Сириус как отец, Сириус как любовник

Редкие посетители больницы с удивлением смотрели на огромного черного пса, который стремительно бежал по белому кафелю коридора. Седой волшебник едва поспевал за ним. Бродяга безошибочно вбежал в нужную палату и сразу же направился к постели своего друга. Вся голова Римуса была закрыта бинтами, оставляя небольшую щель для глаз. Пес подобрался к руке больного и с чувством лизнул ее. — Профессор Дамблдор, я конечно все понимаю, но... — колдомедик недовольно показал на Бродягу. — О, я ужасно извиняюсь, но пес мистера Люпина ужасно хотел увидеть своего хозяина. Животное совсем извелось за целую ночь в одиночестве. Сириус залез под кровать, всем своим видом показывая, что его присутствие здесь никому не помешает. Медик лишь обреченно развел руками и удалился. Дамблдор молча поспешил за ним. Блэку осталась лишь надеяться, что с Гарри дома все будет нормально. Все таки Кикимер может за ним присмотреть. Ну если захочет. Люпин пришел в себя ближе к вечеру. Пес тут же уткнулся мокрым носом в его руку. Сириусу до ужаса хотелось принять человеческий вид и сказать другу что нибудь хорошее, домашнее, чтобы Римус не смотрел так одичало из-под бинтов. Но вокруг было слишком много людей, а Блэка по прежнему искало министерство. К ним тут же подбежал колдомедик и снял с больного повязки. — Мистер Люпин, ваше самочувствие? — Почти... В норме, — Бродяга тихо заскулил, услышав спокойный голос друга. — На эту ночь вам следует остаться здесь, — врач произвел многочисленные диагностические заклинания, — а на утро вы можете продолжить лечение дома. Вам... Есть куда пойти? Римус немного приподнялся на кровати, чтобы увидеть твердый кивок Сириуса. — Думаю, да. — Отлично. Минимум месяц никаких серьезных заклинаний. Также, перелом на ноге очень сложный, просто так не вылечишь. Я назначу вам зелья и через пару недель кости срастутся. Естественно, если не будете сильно напрягаться. Когда медик дал больному еще пару рекомендаций и удалился, Римус склонился с края кровати и тихо прошипел: — С ума сошел? А если кто-нибудь поймет, что ты анимаг? Сириус сам понимал всю опасность своего положения, но не мог остаться дома. Он уже потерял двух своих друзей и ужасно боялся за последнего. Бродяга положил лапы на плечи друга, быстро лизнул того в лицо и побежал к выходу из больницы.

***

— Кикимер, черт возьми! Эльф тут же образовался посреди комнаты с презрением глядя на злого хозяина и мальчика, покрытого сыпью. — Ты, грязный эльф, почему не помешал Гарри лазить по спальне моей сумасшедшей мамаши? — нервно размахивал руками Сириус. — Хозяин сказал Кикимеру следить за едой. Кикимера не просили следить за отродьем грязнокровки... Блэк швырнул заклинанием в слугу и обернулся к притихшему племяннику. — Гарри. Сколько раз я тебя просил не трогать ничего подозрительного? — Это зелье не было подозрительным! — ребенок испуганно осматривал свои руки, покрытые маленькими розовыми прыщиками. — Черт тебя побери, любое зелье в этом доме подозрительное! Что нибудь болит? Слабость чувствуется? — Извини, Сири. Нет, все нормально. Спустя полчаса мучений с подбором заклинаний Блэку все же удалось вернуть ребенка в приличный вид. Он отправил Гарри спать, а сам спустился на кухню за бутылкой виски. Этот день был слишком тяжелым.

***

Когда еле стоящий на одной ноге Римус ступил на порог дома на площади Гриммо, его тут же ослепила вспышка света. — Гарри, прекращай! Мальчик опустил палочку и с удивлением уставился на гостя. — Здравствуйте, Лунатик! А Сириус еще спит. — Я не удивлен, — Римус проковылял к гостиной, зная, что найдет друга именно там. Блэк действительно спал на диване у камина, укрывшись пледом. Люпин сел около его ног, обреченно смотря на огонь. — Луни... Как ты? Ты сам пришел сюда? — через некоторое время проснулся Сириус. — Мне помогли доехать до площади. Нога болит. И немного голова. Но это пройдет. Блэк, спасибо... — он не смог договорить, так как друг заключил его в крепкие объятия. — Луни, надо было сразу тебе переехать ко мне, вдвоем безопаснее. Если бы они тебя убили, я... Я бы не простил себя и сам бы ушел в Азкабан. Это я виноват, не смог тебя защитить... — тихо шептал Сириус на ухо другу. — Ты ни в чем не виноват, Бродяга, я же в порядке, — легко улыбнулся Римус, пораженный такой заботой, прозвучавшей в голосе друга. Не то, чтобы он не знал, как дорог Бродяге, просто обычно тот никогда этого не показывал. До обеда они обсуждали все произошедшее в мельчайших подробностях. Римус иногда вздрагивал от боли в ноге, но пить обезболивающее зелье еще было рано. Ему запретили колдовать и сейчас он чувствовал себя еще беспомощнее, чем в полнолуние. Сириус пожарил картошки на троих и позвал к столу Гарри. Мальчик ужасно обрадовался, что Луни теперь будет жить с ними. Крестный понимал, что ребенку нужна социализация, а сам не имел возможности вывести его куда либо. А Римус же не вечно будет с больной ногой. Самому Люпину было немного неудобно притеснять друга, хотя места в доме было более, чем достаточно. Он успокаивал себя тем, что сам Сириус когда-то жил у Поттеров. Ближе к вечеру боль усилилась, и у оборотня едва нашлись силы на то, чтобы с помощью друга подняться в спальню. Сириус выделил ему комнату своей матери, которая находилась прямо под его собственной. Несмотря на то, что Блэк выкинул почти все, кроме мебели, отсюда, в помещении все равно было ужасающе находиться. Темнота и сырость. Может, от этой мрачности, а может от ноющей боли Римус читал при свете свечи до поздней ночи (или раннего утра?), не в силах уснуть. Усталость окончательно накрыла его своей волной, но сон так и не забирал Лунатика в свои объятия. Зато забрал Сириус. Может он был не в силах слушать, как ворочается его друг, может, он просто сам замерз спать один, но только после того, как Блэк забрался под одеяло и его дыхание успокоилось, Римус смог уснуть.