***
— А вот и твой пидор! — громко оповестил Ки, как только они вошли в квартиру, буквально затолкнул Томаса в комнату, с грохотом захлопнув за ним дверь, а сам скрылся на кухне. — Он теперь все время будет так меня называть? — недовольно проворчал Томас. — Привет. Как себя чувствуешь? Дилан, который стоял у окна, наблюдая за затянувшими небо серыми тучами, повернулся. На этот раз он был одет. Светло-серая футболка и домашние штаны скрывали почти все синяки и ссадины, не считая тех, что были на лице, но ситуацию это не улучшало: Дилан выглядел уставшим, как будто не спал всю ночь, хоть и провел несколько дней практически не вставая с постели. Карие глаза были мутными, да и в целом выглядел он болезненно. За ухо была заткнута тонкая сигарета, на подоконнике стояла кружка с недопитым кофе. — Я как раз хотел поговорить, — серьезно произнес О’Брайен, как всегда проигнорировав все сказанное Томасом. Он кивнул на диван, приглашая Сангстера сесть, а сам, поморщившись и на секунду прикоснувшись к груди, забрался на подоконник. Томас непонимающе нахмурился, но задавать лишних вопросов не стал и послушно устроился на диване. В душу закралось нехорошее предчувствие, какая-то смутная тревога, но пока сложно было понять, что не так. — О чем? — наконец выдавил из себя Сангстер, потому что молчание неуютно затянулось. — Обещай, что не будешь перебивать меня и пытаться услышать больше, чем я тебе скажу. Томас хотелось было взбрыкнуть, но нутром чуял, что сейчас этого делать не стоит, он мог узнать хоть что-то, а мог остаться ни с чем, если бы начал показывать характер. Состояние Дилана пугало его больше и больше с каждой секундой. О’Брайен закрыл глаза. Было видно, что ему трудно собраться с мыслями, а вымученная улыбка только подтверждала это. Могло даже показаться, что он передумал говорить, но спустя минуту Дилан все-таки начал объяснять. Его голос был тихим и каким-то жестким, как будто каждое слово давалось О’Брайену с трудом. — Томас, тебе не стоит со мной общаться. Я ценю все, что делаешь, но… — он вздохнул, пытаясь подобрать правильные слова. Рука неосознанно метнулась вверх и замерла на ребрах. На щеках выступил болезненный румянец. — … Нам с тобой не по пути… Господи, как глупо звучит, — он усмехнулся и сделал небольшую паузу. — Я не подарок, и моя жизнь порой… Неприятная, как минимум. Ты не должен так рисковать. — Не надо говорить мне о том, что я должен и не должен, ладно? Если ты не заметил, ниже мне и так падать некуда. — Есть. Поверь мне, есть, и, поверь мне, ты не хочешь там оказаться. — Может быть, но я уже здесь. И со мной все еще все в порядке. Дилан спрыгнул с подоконника, хотя выглядело это довольно неловко, и подошел к дивану, видимо, чтобы продолжить свою тираду, но на пороге гостиной вдруг появился Ки. — Как твои ребра, чувак? — беззаботно спросил он, и взгляд Дилана, брошенный на друга, был испепеляющим. — А что с ними? — О’Брайен улыбнулся. Его взгляд стал выразительным. — Ну они же… — Хонг нервно сглотнул и попятился, а потом и вовсе сбежал обратно на кухню. Дилан устало вздохнул и сел на край дивана, прикрыв глаза. На лбу и над верхней губой у него выступили капельки пота. — Так, о чем же я… — Только не говори мне, что у тебя сломаны рёбра, а ты сидишь тут даже не собираясь к врачу. — Ладно, не буду, — легко согласился О’Брайен. — У меня есть темы и поважнее, надо договорить, если я вдруг… Так, Томас, уходи. Пока не поздно, уходи. Пожалуйста. — Никуда я не уйду. Тебе в больницу надо, — Томас поднялся. Он не мог просто сидеть и смотреть, как О’Брайена трясет, пока тот упрямо отказывается обращаться к врачу. — Если ты не хочешь умереть в семнадцать лет, то звони в скорую. Это не обсуждается. — А может я хочу, — вяло огрызнулся Дилан. — Ну что мне сделать, чтобы ты ушел? Пожалуйста? Хочешь, буду кричать? Ты меня бесишь, Томас, уходи. Убирайся, вали читать свои книги, не трогай меня, — и так тихий голос брюнета сорвался на шепот. Казалось, он начал бредить. Футболка намокла от пота, глаза парня были закрыты, он дышал быстро и поверхностно, завалившись на диван. — Я уйду только тогда, когда буду уверен, что твоему здоровью ничего грозит. Так что потерпи мое присутствие здесь ещё немного, пока не объявится скорая. А дальше можешь беситься на меня, сколько захочешь. Томас сам не ожидал от себя такой уверенности и жесткости. Пока это чувство не покинуло его, Сангстер быстрым шагом пошел на кухню, где в гордом одиночестве тусовался Ки, бездумно листающий соцсети. Когда Томас зашел, Хонг поднял взгляд, и его брови вопросительно взметнулись вверх. — Вызывай скорую, — тоном, не терпящим возражений, приказал Сангстер. — Тебе плохо? — Ки расплылся в улыбке. Попытки Томаса казаться главным умиляли его каждый раз. — Нет. Плохо Дилану, который сейчас откинется прямо у тебя в гостиной, если ты, блять, не позвонишь в скорую, — голос Сангстера превратился почти в рычание, Хонг сразу же подскочил и побежал проверить, действительно ли все так плохо. Вернувшись на кухню через минуту, он набрал номер скорой, назвал адрес и вопросительно посмотрел на Томаса, чтобы тот объяснил ему, что произошло, но тот даже сказать ничего не успел, потому что к ним нетвердой походкой зашел Дилан. — Вы нахуя… скорую… черт, почему так холодно… надо- Томас среагировал первым и успел подхватить О’Брайена до того, как тот упадет. Удерживать на весу его было сложно, поэтому Сангстер осторожно опустил брюнета на пол, устроив его голову на своих коленях. Минут через десять в дверь позвонили. Хонг побежал в прихожую открывать, а Томас остался сидеть на полу кухни, все еще придерживая голову О’Брайена, который все еще не пришел в себя. Санитары, попутно задавая вопросы, уложили Дилана на носилки, вынесли из квартиры и подняли в машину. Томасу с Ки ехать с ним запретили: они решили добраться на такси. К счастью, оно приехало довольно быстро, так что уже через полчаса друзья стояли в больничном холле и выясняли, в какой палате лежит О’Брайен. — Его еще обследуют, — вежливо отозвалась девушка за стойкой. — Вы можете подождать здесь, и я сообщу вам позже. Ки пожал плечами и пошел к металлическим стульям, стоящим в ряд у стены, но Томас не пошел за ним, а кивнул в сторону выхода, одними губами прошептав: «Пойду покурю». Хонг кивнул в ответ. На улице вечерело и становилось прохладно. В месте для курения не было никого, кроме мужчины в медицинском халате: он стоял, прислонившись к стене, и стеклянными глазами смотрел куда-то вдаль. Сигарета в его руках почти догорела. Как только Томас закурил, мужчина вдруг подал голос, причем не было понятно, обращается он к Сангстеру или просто думает вслух. — Моя жена… Ей было всего тридцать. Тот мудак даже не смотрел, куда едет, и… Томас быстро потушил сигарету и, сочувственно улыбнувшись, вернулся в здание больницы. Слушать такие истории, после того как Дилан при нем потерял сознание, не было ни малейшего желания. Ки уже ждал его: медсестра сказала ему, куда привезли О’Брайена, и они уже могли к нему попасть. Первым в палату зашел Хонг, приказав Томасу ждать в коридоре. Да Сангстер и сам не особо туда рвался. — Выглядишь ты, конечно, ужасно, — Ки усмехнулся и сел на стул возле койки Дилана. — Можешь говорить что угодно, но твой пидор тебе жизнь спас. — А кто его об этом, блять, просил? — хрипло огрызнулся О’Брайен. Ему стало немного, совсем немного лучше. Ки агрессивный выпад проигнорировал и лаконично поинтересовался: — Чо вообще, как? — Пара переломов и трещины, — отмахнулся Дилан. — Ки, ты хоть понимаешь, что однажды врачи решат копнуть глубже и не поверят в отмазки про падение с лестницы? Не надо было их вызывать. — Это тебе не надо было снова лезть в драку. Не в первый раз уже, а мне, знаешь ли, спасать твою задницу каждый раз тоже невелика охота. Тем более твой голубок был так напуган… Он бы меня убил, если бы я отказался звонить. — Я сказал ему уйти, а он не ушел. Упрямый. — О, вы друг друга стоите, — Ки поднялся и от души хлопнул друга по плечу, за что тут же был награжден злобным взглядом. — Ой… Ну бывай тут. Не помирай. Хонг кивнул Томасу, сидевшему на стуле в коридоре. Сангстер вздохнул. Он надеялся, что Дилан все еще будет без сознания, когда они к нему зайдут, им просто скажут, что с брюнетом все хорошо и можно будет идти, а теперь, видимо, предстояло продолжение того неприятного разговора, что начался еще в гостиной. Морально готовясь к гневной тираде, Томас зашел в палату и, оставшись стоять возле двери, исподлобья посмотрел на Дилана. — Я готов. Можешь орать. Дилан смерил Сангстера хмурым взглядом, что-то обдумывая. Через какое-то время он покачал головой. — Я не буду кричать. Это ведь бесполезно, так? Но ты сказал, что уйдешь, когда моей жизни ничего не будет угрожать: вот он я, в больнице, жив и почти здоров, так что… — Ладно. Если тебе это так нужно, я даже пересяду за другую парту и больше никогда к тебе не подойду. Рад, что с тобой все в порядке. Несколько секунд они напряженно смотрели друг на друга. — Я тоже рад. Томас молча кивнул и вышел из палаты, тихо прикрыв за собой дверь. Ки подскочил и хотел было схватить его за руку, но Сангстер дернулся, всем своим видом показывая, что не хочет разговаривать. На улице похолодало еще сильнее, наконец пошел дождь. Настроение у Томаса вполне погоде соответствовало: было так же тоскливо. Они с Диланом будто бы снова отбежали друг от друга на многие километры, снова увеличив расстояние, выстроив новые границы, которые только-только смогли преодолеть. Сангстер думал о том, произошло ли бы это, если бы он не решил вызвать скорую. Продолжили бы они с О’Брайеном общаться? Стали бы друзьями? Или тот просто использовал его, пока не с кем было больше общаться. Ответа на этот вопрос Томас не знал. В любом случае, здоровье Дилана было важнее. Когда дверь палаты за Томасом закрылась, Дилан стиснул челюсти. Он добился, чего хотел, но почему тогда внутри стало так мерзко и неуютно? «Это для его же блага», — успокоил себя О’Брайен, но осадок все равно остался. Несколько часов проворочавшись на больничной койке и осознав, что уснуть не получится из-за мыслей в голове, брюнет принял сидячее положение и задумался.***
*** Темноволосый парень, пошатываясь, брел по улице. Тонкая серая футболка совсем не грела, руки то и дело покрывались мурашками. Ободранные локти саднило. Он выудил из кармана телефон, посмотрел время. Почти два ночи. Наверное, в больнице его уже хватились. О’Брайен усмехнулся, остановился, осмотрелся. Даже ночью в городе люди жили своей жизнью, куда-то шли, смеялись, танцевали под мелодии уличных музыкантов. Вдруг на фоне шикарных витрин брюнет заметил старую женщину, которая стояла возле большой коробки. Заглянув в нее, Дилан с удивлением понял, что в коробке суетилось двое щенков. — Бери задаром, — тепло улыбнулась старушка. Дилан, подумав немного, улыбнулся в ответ, вытянул из коробки черного щенка, прижал его к груди и побрел дальше. С неба упали первые капли. Брюнет не обратил на них никакого внимания, но когда мелкая морось превратилась в ливень, он сильнее прижал к себе щенка, пытаясь укрыть его от дождя, и побежал. Ноги сами вынесли его к знакомому дому. О’Брайен невесело улыбнулся, зашел в подъезд, поднялся на нужный этаж, уселся прямо на ступени, одернул промокшую насквозь футболку, уложил щенка на колени и достал телефон.2:33 Дилан: Эй, принцесса, пойдем гулять?
2:37 Дилан: Ау?
2:45 Дилан: Черт, почти три часа
2:46 Дилан: Ты же спишь
2:48 Дилан: Да, наверняка спишь
2:50 Дилан: Ну спокойной ночи тогда
5:49 Томас: Ты ебанутый? Ты должен быть в больнице.
5:50 Томас: Вот только попробуй мне сказать, что ты не там.
Томас посмотрел на часы. Почему он проснулся в шесть утра, стало понятно через пару секунд — на кухне мать гремела посудой. Пока Сангстер выбрался из кровати и добрался дотуда, женщина уже переместилась в спальню. По разбросанным тут и там вещам и суетливым движениям матери Томас понял, что та снова куда-то собирается, не успев приехать. — Доброе утро, мам. Куда на этот раз? — Уезжаю. Не знаю, насколько. Денег тебе оставлю, — уклончиво отозвалась женщина, продолжая небрежно закидывать вещи в чемодан. Томас тоскливо вздохнул: к командировкам матери ему было не привыкать, но все равно каждый раз у него появлялось ощущение, что его бросают. — Можешь отнести в такси чемодан? Оно уже ждет. — Ладно, — Сангстер поднял чемодан и понес его к выходу. По пути он достал из кармана своей куртки пачку сигарет, решив дождаться маму на улице и проводить. Не успел он выйти на лестничную клетку, как откуда-то справа раздалось тихое рычание, а через мгновение в его штанину кто-то вцепился. Хорошо хоть Томас успел сориентироваться и не пнул от испуга бедного щенка. — Блять, ты меня напугал, — Сангстер опустил чемодан и присел на корточки, чтобы погладить животное. — Откуда ты тут взялся, малыш? — Я принес, — раздался сонный голос все оттуда же, справа. — А ты-то тут какого хуя делаешь?! Томас всплеснул руками, отчего щенок испуганно отскочил и уже издалека снова зарычал. О’Брайен сонно захлопал глазами. Голова немного кружилась, то ли от резкого пробуждения, то ли от того, что он смешал алкоголь и больничные лекарства. Он расплылся в улыбке, глядя на щенка, а потом перевел расфокусированный взгляд на Томаса. — Ну это, вроде как, тебе. Я просто шел мимо твоего дома минут десять назад и… — он посмотрел на часы и удивленно охнул, — … вообще-то три часа назад. И решил зайти. Но я это, наверное, пойду. Дилан поднялся на ноги, чуть не упал, схватился за стену, потер локти, которые где-то ободрал ночью, и снова улыбнулся. Он был безбожно пьян. Томас покачал головой. — Никуда ты не пойдёшь, придурок. Вставай. Сангстер помог Дилану подняться, закинул его руку себе на плечо. Открыв дверь в квартиру, Томас сначала впустил в квартиру непоседливого щенка, который путался под ногами, а потом зашел сам, кое-как удерживая тело О’Брайена в вертикальном положении. На шум в прихожей из спальни вышла мать Томаса. — Милый, это ещё кто? — она шокированно уставилась на Дилана, глупо вертящего головой. Ситуация стала еще абсурднее, когда щенок, приветливо гавкнув, гордо прошествовал в гостиную, как будто жил тут с самого рождения. К счастью, О’Брайену хватило ума натянуто улыбнуться женщине. — Это мой друг, и ему сейчас очень нужна помощь, — пропыхтел Томас и потащил брюнета в свою комнату. Мисс Сангстер, конечно, была в замешательстве, но разбираться было некогда: таксист все еще ждал у подъезда. — Как ты, блять, тут оказался? — усадив Дилана на кровать, взорвался Сангстер. Его глаза метали молнии: О’Брайен снова и снова заставлял его проявлять непривычные качества. Принюхавшись, Томас обреченно застонал: — Еще вопрос: откуда, сука, ты достал алкоголь?! — Ну, если коротко, то я сбежал из больницы. Нашел щенка, попал под ливень, потом пришел сюда. А насчет алкоголя… Кто ищет, тот всегда найдёт. — Господи, какой же ты придурок… Сколько ты выпил? Бутылку? Да тебя же давно ищут, блять, Дилан! Тебе нужно туда вернуться. Ты меня вообще слушаешь? — Томас присел перед О’Брайеном на корточки и попытался заглянуть в глаза. — Не хочу возвращаться, — Дилан покачал головой. — Второй раз я уже не убегу, я и так почти сорвался, второй этаж все-таки. Упал вон уже внизу, — он усмехнулся, демонстрируя содранные локти. — Я не хочу возвращаться туда. Я лучше отсижусь где-нибудь, не знаю… В подъезде, пока станет не так больно, а потом… — Еще чего. Раз уж ты так не хочешь в больницу, отлежишься у меня, а по подъездам шляться я тебе не позволю. Не хватало ещё туберкулез подхватить для полного счастья. А теперь пошли, — Сангстер поднялся и выжидающе посмотрел на друга. Тот смерил его недоверчивым взглядом, но Томас стойко выдержал этот взгляд. — В ванную пойдем, раны твои обрабатывать. — Не такие уж и раны, — пробормотал О’Брайен, но послушно поднялся и поплелся следом. Усевшись на край ванны, он с любопытством осмотрелся. Томас достал антисептик. Аккуратно взяв О’Брайена за запястье, он развернул его руку, чтобы как следует рассмотреть разодранный локоть. — И все-таки ты полный придурок, — Сангстер вздохнул и начал осторожно промывать ссадины. Дилан ничего не ответил и зажмурился. Мысли в голове путались: все-таки бухать сразу после капельниц было плохой идеей. Хотя, кажется, результат того стоил. — Больно, — тихо пожаловался Дилан через несколько секунд. — Терпи, немного осталось, — Сангстер старался как можно нежнее прикасаться к ободранным локтям брюнета, а через несколько секунд и вовсе наклонился, и подул на ссадины, как тогда делал сам Дилан с его костяшками. Когда с обеззараживанием было покончено, Томас кинул использованные ватные диски в раковину и сердито посмотрел на О’Брайена. — И как ты додумался только до этого. А если бы шею свернул? — Ну свернул бы я шею, умер, и в мире стало бы на одного человека меньше, только и всего, — Дилан равнодушно пожал плечами. Сангстер сел рядом с ним на бортик ванны и задумался. Оба вздрогнули, когда дверь вдруг открылась. — Так, мальчики, мне пора уже бежать; я надеюсь, что вы не разгромите квартиру. И… Я думаю, вам это нужнее, — мать Томаса улыбнулась как-то слишком уж беззаботно, бросив Сангстеру яркую коробочку. Тот, ловко поймав «подарок» и прочитав надпись на лицевой стороне, залился краской. О’Брайен хохотнул и посмотрел вслед женщине, уже выбежавшей из ванной, как ни в чем не бывало. Хлопнула входная дверь. Томас швырнул презервативы куда-то в угол и насупился. — Она забавная, — Дилан улыбнулся. — Очень, блять, забавно, когда каждый день вот так. Они с Ки точно поладят, если когда-нибудь встретятся. — Да, было бы весело… А резиной ты не разбрасывайся, пригодится, — О’Брайен кивнул на упаковку, сиротливо лежащую на кафельном полу. — Это еще почему? — Ну… Ты красивый. Привлекаешь внимание. Ты вроде такой же как мы: бухаешь и куришь, но все равно ты не такой. Ты… Светлый? Да, наверное. Ты заботливый и упрямый, а девушкам такое нравится. Вот. — О’Брайен пожал плечами, вздохнув. — Пойдем покурим? — Пошли, — Томас, смущенный странным комплиментом, поднялся и поспешил выйти из ванной, стараясь не смотреть на презервативы. Дилан пошел за ним. Щенок, все еще сидящий в коридоре, радостно завилял хвостом, и Сангстер поднял его на руки, о чем тут же пожалел, потому что пес принялся лизать все, до чего доставал: шею, подбородок, нос нового хозяина. О’Брайен, довольно улыбнувшись, прошел мимо них на балкон. На улице все еще шел дождь, хоть и не такой сильный, скорее даже мелкая изморось. Дилан пошарил по карманам, но не нашел ни сигарет, ни зажигалки. — Снова балкон и снова не хватает сигарет, — невесело усмехнулся он. — Поделишься? — Иронично, — заметил Томас и протянул пачку, а потом, прикурив себе, передал О’Брайену и зажигалку. Дилан облокотился о заграждение балкона и закрыл глаза, подставляя лицо под мелкие холодные капли осеннего дождя. Все тело ныло, но в душе было относительно спокойно. Может, он просто перегорел и, кажется, давно. Холод и сигаретный дым были его верными спутниками последние несколько лет. — Ты принимал что-нибудь до алкоголя? — вдруг задал вопрос Сангстер, слегка повернув голову и щурясь от дыма. — Я, конечно, конченый, но не наркоман, — Дилан нахмурился. — В больнице кололи что-то, но вряд ли это что-нибудь опасное. — Нет, ты не наркоман. Ты — чертов придурок, который нихера не думает своей головой. — Какой есть, принцесса, — О’Брайен пожал плечами и хмыкнул, не оборачиваясь. Серая футболка снова намокла и прилипла к телу, волосы намокли тоже и топорщились в разные стороны. Неторопливо потушив окурок, Дилан развернулся и улыбнулся. — Слушай, а тебе в школу не пора? Все-таки не стоит столько прогуливать. Если тебя выпрут, я нового соседа не выдержу. — Да ладно, зато сможешь насладиться тишиной без упреков в свою сторону. А теперь пошли, пока ты не простудился, — Томас открыл дверь и, переступив через уснувшего на пороге пса, ушел в спальню. Идти в школу не было ни малейшего желания, и Сангстер решил остаться дома. В компании Дилана и щенка. Улыбнувшись собственным мыслям, он достал чистые штаны и майку и, вернувшись в гостиную, протянул все это О’Брайену. — Надень это, а то тратиться на лекарства я не особо хочу. — Как будто я заставляю, — закатил глаза Дилан, но одежду все-таки взял. Свою мокрую футболку он стянул и критично осмотрел себя в ближайшем зеркале: провел рукой по тугой повязке, стягивающей ребра, коснулся ссадины чуть ниже ключицы, пробежался пальцами по животу, который пострадал меньше всего. Отвернувшись, О’Брайен быстро сменил грязные штаны на домашние, но футболку протянул обратно. — Боюсь, это мне маловато будет. Не люблю обтягивающие вещи. Я пока так похожу, ты же не против? — Дилан снова бросил взгляд в зеркало, не обратив внимания на то, как Сангстер на секунду застыл. — Э-э-э… Да. Как хочешь. Мне тоже надо переодеться. Томас нервно сглотнул и снова скрылся в своей комнате. О’Брайен хмыкнул. Сам он поплелся на кухню, осматриваясь в поисках кофе. Оставалось надеяться, что хоть кофе в этом доме будет нормальным, а не каким-нибудь травяным, как тот чай. Голова все еще немного кружилась, но трехчасовой сон в подъезде и прохладный дождь неплохо его взбодрили. Поставив чайник, Дилан уселся на стул, подогнув одну ногу, и начал мысленно составлять список глупых поступков, совершенных им за последние сутки. Сбежал из больницы через окно второго этажа. Напился, смешав алкоголь с лекарством. Подобрал собаку. Курил после всего случившегося. Самолично выгнал Томаса, а потом заявился к нему в три часа ночи, строча смс-ки. А сейчас, полуголый, сидит на чужой кухне и ждет, пока закипит чайник, чтобы заварить себе кофе. Жаловаться на скучную жизнь он не смел, однозначно. — Решил окончательно себя добить? — угрюмо поинтересовался Томас, появившись на кухне. Он успел натянуть на себя толстовку, самую большую из всех, и мешковатые штаны. — Да мам, — съязвил Дилан, фыркнув. — Пойми уже, принцесса, я умру, никто и не заметит. Отец? Точно нет. Одноклассники? Пф. Ну, может, Ки придет нажраться на поминках, но я его не виню. О’Брайен говорил абсолютно спокойно, как будто это действительно нисколько его не волновало. Или как будто он уже давно об этом думал. Наконец закипел чайник. Дилан зевнул и встал со стула. — На тебя делать? — Я замечу. О’Брайен вздрогнул и едва не пролил на себя кипяток. Повернувшись к Томасу, он вздохнул и покачал головой, а потом спокойно улыбнулся. — Ну да, ты же мой сосед по парте. Ну и никто не будет больше заявляться к тебе по ночам, пьяный вдрызг, все дела. Так ты не ответил, на тебя надо? — Нет, не надо, — Сангстер устало потер лицо рукой и сел к столу. — Было бы скучно без всего… этого. Дилан хмыкнул, вернувшись к приготовлению кофе. Это заняло у него пару минут, после чего брюнет поставил кружку на стол, занял свое прежнее место и посмотрел на Томаса. — Какие планы на день, прогульщик? — он ухмыльнулся, сделав первый глоток и гадая, добьет его эта кружка или нет. Сангстер задумчиво почесал щеку. — Пока не знаю, буду импровизировать. Можем посмотреть фильм, если хочешь. Банально, конечно, но отлично убивает время. У меня как раз завалялась парочка… Нет, не парочка, сотня фильмов. — В прошлый раз ты уснул, так что выбери что-нибудь повеселее! — Ты уснул первым! — возмущенно крикнул Томас уже из гостиной, куда пошел разгребать гору дисков, чтобы найти, что посмотреть. Дилан неторопливо допил свой кофе, вымыл кружку и присоединился к Сангстеру в гостиной, потому что сидеть на кухне в одиночестве было таким себе развлечением. Пока его не было, Томас успел найти какой-то диск, из новых, и начать играть с щенком, пытавшимся лизнуть его лицо. О’Брайен плюхнулся на диван и стал с интересом наблюдать за играющей на полу парочкой. Эта картина умиляла, и Дилан мысленно похвалил себя за то, что притащил собаку, хоть это и казалось опрометчивым поначалу. Алкоголь в крови и теплый кофе расслабляли, так что он спокойно развалился на диване, испытывая полнейшее умиротворение. Давно такого не было. О’Брайен даже не сразу понял, что Томас на него смотрит. — Чего тебе? — Не хочешь присоединиться? — Сангстер хохотнул, и щенок, воспользовавшись моментом, все-таки пару раз лизнул его подбородок и даже губы. Томас поморщился. — Проказник. — О да, я тот еще проказник, — ухмыльнулся Дилан. — Предлагаешь мне тоже тебя облизать? Улыбка Томаса сразу же погасла, и он залился краской. — Дурак… Я вообще не с тобой разговаривал. Точнее, сначала с тобой, а потом- — Да ладно, а я думал, ты со мной заигрываешь, — наигранно разочарованно протянул О’Брайен, перебив Томаса. Алкоголь всегда стирал в голове все рамки приличия, и, если бы Сангстер сейчас согласился, брюнет запросто мог бы сделать то, о чем спрашивал. Не без сожалений на следующий день, конечно же, но куда без этого. Томас начал молча включать фильм: вставил диск, включил телевизор и начал копаться в настройках. Закончив с этим и устроившись на диване, он вдруг повернул голову к О’Брайену. — А ты что, действительно можешь… — Сангстер неловко почесал затылок, — облизать? — Ого, Томас, ты что, правда со мной заигрываешь? Или пользуешься тем, что я выпил? — О’Брайен посмотрел на Томаса с неподдельным удивлением. Демонстративно задумавшись на пару секунд, он демонстративно облизнулся. — Ну, в принципе, могу. — Нет! — слишком уж громко возразил Сангстер. — Я просто спросил. Чисто теоретически. — Ууу, ну как хочешь. Если что обращайся. — Обязательно, — буркнул Томас. — Давай уже лучше начнем смотреть. Дилан подвинулся, чтобы Сангстеру было удобнее сидеть рядом с ним, принял сидячее положение, вытянув ноги, и заинтересованно уставился в телевизор. Кажется, он слышал об этом фильме, и ему определённо была интересна реакция Томаса, сидевшего рядом. О’Брайен хмыкнул и приготовился смотреть. Томас подтянул колени к груди и обнял их, увлечённо наблюдая за ходом сюжета. Сначала его интересовали не столько персонажи, сколько завораживающая «картинка», но, когда главные герои впервые поцеловались, Томас замер, удивленно приоткрыв рот. Нет, ему, конечно, не впервой было видеть такое, но проблема была в том, что на огромном экране целовались двое парней. Дилан бросил на Сангстера заинтересованный взгляд, пытаясь понять его реакцию. Они уже как-то обсуждали ориентацию, но О’Брайен тогда был не в том состоянии, чтобы рефлексировать насчет того разговора. — Ну как тебе? — негромко поинтересовался Дилан, ухмыльнувшись. Томас, с трудом оторвав взгляд от экрана, посмотрел на брюнета, словно забыл, что тот вообще сидит рядом. Книги и фильмы всегда действовали на Сангстера странно: он плохо контролировал свои эмоции, не воспринимая окружающую реальность всерьез. — Теперь мне кажется, что я все-таки пидор, — выдохнул он и тут же громко сглотнул, осознав, что только что сказал. Опустив ноги на пол, Томас уткнулся лбом в колени, спрятав в который раз за день покрасневшие щеки. — Ну, это не так сложно проверить, — О’Брайен хохотнул. Он положил руку на чужую спину и начал медленно вести пальцами вдоль позвоночника. Ладонь замерла на пояснице, а потом, опустив ее чуть ниже, коснулся оголенного участка кожи над резинкой домашних штанов. Томас как раз весьма удачно нагнулся. — Что ты делаешь? — испуганно вздрогнул Сангстер, инстинктивно прогнувшись в спине. От касания прохладных пальцев по коже пробежали предательские мурашки. — Дилан?.. — Ничего личного, Томас, просто эксперимент, — глухо ответил О’Брайен, тоже наклонившись и уткнувшись носом в чужую шею, опаляя ее дыханием. Сангстер не сопротивлялся, и Дилан запустил руку под его толстовку, обняв поперек живота. — Мне остановиться? — Стой, подожди, — слабо возразил Томас. Он не понимал, что с ним происходит, к чему это все ведет и чем закончится, но одно знал точно: было приятно. — Не останавливайся. О’Брайен был удивлен. Улыбнувшись, он медленно выдохнул и выпрямился, заставив Томаса разогнуться. Сангстер хотел поиграть? Пожалуйста. Но правила устанавливал совсем не он. Рука Дилана, огладив бока, замерла на животе. Он провел кончиком носа по чужой шее наискосок под челюстью, от ключиц до затылка, вдыхая запах геля для душа. Эксперимент экспериментом, но напугать Томаса в планы О’Брайена не входило, поэтому он замер, коснувшись губами нежной кожи за ухом. Сангстер тихо замычал: тело слишком быстро реагировало на такие банальные, казалось бы, касания. Хотелось большего, но с другой стороны это немного пугало, ведь до знакомства с Диланом он даже не подозревал о том, что может буквально таять в руках другого парня, как лед на солнце. — А ты все такой же упрямый, — О’Брайен переместил руку выше, невесомыми касаниями пересчитав чужие ребра, и оставил ладонь на груди. Он чувствовал, как быстро колотилось чужое сердце, оставалось только выяснить почему. Просто испуг или эксперимент все же удался? — Томми, — хрипло прошептал Дилан и ощутимо прикусил мочку чужого уха. Томас уже не поджимал губы, а терзал их зубами. «Томми» эхом отдалось у него в голове, пуская по телу целый табун мурашек. Сангстер готов был захныкать от осознания своего положения, но так просто сдаваться не собирался. Только сердцебиение предательски ускорилось. Он уткнулся лбом в плечо брюнета, тяжело дыша и тщетно пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Но было кое-что и похуже: не только сердце выдавало его с головой… От этого действительно хотелось взвыть, но Сангстер упрямо кусал губы, не давая стонам вырваться из горла. Дилан снова опустился ниже, на шею. Ухмыльнувшись, он слегка прикусил кожу, оставив едва заметный след от зубов, и тут же коснулся этого места губами, как бы извиняясь. Потом решил пойти ва-банк. Его рука скользнула ниже, дразняще поддевая пальцами резинку домашних штанов, но не дальше. О’Брайен запустил пальцы свободной руки в светлые пряди на затылке и аккуратно потянул, вынуждая Томаса поднять голову. Найдя на шее бьющуюся вену, брюнет прикусил кожу снова, на этот раз не поцеловав, а виновато зализав укус. Хлипкому терпению Томаса пришёл конец. Не сдержавшись, он тихо застонал и вцепился в голые плечи Дилана. То, что он делал, вызывало слишком много эмоций, щеки по-прежнему пылали, а наглый О’Брайен, видимо, был крайне доволен своей выходкой. Потянув Сангстера на себя, Дилан усадил его на свои колени, лицом к себе, удивляясь тому, какой он легкий. Заходить далеко О’Брайен не собирался, по крайней мере не сегодня, но завершить их своеобразный эксперимент надо было достойно. Дилан на секунду оторвался от чужой шеи, только чтобы стянуть чужую толстовку и отбросить ее в сторону. Теперь они могли касаться друг друга без всяких преград, кожа к коже, не считая тугой повязки на ребрах. — Томми, — снова прошептал О’Брайен прямо на ухо и начал прокладывать дорожку поцелуев от шеи к губам по нижней челюсти. В последний момент он замер, улыбаясь. Положив одну руку на шею Томаса, второй нашел чужую ладонь и притянул еще ближе, переплетая их пальцы. Когда Дилан, подавшись вперед, оставил на его губах дразнящий поцелуй и сразу же отстранился, Томас почти заскулил. О’Брайен дразнил его, дразнил так сильно, что сил терпеть это больше не было. Окончательно сорвавшись, Сангстер утянул Дилана в долгий, мокрый поцелуй, неосознанно толкаясь бедрами навстречу. — Дилан… — прохныкал Томас, когда они, закончив целоваться, прижались друг к другу лбами. Было жарко, и Сангстер тяжело дышал в губы напротив. Тело подрагивало, а вниз смотреть даже не хотелось: и так было очевидно, как отреагировало тело на такие наглые, но приятные манипуляции. К счастью или нет, оба парня понимали, что дальше заходить нельзя, как бы ни хотелось продолжить. Конечно, было трудно держать себя в руках сидя на коленях у парня, с которым ты только что целовался, но от одной только мысли о том, что могло бы произойти, если бы они сейчас не остановились, у Сангстера не только сильнее заныло внизу живота, но и зашевелилась внутри тревога. — Ну что, остались еще сомнения или продолжим? — усмехнулся О’Брайен, как ни в чем не бывало. Хорошо, что он тоже держал себя в руках. Разве что коснулся свежих засосов на шее Томаса кончиками пальцев. — И как ты предлагаешь это продолжить? — Ну, есть пара вариантов… Но я думаю, нам лучше остановиться. Эксперимент прошел весьма… успешно, — Дилан недвусмысленно опустил взгляд. — Нам надо решить кое-какие, кхм, проблемы, а потом можем досмотреть фильм. По-моему, отличный план. Кто первый в душ? — Я! — выпалил Сангстер, спрыгнув с дивана, буквально вылетел из гостиной и бросился в сторону ванной. На всякий случай он хлопнул дверью и даже закрыть замок попытался погромче, чтобы точно дать Дилану понять, что никакого «продолжения» не будет. Мало ли. Присев на край ванны, Томас запустил пальцы в волосы и нервно усмехнулся. Да уж, теперь сомневаться в собственной ориентации не приходилось. Или дело было не в том, что Дилан был парнем, а в том, что он был… Диланом? Об этом Сангстер предпочел пока не думать. Вздохнув, он поднялся, чтобы бросить на себя взгляд в зеркало — видок тот еще. Волосы растрепаны, губы искусаны, еще и шея вся в засосах, так что придется носить свитер. Сначала Томас попытался справиться с возбуждением холодной водой, но это не особо помогло. Рука почти что против его воли потянулась вниз, и уже через пару секунд Сангстер тихо застонал. Обычно этот процесс был довольно банальным и безличным, но сейчас, представляя вместо своей руки чужую, несложно догадаться, чью именно, Томас с трудом мог сдерживаться. С его губ то и дело срывались то вздохи, то негромкие стоны. Оставалось только надеяться, что шум воды достаточно заглушал все эти звуки и в гостиной их слышно не было. Надолго Томаса не хватило: через пару минут он застонал громче и кончил в свою ладонь. В это время Дилан в гостиной обдумывал произошедшее, тихо посмеиваясь. Экспериментатор херов. О’Брайен вспомнил, как Томас выгибался под его прикосновениями, вспомнил, как тот хрипло стонал его имя. Дилан и не думал, что тот может так стонать. А ведь дело не зашло дальше поцелуев и касаний. Что же будет, когда… О’Брайен тряхнул головой, отгоняя навязчивые образы. Возбуждение и так уже было достаточно сильным. Смешок сам сорвался с губ, когда Дилан услышал донесшийся из ванной стон. Он уже начинал трезветь и потому задумался о том, что натворил. Томас отреагировал на его прикосновения слишком чутко, и О’Брайен надеялся, что все дело только в атмосфере момента. Фильм, алкоголь, разговоры про ориентацию, только и всего. — Эй, принцесса, у тебя там все в порядке? Томас вздрогнул, когда в дверь ванной постучали. — Порядок. Потуже затянув на бедрах полотенце, Сангстер сделал глубокий вдох и открыл дверь, пытаясь выглядеть как можно более беззаботно, как будто ничего не случилось. Ему бы немного уверенности Дилана. — Просто замечательно, — повторил Томас и, аккуратно протиснувшись мимо О’Брайена, скрылся в своей комнате.