёрта просто…              Его выражение лица было в тот момент настолько слезливым, что Лэнсу и правда стало его жалко. Кит и правда сильно себя ущипнул, насколько всё ещё не мог поверить.              — Балда, вот и не верь превеликим Лэнсам МакКлейнам, — бросил синий паладин.              — Это ты балда! — выпалил Кит и зло тыкнул в него пальцем. — У меня всё ещё паника, я никак не могу свыкнуться, ты не должен был советовать невменяемому мне щипать себя за бедро!              — Я же пошутил, — буркнул Лэнс и немного стушевался под таким напором.              — А я, вот как видишь, нет, — кривлялся Когане, теперь скрестивший руки на груди.              — Но стоп, кстати, серьёзно, — заметил МакКлейн и раскрыл глаза в странном осознании. — Вот что за хрень, вот почему влюблённый придурок у нас ты, а как джентельмен веду себя я, пытаясь тебя успокоить, м?              — Эээ, не знаю?              — Нет, серьёзно, вообще-то встречаться тут хотел не я, и…              — Эээээээ, что? — опасливо выдал Кит. — Ты не хочешь? То есть…              — Что?! Нет! Хочу!              Несмотря на накатившее облегчение после ответа, у Кита всё равно задёргался глаз от такого противоречия и столь ярой защиты своих интересов.              — Я просто хочу заорать, — наконец обречённо выдохнул Когане.              — Ты и орать? Ах, ты значит, хочешь поорать, говоришь? Ты уже достаточно орал, и кстати, погоди-ка снова, мне надо проораться тоже! — возмущался Лэнс сверх меры, шумно пыхтя и будучи явно на нервах. — Потому что просто почему я веду себя так спокойно?! Тебе, конечно, может, и хорошо, и радостно, но того, что и у меня паника, это не отменяет! Не ты один имеешь право вести себя как придурок!              — Лэнс, э, всё…              — Не затыкай меня, я тоже на взводе, я тоже хочу покоматозничать, ведь, эй, что, стоп? Нет, стоп, стоп и ещё раз стоп! Почему ты паникуешь больше меня, это я должен вопить как истеричка, у меня не должно быть парня, я не хотел парня, я, что, я, я теперь встречаюсь типа с тобой?! Но мы соперники, мы не знаю кто, но почему меня даже не нервирует, что мы вроде вместе? — бесконечно тараторил МакКлейн и не думая останавливаться. — Вместе же? Или нет? Или да? Как наша хрень в отношениях тех называется?              — Лэнс, успо…              — Стоп, нет, я же сказал, не затыкай меня! — выпалил Лэнс, ни капли не зацикливаясь на встревоженном Ките, уже протягивающем ему руку.              Он в истерике, и он имеет на неё права, так что никакие Киты Когане ему не помеха, пока не выговорится теперь и он.              — О боооже, да я же с тобой целовался по собственной воле, и мне это понравилось, фааааак! Я просто хотел поговорить, почему всё зашло вот так вот и именно сюда, а? И меня на самом деле нервирует всё это, но почему-то, видя такого паникующего тебя, я хочу тебя успокоить, заверить и, возможно даже, э, погладить? — Лэнс затряс в панике руками и забегал глазами по всей пещере. — Но нет, стоп снова, если я хочу тебя успокоить, значит, я о тебе забочусь, значит, всё как раз нормально, хорошо, ты мне важен и нужен, и да? Или нет? Я не понимаю, Кит, твою мать, это ты должен меня успокаивать, влюблённый говнюк, это у меня слом мировоззрения, ориентации, мысли и всего, во что я только верил и знал, а не у тебя, и вообще завались.              По окончании своей речи Лэнс скрестил руки, надулся, насупился и запыхтел только громче, стараясь и отдышаться, и просто так.              Кит же… как минимум распахнул глаза до предела. Он уже не знал, за какую из эмоций в его перевёрнутой от таких слов, вида и смыслов душе хвататься, потому выдал первое, что пришло в голову:              — О боже, даже со всем творящимся между нами дерьмом ты не меняешься. По-прежнему остаёшься таким же шумным.              — Хохо, — горделиво хохотнул Лэнс, мигом будто воспряв духом. — Но в такого шумного ты и влюблён.              Теперь Кит просто оглядел его скептически. Он не был уверен, бахвалился МакКлейн столь то ли по привычке передразнивая, то ли чтобы скрыть смущение.              — Я понял, тебе очень льстит, что ты мне нравишься.              — А вот и нет, это… — пыхнул МакКлейн и завертел рукой в воздухе, пытаясь продумать, что сказать в дальнейшем. — Вот это способ просто подколоть тебя, ага!              В тот момент Кит понял, что определённо, чтобы скрыть смущение, потому он просто снова скептически посмотрел на него.              — Да. Ты не меняешься совершенно, — Когане медленно выдохнул и слабо улыбнулся. — И не меняйся.              — Хммм, — МакКлейн задумался и потыкал костяшками пальцев себе по подбородку. Он попытался спешно перевести тему и избегать того непонятного и непривычно мягкого взгляда красного паладина. — Эй, а кстати, что тебе во мне нравится?              — Лээээээээнс, — протянул Кит сквозь зубы и вновь закатил глаза.              — Что? Мне же интересно. Я в принципе так и не очень понял, почему такой, как я, смог понравиться хоть кому-то. Ну, настолько. И, ну, тем более тебе.              Кит хотел открыть рот и сказать ему, заверить хоть как-то. Он уже тогда, за те три месяца, понял, насколько Лэнс может быть неуверенным. И сейчас это снова было его проявлением того, как парень себя не ценит, которое нужно смести напрочь.              В одно время смотря на него, столь ранимого, Когане хотел заверить его, в то же время и раздражаясь, потому что он всё уже ему говорил раньше. Как МакКлейн смог опять забыть и не обращать на это внимание в своём вечном комплексе?              Красный паладин хотел открыть рот и ответить, заверить его, что он нужен и значим столько раз, сколько будет необходимо, как синий опередил его, разом меняя настрой и отшучиваясь.              — Так что, ёхохо, ну-ка скажи мне, красивый я, да? Умный, да? Шикарный, да, да, да, милый мальчик Когане?              Кит сначала растерялся, а потом просто замотал головой, протяжно выдыхая.              Воистину, неисправим из них только Лэнс.