Ничего личного

Томас хотел было броситься к О’Брайену, но вовремя понял, что это будет не самым разумным действием с его стороны. Если он не хочет пулю в лоб, конечно. Поэтому Сангстер молча встал со своего места и последовал на выход, стараясь не показывать то, насколько чертовски страшно ему было. Паника все ближе и ближе подбиралась к нему, застряв в горле немым криком. Блондин вышел из кабинета, и его тут же с силой толкнули в спину, отчего он потерял равновесие и упал на пол, тихо матернувшись. Пугало то, что О’Брайен как будто знал обо всем заранее, но Томас просто не хотел в это верить. Да и вообще все это казалось нелепым кошмаром, только чьи-то сильные руки, подхватившие парня и до боли стиснувшие его предплечья, таща по коридору, были слишком уж реальными. Людей собирали в спортивном зале, грубо заталкивая всех, не особо разбираясь. Дилан, очутившись в толпе, первым делом принялся осматриваться в поисках знакомой светлой макушки. Мимо пробежал низкий пухлый мальчик и тут же скрылся среди испуганных учеников. Паника противным комом теснилась в груди, брюнет затравленно озирался, пытаясь найти Томаса. Сангстеру, благодаря его росту, удалось заметить друга и, умудрившись пробраться сквозь толпу паникующих школьников, он подошёл к темноволосому. — Что за хрень тут происходит? — испуганно прошептал Томас, стараясь не привлекать к себе излишнее внимание. В его голосе отчетливо слышались страх и полное непонимание происходящего. Ребят начали растаскивать по углам, то и дело указывая кому куда идти. А тем, кто умудрялся проявлять наглость, захватчики просто пускали пулю в лоб, чем вызывали у толпы истерические крики, а кто-то и вовсе падал в обморок при виде хлещущей крови. Томас от такого зрелища неосознанно схватил Дилана за руку, прижав другую руку ко рту. О’Брайен посмотрел на блондина, не зная, как передать словами все свои эмоции: страх, злость, облегчение, вину. — Я же говорил тебе! Я, мать твою, сказал тебе остаться дома! Ты обещал! — темноволосый сжал чужие пальцы с такой силой, что, казалось, мог их сломать. — Ты должен был- Договорить парень не успел, потому что его резко отшвырнули в сторону, практически отрывая от Томаса. Не удержав равновесие, О’Брайен упал, раздирая ладони о деревянный пол, но тут же вскочил. Один мужчина схватил его сзади, а второй направил автомат прямо на Сангстера. Брюнет судорожно вдохнул. Казалось, у него начиналась паническая атака. Звуки выстрелов, крики учеников — все смешалось в единый гул и звучало как будто из-под толщи воды. Весь мир сжался до дула автомата, направленного на испуганного Томаса. Решение Дилан принял за долю секунды. Выкрутить руки, рвануться вперед, прыгнуть. Закрыть собой. Нога предательски проскользнула на мокром от крови полу, раздался выстрел. Подлетев к тому месту, где секунду назад стоял Сангстер, брюнет успел подхватить на руки оседающего на пол мальчишку, того самого, пробежавшего тут всего пару минут назад. О’Брайен попытался вдохнуть и не смог. Он неверяще смотрел на умирающего в его руках мальчика, в то время как Томаса грубо схватили за руки и повели в другой конец зала. Светловолосый просто не понимал, что происходит. Его тащили по залу, а перед глазами стоял образ того парнишки, который не обязан был жертвовать своей жизнью. Он мог выжить, если бы Сангстер послушал друга и остался дома! Но из-за его упрямства умер маленький мальчик, который теперь никогда уже не увидит солнца, не почувствует на своей коже первый, слегка обжигающий своим холодом, снег. Никогда не увидит своих родителей. Томас, которого грубо швырнули на пол, не сдержался и беззвучно зарыдал. Происходящее все еще казалось глупым кошмаром, и хотелось только одного — проснуться. Внезапно кто-то дернул блондина за рукав. Обернувшись, парень обнаружил, что прямо позади него сидит Ки Хонг. — Никогда бы не подумал, что буду настолько рад тебя видеть, — прохрипел Сангстер и бесцеремонно обнял азиата. Тот почти сразу отстранился. — Разве Дилан не сказал тебе оставаться дома, пидор ты чертов? Ты ебаный самоубийца, — Ки отвесил светловолосому смачный подзатыльник, но сразу же снова его обнял. Когда О’Брайена буквально волочили по полу, он не видел ничего вокруг. В голове снова и снова вспыхивала мысль о том, что Томас мог умереть, а брюнет был готов пожертвовать собой ради него. Парня толкнули к группе до смерти перепуганных людей, возле которых дежурило двое мужчин в масках. Дилан осмотрелся. Сангстер сидел метрах в десяти, рядом с Ки, и это немного обнадеживало: брюнет даже позволил себе облегченно выдохнуть, увидев, что с друзьями все в порядке, насколько это вообще было возможно в такой ситуации. Где-то на улице выли полицейские сирены, люди закричали, послышались выстрелы. В затхлом воздухе спортивного зала повис металлический запах крови и пороха. О’Брайен подтянул ноги к груди, обхватил колени руками и закрыл глаза, пытаясь убедить себя, что это все нереально. Он закрыл уши ладонями, лихорадочно соображая, как ему пробраться к друзьям. В зале постепенно стемнело. Никто до сих пор не понимал, что происходит, никто не знал, что нужно террористам, сколько их тут еще продержат, что с ними будет дальше. Оглядев ребят, которые сжались в кучи, Томас увидел брюнета и вздохнул. Нельзя было сказать, что они далеко находились друг от друга, но незаметно оказаться рядом им не представлялось возможным. Надо было думать. Повторно оглядев зал, насколько это было возможно, Сангстер заметил, что некоторые ребята не спят и перешептываются, на что люди в масках никак не реагируют. Это уже радовало. Светловолосый развернулся и толкнул в плечо Хонга, который даже умудрился заснуть. — Просыпайся, — прошептал Томас, как можно тише, дабы не привлекать к себе внимание. — Чувак, твою мать, — азиат сонно заморгал. — Какого черта тебе надо? — Как я могу оказаться рядом с Диланом? — сейчас было все равно, насколько неоднозначно прозвучал вопрос. — Ты про сейчас или вообще? Ну там замуж за него выйти… — Именно сейчас. — Сангстер уставился на друга, сидящего, казалось бы, совсем недалеко, кусая свои губы. Черт, ему было просто необходимо сейчас быть рядом. Но вряд ли Дилану будет в радость обнимать труп. — Плохая идея, — Хонг покачал головой. Он поднялся и сел рядом с Томасом, почти касаясь его плеча. — Зачем тебе сейчас к нему? — Надо и все, Ки. Есть варианты? — Боюсь, что никаких. Если ты не хочешь попасть к нему по частям, конечно. — Азиат помолчал. Он не был особо разговорчивым обычно, но раз уж поспать все равно не удалось… — Дилан выдержит. Это только кажется, что он сломался, на самом деле он сильнее. Был раньше, по крайней мере. — Очень обнадеживающе… — блондин отвернулся от Хонга и снова принялся усиленно думать о том, как пробраться к О’Брайену. Дилан всю ночь просидел, всматриваясь в темноту зала. Просто сидел, смотря прямо перед собой. Так как место, где он сидел, было довольно близко к окну, его лицо то и дело освещали мигалки спасательных машин. Красный, синий, желтый, и так по кругу. Уснуть было нереально, так что брюнет думал, думал, думал. Думал о том, сколько семей больше никогда не увидят своих детей. Думал о том, как ему повезло, что никого из его знакомых не задело. И все время, каждый раз, мысли неизменно возвращались к Томасу. О’Брайен не решался смотреть на блондина. Он боялся увидеть бледное, окровавленное тело. Оставалось только ждать и вслушиваться в тихие звуки. Где-то тихо шептались люди: худой парень успокаивал светловолосую девушку, учителя обсуждали между собой произошедшее. Кто-то плакал. На улице слышались громкие голоса, видимо, террористы вели переговоры с полицией. Уже под утро, когда первые лучи солнца осветили зал, брюнет провалился в тревожный сон. Аккуратная дымящаяся дыра в груди. Слипшиеся от крови светлые волосы. Стеклянный взгляд ореховых глаз. Холодные ладони. И везде кровь, кровь, кровь: толчками вытекает из раны, пропитывает толстовку, пузырится на губах. О’Брайен, тихо вскрикнув, проснулся. В дальнем конце зала, у двери, толпились несколько человек, как будто ожидая чего-то. Сидящий рядом парень, бросив на Дилана сочувствующий взгляд, пояснил, что людей группами отпускают в туалет, сопровождая до самых кабинок. Тех, кто пытается дергаться, расстреливают сразу же. Темноволосый нахмурился, обдумывая всевозможные варианты побега. Смотреть в сторону Томаса он все еще не решался. Сангстер проводил взглядом еще одну группу. Он давно проснулся и последние несколько минут с каким-то болезненным любопытством наблюдал за действиями террористов. Томас наконец оторвался от разглядывания захлопнувшейся двери, развернулся и увидел, наконец, проснувшегося брюнета. Засмотревшись на него, светловолосый и не услышал, что кто-то к нему обратился. Только когда спину пронзила неприятная боль от того, что в нее ткнулось дуло автомата, Сангстер, пошатываясь, встал на ноги. Краем глаза блондин заметил, что О’Брайена также подняли и погнали к выходу. Уже в коридоре, когда Дилан оказался достаточно близко, Томас протянул руку к брюнету и переплел их пальцы, смотря прямо перед собой, как будто ничего не произошло. Темноволосый крепко сжал чужую руку в ответ и едва не упал от облегчения. Снова чувствовать прикосновения Сангстера было невероятно, как будто открылось второе дыхание. В ту секунду, когда им пришлось расцепить пальцы, О’Брайен пообещал себе, что обязательно окажется рядом с Томасом, когда они вернутся. Около двери в туалет стояло трое мужчин в масках. Тот, который стоял ближе всего, открыл дверь, без слов приказывая следующим людям заходить. Перед Диланом была ещё одна пара, и… Он узнал их. Кая и ее парень. Тушь девушки была размазана, так же как и помада, волосы растрепаны, а синяки под глазами говорили о бессонной ночи на жёстком полу физкультурного зала. Узнав в стоящей перед ними девушке Скоделарио, брюнет не испытал ничего, кроме жалости. Она, конечно, бывала той еще сукой, но не заслуживала всего этого. Никто не заслуживал. Вдруг парень, стоящий рядом с ней, дернулся и побежал по коридору. Мужчины в маске среагировали быстро, раздался очередной выстрел. Парень дернулся, неловко осев на пол, но, судя по всему, ранен он был не смертельно. Кая вскрикнула. О’Брайен стиснул зубы и заставил себя отвернуться, и очень вовремя: его толкнули в туалет. Следом толкнули и Томаса, закрыв дверь, и последнее, что успел увидеть брюнет — плотоядная ухмылка смотрящего на девушку мужчины с автоматом, не предвещающая ничего хорошего. Думать об однокласснице сейчас было некогда, у них была всего пара минут. Затащив Томаса в кабинку и захлопнув дверцу, Дилан втянул его в поцелуй, пытаясь через него передать весь свой страх, свою злость, свое отчаяние. Сангстер не сразу среагировал, но когда почувствовал такие знакомые прикосновения, сразу ответил, нежно сминая губы О’Брайена и запустив руку в тёмные волосы. Нехотя отстранившись, блондин шумно выдохнул, прижался к парню и заключил того в крепкие, почти болезненные объятья, еле сдерживая желание разреветься прямо сейчас. — Господи, Дилан, прости меня… Я-я не знал… Я не думал… — голос задрожал, и Томас уткнулся в плечо темноволосого. Он тихо всхлипнул, все ещё обнимая брюнета. — Глупый Томми, глупый, глупый, — шептал О’Брайен, одной рукой гладя Томаса по голове, а другой все так же крепко прижимая к себе. — Мы постараемся выбраться, хорошо? Я обещаю. — Брюнет поднял голову Сангстера за подбородок и заглянул в глаза. — Ты веришь мне? Томас ничего не ответил, а только сильнее прижался к парню, вздрагивая всем телом. Он был готов простоять в обнимку с О’Брайеном хоть всю жизнь в этом грязном школьном туалете, но громкий стук в дверь напомнил о том, что у них, к сожалению, нет такой возможности. Тихо вздохнув, Томас снова переплел их пальцы, и парни вышли из кабинки, а затем и из самого туалета. Каи нигде не было видно, так что сложно было сказать, чем закончилась та ситуация, и что с девушкой сделали. В полной тишине и фактически под дулом пистолета ребята шли обратно в зал, обратно к сотне до смерти перепуганных школьников. На сей раз Томасу с Диланом повезло: их не раскидали по разным углам зала, а бесцеремонно толкнули к той группе, где до этого сидел блондин, и где находился Ки, уже что-то увлечённо обсуждающий с девушкой, остриженной под мальчишку, в которой Сангстер сразу узнал свою подругу Розу. Отпустив руку О’Брайена, светловолосый плюхнулся на пол, рядом с болтающей парочкой. Удивительно, как Хонгу в такой ситуации удавалось оставаться весёлым и даже жизнерадостным, хотя это было и к лучшему, потому что он невольно заряжал своим позитивом остальных людей. Дилан просто упал рядом и, прижавшись к блондину, снова схватил его за руку. — Не отпускай. Пожалуйста, — хрипло попросил он и посмотрел на Томаса. Сейчас, когда тот снова был так близко, страх накатил с новой силой: пришло осознание того, что Сангстер правда мог бы здесь сейчас не сидеть. Стараясь дышать глубоко, чтобы не начать паниковать, брюнет положил голову на плечо сидящего рядом друга. Теперь, конечно, его сложно было назвать просто другом, но сейчас просто не было сил об этом размышлять. Усталость брала свое, но уснуть сейчас не представлялось возможным. Оставалось только ждать, пока произойдёт хоть что-нибудь. — Все хорошо… — прошептал Томас. — Я рядом. — Эй, пидоры! — позвал Хонг, который перестал болтать, наконец, с девушкой и развернулся к парням. — Успели потрахаться в туалете? — Ки, замолчи, — устало попросил Дилан, даже не посмотрев на азиата. Сейчас он смотрел только на их с Томасом переплетенные пальцы. В какой-то момент брюнет развернул руку так, чтобы ладонь Сангстера оказалась сверху. Заметив содранные костяшки, О’Брайен нахмурился и, подняв голову с чужого плеча, убийственно посмотрел на светловолосого. — Томас! — тихо, но возмущенно произнёс он. — Это что такое? — Да так… Со стеной подрался, — Томас отвернул голову в сторону, съежившись под пронзительным взглядом О’Брайена, который сейчас так крепко сжимал его руку. — Ты дурак, Томас, — вздохнул брюнет. Он понимал, что в этом всем есть и его вина, и от этого в груди что-то неприятно защемило. Своими играми в недотрогу, Дилан, естественно, задел друга, и это едва не стоило ему жизни. Темноволосый невесомо погладил разбитые костяшки большим пальцем и снова положил голову на плечо Сангстера. Сейчас внутри царило какое-то неуместное умиротворение, наверное, стало просто плевать. Адреналиновый всплеск вчера днем оставил после себя странное безразличие. О’Брайен закрыл глаза и медленно вздохнул. — Я знаю, — отозвался блондин, развернув голову к Дилану, и едва заметно улыбнулся. — Но ты же меня любишь и таким? — Я не верю в любовь, Томас. Давно перестал. Я слишком долго был один и, наверное, просто не знаю, что это такое. — Брюнет поднял голову, чтобы заглянуть Сангстеру в глаза. Снова стало страшно, что тот оттолкнет его. Кому нужен человек, который, по сути, не умеет чувствовать? Темноволосый бы понял, если Томас сейчас решил бы разом все прекратить, но все равно сжал чужие пальцы, мысленное умоляя блондина не отпускать его. — Знаешь, каждый по-своему понимает любовь. Я, честно признаться, сам не до конца представляю, что это такое. Но если бы мне пришлось пожертвовать жизнью ради тебя, я бы, не задумываясь, встал под дуло пистолета. — Не смей, Томас, — О’Брайен вскинул голову и испуганно посмотрел на парня, — даже не думай. Моя жизнь ничего не стоит. Если что-нибудь такое случится… Если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе не прощу, слышишь? — пусть слова Сангстера и звучали как признание, темноволосый не ощутил ничего, кроме страха. От одной только мысли о том, что с ним может что-нибудь произойти, по венам разливалась паника. — Чшш, все в порядке, — успокаивающе прошептал Томас. Ему сейчас невероятно хотелось оказаться дома, просто лежать на диване вот так, держа Дилана за руку, и гладить чёрного щенка другой рукой. Светловолосый не мог точно вспомнить, оставил ли он корм в миске питомца или нет, но очень надеялся, что да и что малыш сможет вытерпеть отсутствие хозяина. Через какое-то время мужчины в масках засуетились, собрались у двери, что-то обсуждая. Казалось, у них возникли какие-то разногласия, но услышать, о чем они говорят, из дальнего конца зала было нереально. Чувство беспокойства разлилось в грудной клетке холодной обжигающей волной, и Сангстер сильнее прижался к брюнету, неотрывно наблюдая за действиями террористов. — Томас, — уверенно обратился к блондину О’Брайен. — Может, тебе стоит поговорить с той девушкой, ммм, Розой? Вы вроде знакомы. — он улыбнулся, тщательно пытаясь скрыть свой страх. Его расчет был прост: подруга Томаса сидела чуть дальше от выхода, чем они с Сангстером, следовательно, там было хоть и немного, но все же безопаснее. Дилан отстранился, снова улыбнувшись светловолосому. — Я уж как-нибудь проживу без тебя пару минут, а ей наверняка нужна поддержка. Блондин недоверчиво посмотрел на О’Брайена и коротко кивнул, нехотя отпустив его руку. За такое короткое время он успел так привыкнуть к теплу чужих пальцев, что теперь было даже странно его не ощущать, поэтому Томас ещё несколько секунд просидел, поджав губы, но потом все же пододвинулся к мило болтающей парочке. Быстро вникнув в суть разговора, он сам начал активно принимать в диалоге участие. Это даже немного отвлекало от негативных мыслей и переживаний за странное поведение Дилана. Посмотрев на болтающего с Ки и Розой блондина, О’Брайен с облегчением выдохнул. Стало немного спокойнее, как будто несколько метров могли как-то спасти Томаса в случае чего. Дилан начал пристально наблюдать за людьми в масках, которые ходили между рядами сидящих на полу людей и поднимали на ноги ничего не понимающих подростков, сгоняя их к выходу. Преимущественно это были девушки и ребята помладше. Когда один из захватчиков оказался совсем близко, брюнет бросил взгляд через плечо, чтобы убедиться, что с друзьями все в порядке. Все и правда было относительно спокойно: Сангстер продолжал беседовать с азиатом и подругой. Засмотревшись на него, Дилан не заметил, что парень в маске остановился в паре шагов и что-то говорил дрожащей Кае. Судя по грубым выкрикам он хотел поднять брюнетку на ноги, но та сопротивлялась, потому что ее раненный парень лежал тут же, и девушка не хотела оставлять его. Террорист угрожающе что-то выкрикнул, и, хоть его слова заглушила маска, О’Брайен узнал этот голос. Тем временем захватчик разозлился окончательно и, направив на Скоделарио автомат, начал обратный отсчет. Дилан стиснул челюсти, лихорадочно соображая, потом на секунду обернулся, чтобы убедиться, что Томас занят разговором, мысленно попросил у блондина прощения, вскочил и в несколько шагов оказался перед террористом. Дуло автомата ткнулось в ребра, но О’Брайен даже не вздрогнул: собственная боль сейчас мало его волновала. Темноволосый заглянул в чужие глаза, которые было видно сквозь прорези в маске и не позволял себе думать о том, что ошибся. Смотреть в сторону Томаса он тоже себе запретил. Несмотря на то, что липкий страх сдавил горло, голос Дилана звучал уверенно и даже безразлично. — Стреляй, — бросил парень. Каждая мышца дрожала от напряжения, но брюнет не подавал вида. — Стреляй же, давай, — повторил он, смотря прямо в глаза напротив. О’Брайен был уверен, что человек в маске узнал его. Зрительный поединок длился несколько секунд, и за это время Дилан успел мысленно попрощаться со всеми, кто был ему дорог. Не так уж много людей было в этом списке. Палец террориста замер на курке. Стоит ему решить выстрелить, все будет быстро. Даже если у него просто дрогнет рука, все будет кончено. Темноволосый никогда не получал огнестрельные ранения, но примерно представлял, каково это. Успеет ли он увидеть лицо Томаса, прежде чем потеряет сознание? Хватит ли Сангстеру ума не кинуться к нему? Сколько пройдет секунд, перед тем как тело перестанет слушаться? Примерно прикинув отдачу автомата, О’Брайен решил, что пуля прошьет его лёгкие точно и, если повезет, сердце, что приведёт к моментальной смерти. — Стреляй, — медленно повторил Дилан. Парень в маске стиснул зубы, развернулся и пошел к выходу. Томас, услышав голос брюнета, повернул голову в сторону. Наверное, паника еще никогда не овладевала им настолько быстро, как в ту секунду когда он увидел, что дуло оружия прижато к груди О’Брайена. Слава всем богам, Ки среагировал моментально и схватил блондина за рукав толстовки, потому что тот готов был вскочить с места, наплевав на свою безопасность. Сангстеру оставалось только напряженно следить за разыгравшейся сценой и буквально каждую секунду умирать внутри от страха. — Эй, парень, дыши, — Хонг обеспокоенно щелкнул перед лицом светловолосого пальцами. Томас осознал, что и правда задержал дыхание. Страх не отступил, даже когда мужчина в маске убрал автомат от рёбер Дилана и пошёл прочь. Дождавшись, пока О’Брайен, наконец, усядется на пол, блондин подскочил к нему, не обращая внимания на испуганные голоса друзей, которые призывали его сидеть на месте. — Совсем с ума сошел, что ли, придурок?! — Томас, вообще-то, собирался яростно прошипеть это на ухо парню, но вместо этого из его горла вырвался какой-то сдавленный писк. — Жить надоело? — Он бы не выстрелил, — Дилан покачал головой. Он был почти уверен в своих словах. Почти. Сангстеру повезло, что мужчина в маске уже отошел и к тому же повернулся спиной, так что не заметил, как блондин оказался рядом с О’Брайеном. Хотя, наверное, его судорожные вдохи было слышно даже на улице, как ему казалось: настолько сильно он испугался. Тем временем террористы собрали всех тех, кого подняли на ноги, у выхода и опять на повышенных тонах переговаривались между собой. — Что они делают? — удивленно прошептал Томас, повторив вопрос, который слышался уже отовсюду. Никто не понимал, что происходит, а в данной ситуации это было страшнее всего — не знать, что будет дальше. — Я не понимаю, — растерянно отозвался Дилан. Его мысли сейчас были далеко не здесь, парень почти не слышал блондина и отвечал на автомате. В голове как будто образовался вакуум, не давая мыслить здраво, все вокруг казалось каким-то глупым фильмом. Темноволосый вдруг понял, что он в шаге от того, чтобы потерять сознание. В области груди все еще чувствовался фантомный холод оружия. О’Брайен неосознанно коснулся этого места рукой и удивленно посмотрел на свои пальцы, как будто ожидая увидеть на них кровь. — Какой же ты придурок… — Томас принял очень верное решение: решил пока не забивать себе голову действиями захватчиков и заняться дорогим ему человеком, попытаться успокоить или хотя бы не дать грохнуться в обморок. Сангстер просто обнял брюнета со спины, прижавшись щекой к его плечу. — Всем придуркам придурок… Не пугай так больше. — Прости, — тихо отозвался Дилан. Он положил свои ладони поверх пальцев блондина и, закрыв глаза, вздохнул. На него вдруг навалилась такая усталость, как будто он не спал несколько лет. Тепло прижавшегося к нему сзади Сангстера успокаивало. Можно было даже представить, что они дома, если бы не тяжелый запах крови и громкие выкрики людей, толпящихся у выхода. — Я хочу спать… — словно прочитав его мысли, буркнул Томас, убрал руки и отполз подальше, в самый угол спортивного зала, где привалился к стене, коротко кивнув О’Брайену на свободное место рядом с собой. Конечно, спать на жёстком полу было не очень удобно, даже, скорее, максимально неудобно, но выбирать особо не приходилось. За те часы, что они провели в заложниках, люди успели научиться довольствоваться тем, что есть и радоваться хотя бы тому, что ты жив и что уровень железа, в виде свинцовой пули, в твоем организме не превышен. Закутавшись в толстовку в попытке согреться, Сангстер начал постепенно погружаться в сон, хотя судя по свету, проникающему сквозь окна под потолком, было около трёх часов дня. Удивительно, как быстро человеческий организм приспосабливается к экстренным ситуациям. Казалось бы, кто может уснуть, считай, под дулом пистолета, причем во всех смыслах, но голова послушно отключилась, давая хозяину отдохнуть несколько часов. Дилан тоже осторожно переместился в сторону и лег рядом с блондином, прижимая его к себе. Парень понимал, что надо поспать, но, как только он закрывал глаза, в голове всплывали отвратительные образы развороченных пулям тел. Поэтому О’Брайен вздохнул, крепче прижал к себе блондина и принялся наблюдать за перемещениями захватчиков по залу. Через какое-то время кучку подростков, которых собрали у двери до этого, выпустили и увели куда-то. На улице снова раздались голоса, искаженные громкоговорителями или приглушенные черными масками. Еще через несколько минут террористы начали заносить в зал упаковки бутылок с водой и пакеты с чем-то еще, что отсюда рассмотреть было невозможно. Темноволосый полулежал, опираясь на стену, и гладил Томаса по голове, не обращая внимания на взгляды, которые иногда на них бросали. Было уже все равно. Сангстер забавно хмурился во сне, прижимаясь к брюнету. Ки и Роза тоже затихли и лежали рядом, лениво наблюдая за перемещениями в зале. От глаз Дилана не укрылось то, что друзья держались за руки. Некоторые ребята, особенно те, что помладше, протягивали руки к воде, за что тут же оказывались на прицеле и испуганно шарахались обратно к своим местам. Террористы неторопливо обходили зал и раздавали паек: по одной бутылке воды на двух человек и по одному шоколадному батончику на каждого. Когда к лежащим на полу парням подошел человек в маске, протягивая еду, Дилан узнал в нем того самого парня, который целился в Каю. О’Брайен вопросительно приподнял брови, и террорист едва заметно кивнул. Брюнет принял подачку и даже благодарно улыбнулся, двигаясь аккуратно, чтобы не разбудить блондина. Есть пока не хотелось, так что темноволосый отложил батончики в сторону, поставив бутылку с водой рядом. Возможно, стоило разбудить Томаса и спросить его, не хочет ли он пить, но тот спал так умиротворенно, что Дилан решил его не беспокоить, пока все было спокойно. Силы им еще пригодятся. Томас глубоко вдыхал осенний прохладный воздух и не мог надышаться. Холодный ветер неприятно щипал кожу, но парень улыбался, потому что все, наконец, закончилось. Больше не было слышно криков, грубых голосов, выстрелов. Все осталось в прошлом, превратившись в кошмарный сон. Оглядевшись вокруг, Сангстер принялся наблюдать за плавным падением разноцветных листьев, которые срывались с веток деревьев и мягко приземлялись на землю. Было тихо, пока за спиной вдруг не раздался знакомый голос. Томас не испугался. Томас развернулся, улыбаясь во все тридцать два, и увидел Дилана, отвечающего ему такой же теплой улыбкой. Блондин торопливо приблизился, провел ладонью по щеке парня, а затем обнял его, прижимаясь всем телом. Все было так, как должно было быть. Пока не раздался выстрел. За дни, проведённые в спортивном зале, Томас слышал этот звук так часто, что мог узнать его среди тысячи других. Тело в руках резко обмякло, а с моментально побледневших губ сорвалось хриплое и немного удивленное «Томми». Сангстер резко отстранился, все еще крепко цепляясь за плечи темноволосого, и перевёл взгляд ниже. Завораживающий бордовый цвет расползался пятном по светло-серой футболке непозволительно быстро, пропитывая тонкую ткань. О’Брайен закатил и закрыл глаза, но блондин успел подхватить его на руки и медленно, бережно, опустил на землю. — Нет, нет, нет… Дилан… — Томас в панике переводил взгляд с раны на лицо брюнета и обратно, безуспешно пытаясь зажать аккуратную дыру в груди ладонями, но кровь все растекалась и растекалась под пальцами. — Я что-нибудь придумаю, Дилан, очнись, слышишь! Все будет хорошо! Дилан? Дилан! Сангстер резко распахнул глаза, из которых текли слезы, капая на чёрную толстовку. Парень хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Лихорадочно оглядевшись по сторонам, он посмотрел на лежащего рядом с ним О’Брайена и, не раздумывая, порывисто обнял того за шею, что-то неразборчиво шепча и тихо всхлипывая на ухо брюнету. — Эй, ты чего? — Дилан удивленно охнул, но тут же прижал к себе блондина, который плакал у него на плече. — Ну все, все, чшш, успокойся, принцесса, все хорошо. Я здесь, слышишь. Кошмар приснился? — участливо поинтересовался брюнет, мягко отстраняя от себя парня, чтобы заглянуть ему в глаза. Томас лишь едва заметно кивнул, сдерживая новый поток слез. Он поднял испуганный взгляд на О’Брайена, заглядывая в глаза. — Не уходи, — всхлипнул блондин. — Куда я уйду, глупый? — Нет, ты не понял. Не оставляй меня одного, — в оленьих глазах светился такой страх вперемешку с отчаянием, что Дилан невольно прижал парня к себе еще сильнее. — Конечно, нет. Никогда. — Темноволосый тепло улыбнулся. Лучи заходящего солнца осветили испуганное лицо Томаса, и у О’Брайена защемило в груди. — Все хорошо, — тихо произнес брюнет и поцеловал парня в кончик носа, наплевав на окружающих. — Поспишь еще? — Нет, мне… страшно, — признался Сангстер и прижался щекой к груди Дилана. — Не против, если я так полежу? — Конечно, не против. Не хочешь пить? Или есть? Батончики так себе еда, конечно, но выбирать не приходится. — Нет, пока нет. Спасибо. — Желание принимать пищу отбивал тошнотворный запах крови, который, казалось, не выветрится в ближайшие пару лет. Томас поёжился, невольно вспомнив маленького пухленького мальчика. Для Сангстера все ещё оставалось загадкой, почему этот паренек спас его? Почему пожертвовал своей жизнью ради того, кого почти не знал? А может быть знал?.. Томас попытался вспомнить лицо паренька. Все, до мельчайшей детали. Кажется, они пересекались пару раз в коридоре, но никогда даже не разговаривали. И теперь уже не поговорят. Может, пацан, росший на Голливудских фильмах, почувствовал себя героем, даже не отдавая себе отчета в своих действиях, а просто потому что в фильмах таких называют героями. — Чак… — сорвалось с губ Томаса. Он вспомнил имя, но совершенно не помнил, откуда его знает. — Чак? — непонимающе переспросил Дилан и посмотрел на блондина, насколько это было возможно в той позе, в которой они лежали. — Парень, который спас мне жизнь… Он не должен был умереть, если бы я, блять, не пришёл сегодня! — горько прошептал Томас, и каждое его слово было пропитано ненавистью к себе. Он посмотрел на свою толстовку, на которой виднелись капли крови. Чужой. Сангстер попытался оттереть ее, но безуспешно: темные пятна остались на одежде, напоминая о том, что из-за него умер совсем маленький мальчик, мать которого ждет сына где-то за стенами школы, среди толпы обезумевших от страха родителей. Томасу захотелось снять чёртову толстовку, он не мог в ней находится, осознавая, что на ней кровь, пролитая по его же вине. Парня охватывала истерика, как и многих других учеников, сидящих в этом зале сейчас. Светловолосый поднялся с Дилана, резким движением стянул одежду через голову и тут же уткнулся в темную ткань лицом, пряча непрошенные слезы. Люди вокруг тут же зашелестели, зашептались, кто-то сочувственно покосился на блондина. Несмотря на все взаимные недопонимания, неприязни и даже вражду, все сейчас помогали друг другу по мере возможностей, и это давало надежду. — Эй, Томас, тише, успокойся, — О’Брайен подался вперед и, схватив блондина за плечи, осторожно встряхнул его. Кажется, у Сангстера начиналась истерика. — Томми, посмотри на меня. Томас! — Брюнет попытался заглянуть парню в глаза. Не хватало им еще нарваться на злость со стороны террористов, а Томас, кажется, терял над собой контроль и мог сорваться в любой момент. Светловолосый посмотрел на Дилана своими заплаканными глазами. — Черт, прости… — он шумно выдохнул и, развернувшись, провёл ладонью по лицу. Дилан слегка повернулся назад, дотянулся до бутылки с водой и протянул ее Томасу. Ему было больно видеть Сангстера таким, но все, что он мог сейчас себе позволить, это обнимать его, снова и снова повторяя, что все будет хорошо. — Оденься. Ночью тут станет холодно. — Не могу… — Томас покачал головой и взял протянутую бутылку, но пить не стал, сжав пластик в руках. — Ты же понимаешь, что можешь заболеть? Кто знает, сколько еще нас тут продержат, и мне будет сложно ухаживать за тобой… здесь. — Брюнет обвел руками зал, бросив взгляд на мужчин с автоматами. — Что не так? — Я не могу ее надеть, на ней кровь. Дилану в голову пришла довольно неприятная, хоть и стоящая мысль. Брюнет оценивающим взглядом посмотрел на Томаса, а потом на себя. — Давай поменяемся, — наконец предложил он. Его передергивало от мысли, что ему придется надеть толстовку, испачканную кровью мальчика, который умер у него на руках, но здоровье Сангстера было важнее. Он-то был еще жив. Томас прикусил губу, но все же протянул свою толстовку О’Брайену. — Ты не обязан обо мне заботиться. О’Брайен с облегчением выдохнул: он думал, что блондина придется уговаривать дольше. Видимо, даже его упрямство сломалось в этом аду. Дилан быстро стянул с себя толстовку и отдал ее Сангстеру. Кожа сразу же покрылась мурашками, потому что в зале было довольно прохладно. Бегло осмотрев свои ссадины, которые уже почти зажили, парень натянул на себя протянутую светловолосым кофту и поморщился, вспомнив о том, что на ней кровь, хоть ее и не было сильно заметно на темной ткани. — Ну ты же обо мне заботился. Несмотря на то, что я полный мудак. Так что я отдаю долг. Ничего личного, — О’Брайен усмехнулся и посмотрел на Томаса. — Когда-нибудь я задушу тебя за эту фразу… — Сангстер принял толстовку из рук друга, надел ее на себя, натянув даже капюшон, поёжился и потёр глаза рукавом. Хоть капюшон и блокировал боковое зрение, Томас почувствовал что-то неладное. Слегка повернув голову в сторону, Томас присмотрелся, но пока не заметил ничего подозрительного. Тем не менее в зале повисла молчаливая атмосфера тревожного ожидания. Сначала за стенами школы послышались громкие крики. Спустя несколько секунд голоса переместились в здание, а люди в масках засуетились. По толпе учеников пронесся шепот, все ожидали чего-то, потому что все знали, все были уверены, что сейчас что-то произойдет. Сангстер вопросительно посмотрел на брюнета, как если бы тот знал, что происходит, но Дилан ответил блондину не менее удивленным взглядом, а потом посмотрел на Ки, сидящего все там же, рядом с Розой. Тот, казалось, тоже ничего не понимал и пожал плечами. О’Брайен неосознанно нашел руку Томаса и, сжав его ладонь, повернулся к суетящимся террористам. Что-то явно было не так, только вот что?.. Послышались звуки стрельбы и какие-то непонятные выкрики, будто кто-то отдавал команды. На пол с глухим стуком падали тела. Блондин придвинулся ближе к О’Брайену. Выстрелы раздавались все ближе, а люди в масках спешно покидали зал, оставляя заложников без «охраны». Томас нахмурился. В зале замерли все до единого, затаив дыхание: робкая надежда вспыхнула в каждой груди. Стоило двери в зал со стуком удариться о стену, первый радостный крик прорезал тишину. Люди в форме один за другим стали заходить в помещение под оглушительный гомон: кто-то визжал от радости, кто-то запоздало вскрикивал от испуга, кто-то не мог сдержать слез и рыдал. Ребят начали выводить из зала, поддерживая за руки и едва ли не силой переставляя их ватные ноги. Раненых выносили на носилках, возникла давка, потому что, несмотря на четкие указания, все кинулись к выходу. Сангстер вздрогнул, когда двое людей в форме подошли к ним с Диланом. Светловолосый инстинктивно сжал руку крепче, игнорируя боль в костяшках. — Все в порядке, мы вас вытащим, — отрывисто, но тепло гаркнул, судя по голосу, мужчина. Томас недоверчиво посмотрел на него, не решаясь поверить в то, что им правда больше ничего не угрожает. О’Брайен поднялся, кивнул мужчине в форме и помог Томасу подняться. Приобняв блондина за талию, чтобы тот не упал, Дилан медленно пошел к выходу, осматриваясь. За пределами зала запах крови и пороха был еще гуще, тяжелее, так что парни закашлялись. Всюду валялись тела, которые уже уносили на носилках люди в медицинской форме. На первом этаже, лицом в пол, лежали те, кого не застрелили при штурме. Маски с них были сняты и валялись рядом грязным комом. Полицейские сновали туда-сюда, переговариваясь по рациям. Толпа учеников устремилась на улицу: кто через запасной выход, кто через главный — все рвались на свободу. На дорогах вокруг школы стоял гул: мигалки спасательных машин, счастливые крики, плач. Дети падали в объятия родителей, сотрясаясь от рыданий. Несколько женщин стояли, прижав руки ко рту, некоторые падали на асфальт, раскрыв рот в беззвучном крике, когда видели знакомые лица на носилках. После тишины и духоты спортивного зала О’Брайену показалось, что голова сейчас взорвется от всех этих звуков и свежего воздуха. Но надо было держаться, ради Томаса, которые почти повис на нем. — Надо найти твою маму, она наверняка здесь, — брюнету приходилось говорить другу прямо на ухо, чтобы его голос был различим в общем шуме. Тот тихо хмыкнул и посмотрел на Дилана, надеясь, что его мать действительно будет здесь в толпе, но, глубоко в душе, парень осознавал, что ее тут не будет. Командировки, командировки, командировки — Сангстер привык. К ним подбежали медики, что-то спрашивая, но все слова смешивались в один сплошной набор букв, так что Томас, бросив короткое: «Я в порядке», — постарался отойти от толпы подальше. Ему сейчас до безумия хотелось увидеть или хотя бы услышать мать. Стоило ей позвонить, но телефон остался в классе. Сейчас спасали только сильные руки О’Брайена, удерживающие его буквально на весу. — Пошли домой… Я позвоню оттуда матери. — Пошли, — согласился брюнет. Спорить не было никаких сил. Дилан понимал, что светловолосый имел в виду свой дом, ну, а как он еще мог его называть, но это слово все равно разлилось теплом по телу. Домой… О’Брайен поймал себя на мысли, что его дом — это Томас. Поддавшись какому-то порыву, (наверное, просто слишком много эмоций вызвало освобождение), Дилан поцеловал блондина в висок. И через секунду услышал слишком уж знакомый голос. Темноволосый мужчина стоял, скрестив руки на груди, возле машины. — Закончили, педики? — презрительно фыркнул он. — Тогда в машину, Дилан, быстро. Может, не будь рядом Томаса, О’Брайен нашел бы в себе силы наконец дать отцу отпор, но последние несколько дней слишком вымотали его, да и Сангстеру надо было домой как можно скорее. — Томас, — Дилан привлек внимание блондина и заглянул ему в глаза. — Слушай внимательно: иди домой, попроси кого-нибудь помочь, ладно? Я позвоню, как только смогу. Обещаю. О’Брайен провел пальцами по чужой щеке и отпустил Томаса. Бросив взгляд на толпу, брюнет развернулся и сел в машину, хлопнув дверцей и даже не посмотрев на отца.