Канон-НеКанон

Никто и никогда не видел Сугавару Коуши в подавленном настроении. Ведь всем доподлинно известно, что этого вечно улыбчивого парня сложно омрачить какой-то плохой новостью. — Это поправимо. Все наладится! Окружающие всегда могли услышать именно этот ответ. И неудивительно, что вице-капитан многих заражал своим оптимизмом, особенно своих кохаев. Хината восхищался им из-за того, что «Суга-сан всегда знает, что делать»; Кагеяма — потому что «Суга-сан лучше меня может сработаться с командой»; а Тсукишима и Ямагучи… они уважали Сугавару Коуши, можно сказать, по умолчанию. Особенно Тсукишима, поскольку ему «посчастливилось» играть в волейбольном клубе среди гиперактивных идиотов, коих он на дух не переносил, и он исключительно нуждался в адекватных людях вокруг себя. В общем, все, кто знал Сугавару Коуши, любили вечно улыбчивого и неприметного на вид парня. Однако никто даже подумать не мог, что когда-нибудь Коуши не захочет больше улыбаться.

***

Несколько минут назад тренер Старшей школы Карасуно объявил об окончании тренировки. Однако никто не собирался так быстро покидать спортивный зал. Как обычно. — Укай-сан, ну можно еще хотя бы одну партию! Я еще могу проводить атаки! — казалось, Хинате Шое вовсе не требовался отдых, здоровый сон перед тяжелым учебным днем… Ему был важен только волейбол, а то, как он завтра встанет с кровати на очередную раннюю утреннюю пробежку, видно, первогодку мало волновало. Чего нельзя было сказать о Кейшине. — Парень, ты вообще знаешь, что такое усталость?! — мужчина кинул измученный взгляд на неугомонного Шое, который тем временем с надеждой на него уставился. Укай-младший невольно усмехнулся. — Пожалуйста! Тренер удивленно повернул голову в сторону Кагеямы. «Этот туда же». — Вы меня поражаете, — Укай мысленно сдался. Здесь уже сложно на что-то повлиять. Ведь они могут продолжить играть и на улице… — Что ж, ладно. Я так понимаю, тут все решили оставаться? Не нужно было спрашивать. — Укай-сан, — за спинами ребят прозвучал мягкий размеренный голос. Все тут же затихли и синхронно обернулись. Шимидзу Киеко тем временем подошла к тренеру. — Я не смогу сегодня дольше остаться, простите. С этими словами девушка бесшумно покинула спортзал. Даже Танака с Нишиноей не стали на этот раз досаждать ей своими бесчисленными признаниями и предложениями о помощи. По лицу брюнетки было видно, что она чем-то сильно озабочена, правда, никто не решался спросить у неё прямо. Это же сама Киеко-сан! Она как всегда слишком недоступна, слишком отстраненна. А ведь она уже не первый день ведет себя странно. Не первый день уходит с общих тренировок, даже через полчаса после начала… Даичи всю тренировку то и дело кидал хмурые взгляды на брюнетку, а Асахи в перерыве даже попытался было спросить, что случилось, но тут же замялся, решив, что время не совсем подходящее. Капитан же твердо решил после окончания тренировки во всем разобраться. Ведь Шимидзу ему такой же друг, как Асахи и Сугавара, они всегда помогали друг другу и по возможности делились своими проблемами. Савамура не мог с этим тянуть. Однако после того, как Киеко быстро исчезла в дверях спортзала, Даичи впал в некоторое замешательство. Бежать сейчас за ней — многие просто не поймут. Остаться — он не узнает, что происходит с другом. Сейчас Савамура, сам того не осознавая, пристально смотрел на Сугавару. Тот всегда знал, что делать. Его лучший друг всегда все знал. Казалось, и сейчас связующий прекрасно понимает, о чем думает капитан. Сугавара едва кивнул другу и уже обратился к тренеру: — Извините меня, Укай-сан, но я вспомнил, что у меня сегодня тоже неотложное дело. Хорошей игры вам, ребята! — парень, широко улыбаясь, посмотрел на своих сокомандников и тут же, ускорив шаг, направился к выходу. Нужно догнать ее. Сугавара не переодеваясь направился в сторону женской раздевалки. Неожиданно для себя пепельноволосый осознал, что если бы его сейчас заметил кто-то из посторонних, то его сочли бы, наверное, за извращенца. Что за глупые мысли. Заметив, что свет в раздевалке еще горит, парень облегченно выдохнул. Он успел. Решив все-таки подождать девушку здесь, Коуши тихо присел у двери. Спустя минуты послышались почти невесомые шаги. — Что ты здесь делаешь, Сугавара? — никакого удивления на лице. Однако голос все-таки дрогнул. — Спасибо, что делаешь это, — волейболист медленно привстал и с виноватой улыбкой посмотрел на Киеко. Та лишь отвела взгляд. Ей было безумно его жаль. Безумно больно смотреть на эту поломанную улыбку. — Не нужно. Я действительно хочу тебе помочь. — Я знаю, но все же ты можешь не посещать ее каждый день. У тебя же есть и свои дела, Шимидзу… — Нет, — с этими словами брюнетка осторожно прижалась к парню, уткнувшись в его пропитанную потом футболку. — Я не оставлю тебя с этим одного. Сугавара почувствовал, как внутри что-то сжалось. Впервые за эту ужасную неделю он смог свободно вздохнуть. Благодаря Ей. — Спасибо, — парень все так же продолжал держать девушку в объятиях. Ему это нужно. И Она это знает. Всего неделю назад мирная и светлая жизнь Сугавары Коуши превратилась в ад. Его мать по нелепому стечению обстоятельств попала в аварию и до сих пор не пришла в себя. Парень не мог в это поверить. Просто не мог. Но реальность была такова. И с этим необходимо было считаться. Несколько дней он не отходил от матери ни на шаг, периодически отвечая на телефонные звонки друзей и говоря, что он подхватил какую-то простуду. Почему он не рассказал о произошедшем? Все просто. Коуши всегда считал, что личные переживания никогда не должны выходить за пределы собственной души. Какими тяжелыми бы они ни были. Людям нужны улыбки и радость, а не чужая боль, которая поневоле и окружающих может ввести в отчаяние. Именно поэтому для всех он постоянно был жизнерадостным, никогда не унывающим подростком. И лишь немногие задумывались, что так быть не должно. Ведь у всех бывают черные дни. С Киеко в один из тех дней после аварии они встретились совершенно случайно на улице. Сугавара выглядел настолько потерянным, что даже не знал, как объяснить, что у него на самом деле не было никакой простуды, а все намного хуже и совсем не с ним. Шимидзу удивительным образом удалось добыть правду сразу же. Девушка лишь молча выслушала и не стала упрекать парня в том, что тот скрыл произошедшее от друзей. Она все понимала. Ведь Шимидзу не первый год знала Сугавару Коуши. Никто ничего не говорил. Киеко просто стала каждый день навещать Сугавару-сан в больнице. Вместе с Коуши. Девушка знала, что так ему намного легче. Он не один. — Шимидзу, я не знаю, как благодарить тебя. Без тебя мне было бы намного сложнее. Двое молодых людей медленно шли по вечерней безлюдной улице. Тишину нарушали лишь стрекот сверчков и то и дело обрывающийся разговор двоих при свете старых догорающих фонарей. — Сугавара, ты мой друг. Друзья всегда должны поддерживать друг друга, — тут брюнетка пристально посмотрела на своего собеседника, будто пытаясь добавить больше убедительности своим словам. Сугавара лишь слабо улыбнулся. — Я знаю. Осторожное, едва уловимое касание пальцев. Девушка вздрогнула и тут же снова подняла взгляд на парня. Тот, казалось, и не заметил этого, продолжая задумчиво смотреть куда-то вдаль. «Шимидзу, твоя доброта... удивительна. Ты удивительна». Все мысли разом улетучились, едва парень почувствовал в своей руке теплую мягкую ладонь. Которую Сугавара Коуши больше не хотел отпускать.