Предисловие
10 февраля 2018 г. в 17:17
Пытаясь придумать вступление этой статьи, я не придумал ничего лучше, чем написать о том, как я пытаюсь придумать вступление. Что может быть нелепее? Представляться не вижу смысла, ибо мне хотелось бы оставить свое имя в секрете, кроме того, я даже не знаю, увидят ли эту статью когда-либо в будущем, поэтому такая мелочь уж точно не имеет значения. Для того, кто совсем не будет в курсе, о ком идет речь в этой статье, в начале каждого пункта будут даны краткие описания участвующих в моем расследовании. Все остальное станет читателю понятно по ходу событий, но прежде чем приступить к самому главному — к высказыванию участниками их мнения, — мне бы хотелось кратко рассказать предшествующие события, которые заставили меня написать эти строчки.
Все началось с Джека Напьера, ныне занимающего место председателя в муниципальном совете Бэкпорта, публичный человек и просто известная личность, а до этого человек носящий кличку «Джокер». После снятия с Напьера всех обвинений, призывающих его ответить за многочисленные преступления различной степени тяжести; Напьер объявил (если можно так выразиться) войну преступности и Бэтмену, являющемуся на тот момент символом города, благодаря которому держали под контролем преступность и помимо этого прославляли сам Готэм. Уважаемый господин Напьер убедил правительство города и даже проживающих в нем людей, что проблема есть не только в самом городе, но и в Бэтмене, который на тот момент времени обладал статусом, приравниваемым к герою. Его действия направлены на то, чтобы убедить всех, что Бэтмен на самом деле преступник. Справедливости ради хочу упомянуть, что Напьер не начинал изменения Готэма с войны с Бэтменом, а поступил с другой стороны — куда более убедительной.
Отклонившись немного от темы, хочу заметить, что сам Джек Напьер очень красноречив, он умело обращался со словами и мастерски формулировал их так, что публика, будто оглохшая ко всему остальному, внимала каждому его слову. А его взгляд был очень пронзительным и даже, когда я лично заглянул ему в глаза, ощутил себя раскрытой книгой, со страниц которой бессовестно перечитывали все секреты и пересказывали их мне самому. Я знал тогда, что Напьер впечатлит меня куда больше, чем все остальные, но я не ожидал, что именно после его слов картина произошедшего предстанет передо мной настолько трагичной. Поначалу все представляло собой очередной политической сумятицей, но вскоре я увидел то, что было скрыто от обычных глаз, то, что на самом деле объясняло причину несправедливых событий и печального конца. Но, боюсь, моих способностей не хватит, чтобы я смог передать самое главное, что так тронуло меня, но я попытаюсь сделать это максимально точно в пределах своих возможностей и сверхвозможностей.
Перед непосредственным переходом к участникам истории, с которыми мне довелось повидаться, кратко скажу, как Напьеру удалось протоптать себе путь к верхам и оказать непоправимое влияние на ход событий и финал. Не могу не упомянуть, что этот удивительный человек достоин и куда более подробной биографии о себе, требующей отдельного издания, но я лишь скажу, что его стремления и успехи достойны аплодисментов. Он говорил много, и все пересказать означает для меня провести за столом целую неделю без еды и питья и неминуемо упустить половину. Однако самое первое его выступление еще в зале суда произвело на меня неизгладимое впечатление. Вот как звучала его речь:
«Ходят слухи — наверное, и сейчас они передаются от уха до уха между вами, — эти слухи говорят о том, что я совершил преступление, помимо которого на меня дополнительно желают повесить и многие другие, которые я не совершал. Что ж я никак не могу с этим согласиться, но и полностью отрицать в моем положении будет просто бесчестно. Я совершил преступление — это было давно во времена моей бедности, которая и с подвигла меня на это, о чем я искренне жалею; мне предъявили обвинение — и я отбыл срок. Больше мне не в чем себя обвинить, но раз появилась возможность высказаться, молчать просто глупо.
Я хочу задать вам всем вопрос: «А почему так происходит, что Готэм — любимый всеми нами город — погибает в пучине беззакония, источником которого всегда было и будет несовершенство управления?» Я совершил преступление, каюсь, но всякий забывает спросить, что послужило этому причиной. Я это сделал, безуспешно пытаясь справится с проблемами повседневной жизни, которую затрудняло управление города. Почему меня и многих других бедный людей, которыми и являются большая часть населения города, — обвиняют, судят вместо тех, кто довел нас до такой жизни, вместо тех, кто действительно в этом виноват?
Город с годами только глубже зарывается в трясину, причинами чего есть только две вещи: коррупция и олигархия. Это матка, порождающая жуткие преступления и жутких преступников. Народ находится во власти демагогов, а такие отношения неизбежно приводят к негласному патернализму. Люди искренне верят — им больше ничего не остается, — но во что и главное — в кого? Мне бы хотелось избежать темы Бэтмена сейчас, я хочу сказать другое. Я хочу, чтобы вы поняли, что я за справедливость и правосудие, за законность в первую очередь и против охлократии, которая ускоренными темпами охватывает Готэм в результате угнетения народа.
Я понимаю, вам трудно воспринимать меня всерьез, вы мне не верите, но не думайте, будто я какой-то еретик и совсем двинулся умом, моя речь логична и понятна, но вы — люди — вам мало слов, как бы красивы и связны они не были; вам мало даже идеи, вам нужно действие. Не долгие беседы о возможных решениях проблемы, а само решение. Однако даже если бы я прямо сейчас пересказал вам весь список возможных решений, вы бы все равно остались на месте в ужасе и недоверии. Но я могу понять ваши страхи: перемены — это всегда стресс, неизбежные волнения, страдания и, возможно, смерти. Но я никого не призываю устраивать гражданскую войну; есть и куда более мирные способы решить эти проблемы, и если когда-нибудь в будущем мне позволят высказать свое мнение по этому поводу, я обещаю, что смогу помочь, потому что знаю проблему намного лучше, чем те, кто ею занимается, и я не имею отношения к правительству, а отношусь к нему как самый обычный гражданин, пострадавший под каблуком коррупционеров. Мое мнение не предвзято, а как можно более объективно и справедливо, и никто не подкупал меня взамен на какие-либо преференции. Моя совесть чиста, как у многих из вас, и я прошу об этом помнить».
Я вслушивался в каждое слово Напьера и, должен признать, пока не видел в них каких-то неточностей. Я следил за людьми, выслушавших его, по их лицам скользнуло смятение; они были поражены, и их некогда спокойное состояние духа дрогнуло, обрело чувствительность и ощутило силу, стоявшую за этим человеком, но неверие все еще теплилось в их сердцах.
Речь Джека Напьера не оказала непреклонного впечатления на судей, однако вскоре дело о нем было закрыто. Его объявили свободным человеком, а вскоре — буквально через несколько недель — его называли Белым Рыцарем Готэма. Я не присутствовал лично на всех его выступлениях, многие из них показывали в прямом эфире по телевизору, и большинство из вас должно быть следили за ними также внимательно, как и я. И любой человек, обдумывающий действия Напьера, причины его поступков и мотивы, стоявшие у него за спиной, — этот человек неизбежно набредал на один элемент, участвующий в этих действиях не менее открыто и ярко и который всегда привлекал к себе максимум внимания. Речь идет о Бэтмене. Какую роль играл в деле этот человек? Признаться, тогда я не имел понятия, хотя и располагал богатыми источниками, наполненный до краев информацией о Бэтмене — лживыми и истинными. Единственное, что всегда ускользало от всех, — это личность Бэтмена. В этой истории она не имеет значения, поэтому с вашего позволения я оставлю его имя неизвестным. Этот человек привлекал внимание не меньше, чем сам Напьер, и создавал впечатление античного бога и жалкой нечисти одновременно, но, быть может, к нему я еще вернусь в будущем и порассуждаю о нем немного дольше, чем необходимо, а сейчас мне бы хотелось изложить все по порядку от менее значимого до более значимого, хотя прошу помнить, что и всякая мелочь имеет значение.