***
Мальчик брел по парку, совершенно не смотря по сторонам и уже совсем не ища нужный ему выход с этой небольшой аллеи. Такеру шел непонятно зачем и непонятно куда и периодически мерно постукивал мячом по асфальту, привлекая порой внимание проходящих мимо людей. Такеру устал: чаша терпения была явно переполнена. Тоору опять куда-то встрял. А если быть точнее, Тоору опять — не в первой Такеру лицезреть эту странную и местами пугающую картину — облепили со всех сторон какие-то сомнительные и чем-то (кем-то) очень восхищенные личности. Такеру никогда не нравились подобные фан-встречи дяди. Мало того, что его очень напрягал и, мягко говоря, не нравился этот нарастающий шум из женских визгов вокруг себя, так еще и эти полоумные женщины к нему успевали привязаться, что-то лопоча в нездоровом умилении — нет, он, что, зверек какой-то удивительный?! Такеру действительно боялся получить психологическую травму при столь тесном и совершенно ему не интересном контакте с поклонницами Тоору. Смыться незаметно и в одиночестве по парку побродить — самое верное решение проблемы Такеру Ойкавы. Вот только мальчик забыл (или случайно-специально не вспоминал), что свое право свободы передвижения он мог реализовывать только под чутким надзором Тоору, фигура которого между тем уже давно потонула, растворилась в женском внимании. Такеру не оглядывался. Он и без Тоору, если что, прекрасно дорогу домой помнил. Не маленький уже ведь. Только продолжал задумчиво тарабанить мячом по дороге: это в каком-то роде успокаивало, приводило в порядок мысли. Причем, успокаивало настолько, что мальчик запросто терял «связь» с миром, уходя в себя. Удивительный эффект. Потому-то Такеру, наверное, часто просил у Тоору один из его мячей, как только волейболиста приставляли к племяннику присмотра ради. Пусть эффект ухода в астрал и был прекрасным, все же иногда случались казусы. Мальчик не успел и охнуть, как мяч от неловкого удара выскользнул из рук и отскочил в кусты. Подорвавшись с места, Такеру мигом нырнул в зелень. Не хватало еще потерять любимый дядин мяч! Тогда Такеру будет вынужден выслушивать жалобы и упреки Тоору как минимум месяц! Не выдержит этого детская психика. — Держи, — в тот момент, когда уже уставший Такеру так некстати зацепился рукавом футболки за ветку, над головой раздался звонкий голос. Такеру поднял глаза, и его широкий лоб тут же столкнулся с «пропажей». — Ой, извини, я не хотела! — тут же пролепетала девочка, убирая мяч себе за спину. — Тебе не больно? Она продолжала обеспокоенно рассматривать незнакомца. Такеру встал с земли, отряхнулся. Мяч наконец-то вернулся к владельцу, но маленькая рыжеволосая девочка с двумя смешными хвостиками все еще стояла рядом, невольно перебирая пальчиками подол своего летнего платьица нежного персикового цвета. Такеру окинул ее продолжительным взглядом: видимо, она совсем не спешила возвращаться к своим родителям. — Не, я в порядке. Спасибо, что нашла его. Меня Такеру зовут. Мальчик огляделся и невольно почесал затылок: по всей молодой аллее прогуливались только несколько парочек, бабуль с собачками и… все. — А я — Хината Нацу! — девочка с приветливой улыбкой протянула новому знакомому свою тоненькую ручку. Такеру некрепко сжал ее и тут же отпустил. — Ты ведь не потерялась, да? — на всякий случай решил уточнить мальчик, уже намереваясь помочь, если что. — Нет-нет, я с братом просто в прятки играю, — затараторила девочка, снова привлекая к себе внимание. — Только он, кажется, не понял, что мы играем… Нацу растерянно мотнула головой. — А? — Такеру недоуменно посмотрел на свою собеседницу. Девочка насупилась, шмыгнув носом. — Шое обещал, что поиграет здесь со мной, а сам остался у витрины с большим экраном смотреть какой-то свой матч. Я жду-жду, а его все нет. — А твой брат не разозлится, что ты ушла? — Мой братик добрый, — с мягкой улыбкой на лице заверила Такеру Нацу. — Только вот, наверное, нельзя было его оставлять одного… — Это почему же? — Такеру с легким вопросом в глазах уставился на свою новую знакомую. — Ну, — девочка отчего-то зарделась, издав тихий смешок, — с братиком часто случаются неприятности… — О, мне это знакомо, — тут же оживился Такеру и невольно поднял глаза к розоватому небу, пробежался цепким взглядом по плывущим мимо облакам, будто что-то выискивая в недосягаемом небесном пространстве. Затем мальчик задумчиво хмыкнул, покрутив в руках мяч. — Только чаще всего Тоору сам виноват: всегда выдает что-то непонятное… — Тоору? У тебя тоже братик есть? — с большим интересом воскликнула Нацу, даже не заметив, что перебила собеседника. — Не-а, — Такеру покачал головой. — Он мой дядя. Но сути это не меняет. — Дядя?.. — удивлению девочки не было предела. В ее представлении «дядями» обычно назывались тучные серьезные взрослые, которые ну никак не могли вляпываться в неприятности подобно ее Шое. — Может, покачаемся? — мальчик задумчиво перевел взгляд с одинокой качели на свою вмиг встрепенувшуюся новую знакомую — тему решил сменить. От мыслей о своем проблемном дяде и о том, что он ему устроит за вынужденный, но все же «побег», у Такеру и так начинала болеть голова. Нацу тем временем подняла на Такеру неуверенный взгляд, а затем ее лицо просияло теплой улыбкой. — Ага!..***
Они не знали, сколько уже прошло времени, а главное, никто из них вовсе и не собирался об этом задумываться. За разговорами обо всем и ни о чем дети не заметили, как небо сменило свой бледно-розовый цвет на кроваво-алый. Счет времени потерян. Они потеряны. Нацу продолжала осторожно раскачиваться на качелях, увлеченно слушая и осторожно перебивая новыми бесчисленными вопросами словоохотливого Такеру, который, оказывается, очень много знал о неизведанной внеземной жизни. Таких интересных рассказов о пришельцах Хината Нацу еще не слышала — она была поражена. Нет, даже заражена теперь уже чужим энтузиазмом. Наверное, сегодня же начнет упрашивать маму купить им с братиком телескоп — Шое эта идея уж точно понравится! Глаза девочки засверкали, а воображение не по-детски разыгралось. — …Но знаешь, Тоору намного больше разбирается во всех этих теориях. Если тебе интересно, я могу… — Такеру метнул наисерьезнейший взгляд на заинтересованную его рассказами собеседницу, уже намереваясь выдать что-то нечто важное, как на весь парк раздалось торжествующе-громогласное: — Вот ты где!.. Такеру повернул голову на крикливый, но такой знакомый голос и невольно вздохнул с облегчением: дядя, пусть и с подозрительно возбужденным лицом, все же бежал к нему без своей толпы любвеобильных фанаток — один. — Так, стоп! Значит это был коварный план?! Решил смыться от меня на свидание, пока я бегаю по парку и ищу тебя? Знаешь, Такеру, я хоть и самый лучший всепрощающий дядя на свете, но сегодня был явно перебор. — Э? О чем ты?.. — Такеру в совершенном непонимании пожал плечами. Даже нахмурился. — Тоору, ты же сам говорил: если потеряюсь, то идти и ждать у выхода. Ну? Такеру моргнул, с невозмутимым видом уставившись на родственника, в котором все так и кричало в наигранном возмущении. Затем мальчик мельком взглянул на Нацу — на лице Такеру можно было прочитать что-то вроде извинений. Он почему-то стал ощутимо переживать, что его любимый (но такой приставучий) дядя обязательно напугает, расстроит Нацу-чан, а может и вовсе — до слез доведет. Наблюдательный Такеру ведь не раз видел, как тот же всегда спокойный, сдержанный и все же быстро теряющий всякое терпение от «словесных пакостей» Тоору Иваидзуми-сан накидывался на него. И хоть в подобные моменты Иваидзуми-сан и не плакал — конечно, мужчина все-таки, — но отчего-то Такеру был уверен, что лучший друг его дяди всегда был на грани. И Такеру прекрасно понимал, почему. Вот поэтому за Нацу он и начинал невольно беспокоиться, благодаря недремлющему острому чувству ответственности: взрослые хотя бы постоять за себя могут, убежать от Тоору, в конце концов, а Нацу-чан… Такеру поднял решительный, не по-детски серьезный взгляд на Ойкаву Тоору. — Мне еще уроки делать надо, Тоору. Волейболист хмыкнул, скрестив руки на груди. Намек был понят. Нацу тихо сидела на уже давно остановившейся качели и поглядывала с живым интересом то на одного участника беседы, то на другого. Всегда немного дольше останавливая пытливый взгляд на Ойкаве Тоору, невольно сравнивая и отмечая, что на ее старшего братца он никак не похож. Но и до грозного «Дяди» тоже он явно не дотягивал. Ойкава Тоору шумно выдохнул, уже мысленно сдаваясь. И все же очередную дозу чисто родительских возмущений насчет «неуважения старших» Ойкаве не дал выплеснуть отчетливый шум. Трое Детей синхронно повернули головы на подозрительные звуки: издали можно было разглядеть, как, мелькая между деревьями и совершенно не заботясь о том, что бежит сломя голову и там, где этого делать вовсе не следовало бы, к ним неслось на всех парах человекообразное существо с рыжим вихрем на голове. Нацу невольно ойкнула, соскочив с качели. Ойкава сощурился. В душе сразу зародилось гаденькое, нехорошее предчувствие. А душераздирающий вопль, раздавшийся на всю аллею, так и вовсе разбил все мнимые надежды на то, что это были всего лишь его больное разыгравшееся воображение и обман зрения. Нет, к ним и правда несся, перепрыгивая едва ли не через каждый декоративный кустик, Коротышка под десятым номером. Тот самый удивительный. Удивительно раздражающий. Ойкава поджал побелевшие губы, невольно скривившись: такого удара судьбы он явно не ожидал. — Нацу! Прости, Нацу!.. — шустрый Шое, дыша через раз, в одно мгновение вырос между своей беззащитной сестренкой и двумя непонятными, размытыми взбудораженным сознанием личностями. Вырос и мгновенно сжался. Глаза у Шое в панике забегали, стоило только с опозданием понять, с каким еще одним страшным человеком свела его судьба вне площадки. Больше настораживало только то, что опасная во всех смыслах встреча произошла не в привычном уже для закаленного Хинаты притуалетном темном местечке. Хината Шое по привычке схватился за живот. — О… — Ойкава сложил руки на груди, безжалостно смотря глаза в глаза своей низкорослой «жертве». — Я почти расстроен, что вы родственники. Такая ми-и-лая, — мягким, едва ли не убаюкивающим тоном протянул Ойкава, переводя взгляд на Нацу, предусмотрительно спрятавшуюся за подозрительно дернувшимся Шое. На просветлевшем лице капитана Сейджо появилась одна из его самых обворожительных улыбок. Шое сглотнул так громко, будто увидел что-то пострашнее тщетных попыток Кагеямы улыбнуться. — Следи за своей милой сестричкой. А то украду, — издевательским тоном выдал Тоору, сощурившись в фальшивой маниакальной улыбке. Кто-то взвизгнул. — Тоору, это статья, — максимально флегматично прокомментировал заявление дяди Такеру. — Д-да! Л-лучше укради тогда меня! — Шое все же нашел в себе силы предупреждающе взглянуть на Великого Короля и трясущимися руками загородить свою сестренку, продолжавшую с явным интересом наблюдать за разворачивающейся сценой. Над парком в омертвевшей тишине прокричала стая птиц. — Братик, а может не надо?.. Тебя мама тоже дома ждет. Что я ей скажу? — совершенно серьезно сказала девочка и выглянула из-за спины Шое, взволнованно дернув того за руку. Никакой реакции: Хината неподвижно стоял, вытянувшись в струну. Со стороны даже могло показаться, что он мгновенно подрос на пару сантиметров. Видя, что брат сейчас "недоступен", Нацу и вовсе вынырнула из-за своей «защиты» и встала рядом с замершим Шое. — Дядя… — Нацу стиснула кулачки и едва выдохнула, продолжая бесстрашно смотреть прямо в глаза капитана Сейджо. «Дядя?!» — Ойкава Тоору хотел уже было возмутиться: неужели его прекрасное молодое лицо настолько сурово, что дети его уже за «дядю» только принимают?! Но Ойкава смолчал. Стоило только встретиться с острым взглядом милой рыжеволосой девочки, так похожей на своего незадачливого братца. Тоору внимательно на нее посмотрел, будто что-то предвкушая. — Не трогайте братика, он вас боится! Лицо Тоору родило эмоцию одобрительного удивления. — И вовсе я не боюсь его! С чего ты вообще взяла, Нацу!.. — тут же и Хината Шое будто ожил, замотав головой в разные стороны, при этом успевая зачем-то активно жестикулировать руками. Такеру кинул продолжительный взгляд на вскинувшегося рыжеволосого паренька. Сделал пару предусмотрительных шагов в сторону от него, при этом покосившись на подозрительно замолкшего Тоору. — Я почти восхитился, — внезапно тихо, но вкрадчиво проговорил Ойкава, окидывая многозначительным взглядом смелую девочку и совершенно не обращая внимания на возбужденные выкрики Десятого номера. Ойкава соврал. Он буквально пылал в восхищении. Нет, что за прелестное создание, так рвущееся защищать Коротышку?! И почему Такеру за него перед Ива-чаном никогда так не заступается?! Великий Король сражен. — Пойдем, Такеру, — на удивление спокойным, нет, даже серьезным голосом Тоору подозвал племянника и в последний раз бросил кривую усмешку в сторону стремительно бледнеющего Шое. — Привет глупому Тобио, Коротышка. Шое пробормотал что-то нечленораздельное. — Пока, Нацу-чан, — не долго думая, Такеру махнул Нацу на прощание рукой и поспешил за Тоору. Пока тот не передумал и не решил остаться — домучить того рыжеволосого паренька, который и не дышал почти. Такеру раньше не задумывался, насколько Тоору выглядит устрашающим в глазах окружающих. И к лучшему, наверное, это было… — Пока, Такеру-кун! — между тем девочка, тоже прощаясь, окинула теплой улыбкой своего нового знакомого, но, поймав на себе усмехающийся и в то же время слишком уж внимательный взгляд второго Ойкавы, отчего-то зарделась и закрыла пунцовые щечки ладошками. — Братик, ты весь дрожишь… — раздался звонкий обеспокоенный голосок Нацу. Никакой реакции вновь не последовало: Шое продолжал тупо пялиться в одну конкретную точку и бормотать что-то там о Великих королях. Нацу виновато вздохнула: видимо, она и правда Шое очень расстроила, раз он даже перестал с ней разговаривать… Брат с сестрой все стояли в немом молчании, провожая долгим взглядом две фигуры. — Нет, его точно Дядей не назовешь… — с важным видом, но немного неуверенно огласила девочка свой вердикт, осторожно в последний раз пробежавшись глазами по все удаляющемуся силуэту Ойкавы Тоору. Хмыкнула себе под нос. — Ась? — Шое встрепенулся, наконец вышел из оцепенения, с вопросом посмотрев на сестру. Та в ответ окинула его лишь смеющимся загадочным взглядом. Парень аж сглотнул: Нацу-чан порой пугала его сильнее, чем все эти ужасно опасные королевские личности. — Пойдем домой, мама ругаться будет, — Нацу тем временем настойчиво потянула брата за руку в сторону выхода и, как бы между прочим, спросила: — Братик, а ты знаешь, кто такие рептилоиды?***
— Тоору, ты молчишь, — настороженно произнес мальчик, попутно поправляя лямки своего рюкзака. И правда, Ойкава Тоору после встречи в парке с явно не самым приятным для него знакомым (но все же знакомым!) был подозрительно тих и неразговорчив. Такеру это напрягало. Затишье перед бурей, не иначе. — А? — Ойкава Тоору резко повернулся, окинув задумчивым взглядом племянника. — Имею право, — на выдохе произнес он, и тут же в его глазах Такеру заметил нездоровый блеск. — Я даже не думал, что Коротышка сможет подобраться ко мне так близко! Причем, действуя через беззащитных наивных детей! Как я мог не доглядеть?.. Больше ни на шаг от меня не отходи, Такеру, понял?! — Понял, — честно говоря, Такеру ни слова не понял из того, что только что эмоционально выпалил Тоору, но все же снова распалять дядю не было никакого желания. Незачем судьбу испытывать. Такеру остановился, словно по команде, почувствовав чужую руку на своем плече. Мальчик поднял вопросительный взгляд на Тоору — тот задумчиво-мечтательно (нет, ему показалось, да?) выискивал уже появившиеся первые звезды, задрав голову так, что не видно было, какое у него сейчас выражение лица. А Такеру отчего-то было очень любопытно. Особенно после брошенных Тоору слов. — Если захочешь когда-нибудь поговорить о милых девочках с милыми хвостиками, помни: твой самый лучший и много знающий дядя всегда рядом.