Маркитантка

      Сент-Шапель или же, переводя дословно, Святая капелла — это готическая часовня-реликварий, которая была воздвигнута на территории Королевского дворца, что стал небезызвестной темницей Консержьери, а посему, как мы считаем, она достойна того, чтобы мы обратили на неё наше с вами внимание. С XIII по XVI века по образу этой капеллы построили ещё десять церквей.       Капелла была задумана Людовиком IX Святым в 1242–1248 года и создателем её был никто иной как Пьер де Монтрёй, за плечами которого мы имеем участие в строительствах таких зданий, как Сен-Дени, южный трансепт собора Парижской Богоматери и новая трапезная для аббатства Сен-Жермен-де-Пре, хотя, не можем не поведать, что в настоящее время факт возведения Сент-Шапель Пьером из Монрёя подвергается серьёзным сомнениям. Капелла от самого своего рождения была обнесена собственным дворцом короля или же Дворцом Правосудия.       Чтобы попасть во Дворец, стоило пройти через двор «Май», находившийся напротив улицы под названием «Драпировка». Такое имя двор приобрел благодаря тому, что в каждое третье воскресенье мая в лесу Бонди вырывали пятнадцатиметровое дерево и сажали в этом дворе, дабы удался летний сезон.       Трёхгранная лестница, названная «Большая степень» вела в галерею продавцов галантереи. Эта лестница была возведена для того, чтобы король непосредственно из королевского зала смог достичь капеллы. Наши дорогие читатели наверняка успели задуматься, с какой целью была построена Святая капелла, которую так тревожно и заботливо огородили от внешнего мира грязных Парижских улочек зданием суда и королевской администрации. А построена она лишь с одной и немаловажной целью: хранить в себе терновый венец. В 1239 году Людовик купил его у императора Константинополя за неимоверную сумму: 135 тысяч ливров. Эта сумма представляла больше половины годовых доходов королевской резиденции, а в ту эпоху эти доходы были единственными ресурсами государства. Таким образом, Святая капелла, возведенная отчаянным и расточительным Людовиком Святым, являлась превосходным местом, в котором можно было хранить одну из самых престижных святынь.       Во время своего правления Людовик преследует две цели: политическую и религиозную. Посему, во время подготовки к своему первому крестовому походу, он решает сделать Париж центром всего христианства, Париж, в котором уже проживает 200 тысяч жителей.       А теперь стоит перейти к тому, чего от нас ожидают читатели. В целом, архитектура Святой капеллы напоминает постройку придворной двухэтажной часовни, которая была построена для Карла Великого в 1800 году. Одинаковые нижняя и верхняя части капеллы имеют совершенно разное предназначение. Нижняя капелла была приходом и открывала свои двери свите короля. Стены толщиной более одного метра служили ей щитом и всем фундаментом. Ряд колонн поддерживает центральный свод. Дабы улучшить структуру и избежать шаткости, маленькие упорные арки, аргобутаны, называющиеся подпорками, опираются прямо на стены. Примкнутый к западному фасаду, широкий двойной портик с массивными выступами-контрфорсами позволил достигнуть портала часовни, а также подпереть всю конструкцию.       На верхнем этаже, в продолжение галереи продавцов галантереи находились королевские покои, совсем рядом с верхней часовней, в которой хранились упомянутые нами выше реликвии. В верхнюю часовню, разумеется, доступ был открыт только королю, его приближённым и специально приглашённым. Верхняя часовня посвящена Святому Кресту, а нижняя часовня — Деве Марие.       Винтовые лестницы, достаточно узкие, используемые и сейчас, раньше были служебными лестницами и позволяли подняться в верхнюю часовню, в органный корпус и на крышу.       С северной стороны маленькое трёхэтажное здание, обратившееся в каменный прах до наших дней берегло две ризницы и сокровища часовни. Третий этаж, на который можно было подняться по отдельной винтовой лестнице, хранил, пожалуй, самые ценные архивы венца.       Дабы построить Сент-Шапель, это радующее глаза и согревающее сердца великолепное и в определенной степени уникальное творение, понадобилось около шести лет. Не зная даты начала постройки, историки приводят единственную достоверную дату, — дату освещения часовни — 26 апреля 1248 года.       Несколько архитектурных особенностей, а именно стрельчатые фронтоны, искусно сделанные над окнами позволили определить и другие имена занимавшихся зодчеством, один из которых являлся новоархитектором собора Амьена.       В середине XIX века часовня стала отдельным архитектурным течением, цель которого была в восстановлении готического стиля. Понадобилось более 25 лет, чтобы архитекторы смогли заново воссоздать капеллу. Снаружи боковой вид здания отражает внутренне содержание. Достаточно массивный цоколь служит основой для второго этажа, который не оставил места для стен. Подобная готичность стиля сглаживается окнами, которые освещают нижнюю часовню.       Внутренние стены верхней часовни разделены лишь рядом больших окон. Широкие и мощные контрфорсы придают ритм и характерный динамизм готическому стилю. Резкие отвесности выступов, никак не декорированных, противопоставляются кругообразным трёхлистникам на окнах, украшенных каменными переплетениями. Серия трёхсторонних стрельчатых фронтонов соединяют контрфорсы и позволяют таким образом придать этому ансамблю изящное изобилие. Последовательность контрфорсов становится узкой и указывает на то, что безымянный создатель капеллы решил перенести за пределы часовни поддерживающие элементы и, таким образом, создать внутри часовни большой обзор.       В XIV веке некто добавил малельню между двумя контрфорсами: через неё можно было попасть в верхнюю часовню. Балюстрады, украшенные геральдическими лилиями, а также буква «L» были добавлены, скорее всего, в XVI веке.       Одна из двух статуй, расположенных в нише — Людовик Святой, держащий лотарингский крест с двумя поперечинами. Шпиль высотой в 33 метра подчёркивает стремление часовни к небу. К слову, он не датируется XIII веком. Возведённый в начале 1850 года в стиле XV века, это пятый шпиль с начала строительства. Похожая ситуация была и с Сен-Сернен, описанная ранее. Цветы и лилии, которые были украшениями шпиля, послужили причиной его разрушения во время революции. На основании нынешнего шпиля некий скульптор разместил двенадцать апостолов. Интересно то, как несколько апостолов похожи чертами лиц на реставраторов IX века. Жан Батист Лассю передал свои черты святому, который обычно изображается с угольником. Выше, в самой верхней части шпиля изображены ангелы-музыканты с реликвиями «страстей». Собой они являют связь между небесным миром и людьми.       Жофроа де Шом создал на самой крыше фундаментального ангела — святого Мишеля. Часовой механизм, расположенный под крышей, позволял поворачивать статую вслед за солнцем.       В XV веке, при правлении Карла VIII некоторые добавочные элементы придали истинный смысл постройке. Украшенные пинакли, — самые высокие части здания, — находящиеся над башенками лестниц, несут в себе кое-что определённое: корону французского короля, которая находится в основании конуса, сравнивают с терновым венцом Христа, который помещён в центре пинакля. В 1244 году дело дошло до того, что Папа Римский сказал: «Христос короновал Людовика своей короной».       Перед входом в осовремененную капеллу имеется высокий стрельчатый портик, направляющий к порталу нижней часовни. Дева с младенцем, прислонившаяся к простенку, извещает прихожан о том, что нижняя часовня посвящена Дева Марие. На тимпании изображена коронация Марии по мотивы одного из порталов собора Парижской Богоматери заменяет сцену успения Богоматери, которая была разрушена во время революции. Скульпторы на порталах были созданы более менее в стиле XIX века.       На нижней части стены оформление барельефа чередуется с цветами-лилиями королевства Франции с замками Кастилии, которые напоминают нам, в первую очередь, о Бланке Кастильской — матери Людовика Святого. Именно она правила Францией во время первого крестового похода своего сына.       Геральдическое чередование можно заметить во всей капелле. Войдя через портал Девы Марии, первое, что можно заметить — это противопоставление внешней строгостью стиля и избытком многоцветия, которое характеризует нижнюю часовню. В нижней часовне нет не украшенных мест: здесь всё было декорировано с чрезмерным изыском. Не смотря на слабо проникающий через окна-арки свет из-за низких сводов, тем не менее, всё кажется лёгким и уравновешенным.       Центральный план постройки очень прост: центральный неф длиной в 33 метра образует галерею, а состоит часовня из единого четырёхпролётного нефа, заканчивающегося алтарём из семи граней. Высота свода составляет около шести метров, для того, чтобы верхняя часовня могла находиться поблизости королевских апартаментов, что заставило задуматься о том, как построить свод, чтобы покрыть десять с половиной метров часовни с такой небольшой высотой. Любопытно, что если бы один большой блок сводов установили над часовней, то это повлекло бы за собой падение стрельчатых арок на землю, тем самым провоцируя важную потерю «объёмности». Тогда архитектор сократил высоту сводов и поделил часовню на три пространства: колонны с обеих сторон поддерживают своды, внизу и в каждом пролёте есть узкое пересечение стрелок, перпендикулярных направлению часовни позволяют дополнить свод.       Подпорки служат передачей наклонного давления на контрфорсы и позволяют избежать любого движения между колонной и стеной часовни. Чтобы компенсировать впечатление «раздавливания», архитектор изображает особенно тщательно зодчие формы. Нервюры свода выполнены с такой необычайной тонкостью, что у основания они оканчиваются простыми линейными хребтами. Внизу 140 капителей нижней часовни поддерживают корзины, украшенные зубчиками и листвой. Капители служат переходом в колонны. На красных колоннах изображены замки Кастилии, на синих — геральдические лилии. Поверхности стен разделены трёхдольными аркатурами, между которых всё те же трёхлистники. Они придают ритм и некоторое оживление наготе перегородок. Даже подпорки своей лёгкостью передают ещё больше скромности.       В 1690 году наводнение причинило огромный вред нижней часовне, полностью разрушив её изначальное оформление. Осталась лишь сцена благовещенья над дверью ризницы. Поскольку не сохранилось ничего от прошлого оформления, реставраторы XIX века создали новые витражи, рассказывающие о жизни Девы Марии, а также архитектурную полихромию, где преобладают красный и синий цвета с золотом и утончёнными формами.       В обсидии нижней часовни статуя Людовика Святого, что является копией статуи XIV века и напоминает нам о том, что идея строительства капеллы принадлежит самому авторитетному королю всего Средневековья, который был причислен к лику святых спустя 27 лет после своей смерти. На протяжении всей своей жизни король проявлял неимоверный интерес к Христу, тем самым привив народу любовь к святым. Это самопожертвование послужит примерам всем королям, что когда-либо взошли на престол после него.       Присутствие в часовне позолоты создаёт ощущение изысканности и готовит глаза посетителей к более сильному зрелищу верхней часовни. Так как верхняя часовня была соединена с королевскими покоями, следовало пройти через портал, расположенный под портиком, на котором находится очередная сцена. Первоначальные скульптуры, к сожалению, были разрушены во время всё той же революции, тем не менее, Жофроа, опираясь на найденную документацию смог восстановить их достаточно детально: в простенке Иисус держит Земной шар в левой руке и благословляет людей, таким образом, демонстрируя, что он является единственным для людей пропуском в мир иной. Ego sum ostium, говорит он. Чуть выше, на ригеле изображено Воскрешение. Один из святых взвешивает души, пока чёрт у его ноги крюком пытается склонить чашу с душами в сторону проклятых. Наверху тимпана представляет нам Иисуса, по обе стороны от него вставшая на колени Дева Мария и Иоанн, которым он показывает свои раны на ладонях. С обоих краёв лучше всего заметны ангелы со «Страстями». К слову, такое же изображение виднеется и на центральном портале собора Парижской Богоматери. Внизу портала можно заметить некоторые высеченные библейские мотивы, как Адам и Ева, а также Ноев ковчег.       Пройдя через портал, потоки разноцветного сияния впечатляют каждого посетителя и создают ощущение абсолютного отсутствия стен, на перегородках весьма заметно преобладание стекла над камнем. Лишь настоящему архитектору удастся создать подобное ощущение нематериальной легкости. Здесь же терновый венец и реликварий, содержащий «Страсти Христовы».       Ансамбль витражей покрывает более 700 кв. метров, ослепляя разными цветами и великолепным сиянием. Между прочим, сами стены, сделанные из стекла, а не из камня, были так же настоящим политическим манифестом XIII века, ибо содержали в себе немаловажную программу: окна боковых стен главного нефа капеллы рассказывали гостям короля библейскую ветхозаветную историю создания человечества, как такового, и основная тема в этой истории была, разумеется, власть. У иудеев главные герои этого рассказа были лидерами еврейского народа, — теми, с кем связана история о происхождении власти.       Алтарная часть была посвящена пророчеству о пришествии Мессии и сцене «Страстей Христовых», пока на противоположной стороне вновь воспроизводились истории благочестивых королей и королев Ветхого Завета. Когда-то здесь были окна, посвященные Эдифе и Эсфире, что было некой отсылкой к матери Людовика. Заканчивался же весь этот рассказ витражом, посвященным современности всей Франции, — обретением Людовиком тернового венца и его доставкой в стены Парижа, тем самым обеспечивая Францию его немым символизмом защиты и благодати. Тем самым, Людовик Святой декларирует свой статус как наследника помазаных царей Ветхого Завета, наследника императора Константина, что обрёл святыни, связанные со «Страстями», и подтверждает свой статус государя, который, как духовный эсхатологический лидер приведёт свой народ к спасению.       Всего насчитывается 1113 витражных сцен, организованных в трёх больших циклах: пророческий цикл в обсидии, исторический цикл в нефе и апокалиптический в розе. Каждый витраж разделяется на четыре или два ланцета, которые отделены каменными импостами. Сцены соединены между собой сетью горбыльков оконного переплёта с разнообразными формами, чтобы переломить общую монотонность. Одна из особенностей капеллы в том, что на большинстве окон изображены сцены коронации. Числа, как ни странно, бьют все рекорды: около двадцати коронаций занимают всё основание витражей. Цветы и лилии изображены между сценами (к чему такая настойчивость?), по приказу Людовика Святого, настаивавшего на том, чтобы французская королевская власть соответствовала правлению королей Израиля.       Из всех имеющихся витражей Сент-Шапель, как мне кажется, далеко не все можно отнести к христианскому чтиву, однако, из самых ярких и более менее хорошо сохранившихся композиций имеется история двойной помолвки. В ней женщина по имени Рааф оказала помощь Навину и его войскам при штурме Иерихона, за что удостоилась достаточно почётного брака, как и её сестра; именно поэтому на витраже мы наблюдаем помолвку сразу двух женщин.       Узнаваема сцена из Апокалипсиса, — мы видим ангела, который приготовился опрокинуть на Землю с небес чашу Божьего гнева. И, когда эта чаша наконец прольётся, все воды на земле, — моря, и реки, океаны и озёра, — станут кровью. Этот фрагмент когда-то украшал розу верхней капеллы.       Если читатель не устал от рассматривания витражных окон, мы можем отребутировать ещё одну экспозицию, изображающую некого правителя на смертном одре. У его ложа явно горят свечи, а вокруг него собрались господа, которым он даёт на попечительство завет. По мнению некоторых историков, эта сцена, как и многие другие, прямиком из Библии. Но также она, возможно, относится к истории Франции. В таком случае, этот самый правитель — отец Людовика IX, передающий власть сыну.       Свод представляет собой единственный массивный элемент постройки, но, в то же время, он опирается на пять маленьких колонн, расположенных у окон. По сравнению с нижней часовней, в верхней ни одна колонна не преграждает взор. Сами же колонны являются внутренними окончаниями мощных контрфорсов, чью массивность архитектор ловко скрыл за счет витражей. Контрфорсы же настолько громадны, что этого достаточно, чтобы выдержать всю конструкцию, свод и шпиль.       Последней проблемой оставались лишь высокие окна, длиной в 15 метров, из-за которых риск «выдавливания» окон ветром был достаточно высок. Чтобы избежать последствий урагана, были добавлены два металлических крепления, тонким змеиными узлом окружившие купол, создав подпору окнам и защиту от ветра. Другие такие крепления устроены на каменной кладке. Плиточное покрытие часовни — творение XIX века.       Стена цоколя является фундаментом для витражей, — она украшена не без изыска — два углубления в стене позволили соорудить небольшие ниши для короля и королевы, дабы те могли присутствовать на службе. Традиционно, на северной стороне изображены лилии, на южной замки.       Над аркадами в угловых камнях изображены ангелы: они выходят из-за туч, их крылья раскрыты и они держат короны и кадила. Эти короны предназначены мученикам, виднеющимся в 44 арнаментах-четырёхлистниках. Слева направо, словно увеличение свойств металлов, увеличиваются изображенные мучения, что образовывает нечто вроде кортежа вокруг «Страстей Христовых», которые являются высшей моделью. Не смотря на ужасное состояние, можно всё ещё распознать растерзание святого Себастьяна, усекновение главы Иоанна Предтичи и усекновение мечами Василия Севастийского. Внимательным посетителям украшенная арктура готовит ещё одну приятную неожиданность: сотни карнизов изобилуют листвой. Различные в своём исполнении, виднеются листва дуба, падуба, плюща, финиковых деревьев и виноградников. Колокол капители даже украшен ветвями розы. Изображения цветений настолько разные, что порой на них можно встретить пересмешников или маленьких ящериц, крадущихся по листве. Столь трогательный подход к природе не совпадает с символикой, продиктованной теологами. Таким образом, можно понять, что архитекторы не чурались наблюдениям за живой природой и её тщательным воспроизведением.       Стоит поведать читателю о том, что катары, мягко говоря, ненавидели всё, касающееся материи. Христианство XIII века же вопринимало природу во всём её разнообразии. Религиозные здания резюмируют весь мир, все «божьи твари» могут быть представлены здесь. Некоторые животные даже написаны смеющимися.       Между этим очень простым мировоззрением и почти мистическим созерцанием витражей, утопающих в свету, двенадцать статуй, воздвинутых напротив опорных столбов являются связью между земным и небесным мирами. Именно эти двенадцать апостолов сравниваются с опорной часовней, таким образом, они являются некими духовными столбами всей церкви. Если такой символизм присутствует уже в XII веке, оригинальность святой капеллы заключается в том, чтобы материализовать эту идею прямым представлением апостолов. Все эти апостолы держат цветные, крестоподобные диски в связи с освещением часовни. Ритуал освещения часовни заключался в окрещении двенадцати опорных столбов с помощью стольких же крестов. На апостоле, украшающем пятый северный опорный столб едва заметна легкая улыбка под густыми усами. Его туника ниспадает, образуя три складки, что придаёт красочность всей драпировке.       Часто на порталах соборов двенадцать апостолов окружают Христа. Внутренняя часть капеллы выполнена в таком же стиле, но здесь нет самого Христа. Автор этого замысла предлагает рассмотреть двадцать две «Страсти», которые были сохранены в ракке 2-х метров высотой. В нём капелла в уменьшенном варианте, сделанная из золота, серебра и драгоценных камней. Она была помещена на верхнюю часть трибуны, форма которой напоминает скелет Сент-Шапель. Идея представления «Страстей Христовых» не нова, но внешний облик капеллы скорее состоит в том, чтобы совместить архитектуру, которая представляется как огромный Ковчег и архитектуру, представленную придворной часовней. Но здесь есть одно противоречие: культ, связанный со «Страстями» предполагает поклонение, объединяющее многочисленных верующих. Но как осуществить народные церемонии, если придворная часовня была только для короля и его близких? Дело в том, что христиане не поднимались в верхнюю часовню, а собирались во дворе самого Дворца. Было известно, что ракка вращалась вокруг своей оси. В таком случае, было достаточно открыть нижнюю часть осевой стойки, чтобы наблюдать за всем с самого двора. Сегодня посетитель может подняться в верхнюю часовню и ощутить себя Людовиком Святым. _____________________________ Ego sum ostium (лат.) — я есть дверь