Мой рыцарь

Что вы ощущаете, когда теряете лучшего друга? Так вот себя ощущал Чимин, даже хуже, ведь Чонгук был его единственным другом. Но что же делать? " А ты не понимаешь, кто виноват, а, Чимин? " " Да, во всем виноват Юнги, бежать от него надо, а не спать с ним. " " А давайте всех убьем здесь, а потом, когда спасем Гука, убьем всех там? " " Нет, зачем всех то, только японцев и Юнги. " " Где мой кролик?! " " Кто пустил сюда ребенка? " — Прекратите! — Чимину уже надоели эти разговоры, но он действительно хотел убить уже всех, ведь его Гука похитили. — Милый, — посадил беловолосый Пака к себе на колени и обнял — Все будет хорошо, слышишь. Мы справимся. Мы справимся… — А у Чимина проблем не мало с этими пятерыми, у Тэхена сейчас вообще стресс, выходит, что справляться опять будет один Юнги. Опять все решать ему и спасать всех. Ох, как же Чимину не нравится все это. Зачем они вообще похитили Чона? В комнату зашел мистер Мин, а за ним вошли двое мужчин, что сразу стали спрашивать у Тэ про Гука. А Чимин хотел помочь. Он хотел спасти друга из хищных лапищ Намджуна, который точно не просто держит Чона в закрытой комнате. — Эй, кто тут из вас пятерых самый умный? " Что? Решил к нам за помощью обратиться? " — Да. Вы моя единственная надежда, так что колитесь, кто может мне помочь найти Гукки? " Хорошо, я помогу." — Но если ты сделаешь хоть что-то, не касающееся спасения Гука, я… " Что? что ты мне сделаешь, мы с тобой в одном теле." — Мелкого на волю выпущу, я же из-за него чуть не сбросился с крыши вчера. " Хорошо. Пусти меня." — Чимми, ты чего задумал? — Юн испугался, но не подал виду, хоть и знал, что Чимин его как облупленного знает. — Доверься мне и этим ненормальным. Темнота. А потом взрыв и все вокруг заполнено миллиардами звезд. Зацепившись за одну из них взглядом, Чимин приблизился к ней так, что язычки белого пламени, что окутывали звезду, касались кожи парня, не обжигая, а даже наоборот, лаская ее. Яркий свет не резал глаза, как должно быть на самом деле. Звезда была огромной, но Чимин подумал, что сможет уместить ее в своей ладони, потому он протянул руку и взял горящий шар, поднося его к уху. — Сынок, — послышался тихий голос матери — Отпусти меня, перестань мучать себя и окружающих… Пока парень переваривал слова, сказанные женщиной, из кулачка послышался другой, детский голос, который был знаком Паку, но кому принадлежал, парень не мог вспомнить: — Хен, — произнес голос — Спасибо, что уступил мне качель, что раскачал меня, когда мог просто уйти, спасибо, что улыбнулся мне, для меня это было очень важно… — Пак Чимин! — прокричал женский голос, но он не был знакомым парню — Почему ты отверг меня? Почему ты предпочел однополую любовь? Чимин, я же любила тебя, за что ты так со мной… Страх. Он витал в пространстве, закрывая все звезды, создавая непроглядную тьму. Свист в ушах говорил, что Чимин падает, а вокруг он видел здания, мелькающие синими полосами. Парень видел ясно, что он вскоре столкнется с асфальтом на котором белой краско и большими буквами выведено «Люблю», а дальше ничего. Словно не у любви ничего, кроме нее самой, будто она появляется из ниоткуда и пожирает человека изнутри. Страх. За мгновения до столкновения локации вокруг поменялись. Теперь Чимин находился в комнате, что горела, а огонь приближался к парню. Тело словно парализовало и пошевелиться нельзя. Пламя уже ползло по ногам, обжигая кожу. Боли не было. В груди бешено билось настоящее сердце, грозя выпрыгнуть. Страх. Огонь уже был близок к груди, когда локации вновь изменились. Сейчас Пак стоял напротив мужчины со спущенными штанами и хищной ухмылкой на черном пятне, что должно было быть лицом. Мальчишка побежал, стараясь спастись от насильника, но упал, запнувшись об игрушку. Сзади все словно промокло, заставляя холодку пробежаться вдоль позвоночника. Потом послышались стоны и детские крики и плач, но боли не было. Страх. Глаза стали закрываться, а последнее, что увидел Чим, это лужа крови под собой и окровавленный нож. Снова смена обстановки и вот Чимин сидит перед компьютером, на котором открыта статья про авиакатастрофу. На глаза накатываются слезы, а дышать становится труднее, приходит понимание, что в самолете были дорогие люди, но сейчас их нет. Встав со стула, Пак направляется в ванную, где забирается в наполненную ванну в одежде и оголяет запястье левой руки. Лезвие, кровь, скорбь, но не боль. Страх. Смотря в красную воду, Пак отключился. Звуки стрельбы и взрывов заставили глаза открыться. Теперь парень стоит среди обломков домов и держит за руку девочку, которая громко ревет и кричит что-то, а над головой столбы дыма и военные самолеты с бомбами. Чим взял малышку на руки и побежал в глубь обломков, спасаясь от солдат, но задел ногой невзорвавшийся снаряд. Страх. Яркий свет от взрыва заполнил все пространство, не давая видеть дальше собственных ресниц, а потом темнота. Открыть глаза получилось только благодаря резкой боли во всем теле и собственного крика. Все тело Чимина болело, а ощущение пустоты добавляло еще большей дурноты, до тошноты. За окном была тьма, даже звезд не видно. Когда боль постепенно прошла, русоволосый вышел из комнаты, падая на каждом шагу от непроглядной темноты и боли в ногах. Тишина, пустота, одиночество — все это описывало сейчас дом семьи Мин. Стоя на втором этаже, Пак пытался услышать хоть что-то, кроме своего дыхания. Тщетно, ни единого звука. Парень решил спуститься на первый этаж, ища своих друзей. Друзей… Да, теперь он мог назвать Тэ и Юнги своими друзьями. Внизу была все та же тьма, а скрип входной двери добавляло криповости сей ситуации. Страха нет. Чимин зашагал на улицу, доверяя лишь своим инстинктами слуху. Это не так-то просто, но через какое-то время парень смог добраться до калитки и выйти за предела двора. Яркий свет ослепил русоволосого. — Чимми, ты чего вышел? — шепелявый голос разлился теплом по всем внутренностям. — Тебя ищу… Юнги подошел вплотную, что был виден плохо скрываемый страх в его глазах. Он взял за руку и повел Пака в дом. " Хей, чего это ты на улицу вышел в такую темень? " — Юнги ищу, тебе то что. — А давайте вы завтра разберетесь, а сейчас Чимин ляжет спать, — пробубнил беловолосый, открывая дверь в комнату. В помещении царила все та же тьма, но что-то показалось странным в этой тьме, словно кто-то чужой забрался на территорию. Юнги тоже замер, оттягивая младшего за спину и делая шаг в комнату. Но Чим схватив его, вытянул обратно и, взяв фонарик, посветил в комнату. Под лучом света темная фигура выскользнула через окно. — Кто это был? — спокойно, даже слишком спросил русоволосый. — Это был немой, — Пак поднял одну бровь, ожидая объяснений — Немой в мафии — это очень тихий человек, обладающий хорошим слухом, зрением и боевыми искусствами. — У вас тоже есть такой? — Да, милый, есть. А сейчас иди спать, ты выглядишь вымученным. Спать не хотелось, а Юнги ушел в свой кабинет «по неотложным делам». Еще хотелось понять, что же это было, пока сознанием управлял другой. — Эй, умный, ты мне поможешь? " С чем еще? " — Вот объясни мне, что это было? " А поконкретней? " — Пока ты был здесь, меня сначала выкинуло в космос, потом я стал падать, словно с крыши спрыгнул, на миг до удара я переместился в горящий дом, а потом… " Все, остановись, я понял. Ты создавал истории для каждой личности." — Истории? " Да. И что же ты получил в итоге? Какие у тебя сейчас ощущения, что-нибудь изменилось? " — Да, я больше не боюсь… " Ладно, спи давай, герой. Юнги тоже устал уже за сегодня." — Ого! Ты сейчас хёна защищаешь? " Да… Признаю, мы все ошибались на его счет, извини." — Перед ним извиняйтесь, не передо мной. — Малыш, ты чего еще не спишь? — лег рядом Юнги. — Тебя жду, мой рыцарь, — Чимин открыл глаза, пытаясь сфокусироваться на чем-то одном, но в темноте ничего не выходило. — Да? А ты, я погляжу осмелел. Гляди и вовсе я потом перестану быть твоим рыцарем, — надулся Юнги, а Пак взял его лицо в свои руки, поглаживая большими пальцами бархатную кожу. Старший наклонился ближе, целуя парня в губы. Это не был страстный или долгий поцелуй, он был нежным и быстрым. Но за эти мгновения по Чимину успели пробежаться мурашки, дрожь, холодок и жар. В голове зародились куча мыслей и идей, но так же быстро исчезли, а голоса затихли, давая ощущениям невесомости заполнит все внутри. Оторвавшись от губ друг друга, парни долго смотрели в глаза напротив. Спать не хотелось все равно, но Юн вымотался серьезно. Старший лег на грудь русоволосого, обнимая его всеми конечностями и причмокивая во сне. Его белые волосы разметались по всей грудной клетке младшего, где-то щекоча, а выдохи были прямо в шею Чимина. От каждого вдоха и выдоха тело покрывалось мурашками, а сердце стучало чаще. Все это было слишком. Глаза Юнги были слишком затягивающие, его кожа слишком нежная, а прикосновения слишком обжигающие, его голос слишком сладкий, а улыбка слишком сахарная. Юнги просто слишком… Этот парень теперь для Чимина слишком родной. А еще есть такое чувство, нет, даже желание, чтоб человек, которого ты любишь был зависим тобой. При этом и ты понимаешь, что погряз, утонул в нем не меньше, и все продолжаешь тонуть, становишься зависимым им. Вот одна из граней человеческой любви. В хёне всего слишком, всего с избытком, что минусов просто нет или Чимин перестал их замечать. Вот тот человек, которому Пак посвятит всю свою жизнь и это не будет слишком. Он сейчас действительно готов даже под пули за него идти. Страха нет. Сейчас парень понимает, что он не боится за себя, он боится за Юнги, за Гука и остальных, но не за себя. Что же повлияло на него? А повлияли те истории, что видел Пак, пока был без сознания. Он ощущал страх, холод, жару, горечь, пустоту, осознавал близость смерти, но боли не было. Боль пришла только в этом мире, в этой реальности, где без боли и страданий нет жизни. Смотря на старшего, Чимин понимал, что он единственный, за кого младший действительно боится. Юнги единственный, кто заставляет липкому страху пробраться под одежду и глубже, прямо в сердце. Потому русоволосый решил любой ценой защитить Мина, заставить его сердце биться постоянно, а то, что может остановить тот ритм, который навсегда теперь является ритмом жизни Пака, разрушить, уничтожить и не важно как, лишь бы устранить препятствие. Во всей тьме, заполнившей комнату и ее пределы, Юнги был белым пятном. Он, словно, та малая часть белого среди черноты в Инь и Ян. Даже Чимин часть тьмы, хоть и является самым невинным среди их четверки. Старший дышал ровно, а сердца парней бились в унисон, заставляя Пака желать большего, хотеть просто слиться с Юном в одно целое и неразделимое. Его волосы все так же лежали на груди младшего, покрывая и защищая от стрел неизвестного. Сейчас парень казался самым беззащитным созданием, которое только существовало на этой грешной планете. Все мысли русоволосого были о спящем, но голоса вновь вернули его в те липкие лапы страха: " А как же Гуки? Неужели ты просто оставишь все на этих мафий, если мало им доверяешь? " — Да, я им доверяю сейчас не сильно, но все же доверие нужно заслужить, чем «эти мафии» и занимаются. Да, я им отдаю сейчас самое главное — поиски моего кролика, моего единственного друга, но без них я один не справлюсь. Знаешь. есть такая поговорка: одна голова хорошо, а две лучше. Даже если они не смогут найти его, они хоть пытались… " Ты зря слепо веришь всем. Ты же видел то, как на асфальте было написано только люблю. А знаешь почему только оно? " — Что? — Чимин только сейчас всерьез задумался над всеми ситуациями, а точнее над всеми причинами тех смертей. " Все просто, Пак. Когда ты веришь, то рядом с «Люблю» есть еще и «Верю», «Дорожу», «Знаю» и «Зависим». Но только тебя обманут, то все они разобьются об эту ложь. Останется только «Люблю», но оно только убьет тебя изнутри. Вместо души — пустота, которую заполнить уже нечем и единственное спасение — это смерть, настоящая болезненная смерть." — Зачем ты сейчас мне говоришь это? — вместо голоса хрип, что испугает любого. Страха нет. " Я не хочу, чтоб и ты умер так же, как ты убил меня…" — Прости… Сердце сжималось от вины. Он убил и, видимо, не раз. Столько он убил! Он виноват в том, что теперь все его личности обязаны жить с этим прошлым. Он дал им истории, которые не имели ничего светлого, а ведь и красок в них не было, лишь тусклые оттенки, что напоминали какие-то краски, но и те холодные и нагнетающие. Он убил каждого из них, не пощадив при этом дать им страданий. Он просто взял эти личности и впихнул во все то, что выдавала ему его больная фантазия. Боже, что же он натворил… Страха нет. — Я обещаю, что теперь вы не будете связаны с подобными историями. Я постараюсь и в ваших выдуманных жизнях проявить хоть малость тепла и света. Я разберусь, как этим управлять и сделаю и в ваших жизнях счастье… Чимин хотел еще многое сказать, но усталость взяла верх, погружая в мир снов. Пак сидел на краю обрыва, всматриваясь в звездное яркое небо. Хотелось остаться здесь навечно, бросить все и перестать как-то доставлять мученье другим, но не выйдет. Он бы остался, но реальность жестока и ему придется вскоре вернуться обратно. поэтому он наслаждался каждой звездой, запоминал все мелодии созвездий и плавный летящие танцы галактик. Все эти образы останутся в его памяти надолго, согревая в трудные и холодные моменты жизни. Вдруг ему захотелось посмотреть, что там внизу, в глубине, дальше обрыва, дальше, чем видит око. И Чимин прыгнул, даже нет, он просто упал спиной вперед. Все, что происходило над его головой, сейчас он видел прямо перед собой. Все увеличело свой темп: и звезды, и созвездия, и галактики. А Пак просто падал, проваливался в бездонное пространство, состоящие все из тех же звезд. Время словно на репите прокручивало созвездия, но Чимину они казались новыми, не виданными ранее. Парень закрыл глаза от переизбытка мелькающих светящихся точек, доводящих до головокружения и легкой тошноты. Все стало таким приторно ярким, что хотелось просто выплюнуть какую-то гадость, а ведь люди именно к такому и стремятся. Люди хотят, чтобы вокруг них все было хорошо и ярко, но сами же создают все пакости, на которые потом жалуются. Мир погряз во лжи, но при этом каждый встречный твердит о правде. Люди сетуют на жизнь, но ничего не делают для ее изменений. А что же Чимин? А он лишь маленькая букашка среди миллиардов таких же, как и он. Он от них не отличается, но при этом его жизнь особенная, не такая, как каждая другая. Где вы еще встретите сиротку с раздвоением личности и мафией в парнях, да при том еще и с единственным другом, что похищен противниками? Правильно, он такой единственный и советов простить ему не у кого, только у самого себя из будущего, себя, что уже прошел через все это. Но это не возможно, поэтому Чимин и прячется в своих мирах и иллюзиях, в своих снах, что поглощают его, пережевывают, заталкивая в голову все эти противные философские мысли, и выплевывают обратно в жуткую серую реальность. Все те краски, что видит парень во снах являются ему в миру лишь отголосками или воспоминаниями, а Чимин живет ими, а если быть точнее, он живет мгновениями. Его полет длился всего пару секунд, что заняли чуть ли не вечность для самого парня. Удар был сильным, но боли не было. Страх. Это чувство приследовало его на протяжении падения и после него, когда он стал ощущать лужу под собой. Кровь растекалась в разные стороны, создавая рисунок ладони. Когда лужа приняла форму руки, пальцы ее стали постепенно закрываться в кулак, а из груди парня вырвался лучь света, стремившийся вырваться из захвата, но было поздно. Чимин слышал свист падения, треск горящего дерева, потом он услышал стоны и плач ребенка и понял, где он. Опять эти истории, только он их не видит, а слышит. Теперь он переживает это как та звезда, что он смог взять в руку, пока не провалился в бездну страха. Неужели ему придется переживать одно и тоже постоянно, но только от других лиц? Страх. Чимин боится, боится того, что он не сможет банально изменить даже малую деталь этих историй. Даже если будет переживать их вновь и вновь, он просто не в силах сделать что-то. Он обещал, но никто не говорил, что у него хватит сил на это. А что делать тогда? Страх. У парня паника, он начинает задыхаться, его словно сжимают… Стоп! Его реально сжимают в ладони. В этом маленьком с виду кулачке Пак раздавил целую звезду тогда, когда переживал эти смерти впервые. А почему он создал именно такие смерти, почему он не создал мирные смерти, а именно трагедии через слезы, боль и кровь он убил этих людей? Страх. А что, если эти личности его подавят и убьют так же, как и он их? Нет, Чимин просто обязан изменить истории, обязан освободить их, ну или хотя бы подарить моменты счастья. Он думал об этих людях, когда кулак сжался, раздавливая парня. — Чимин! — битый час зовет его Юнги. Глаза старшего раскрыты широко и занимают пол лица, кожа еще бледнее, чем на самои деле. Похоже, что младший его испугал, причем не слабо так, раз он сильно дрожит, как бы он не старался это скрыть. Но что же его напугало? — Хен - вместо голоса еле слышный хрип, но Юн его услышал - Что тебя испугало? Что я делал? — ‎Это не важно… Не важно - Мин обнял русоволосого, прижимая к груди, и начал покачиваться, словно успокаивая его, но успокаивал он себя. Они долго сидели в таком положении, ноги Чимина успели затечь так, что он их не чувствовал даже тогда, когда Юн потянул его с кровати. Пак упал на пол, но не почувствовал боли. Страха нет. Все чувства словно притупились после увиденного, оставляя лишь прострацию, из которой сложно выбраться. Беловолосый подхватил младшего под руки, поднимая, и посадил на кровать, заглядывая в глаза. — Ты как? Что-то стряслось? — он беспокоился, но больше не было той паники, что была минуту ранее - Не хочешь рассказать, что снилось? Чим мотал головой и избегал взгляда своего хена, а это была задача не из простых. Мин взял его за подбородок и резким движнием поднял лицо, заставляя посмотреть в глубь черноты своих зрачков. И Пак тонул, он застрял в этой непроглядной тьме, что манила его постояннно. А меньшего и ожидать не стоило, оба парня быстро приблизились друг к другу, впивась в губы горячим поцелуем. Это тягучее чувство страсти охватывало каждого, пуская туман в головы и выбивая все мысли напрочь, оставляя лишь животные инстинкты. Но сейчас все это совсем не к месту, им бы спуститься, позавтракать и решать, где искать Гука, а не… — Хен, — прошептал Пак, прося остановиться. Больше он не мог произнести ничего, это единственное, на что у него хватило сил, а дальше он просто упал, проваливаясь в темноту. Совсем ничего не видно… Зато слышно. Неимоверное количество голосов обращались к парню разом, что и разобрать толком ничего не получается. Слишком сильное давления, хотелось закрыть уши, но Пак ничего не чувствовал, словно его парализовало. Страх. В черноте появился маленький луч света, но он был настолько мал, что Чимин и не заметил его, пока этот луч не ослепил его. — Он приходит в себя, господин Мин. Вы уверены, что не хотите обратится к более опытному в этом деле специалисту? Я это только знаю в теории, даже практики не видел. Это тяжелый случай, его срочно нужно отправлять на лечение, если не хотите осложнений, — незнакомый голос был столь неприятен младшему, что он захотел ударить источник шума, что он незамедлительно сделал - Посмотрите-ка, я его тут спасаю, а он еще и дерется. Да чтоб я еще раз… — ‎Мистер Со, пожалуйста, я не могу отправить его в больницу, сейчас это опасно, а еще у него… У нас есть кое-что, что врачам не следовало бы знать. Прошу, сделайте что-нибудь. Вас отец именно для этого нанял, чтоб Вы спасали его людей. Я не знаю, где и как, но Вы должны выяснить, как лечить такое, — шепелявый голос, что ни с кем не спутаешь, принадлежал Юнги. Чимин, как маленький ребенок, потянул руки в сторону голоса старшего, но глаза так и не раскрыл. Ощутил, что его подняли на руки и обхватил тело с мятным запахом всеми своими конечностями. Вот сейчас Пак ощутил, что он жив, что он в реальности, ведь все тело болело, да еще и глаза не раскрыть. Страха нет. Как бы Чимин не старался, он не мог открыть глаза полностью, словно веки весили несколько килограмм. Похоже все эти истории его сильно выматывают. Что ж, значит восстановит силы, катаясь на Юнги. А ведь старший действительно не собирается его отпускать, держит на руках даже во время разговора. Что там они говорили, Чимин не слышал, он провалился в действительно спокойную дрему, которая хоть как-то востановит его силы. Парень не видел снов, не слышал голосов ни в голове, ни в мире, Чимин просто спал. — Чимми, мне бы нам поесть приготовить, — Чимин все же смог открыть глаза. Ощущения такие, словно он не пару минут подремал, а реально поспал суток так двое — Как себя чувствуешь? — Юнги уже отошел к плите, оставляя Пака сидеть на столе. — Словно двое суток проспал, — улыбнулся он - Хен… А что тебя напугало сегодня утром? — Что ты хочешь на завтрак? — старший ушел от ответа. — Я хочу ответ на мой вопрос, — строго, но мило. — Хочешь, приготовлю омлет, который мне мама всегда готовила? — беловолосый развернулся на пятках, наваливаясь на столешницу шкафчиков, и улыбнулся любимому. — Хен, не уходи от ответа. — Ты знаешь, а она очень вкусно готовила… — Хен… — Там еще и зелень была, которую я не ел раньше. — Хен! — Чимин уже не выдердал и крикнул. Повисла тишина, а потом Юнги медленно подошел к младшему и встал между его коленей, заглядывая в глаза: — Ничего такого, чтобы говорить об этом постоянно. То, что произошло, уже произошло, а значит в прошлом. Просто забудь, — Юн выглядел серьезно, а голос его был тихим, но сильным. — Пожалуйста, Юн-Юн, — попросил жалостливым голосом Пак, а Юн не устоял от тона и от этого «Юн-Юн». — Просто ты всегда говорил от одной личности, слегка меня голос… А тут все шестеро враз, да еще и разными голосами, совсем не похожими на твой, вот ни капли, даже близко. Они говорили враз, и говориши одно и тоже: " Юнги, вытащи его! Спаси его от этого! Заставь его проснуться! ", я действительно испугался. Это было похоже, словно в тебя вселились демоны… Так стоп, Чим? — Юн посмотрел со страхом в глаза младшего, боясь подтверждения, а Чимин громко засмеялся. — Ты дурачок? Какие демоны? Юнги-хен, ты вообще как себе это представляешь? Нет, милый, нет во мне демонов, — Пак смеялся звонко, а потом стукнул пальцем по кончику носа старшего, заставляя улыбаться - И еще, я ничем, кроме как этими шестью, не болен. Так что не надо меня куда-то там везти. Ты же не рассказал этому мистеру Со про моих… Знакомых? — Нет, малыш. Значит во всем они виноваты? Это из-за них ты в обморок рухнул? - это не была паника, это просто потому что Юну нужно знать, ведь они с ними все равно ничего не могут сделать. Завтрак прошел довольно тихо. Оба парня были в своих мыслях, но думали они об одном: где Гука искать? То, что мистер Мин и Техен куда-то там уехали на его поиски спокойствия не давало, потому то Чимин сам решил во всем этои разобраться, но без Юнги у него не получится. Как, скажите, вы пойдете против мафии, ничего про эту часть общества не зная? — Идеи? — произнес Чим, когда они переместились из кухни в зал. — Пока нет, а у тебя? — Юн сел на диван и посадил русоволосого к себе на колени. — Тоже пусто. — А может? Хм, нет, ничего, — но Чимин понял, что хотел сказать Мин. — Вообще-то, действительно можно обратиться к моим… Знакомым. Теперь называй их так, хорошо? — Юн кивнул, всматриваясь в глаза Пака, — А хотя… У меня есть идея! — вскочил Чим. Глаза горели, говоря лишь одно, он действительно что-то придумал.