Australis Incognita

К вечеру Рене расстарался на славу. Воробушек лучше всех понимал, что воина из него не выйдет, какого-нибудь книгочея или учёного тоже. Чем ещё можно было принести пользу своим братьям и хозяину? Готовкой. Вот за это дело молодой крылатый и взялся с большим энтузиазмом. Продуктов было не так много, но даже их можно было приготовить особенно. Например репа гляссе. И всего-то ничего требовалось: почистить-порезать собственно репу, и протомить с жиром, водой и чем-нибудь сладким. Получался мягкий и очень вкусный гарнир. Длинные зелёные стручки, которые Корбин назвал фасолью, Рене приготовил на пару с маленькими кусочками жира и, рискнув, добавил туда же пару красных томатов, порезанных очень мелко. Для уток Воробушек изыскал весьма ценных и особо бережно хранимых Вороном оливок. В конце концов, если ужин праздничный, то ведь можно? В общем, три утки он потушил с их собственными потрохами, оливками, перетёртыми в пыль зёрнами, специями. Тыква и картошка была нарезана на палочки и приготовлена в жире, не то сварена, не то пожарена. Это называлось фритюром, кажется. Кроме прочего ему удалось из растительного вина получить более крепкий, но приятный на вкус напиток. Ну, и, разумеется, на столе было несколько наваристых супов. И пышный хлеб. К приходу гостей все птицы уже расселись за столом. Пришёл даже Филин, смущённо и неловко ковыляя и бережно придерживая объёмистую термосумку, пристёгнутую к животу. — Гостей ты тоже позвал? И кстати, по какому поводу банкет? — улыбнулся Дюк, усаживаясь рядом с Корбином. Корбин обнял свою пташку и подтянул тесёмки сумки. — Кенгуру, ей богу! Ужин просто так, захотелось. Считай, рад вернуться домой. Гости тоже обещали подойти. Хоть я и не спросил, а нуждаются ли они в еде. — Ну, я как бы и нет, — смущённо сообщил Тилька. — У меня желудка нет. Но я с вами посижу, понюхаю. А ему можно, только, наверно, лучше суп сейчас. Вектор фыркнул. Он всё-таки уговорил огневика переплести ему волосы, одна коса была всё-таки удобнее. Да и место для себя за столом он сразу углядел. В самый раз припарковаться мотоциклу. — Суп так суп. Спасибо за приглашение. Давно ничего натурального не пробовал. — Я вроде бы просил Гюнтера сварить тебе бульон. Натуральный. Впрочем, не важно. Вот это Дюк, он же Филин. Дюк, это наши гости. Тот что с косой — Вектор, второй Тилька. Ворон стал разрезать утку на части и раскладывать по тарелкам. — Кстати, Вектор, немного мягкого мяса тебе уже вполне можно. Так ты быстрее наберёшь массу. Вектор почесал затылок. — А... правда? Ну, мне тогда хреново было, я не особо понимал, что мне вливают. Не до того было. Ну да ладно. Всё равно он был несолёный и безвкусный. А тут, кажется, одними запахами можно наесться. Дюк тем временем с интересом разглядывал своих гостей. Для него Рене постарался отдельно, отделив часть одной из уток и приготовив с кровью и минимумом приправ. — Что ж, я рад познакомиться. Угощайтесь. Кстати, Корбин, а они уже видели горгулий? — Горгулий? Это статуи на вашем Соборе, да? — заинтересовался Вектор, уже приступивший к супу. — А что за сумка? — спросил Тилька. Стриж едко захихикал и стал ждать, как бедняжке немцу объяснят, что некоторые люди могут нести яйца и высиживать их. — На коньках крыши над нами тоже горгульи сидят. И на многих зубьях стен, — добавил Пауль. Но тоже в подробности не вдавался. — Всё верно. Только они не совсем статуи, а терминаторы. Но в целом, можно и статуей назвать. Раньше такие фигуры из камня делали и располагали на различных фасадах. Чтобы придать величественности, немного жути и немного фарса. Возможность ответить про сумку Корбин оставил Филину. — Ого, то есть, они все летать умеют? — восхитился Вектор. — Классно, наверно. Филин смутился и погладил себя по сумке. — Птицы не только летать умеют. Я птица настоящая. Ну... то есть, крылья мне никто не пришивал. Как и, простите, что за столом, яйцеклад. Это мой ребёнок. Будет, когда вылупится. И я ещё не самый странный из мутантов в Париже. Нас довольно много. Тилька выпучил глаза и как-то странно икнул, порадовавшись, что не ест. Подавился бы точно. — Хотел бы полетать? — заботливо спросил Корбин, поправляя крылья. — Я бы словами «довольно много» количество мутантов не характеризовал бы. Если вы примерно представляете, сколько людей в немецком бункере, то в Париже только нелюдей в полтора-два раза больше. Людей я не считал, Пауль говорит, что тоже не мало. Ну и да... Зрелище не для слабонервных. И заранее скажу, что это не моих рук дело. Потому что догадываюсь, что мог подумать огневик и мотоцикл про такого как я. Что я, что Дюк родились крылатыми. Меня изуродовали и выгнали, его полюбили и приняли, но не об этом речь. Я думал, что один такой уродливый, но потом повсюду стали рождаться мутанты. У кого-то скрытые особенности, у кого-то необычные конечности видны за километр. Даже некоторая тенденция изменений отслеживается. Корбин говорил и говорил, а про себя думал, почему оправдывается перед гостями, почему так испугался, что они могут посчитать его монстром. Он им всегда был и угрызений совести не испытывал. Похоже, Гюнтер подарил ему совесть в двух лицах. Чтоб его, блохастого! Вектор задумался, глядя в тарелку. Кажется, организм и механика приняли это топливо на ура. Даже, наверно, можно взять немного добавки, о чём он скромно попросил Рене. — Может это и к лучшему. Я о том, что в таком виде, в каком я живу, я бы всегда чувствовал себя чужим там, в бункере, где много обычных людей. А здесь... посмотрим. Да, полетать было бы неплохо, но крыльев у меня даже в корпусе нет. Тилька тем временем крутил в руках какую-то очень занятную искривлённую ложечку и время от времени бросал на Корбина голодные взгляды. Он почувствовал его эмоции, эту вспышку. Но не смел к ней прикоснуться, и от того нервничал. Филин вздохнул и допил своё вино, придвигая к себе печёную тыкву. Безу, сидевший рядом с Тилькой, отважился и украл у Дюка несколько кусочков рыжего овоща. — Вы и с мутантами познакомитесь. Уверен, они вас примут с распростёртыми объятиями. Об Тильку будут греться, Вектора сделают посыльным между отдалёнными бункерами, чтобы еду и людей туда-сюда перекидывал. Но всё это не раньше, чем Дюк вернётся домой. Потому что меня там не ждут, а прятать я не привык. А по поводу крыльев... если отбросить вариант с пришиванием... А делать я это не буду, хватит с тебя операций. Можно кое-что другое попробовать. Скажи, какая у тебя самая крепкая часть рамы, и сколько людей могли бы сесть рядом? — Хм, где-то посередине, — ответил Вектор. — Четверых взрослых могу увезти. А что? — Да так... Обдумываю варианты, — отмахнулся Корбин, пригубил вина и стал рассматривать едоков. Похоже, никто не горел желанием рассказывать о себе или хотя бы байки из прошлого. Ужин прошел спокойно и участники постепенно стали расходиться.