Хроники времени

Как будто сквозь туман Эрик видел счастливое лицо Кристины. В зале было тихо до тех пор, пока судья не произнес «суд окончен». Все направились к выходу, кто-то был доволен, кто-то тихо возмущался, не решаясь вслух оспорить решение суда... О Боже. Он оправдан! Он оправдан. Сколько же привилегий дает такая жизнь... Которая будет похожа на жизнь обычных людей. Думал ли Эрик, что когда-нибудь не испугается выйти на свет? А он и не испугается теперь. У него есть надежное доказательство, что он нормален: любовь его маленькой девочки, успевшей так повзрослеть за прошедшие в будущем три месяца. После подписания каких-то нужных бумаг солдат-шутник торжественно снял с Призрака наручники и указал ему путь к выходу. Спустившись по ступеням и думая, куда идти дальше - слишком уж сильна была привычка ориентироваться на местности «нового» Парижа - Эрик решил идти к мадам Жири. И не удивился, когда из-за угла ему навстречу выбежала Кристина, одетая в неприметное шерстяное пальто своей названной маменьки. - Эрик, - стремительно заключив его в объятия, прошептала Крис. - Не могу поверить, что все обошлось... - Ну и цену же они выставили за мое освобождение, - усмехнулся Призрак, имея ввиду директоров. - Никогда не думал, что я успел принести этому бедному театру столько вреда. - Пойдем, мадам Жири уже дома, а я решила дождаться тебя. Она, наверное, сделает пирог и разрешит Мэг его есть в честь твоего освобождения! - Мне кажется, Мэг ест пироги и не только в честь моего освобождения. - Откуда ты знаешь? - Пару раз видел ее у кондитерской в очереди за миндальными пирожными, когда мне приходилось выйти на свет днем, - внимательно следя за реакцией невесты и не в силах сдержать лукавой улыбки, сообщил Эрик. - Но ты ведь не расскажешь мадам, правда?! Она ее убьет! - испугалась Даае и сразу вцепилась Эрику в рукав. - Само собой, это останется тайной на нас троих. Только нам нужно нанять фиакр, иначе, когда мы придем, пирога уже не останется. - Эрик! Мэг обязательно оставит нам, не стоит думать о ней так плохо, - осуждающе поджала губы Крис, впрочем, понимая, что весь их диалог - это просто игра. Они смолкли, когда им удалось поймать фиакр. Кристина заметно погрустнела, наблюдая за снежным вихрем из окошка, только по-прежнему сжимала руку Эрика. Он взял на себя смелость придвинуться к ней ближе. - Что с тобой? Ты растеряла весь свой задор. - Просто... вспоминаю. О чем, Эрику и так было известно. Сейчас, когда все перипетии в их родном мире, наконец, были окончены, к нему самому начинали приходить эти воспоминания. Люди, с которыми они познакомились в будущем - Габриэль, Мия, Катлин, певцы из театра, храбрый секретарь Пулен... Их найденыш, Айеша. Их квартира, наконец... Все осталось там. И самым ужасным было то, что круг оказался завершен. Откуда исчезли, туда и вернулись. Все, казалось бы, теперь на своих местах. Значит, нет больше возврата туда?.. И никогда больше не сидеть им всем вместе за столом, не вламываться друг к другу в квартиру посреди ночи, умоляя дать совет... - Я знаю, Кристина. Я тоже вспоминаю. - Они больше никогда не вернутся? То есть, мы... Мы никогда не вернемся к ним? - Крис вперила в Призрака полный больной надежды взор, словно его ответ мог на что-то повлиять. Эрик молчал. Кристина опустила глаза. Она смотрела на свои руки, затянутые в перчатки, наверное, пытаясь не заплакать. Призрак внимательно вглядывался в нее: прямо сейчас она была отражением его души. - Наверное, это неправильно... То, что я плачу, - девушка закусила губу. - Я не думаю, что это правильно... ведь так не должно было быть, это была просто... ошибка. Мы по случайности туда попали. - Ну что ты такое говоришь, - Эрик взял Кристину за руки. - Ты имеешь полное право по ним скучать, а от тоски, насколько мне известно, люди порой плачут. И еще, говорят, от слез становится легче. - Ох, Эрик, - Крис уткнулась в его грудь, - разве же так можно... Бог и так дал нам с тобой друг друга, дал мне понять, что к чему... А я требую еще и того, чтобы он не отнимал у нас наших друзей... Это ведь неправильно. Мы из разных эпох, и кого же интересует то, что мы дружим... Она начала дрожать и всхлипывать, все еще стараясь сдержать поток слез. - Кристина, мы обязательно справимся. Нас ведь двое. Я никому и ничему не позволю потревожить тебя. Я буду защищать тебя. - Угу, - невнятно пробубнила Даае. - А я - тебя. - На, вытри слезы, - он вручил ей свой носовой платок. - Мы ведь не можем расстраивать мадам Жири, верно?.. Девушка кивнула, послушно вытерла лицо и попыталась улыбнуться. И, надо отдать ей должное, у нее все же вышла улыбка после пары неудачных попыток. - Вот и все. Идем, любовь моя. Эрик помог невесте выбраться из фиакра и отдал извозчику несколько монет. Они стояли теперь перед зеленым двухэтажным домом с заснеженной крышей, в котором находилась квартира мадам. Правда, обычно семейство Жири не жило там, предпочитая дортуар. - Никогда не думал, что мне придется просить твоей руки у Антуанетты, - заметил Призрак вполголоса. - Такое необычное чувство. - Пойдем, а то у меня уже желудок в трубочку свернулся, - потянула его за руку Крис. Эрик удивленно посмотрел на нее - и вдруг расхохотался. - Что? - обезоруживающе улыбнулась Даае, хоть общее впечатление от ее улыбки и было слегка подпорчено блестящими на ресницах девушки слезинками. - Что?.. - Словарный запас нашего друга Габриэля, кажется, полностью переселился в тебя, - объяснил Призрак, не в силах сдержать ответной улыбки. - Надеюсь, без нецензурных словечек?.. Кристина тоже рассмеялась и в отместку пихнула его в бок, и Эрик вдруг ощутил, как грусть понемногу ослабляет свои тиски, давая сердцу свободно биться. Все непременно будет хорошо. Они друг у друга есть. Дверь открыла Маргарет. - Кристина, ты вернулась, - тотчас бросилась она к подруге. И, заметив Эрика, стоящего чуть в тени, добавила, заметно оробев: - Здравствуй... те. Вы... Призрак? Такая реакция вызвала у Дестлера улыбку. Прямолинейности дочери балетмейстера было не занимать. - Уже не совсем, мадемуазель Жири. Ваша подруга умеет творить чудеса. Видите, я уже практически материален. Эрик. Он завладел ручкой Мэг и осторожно поцеловал ее запястье. Девушка смотрела на это действо с таким озадаченным и напряженным выражением лица, что Призрак невольно улыбнулся еще шире: - Не бойтесь. - А я и не боюсь, - воскликнула балерина, пытаясь привести ставшие круглыми глаза в нормальное состояние и отчаянно отводя глаза от его неприкрытого лица. - Проходите! В коридор, вытирая испачканные в муке руки о передник, вышла мадам Жири. - Пришли, - выдохнула она и склонила голову набок. - Кристина... Эрик. Призрак точно так же поцеловал руку мадам. - Нам следует о многом поговорить, Эрик, - тяжело вздохнула женщина. Как ни крути, а своем розовом клетчатом переднике с рюшами она совсем не выглядела грозой кордебалета. - Согласен. Раздевшись, они прошли в тесную, но уютную кухоньку и расселись за овальным столом, занимавшим почти все помещение. - Я рада, что все получилось, и рада, что ты, наконец, на свободе, - первой прервала молчание Жири, обращаясь к Дестлеру. - Пока еще не совсем на свободе: я должен много чего исправить. - И все же, это радость для нас... Ты нам дорог. Разговор как-то не клеился, но Эрик знал, что сегодня они с Кристиной отсюда не уедут, и разговор с Антуанеттой тет-а-тет в пустой гостиной продлится далеко за полночь, когда девушки уже лягут спать. А пока положение спасал искусно приготовленный тыквенный пирог. Крис и Мэг, к тому же, о чем-то перешептывались и хихикали. - Мадам Жири, - проглотив тугой комок волнения, Эрик поднялся на ноги. - Что случилось? - мадам поглядела на него с недоумением. - Позвольте попросить руки вашей названной дочери. Кристина и Мэг сразу же остановили свой разговор, уставившись на Призрака. Маргарет выразительно выпучила глаза и взглянула на Крис. Под этим пристальным вниманием Эрику стало не по себе, но он продолжил: - В день, когда... мы прояснили события, я сделал предложение Кристине, и, к моему огромному счастью, она ответила согласием. Поэтому прошу вашего благословения, мадам Жири. Антуанетта ответила не сразу, сперва переведя взгляд на Даае - наверное, чтобы удостовериться, что та действительно согласна выйти за него замуж. Это могло бы больно уколоть Эриково самолюбие, если бы он не помнил, что успел натворить слишком многое, и легкие опасения со стороны балетмейстера вполне оправданны. - Кристина, деточка... - начала она извиняющимся тоном, но Крис прервала ее, обойдя назревающую неловкую ситуацию: - Мадам Жири, это правда. Я добровольно дала свое согласие. Когда эта фраза увенчалась ободряющей улыбкой Даае, предназначавшейся скорее Эрику, чем Антуанетте, Жири тоже неуверенно и виновато улыбнулась. - Ну, в таком случае... я не вижу причин препятствовать вашему счастью, - произнесла она. - Я вас благословляю. Берегите друг друга. - Спасибо, - прошептал Призрак. Кристина незаметно подобралась сбоку и звонко поцеловала его в правую щеку, заставив вздрогнуть и посмотреть на нее, как на инопланетянку. - Слава Богу, что все сложилось, - проговорила Жири, пряча улыбку. А Эрику показалось, что она хотела сказать «обошлось» - мало ли что мог бы натворить подземный монстр, если бы Кристина ему отказала. Впрочем, с точки зрения большинства посвященных в дело Призрака Оперы, она была более чем права. Но хорошо, что мадам можно рассказать немного больше, чем остальным. Когда Кристина и Мэг поумерили пыл и начали клевать носом, Антуанетта отправила их спать, как в старые времена, когда они были своем крошками. Тогда Эрик куда теснее общался с балетмейстером, иногда даже заходил на чай, хотя и не любил распространяться о себе, а больше слушал. - Пошли, - махнула рукой женщина, прихватив из серванта какое-то легкое спиртное и два маленьких бокала. Идя по коридору, она ни разу не оглянулась, хотя вряд ли слышала шаги идущего за ней Призрака; видно, Жири не сомневалась в его повиновении. В гостиной они заняли противоположные кресла. Мадам подняла глаза и долго всматривалась в Эрика, будто глядя сквозь него. - Ты никогда таким не был, - заговорила она, наконец. - Каким - таким? - Никак не пойму. Насколько мне помнится, ты никогда не был... - Вежливым? - И это тоже. Верно, она не знала, что еще ей сказать, поскольку ее предположения кончились, и просто стала смотреть в окно, за которым уже давно сгустилась чернота. - Я думаю, шанс на изменение есть у любого, - вздернул бровь Эрик. - Да, но чтобы так стремительно... - протянула женщина. - Ты носил маску, не снимая, даже при мне, а сейчас свободно появляешься без нее на людях. Не обращаешь внимания на взгляды людей... В тот вечер ты был зол, как сам дьявол, когда похитил Кристину прямо со сцены, а когда тебя нашли жандармы, ты словно... переродился. - Жири резко подняла на него глаза. - Что произошло в подвале, Эрик? Она о чем-то догадывалась, это было видно. «Знала бы ты, что мы на самом деле пережили», - подумал Призрак. Но ей не суждено узнать правды, потому что ей никогда не понять. И тогда он уверенно улыбнулся и ответил: - Даже удивительно, что с людьми делает взаимная любовь, правда?.. * Шел снег. Это было единственное предложение, которым можно было очень точно описать день свадьбы. Надо же, начало марта, а снег повсюду: на крышах, на шляпах, на гривах лошадей, он падает хлопьями, перьями, отдельными крупными снежинками... Когда Эрик ехал в церковь (желание невесты, конечно, ведь для него католические обряды имели не слишком большую ценность), он все смотрел и смотрел на этот снег. Сегодня Кристина будет королевой всей этой белой сказки, одетая в новое подвенечное платье. К нему, кстати, очень подойдет колье, изготовленное в ювелирной лавке на заказ: Эрик сам спроектировал эту вещицу, намереваясь сделать эксклюзивный свадебный подарок. Тихо было не только на улице, но и в крохотной церквушке в Бретани. Крис сказала, что здесь венчались ее родители... Пусть уж натешится вволю этим днем, решил Эрик - и нанял карету, в которой за пару дней можно было добраться до Перроса всем вчетвером: им с Кристиной и мадам Жири с дочерью. Конечно, транспортные средства в двадцать первом веке по сравнению с их временем сильно выигрывали... Но если душа была склонна к романтике, то никакие автомобили не были способны заменить тройку ретивых коней. Вчера вечером Крис и Эрик приехали в Перрос и по настоянию последнего нашли лучшую гостиницу. Хотя Даае и пыталась уговорить жениха на что-нибудь менее помпезное и дорогое, тот решил, что его будущая жена должна иметь все только самое лучшее. И посему теперь, запертый позолоченным ключом на три оборота, номер размером с половину зрительного зала ожидал прибытия своих хозяев. Мадам и Мэг расположились этажом ниже, в маленькой комнате. Жири категорически отказалась от любых предлагаемых Эриком средств, предпочитая обходиться своим невеликим заработком, и Бог весть, что ее упрямство должно было значить. Да Призрак и не вникал. Даже удивительно, как быстро к хорошему можно привыкнуть. Эрик заметил это, когда вдруг понял, что отпустить Крис для свадебных приготовлений ему будет не очень-то легко. Успокаивало лишь то, что потом она всегда будет рядом с ним. Всегда. «Всегда», - подхватил его мысли пьяно раскачивающийся за окнами церкви снег. Это было так удивительно прекрасно - стоять у алтаря, чувствовать, что есть, есть эти высшие силы, которые теперь дадут тебе благословение на жизнь с любимым человеком. Эрик вслушивался в знакомые слова мессы. Здесь, конечно, служат обыкновенную, какую слышала на своей свадьбе любая пара их времени... Но когда они вернутся, у них будет своя месса, не похожая на остальную музыку. Он помнил, как соткалось из белых бликов прекрасное видение, как, держа такой же белый букет, оказалось совсем близко. Может ли земное создание быть настолько совершенным?.. Но в момент, когда эти теплые губы земной женщины коснулись его губ, он понял, что да. «Да». Клятвы, молитвы, органная музыка, то спускающаяся, то поднимающаяся мощными аккордами. Неужели же это правда, неужели не сон?.. Эрик не смел верить, когда они выходили из церкви, выслушав мессу, и держались за руки. Семейство Жири мешкало; видимо, это было тактическим ходом, чтобы отправить молодоженов в гостиницу одних, а самим вернуться позже. - Смотри, наша повозка скоро в сугроб превратится, - растеряв все свое возвышенно-молитвенное настроение, воскликнула Крис и побежала вперед, оставив Призрака в замешательстве смотреть на собственную руку, еще недавно сжимавшую тонкие пальцы. Поверх свадебного платья у Крис была только белая шерстяная пелерина, но легкий морозец, казалось, совершенно девушку не тревожил. - Эй, постой, Кристина! Ты простудишься, сейчас же садись в повозку! - сделав руки рупором, крикнул Эрик ей вдогонку. Ответом ему был заливистый смех Крис, которая и не думала слушаться. Что на нее нашло? С чего ей вдруг вздумалось упрямиться?.. Призрак нахмурился. Как ни странно это звучало, но Кристинин детский восторг не вызвал у Эрика снисходительной улыбки, зато где-то в недрах сознания зашевелился червячок неприязни. Нет, ему решительно не нравилось то, что это не он сейчас был причиной радости своей жены. Хм... он ревновал ее к природе?.. Но она ведь действительно может простудиться, и тогда неделя после их свадьбы будет соткана из глинтвейна, носовых платков и кашля, чего совершенно не хотелось. А еще, чего доброго, они и оба слягут... Хотя, определенно, делить с ней постель, пусть и по таким обстоятельствам, не входило в список неприятных вещей. - Эрик, иди сюда, - позвала Крис. В ее голосе Призрак не сразу различил подвох, но когда различил, было уже поздно. Стоило ему приблизиться на расстояние шагов десяти, и девушка вдруг запустила в него снежком, попав прямехонько в середину груди. - Убит, - констатировала она и с громким смехом принялась убегать, ловко справляясь с подолом платья. - Ну, теперь ты точно не уйдешь, - пригрозил Призрак, пускаясь вслед за ней. - А ты попробуй... догони!.. - фыркнула она и, обежав широкий круг, скрылась за повозкой. Она так задорно дразнила его, что не оставалось никакой надежды этому противостоять. Каждый раз Эрику казалось, что он вот-вот ухватит девушку за руку, но раз за разом ему это не удавалось, и Крис одаривала его неудачные попытки звонким смехом. Он даже начал уже уставать - впрочем, еще бы: как-никак, уже три месяца без прыжков по колосникам и веревочным креплениям! Пришлось применить хитрость. Крис, заметив его исчезновение, стала осторожно обходить повозку, но Призрак не дремал: стоило ей показаться из-за угла, он тенью соскользнул с подножки на землю и, поймав Кристину за предплечья, с наслаждением вжал в дверцу их повозки. - Все, попалась, теперь никуда не уйдешь, - довольно прошипел он над ее ухом. - А если попробую?.. - часто дыша от быстрого бега, подняла она бровь. - А я тебя не отпущу. - И не отпускай, - расслабляясь в руках Эрика, Кристина закинула голову назад, подставив каждый миллиметр шеи обжигающим поцелуям. - Поехали, - нарочно не став продолжать свою ласку, Призрак без предупреждения подхватил жену на руки и торжественно внес в повозку. Она сидела совсем рядом, пылающая, открытая, и желание повиноваться ее вожделению было просто невыносимым. Но Эрик ждал. Все должно было пройти так, как она себе представляла... Или как он себе представлял. Неважно. Ах, да: ведь с сегодняшнего дня есть такое чудесное местоимение, как «они»... Чуть успокоившись после бега на морозном воздухе, Кристина привалилась к его плечу и задремала, являя собой воплощение наивности и чистоты. Эрик с обожанием всматривался в черты этого ангельского лица: они не выражали озабоченности или беспокойства, напротив, храня печать безмятежности. Казалось, за рассматриванием спящей жены он мог бы провести целую вечность, но путь до гостиницы занял у них от силы полчаса. - Приехали, господа, - охрипшим от постоянных криков на морозе голосом сообщил извозчик. - Родная, мы на месте, - обратился Эрик к Крис. Та лениво приоткрыла один глаз и выпрямилась, когда Эрик пошевелился, собираясь выбраться из повозки и отдать вознице деньги. Потом девушка вполне охотно приняла помощь Призрака, вылезая наружу. - Пойдем, - сбросив с себя остатки дремоты, Кристина оживилась, взяла Эрика за руку и потянула в направлении главного входа гостиницы. Показалось ли Призраку, что в ее глазах промелькнуло беспокойство? Во всяком случае, она попыталась скрыть это. И дальше они поднимались по лестнице, ведущей в их собственный крохотный рай, - почти бегом, забыв о всякого рода солидности. Черт с нею! Они были счастливы, а это что-то да значит. Дверь за ними захлопнулась; Эрик предусмотрительно запер ее на ключ. Крис, прислонившаяся к одной из створок двери, выглядела взволнованной. - Что с тобой? - нахмурился Призрак. - Ничего, совсем ничего, просто... мне будет больно? - выпалила она, очевидно, не задумавшись над своим вопросом, и сразу вслед за этими словами отчаянно покраснела. - Ну... то есть... - Я обещаю тебе, что сделаю все от меня зависящее, чтобы не было, - успокаивающим шепотом ответил Эрик, убирая за ушко жены шоколадный локон. Она лишь слабо улыбнулась, и в какой-то момент сомнение испарилось из ее глаз, уступив место страсти. В голове у Эрика шумело, но он еще помнил свое обещание соблюдать осторожность и быть нежным. * В голове у Крис крутилась какая-то дурацкая мысль, пока Эрик одну за другой расстегивал пуговицы на платье, расшнуровывал корсет - Бог знает, как сложно было его надевать, потеряв к этому привычку. Когда на Кристине не осталось уже ничего, кроме тонкой сорочки, она ощутила, как воздух щекочет ее кожу, и поежилась, опустившись на краешек кровати. Она не чувствовала достаточно смелости, чтобы лечь, пока Эрик, почему-то отвернувшись от нее, медленно, прилежно и почти непристойно снимал сперва фрак, вынимая золотистые запонки, затем шейный платок (наверняка он пах терпким одеколоном), жилетку, рубашку. Крис тихо охнула, когда белая ткань сползла с плеч Призрака, и его мускулы напряглись, словно он ощутил ее взгляд. Потом плечи Эрика поднялись и опали. Он сделал паузу и развернулся к сидящей на постели девушке. Кристине и прежде приходилось видеть обнаженные по пояс мужские тела, ей было с чем сравнивать, хоть она и не находила ничего приятного в созерцании танцоров. Вообще-то, она с тревогой ждала, когда же, наконец, появится чувство стыдливости, но оно куда-то скрылось. И поэтому взгляд ее продолжал блуждать по крепкому торсу, пока Эрик медленно шел по направлению к ней, отсчитывая какие-то секунды до соприкосновения. Кристина безмолвно возвела глаза на его лицо. Сейчас его волосы были скрыты париком. «Не могу же я перед алтарем стоять как есть», - пояснил Призрак девушке во время вчерашнего обсуждения деталей. А маску он надевать не стал, и опять же этому сопутствовало неловкое объяснение: «Иначе потом вообще ее не сниму, привыкну». Он подошел совсем вплотную, так что ему приходилось сильно наклонять голову, чтобы сохранить зрительный контакт с Крис. Девушка, продолжая бесстрашно глядеть ему в глаза, заползла на кровать с ногами и отодвинулась от края, опираясь на руки; она наблюдала, как одним плавным движением Призрак оказался рядом. Ждал ли он, когда Кристина немного возьмет себя в руки, или просто не был еще готов начать, но пауза, во время которой они друг на друга смотрели, ничего не предпринимая, затягивалась. Кристина сделала усилие, преодолевая волнение перед предстоящим действом, и протянула руку к лицу Эрика. Она чувствовала и знала: все должно было начаться именно так. С принятия им и ей его недостатка. Впрочем, каким это уже было недостатком... Отличительная черта, и только. И тогда Эрик поцеловал ее без лишних слов и дальнейшей потери времени. «Ну, разве не этого ты хотела?» По телу прокатилась волна удовольствия. В тот момент, когда сбываются их общие мечты, не может быть никакого страха... И верно, все постепенно отошло на задний план. Крис, захваченная в плен, таяла. Теперь Эрик нависал над ней, и его левая рука, перекинув крестик на цепочке через ее плечо, проникла под ткань сорочки, начиная гладить и исследовать кожу ее живота. - Доверься мне, - шепнул Эрик, склонившись над ее ухом. И когда, наконец, ничего не осталось между ними, она хваталась за эти слова. И когда на самом деле было больно, она не выпускала на волю страх, а потом он умер. Весь мир умер вместе с этим страхом, и таким до боли правильным казалось происходящее, будто иных вариантов развития событий уже и быть не могло. Кристина наблюдала за Эриком ровно настолько внимательно, насколько ей хватало этой внимательности в охватившем ее странном медлительном мареве. Сперва выражение его лица было благоговейно-просветленным, затем левая бровь подползла к переносице, являя маленькую морщинку на лбу... Эрик тяжело и хрипло дышал, намертво вцепившись в простыни где-то за головой Крис и скомкав их - складки от натянувшейся ткани она ощущала спиной. И вот по лицу, теперь уже не находящему в уме Кристины никаких эпитетов, кроме как «прекрасное», пробежала первая заметная судорога. Эрик склонился вперед, уткнувшись лицом в плечо жены, и все стало вдруг медленно-медленно, плавно-плавно... Невыносимо плавно. Словно Призрак старался отсрочить окончание этого временного промежутка. Как будто время послушалось бы его... - Крис, - прошипел он ей на ухо, начиная оставлять горячие чуть болезненные следы на шее девушки. Вздрогнул, выстонал что-то непонятное низким, грудным голосом... И вдруг что-то резко развернулось внутри Кристины, волнами накатывая на ее беззащитно лежащее тело и заставляя его содрогаться в мучительной агонии, где сладость смешалась с болью. Впервые с ней было что-то подобное. Едва обретя способность более-менее внятно говорить, когда Призрак уже лежал рядом с ней, Крис повернулась к нему: - Что... это было? Что со мной, Эрик?.. Он уловил в ее голосе тревогу... Провел рукой по ее талии к возвышению бедра и улыбнулся. - Ты еще менее искушенная, чем я... Сейчас не совсем тот момент, чтобы перебирать анатомические названия, но просто знай, что ничего страшного с тобой не происходит. Это всего лишь реакция тела... Кристина зарделась, подумав, насколько же глупо выглядел, наверное, ее испуг. Натянув на обнаженное тело простыню, она придвинулась поближе к мужу, явственно понимая, насколько ей лучше рядом с ним. - Даже не знаю, почему мы так долго шли к этому, - найдя взглядом свое отражение в его глазах, проговорила она. - Может быть, потому, что иначе было нельзя? Если бы мы хотя бы на шаг отошли от того сценария, который выполняли в нашей жизни, мы, возможно, никогда бы не оказались в этом моменте, - медленно поглаживая ее по спине, рассудил Эрик. - Откуда мы можем знать, где протянуты нити времени... * Новый крохотный мир, который создали они вместе, очень многое Кристине заменял. Она была так счастлива, что порой земля была готова уйти из-под ног. Вместе с Эриком она встречала и провожала день, и вместе же они встречали ночь, никогда не означавшую для них разлуки. Даже если Эрик писал что-то на листах новой нотной бумаги до позднего вечера, он всегда потом приходил, ложился рядом, брал ее ладони, целовал каждый пальчик жены по отдельности, думая, что она уже спит. Но Кристина не спала, и это было ее маленьким секретом. А сейчас, спустя почти год этой чудесной жизни, они сидели у камина в своем собственном доме, Эрик, как обычно, что-то подсчитывал на листке бумаги - Оперу почти удалось восстановить, но все-таки еще нужно было кое-что довести до ума. - Эрик, давай возьмем котенка, - вдруг сказала Крис. - Скучаешь по Айеше? - оторвавшись от работы, Призрак поглядел на нее и, получив в ответ кивок, признался: - Я тоже. Внезапно створки окна распахнулись, не выдержав напора январской вьюги. Кристина подскочила с кресла и убежала в дальний угол комнаты, предоставив разбираться со всем Эрику. Тот поднялся, закрыл окно - и, озадаченно нахмурившись, поглядел на пол. - Что там такое? - Крис обошла кресло с другой стороны. Они одновременно взялись за пухлый и тяжелый продолговатый конверт, датированный прошлым годом, и посмотрели друг на друга. - Может быть, это у кого-нибудь ветром унесло? - предположила девушка, хотя вряд ли вьюга могла поднять столь тяжелую вещь. - Постой-ка, здесь должны быть инициалы адресата, - Призрак завладел конвертом и осмотрел его со всех сторон. - Точно, вот... - и пораженно поднял глаза на жену. - Кристина, эта посылка нам. - Надо же, вот совпадение, - удивилась она, дотронувшись до лощеной почтовой бумаги. - Почти год назад пришла, а к нам попала только сейчас... - Может быть, числом ошиблись? - Давай раскроем, Эрик, - сгорающая от любопытства Крис нетерпеливо потянула конверт за уголок. Призрак расправился с почтовой бумагой без лишних реплик, и скоро содержимое оказалось у него в руках. Непривычно белая и тонкая бумага, в которую еще было завернуто что-то прямоугольное, заставила его напрячься. - Ну, что там?! - прошептала Кристина, едва дыша. Эрик, даже не пытаясь сменить изумленное выражение лица на какое-нибудь другое, ответил: - Это книга... Напечатанная на принтере книга, Кристина. Крис стояла, не в силах пошевелиться, несколько секунд, потом перехватила посылку у мужа и вгляделась в ровные, действительно напечатанные на компьютере, строчки. Невероятно... Сверху обложки стояли инициалы Габриэля. Она встретилась взглядом с Эриком: он тоже заметил надпись. - О Господи, - прошептала Кристина. - Но как?!. Как ему удалось?!. - Не имею понятия, - пожал плечами Призрак. - Но, кажется, сохранилась эта лазейка из одного мира в другой... - Кажется, - Крис, чувствуя, как у нее слабеют ноги, опустилась на стоящий рядом стул. Сборник стихов Габриэля, обещанный парнем в том времени, с звучным шлепком приземлился на столешницу, взметнув страницами. ...До самой ночи, сидя у догорающего камина, Кристина вчитывалась в строчки, написанные их далеким другом. Казалось, его чуть терпкая поэзия сразу же срасталась с сердцем и оставалась в нем навеки. Потом мадам Дестлер ушла в спальню, зная, что Эрик не уснет без нее... Печатная брошюра осталась у камина на красно-черном пушистом ковре, открытая на середине. На глянце ее страниц играли отблески догорающего огня. «Связь... Между нами есть какая-то связь. Нужно просто искать». * Качается в танце пьянеющий снег, И вижу я в вихре знакомые лица. Коварен изменчивый времени бег, И, может быть, миг этот не повторится. А может, вообще это мне только снится, За веком со мною прощается век, И мир под своей сединою поблек. Танцует прозрачная тяжесть времен, В свой танец вселенную всю вовлекая, И кажется: это, конечно, не сон, И слух наяву перезвоны ласкают, И лица все чаще и чаще мелькают... А где-то предсмертный мне чудится стон - Иль плач человека, что нынче рожден. ...За окнами в мареве вьюга искрится, Касаясь моих тяжелеющих век. И ветер напрасно стенает и злится: Надрывной струною мгновение длится, Качается в танце пьянеющий снег... © Габриэль Морран, 2018