POV Йен
На улице уже стемнело, но часы мне говорят обратное. 19:23 и весь мир будто замирает. Мысли затмевают разум, ведь скоро я увижу его. Нужно лишь подождать пару часов и уже после отбоя можно уходить. Последние три ночи я провел с Микки. В них не было ничего пошлого, мы лишь просто гуляли, разговаривали обо всем, что придет в голову и ... целовались. Я никогда не чувствовал себя более счастливым, но жаль, что когда-нибудь ночь сменится утром и нам придется расстаться. Всего лишь несколько часов и мы встретимся снова - только это заставляет меня вставать и начинать новый день, каким бы ужасным он не был. На часах уже без четверти десять, а это значит, что через несколько минут последует легкий стук маленького камня, брошенного в окно. Так и произошло. Выглянув, я увидел эти темные растрепанные волосы, блики от фонарей на глазах и эту улыбку. Его улыбку, по которой я уже успел соскучиться. Я начал сам непроизвольно улыбаться, что заставило Микки отвести взгляд на несколько секунд и легко усмехнуться. Мои немые слова он понял сразу же: "Подожди, сейчас спущусь". Через пару минут я уже стоял на лестнице у выхода на задний двор. Несколько ступеней и мои плечи обхватили, уже такие родные, руки Милковича. Стало так приятно, ведь перед тобой человек, которому не наплевать на тебя и, да, кто бы мог подумать, что это будет именно он. Мы стояли так минут 10. Я чувствовал биение его сердца, а он своей теплой рукой поглаживал мою спину, плечи, каждый раз немного поднимаясь к шее. Я знал, что сейчас произойдет. Лишь один поцелуй и весь мир замирает. Остаемся только мы - самые счастливые в этой реальности. Он касается моего затылка, запуская руку в короткие волосы, от чего по коже пробегает волна мурашек и я легко вздрагиваю, но волнение сразу же проходит, когда его губы нежно касаются хряща моего уха. Я тоже начинаю действовать. Сначала спина, потом шея и пара багровых засосов, оставшихся на ней. Они сильно выделяются на его молочной коже. Утром он обматерит меня за столь необдуманный поступок, но сейчас это не столь важно, ведь и утром я останусь его Йеном. Чуть позже я начинаю перебирать его темные волосы, аккуратно захватывая их меж пальцев. Он отстраняется от меня, чтобы установить зрительный контакт, на что уходят доли секунды, но я успеваю заметить эту маленькую искорку в его голубых глазах и, немного надавив на затылок, так нежно, как может только он, заставил меня приблизиться к нему, а после затянул в долгожданный поцелуй. Я чувствовал горьковатый вкус алкоголя на губах Микки, но он не заставил меня оттолкнуть его и я лишь хотел продолжения. Наши языки сплетались, оставалось лишь принимать щекочущее чувство на внутренней стороне щек. Губы горели, но это не мешало делать поцелуй глубже. Его руки переходили с шеи на плечи и грудь, слегка поглаживая и местами сжимая ткань толстовки. Я лишь пытался сделать движения нежнее, ведь не хотел сделать ему больно, так сильно я люблю его. Внезапно он отстранился, ведь у него были достаточно приятные и, в тоже время, пугающие новости для меня. - Слушай, Йен, ты же не против переночевать сегодня у меня дома? - сказал Микки, взглянув мне прямо в глаза. - Нуу... я не знаю, - мне стало немного не по себе, ведь меня впервые зовет на ночевку человек, который ко мне неровно дышит. Возможно я был похож на маленькую школьницу, которая смущается каждый раз, когда кто-нибудь произнесет слово "презерватив", но мне правда было неловко. - Да ладно тебе, никто не узнает, - Микки старался меня подбодрить, хоть и получалось не очень хорошо, но он справился с этой задачей. Его улыбка решает все в моей жизни, - чего ты боишься? - Боюсь.., - я долго думал, как произнести это, чтобы не обидеть, ведь он так для меня важен, - тебя, - тихо произнес я, пытаясь сделать это так, чтобы он меня не услышал, но все тщетно. - Меня? И что же я такое могу сделать, чтобы ты меня боялся? - сказал он мне, усмехнулся и взглянул в мои глаза, от чего мне стало не по себе. - Йен, я не сделаю того, чего ты не хочешь, просто переночуешь этой ночью у меня и в этом нет ничего страшного, ведь я рядом. Через некоторые минуты уговоров я поддался ему, после чего он обнял меня. Лишь его объятия внушали мне уверенность в своих действиях и уже не было страшно. Это был мой Микки.***
Они гуляли по ночному Чикаго, слушали сладкие ноты тишины и любовались звездами, которых было так много и на каждую можно загадать желание, ведь оно непременно сбудется. Оно просто не может не сбыться. Их руки были скреплены в замок, но Йен чувствовал холод исходящий от рук Милковича, что казалось не очень возможным. Рыжеволосый лишь взял вторую руку Микки и начал их греть в своих, таких горячих, что кажется, будто, ими можно зажечь огонь, но он уже зажег. В сердце брюнета, стоящего напротив. Иногда он подносил их ко рту, чтобы попытаться согреть их теплым дыханием, исходящим из легких, ну а Микки стоял и мог лишь только умиляться этой картине, которая принадлежит ему одному и весь мир подождет, пока славный рыжий парнишка греет ему руки. Именно этого им не хватало. Не хватало простых, довольно обыденных моментов, в которых столько нежности, что кажется, будто, ее хватит для всего мира, хотя, нет, даже больше, для всей вселенной. Они лишь миллионная доля процента из этого мира, но значат уже так много, хотя бы друг для друга. Когда Йен наклонился, чтобы выдохнуть теплый воздух на руки Милковича, второму удалось оставить легкий поцелуй на его макушке, от чего тот улыбнулся. - Мои руки уже согрелись, - негромко сказал Микки, - спасибо... Йену лишь осталось отпустить его руки, как его губы накрыли чужие. Такие теплые. Такие родные, от которых просто невозможно было оторваться, но иногда приходилось, ведь кислород в легких начинал заканчиваться. В такие моменты они смотрели друг другу в глаза, пытаясь отдышаться. Обычно губы чуть приоткрыты, взгляд метается по очертаниям лица, а руки блуждают по телу, пытаясь найти что-то. Но ведь уже нашли. Друг друга. Навечно. Уже час тридцать, а они до сих пор не устали. Каждый раз проходить по, уже таким знакомым и родным, местам, с которыми связано многое. Первый поцелуй. Признания в любви, но Микки считал это слишком приторным, поэтому для него это были "признания в вечности друг с другом". Объятия. Рассказы и столько воспоминаний, сколько, казалось бы, ни одна книга не уместит в себя. Это им было и не нужно. И вот, они дошли до самого главного. Туда, где все началось. Дом Милковичей..