Душа не поет и не плачет, Просто скулит в пустоте. Она притаилась, а значит Тревожит её еще что-то из вне…
***
— Ты не хочешь этого делать, ведь так? — Голос тихий, хриплый, разочарованный. — Просто признай, что ты не хочешь. — Уже твёрже звучит и пронзает слух, врезаясь в сердце, в душу. Всё остальное отходит на задний план. Только его глаза. Такие серьёзные, взволнованные, жёлтые. — А как насчёт тебя? — Через некоторое время, прерывая тишину спрашивает она, прижимаясь к стене собственной комнаты. Сарада не боится, просто, немного, подавлена. Мицуки тяжело вздыхает и прикрывает глаза, которые до сего момента разглядывали заходящее солнце. Жаль, что не его солнце. Он поворачивается и облокачивается об подоконник, складывая руки на груди. Глаза по прежнему закрыты. Мысли где-то далеко и не желают возвращаться в комнату Сарады, оставшись где-то в воспоминаниях. Мицуки косит взгляд на Сараду. Серьёзный, яростный. Она впервые видит его таким...злым, подавленным, сосредоточенным. - Солнечного тепла, как видно, уже не дождаться цветущим чайным кустам... - Спокойно бросил он, уставившись в одну из извилин деревянного лакированного паркета. Повисла тишина. Лишь гул за окном её нарушал и не давал спокойно поразмыслить. Над чем? В голове сейчас пустота. Лишь его улыбка и смех. Лишь имя, которое так въелось в память и не хотело уходить. Лишь он.***
Сердце колотится. Оно ещё не теряет надежд и верит, что друзья не предали... не предали. Боруто хотел, чтобы все это было сном, отголоском подсознания. Время тянулось вечность. Они стояли молча. Кажется, что друзья надеялись на то, что тот трюк с кроликом сработает и им останется только доставить Удзумаки обратно в Коноху. Но нет. Он не такой слабак. Он не так жалок. Треск. Он пронзает. Отдается громким звоном во всем головном мозге. Становится больно. Нет. Все не так. Боруто не хочет признавать этого. Не хочет вот так просто поддаться. Не сегодня. Снова треск. Он расходится в двое и продолжает ползти в два раза быстрее, ускоряя скорое разрушение. Становится вдвойне больно и, не выдержав, он хватается за голову. Хватается как последний слабак, слабо перебирая ногами, шатаясь из стороны в сторону. Начало положено. Первое здание рухнуло. Боруто кричит. Кричит во всю глотку, не боясь сорвать голос. Он жалок. Определённо жалок. Звон так и продолжает усиливаться, надавливая на барабанные перепонки. Что это? Почему такого не было раньше? Ах да... - Меня не предавали... Звон прекращается. Резко. Быстро. Где-то вдали голос шепчет слова. Удзумаки их не разобрать. Почему этот голос не слышно? Ведь Боруто чувствовал, что это важно. Фигуру не различить. Голос не услышать. Смысла не понять. А они смотрят. Смотрят и не понимают, что происходит с ним. Что вдруг заставило его неистово кричать и метаться? Им ничего не остается кроме как наблюдать и ждать, когда Боруто сдастся без боя. Он поднимает их. Поднимает свои голубые глаза и смотрит на неё. На ту, с кем делился переживаниями и сомнениями, с кем проживал счастливые деньки в Академии отчаяно пытаясь быть лучше. Взгляд уползает вправо. На того, кто зовёт его 《Солнцем》, но сейчас Мицуки видел, что оно рушится, убивая себя изнутри. Они оба. Они оба смотрят на него с сожалением, грустью и жалостью. Ему не нужно, чтобы его жалели. Ему нужна была правда, но они выложили все карты только тогда, когда клинок полностью вошел в спину Боруто. - Здесь наши пути расходятся... - Удзумаки вновь опустил голову. На секунду задумался о чем-то. Просто проскользнувшая мысль. Он чувствовал, как чакра течёт по его жилам, протекает через его сердце, мозг и останавливается в глазу, пряча белок за чернотой, покрывая голубую радужную оболочку чем-то холодным, чужим. Боруто никуда не торопится, делает все спокойно, медленно. Ему больше некуда возвращаться. Больше нет места в которое он мог бы вернуться. Он откидывает одну из рук назад, приподнимая. Вторую же он опустил прямолинейно первой. Удзумаки сгибает колени, его корпус наклонен вперёд. - Нападайте. Стоят. Они продолжают стоять просто тупо уставившись на него. Они должны. Это их долг. Это их задание. Это их ноша, которую каждый переживал в одиночку. Каждый по своему благодарен Удзумаки. Каждый по своему не может его предать. Они все стоят, понимая, что если атакуют, то это будет конец. Треснуло ещё одно здание. - Ну же! - Крикнул он, пытаясь перекричать этот звон. Не стерпел. Сделал попытку обездвижить ударом в тенкецу Шикадая, нанося удары ладонями. Блок. Он тянется к предплечью, дабы заблокировать "каналы". Нара отстраняется назад. Снова блок. Боруто работает руками уже быстрее, ударяя невпопад. Но Шикадай не медлительней. Он защищается, отходя всё дальше, так как Удзумаки уверенно наступал. "Не могу... не могу разобрать его голос. Его чертов голос." Боруто отпрыгивает на то место, где стоял до этого момента, оглядывая друзей. Он всё ещё может сохранять силу глаза. Он использует его способности на полную. Дыхание сбивается, припекает. Накаляется атмосфера, Удзумаки чувствует скорый бой. - Просто сделайте это... - шепчет он. Небо тоже даёт трещину. - Просто сделайте это! - Кричит он и Мицуки уверенно срывается с места, держа кунай перед грудью. Боруто инстинктивно достает свой и на автомате ставит перед своим лицом, скрещивая кинжалы. - Мицуки, что ты... - Иноджин подался вперёд, с недоумением и страхом смотря на двух друзей. - Он так хочет, а значит мы должны! - Кричит Мицуки, скосив взгляд на Яманаку. - Посмотри. Просто обрати внимание на его глаза! Мутные. Иноджин сразу замечает это и его тело пронзает дрожь. Страх. Такой несвойственный для Яманаки. Он отражается на его лице, он переходит на других, словно вирус. - Его душа... рушится. Рушится... так вот, что это значит. Она рушится... Но он не сопротивляется. Боруто резко отскакивает, чтобы избежать контакта с глазами Мицуки, которые молили Удзумаки остановиться. Да... это была мольба. Мимолетная, недолгая,но мольба. Но несмотря на это, он отскакивает от лучшего друга и смотрит как-то отрешённо. Как будто хочет что-то сказать, но в последний момент оставляет слова сгорать в душе. Он не знает, что ему делать. Внутри все рушится. Это так больно. Именно так, да, Боруто? Именно так рушится душа? Именно это заставляет тебя кричать, задыхаться и драть волосы? Просто признай, что ты слабак. Что ты по уши в этом дерьме и все что тебе остается - это сражаться с друзьями. Руки складывают какие-то печати. Кажется, что мимо промчалось пару клонов, пытаясь сбить Мицуки с ног, но он не прилагает особых усилий, уничтожает каждого по отдельности, не даёт прийти в себя. Сделать осознанный шаг и понять - перед тобой предатели. Они не ушли без тебя гулять и не стали водиться с мальчиком, с которым ты не дружишь. Они почти собственноручно положили его под скальпель ученых. Дружба крепкая не сломается, Не расклеится от дождей и вьюг. Друг в беде не бросит, Лишнего не спросит, Вот что значит настоящий, верный друг... Этот мотив заставил Боруто пропустить дрожь через всё тело. Спина покрылась холодным потом. Эта песня, эти слова. Они эхом раздавались в его подсознании, а голос такой мягкий, нежный, родной. Ему пела она... мама. Это была старинная песня, которую она пела мальчику каждый день перед сном. Как же вовремя она вспыхнула в его памяти. В беде не бросит... - Сброд. - Выдает он шепотом, морщась и хмурясь. Сказанное слово пропитало отвращение к самому себе. Он не мог сказать этого. Не про них. Здравый ум покидает его уступая место чему-то неизвестному. Тому, чего Боруто не может коснуться. Он слышит вдалеке голос, но не может найти его обладателя среди рухнувших зданий. Удзумаки почти догоняет, но появляется стена через которую Боруто не может пройти. - Нападайте, я жду. Повторять дважды не стоило. Все одновременно сорвались с места, быстро сужая этот круг который и так душил Боруто. Это была слабая атака со стороны каждого. Они не могли сражаться с другом и Удузмаки это видел. На мгновение показалось, что треснувшие здания начинают восстанавливаться, но Боруто не даёт этому случиться, ведь тогда он потеряет незнакомца среди домов. Удзумаки собственноручно рушит эти здания. Нельзя просто дать уйти... Боруто не составляет никакого труда увернуться от друзей, которые после его толчка падают и снова поднимаются. Почему он смотрит так... так, как не смотрел бы? С сумасшедшей радостью. Почему ему нравиться наблюдать за тем, как они падают, издают приглушенный стон и морщатся от боли? Дерьмо. Боруто попытался не замечать этих деталей и сосредоточиться. Взгляд оценил обстановку и Удзумаки понял, что друзья снова пытаются совершить одновременную атаку со всех сторон. Один против двенадцати. У него нет шансов. От этой промелькнувшей мысли Боруто передернуло, он вздрогнул, оскалил зубы. Почему ты ведёшь себя как слабак? Как последняя баба. Соберись. Ты же гораздо сильнее! Он - сильнее. - Восемь Триграмм: Вращение. - Образовавшийся купол, в центре которого был Боруто, практически раскидал всех ребят. Устояли лишь Мицуки и Шикадай. Исключительно потому, что находились дальше всех от сферы. - Я возьму его тень, а ты нападай, - скомандовал Шикадай, сложив пальцы рук в печать крысы. - Хорошо. - Теневое Клонирование! - Удзумаки успел сказать это прежде, чем падающая от луны тень Шикадая потянулась к его. Нара захватил в теневые путы клона, который защитил Боруто. - Поймать меня не так то просто, а, Шикадай? - Губы скривились в ядовитой ухмылочке. - Ты же не собирался проигрывать мне. Что ты несёшь? - И не проиграю! - Почти до хруста. Почти до боли в сердце. Почти до слёз. Между ними такая пропасть, что трудно её не заметить. Черная, глубокая, печальная. Сердце предательски кольнуло после собственных слов. - Мы поймаем тебя и доставим в Коноху! - Ты уверен? - Он хмурится. - А мне кажется, что теперь я, и только я решаю, что мне делать, где находится и когда возвращаться. Разрушилось уже пятое здание. Боль приглушенная, но не такая сильная. Вот он. Стоит в черной накидке. Лицо скрывает капюшон. Он стоит, оперевшись на один из обломков. Задерживает на Боруто взгляд, после чего исчезает за соседним зданием, которое сразу же трескается. Удзумаки подбегает. Здание рушится, а незнакомец ухмыляется, будто все идет по плану. Он что то шепчет, Боруто опять же таки не разобрать. Пока мальчик старается обработать голос в голове, он снова исчезает. Черт его дери! Найду. Я обязательно найду его! Тело пронзает дрожь. Мозг на мгновение останавливает движение, а сознание возвращается в реальность. Боль. Глухая. Тупая. Такая, какую Боруто ещё не испытывал. Боруто сдавленно кашляет, он чувствует вкус железа на губах. Глаза поползли вниз, Удзумаки продолжал откашливаться кровью. Только сейчас он почувствовал боль и неприятную слабость, которая тянула его к земле. В живот был воткнут кунай, а на его рукояти лежала рука Мицуки. Отвлёкся. - Ч..черт... - голос хриплый, тихий. Боруто пару раз кашлянул, из-за чего рана стала покалывать больше. Он был бы готов признать собственное поражение, был готов упасть на колени и погрузится во тьму, а потом проснуться на операционном столе без правого глаза, но он точно знал, что тот, кто сидит внутри него этого точно не допустит, потому что он услышал. Услышал его слова, услышал его голос и сразу же узнал. Не сдавайся. Боруто сощурился и пошатнулся. Он ощущал как тело Мицуки прижимается к его телу, а его голова лежит на его плече. Мицуки не двигает рукой и не пытается протолкнуть кунай дальше. Он просто стоит в то время, как Сарада прижимает ладонь ко рту и тихо плачет. Ему сложно двигаться. Веки становятся такими тяжелыми, а ноги ватными. Он упал если бы не его плечо. Поставил это гребаное плечо прямо как друг. Думает, что так сможет хоть немного загладить вину. Боруто делает отрывистые движения трясущейся рукой, прежде чем хватается за руку Мицуки, на которой лежит рукоять. Он, почувствовав это, заметно напрягся. - Черта с два... я поведусь на такое... - Он ухмыляется и резким движением вытаскивает кунай из собственного живота, отталкивая Мицуки. Боруто сгибается, придерживая рукой кровоточащую рану. Удзумаки тяжело дышит, но пытается не показывать собственную слабость и медленно выпрямляется. Он смотрит на свою куртку, оттягивает её нижние края. Опять испортилась. За этот месяц уже третья. В общем он пытается не заострять внимание на мелочах, поэтому, довольно резко поднимает взгляд на одноклассников. Все сосредоточенные. Стоят кучкой напротив одного Боруто и, казалось, ни у кого, нигде не ёкнуло за это время. Однако это не так. Сердце стучится у всех в унисон и очень быстро. Все они действительно сожалеют. Все они, действительно, мать его сожалеют. Очнись уже. Это твои друзья. Они не хотели, чтобы так получилось. Это был их приказ и никого не волновало их мнение на тот момент. Они будут сожалеть, но не они сделали это. Не они положат тебя на операционный стол. Не отец, не Каге. А этот гребанный-мать-его мир. Это слово от которого хочется выблевать все внутренности. Это слово преследовало Боруто ещё с самого рождения. Все постоянно твердили: "Твой отец старается поддерживать мир и заботится о жителях деревни". Но какой блин ценой отплатило это дерьмо? Одни лишь страдания. - Уничтожу... - совсем тихо. - УНИЧТОЖУ ЭТОТ ГРЕБАНЫЙ МИР!!! Погрузись целиком. Испытай все это сейчас. Дай мне тебя коснуться. Внезапно поднялся ветер. Грудь сдавило от напора чакры. Такой большой. Учиха испытывала такое лишь однажды, когда находилась в эпицентре сражения с Момошики. - Что это за чакра? - Брови Сарады полезли на лоб, а глаза выражали ужас и удивление одновременно. Такого она ещё не видела. - Что за чертовщина? - Ивабе сощурил глаза от ветра. - Это не похоже на технику. Мицуки был самым ближним к Удзумаки, поэтому он смог увидеть всё детально. По руке расползалось что-то черное, вырисовывая на руке Боруто незамысловатый рисунок. Оно подбиралось к правому глазу и, охватив его полностью, остановилось. Все начиналось с ладони, а значит... - Печать... - Шикадай догадался первым. - Это та самая печать на его ладони, которая ромбовидная. Сказать, что все удивились - не сказать ничего. Никто не знал, что это за печать. Даже сам Удзумаки не имел понятия, поэтому это действительно стало мать его шоком. Отпусти меня, ублюдок. Ты хочешь убить их... Закрой! Закрой свою грязную пасть и отпусти меня! - ОТПУСТИ МЕНЯ!!!! - Он кричит это во всю глотку. Ветер продолжает подниматься, создавая вокруг Боруто круговорот. Точнее будет сказать не "ветер поднимается", а чакра Боруто становится в десять крат больше. Удзумаки опять хватается за голову. И снова и снова кричит эти два слова. И снова как слабак. - ОТПУСТИ МЕНЯ! ОТПУСТИ! - Ребята, это наш шанс. - Шикадай посмотрел через оба плеча на друзей, чтобы те готовились атаковать. - Пошли. Денки, Ивабе, Чо-Чо, Намида. Окружайте левую. Остальные правую. - Он тяжело вздохнул и понизил голос. - Я, Сарада и Мицуки атакуем. Его тень тянется к нему и Шикадай успешно берёт Боруто в теневые путы. Он пока может удерживать его, но поторапливает Мицуки и Сараду. И вот они стоят напротив него готовые нанести атаку. Ком застрял в груди, но они сглатывают, заставляя его исчезнуть. - Сейчас... все закончится. - Она не отрывает от него грустного взгляда и у Мицуки все сжимается в груди, когда он видит её такой. Ей не идет слабость и плаксивость. Она - сильная, храбрая и серьёзная. Она - истинная Учиха. - Ничего не закончится. - Мицуки улыбается и кладёт руку на её плечо. Мягко, аккуратно, поддерживающе. - В конце концов он же не умрет. - Отнюдь. - Она грустно улыбается. - Просто сделаем это. - ОТПУСТИ! ОТПУСТИ МЕНЯ!!!! - Удзумаки метался, шатался, выдирал клочками волосы. Делал все, только чтобы он его отпустил. - Я не смогу больше удерживать. - Предупредил Нара, сжимая пальцы сильнее. Сарада и Мицуки встали по бокам от Боруто. Шикадай кивнул, встретив взгляд Учихи. Он дал ясно понять, что можно атаковать. Учиха тяжело вздохнула, ещё раз посмотрела на блондина и прикрыла глаза. Змея... Просто сделай это. Овца... Не будь слабачкой. Обезьяна... Таков приказ. Свинья... Ты будешь сожалеть, метаться в истериках. Лошадь... Ведь... Тигр. Ты любишь его. - Стихия Огня: Огненный Шар! - Слезы хлынули из глаз одновременно с огнем. Она видит как шар достигает его тело и он пропадает в этом пламени. Учиха отворачивается. Не хочет видеть, как Мицуки его добивает. Она сойдет с ума. Сердце так сильно сжалось, что было трудно дышать, трудно говорить. Сарада нещадно хватала ртом воздух, пытаясь успокоить истерику. Не могу. Не могу смириться с мыслью о том... Что больше не увижу его улыбку... - Стихия Молнии: Змеиная Молния. - Самая опасная техника в арсенале Мицуки. Он молча наблюдает за тем, как желтая, искристая змея скрывается в огне. Столкновения с телом Удзумаки не последовало. Промазал? Нет. Он метнул в точности по направлению к Боруто. Какой-то свистящий звук выводит Мицуки из размышлений. Он замечает, как огненный шар становится меньше и меньше. - Ч-что это такое? - Акимичи нахмурилась. Этой ночью у нее не было ни одной крошки во рту. Затем техника и вовсе превратилась в какой-то непонятный, красный сгусток и ребята наконец смогли узнать причину таких внезапных чудес. Печать. Боруто поглотил эту технику с помощью печати и шар огня исчез в его ладони. Не трудно было догадаться, что техника змеиной молнии была там же. - Твою мать... - Шикадай больше не мог держать тень Удзумаки, ибо весь его запас чакры был исчерпан. Он просто стоял на коленях и смотрел на Боруто. Нет. Это был не он. Это не тот самый Удзумаки Боруто который шкодничал и изрисовывал лицо Седьмого. Это чудовище, которое заняло его место.***
- Отпусти... - Ты же знаешь, что этого не будет. - Шепчет на ухо. Словно змей-искуситель. - Ты же знаешь, что эти "друзья" предали тебя. Они ни во что тебя не ставят. Ты для них слабак, ничтожество, мусор. - Не верю... Незнакомец сжимает плечо Удзумаки. На глазах рушится ещё одно здание. Их совсем немного. Ещё семь штук. - Правда, как говорят, глаза колет. Но ты сможешь отомстить, если возьмёшь... - Я не собираюсь... - Он скидывает со своего плеча руку и резко оборачивается, скидывая этот мозолящий глаза капюшон. - НЕ СОБИРАЮСЬ МСТИТЬ, НЕ СОБИРАЮСЬ ЧТО-ЛИБО БРАТЬ! - Гаркнул, заглядывая в голубые глаза. В его глаза. - Ты - это я, а это значит, что если это смогло помочь мне, то поможет и тебе. - Ухмыляется. Удзумаки узнает свои черты лица только вот... он выглядит немного старше и голос его значительно ниже. - Я тебя не понимаю... - Боруто замечал, как с каждым рухнувшим зданием затуманивается сознание и он начинает труднее воспринимать информацию. - Все не так трудно... - Он подходит сзади, шепчет ему это на ухо и хватает за правое запястье, поднимая руку так, чтобы мог видеть печать. - Мне нужно лишь проникнуть в твоё сознание, тело и разум. Ублюдок. - Отвали! - Боруто пытается вырвать запястье и отстраниться, но его тень* сильнее. Он сдавливает запястье Удзумаки почти до хруста. Боруто мог ощутить на себе прожигающий взгляд его глаз. Он давил одним лишь взглядом. - Как смотришь на то, чтобы убить главную зачинщицу? - Снова ядовито шепчет, разворачивая ладонь тыльной стороной. Не шевельнуться. - Убьёшь её - с остальными не будет проблем. Как насчёт того, чтобы уничтожить её, её же техникой? - Что ты собрался делать? - Нет?! - В голосе слышится поддельное удивление. - Тогда можем запустить в неё змеиную молнию этого жалкого мальчишки. Твою мать. Прекрати. Хватит. Отпусти. Пожалуйста. Только не она.***
- Боруто, не усложняй задачу не себе, ни нам. Тебе не победить. - Тон Ивабе был грубым, но в душе всё кипело, словно он проглотил раскаленные угли. Юино никогда бы не сказал такого всерьёз. Не ему. Не Боруто. Удзумаки открыл ему глаза на реальные вещи и за это Ивабе не может быть не благодарен. Но... так сложилось. Юино не смог отблагодарить Удзумаки чем-то равноценным. Вместе со всеми принёс лишь страдания. После слов Ивабе, которые прорезали слух после довольно долгой тишины, Удзумаки начал поворачиваться к Сараде. Медленно. Растягивая время. Глаза не было видно из-за челки, поэтому никто не смог увидеть, как они стали мутнее. Осознание пришло не сразу. Сначала Шикадай, как и остальные молча наблюдал за его движениями, а когда Удзумаки стоял полностью повернувшись к Сараде, до него, наконец таки дошло. - Твою мать! Сарада! - Нара не совсем понимал, что делает, но ноги понесли его с бешеной скоростью в сторону Учихи. Он видел, как она вздрогнула и стала поворачиваться, смотря на него с красными глазами. А Боруто уже поднял руку прямо перед собой, стреляя длинной, желтой молнией, которая в точности была похожа на технику змеиной молнии. В общем то, никто и не знал, что это именно она и есть. Шикадай смутно помнит, что произошло после того, как молния попала прямо в его спину. Он запомнил только небольшое покалывание в позвоночнике и испуганный до смерти взгляд Учихи. Дальше тьма. По вискам ударило что-то тяжелое, когда, обернувшись, Учиха увидела выставленную руку Удзумаки, а затем желтую молнию в виде змеи, выскользнувшую у него из ладони. Она неслась быстро. Увернуться не успела бы. Зажмурилась, приготовилась и вот уже вроде бы ощущает пронзающие искры у себя во внутренностях, но почему-то...не почувствовала. Не приняла удара. Или быть может он был таким быстрым, что Учиха даже боль почувствовать не успела? Глаза открывать не хотела, боялась. Боялась, что Боруто убьёт её. В реальность Сараду вернул чей-то приглушенный стон боли, а затем рухнувшее что-то на землю. Открыв глаза, Сарада увидела Боруто, а опустив голову чуть вниз увидела тело. Признаков жизни Шикадай не подавал, а в районе пятого и шестого позвонков можно было увидеть пятно крови, которое медленно растекалось по его кофте. - Шикадай! - Яманака сорвался с места, в то время как Боруто, безразлично посмотрев на Нару, отвернулся. - Нет, нет, нет... - Иноджин подкатился на коленях по земле к Шикадаю и аккуратно положил его голову себе на колени. - Эй, Шикадай. Чья-то рука нежно легла на руку Яманаки, от чего тот вздрогнул и на мгновение замер. - Особых повреждений нет. Жить будет. - Химавари?...***
Химавари и Хината сидели на кухне вот уже несколько часов. За это время никто не проронил ни слова. За это время никто не двинулся с места. Хината была бледной, под глазами залегли темные тени. Она вот уже который день не может уснуть. Химавари, сидевшая напротив, была такой же бледной, но сосредоточенной на своих мыслях. Они знают, что этой ночью их брат и сын не вернуться домой. От этой мысли сердце сжалось, а к горлу подступил неприятный комок. Химавари любила брата несмотря на его ошибки. Для неё это стало большим ударом и она вот уже несколько месяцев не разговаривает с отцом. Когда он дома, то вечно сидит молча и кидает в его сторону злые взгляды. Обычно, она не задумывалась о проблемах такого масштаба, но раз так случилось, то она не может просто сидеть в стороне, зная, что где-то в лесу, Боруто сражается с ребятами. - Ты куда? - Спросил тихий и хриплый голос, когда Химавари встала из-за стола и направилась на выход из кухни. - Я.. погуляю, мамочка. Ты не волнуйся. - Хима улыбнулась уголками губ. - Я надеюсь ты не пойдешь выручать Боруто? - Она сразу заволновалась, как только эта мысль пришла ей в голову. - Нет. - Химавари попыталась изобразить как можно более правдоподобную грусть. - К тому же АНБУ не пропустят меня, ты же знаешь. - Ну хорошо. - Она тяжело вздохнула и проводила взглядом дочь, пока та не скрылась за углом в коридоре. Химавари искренне надеялась, что Боруто и остальные пока не растерзали друг друга. Она вылетела из дома, сразу же ускоряя бег и на ходу перепрыгивая деревянный забор. Ночь в Конохе сегодня была по особенному тихой. Улицы, где обычно ходили пьяницы, были пусты. В темных переулках не было слышно шипения и агрессивного мяуканья кошек. Будто все, вплоть до цветка на соседней клумбе знали, что больше не увидят Боруто Удзумаки на этих улицах, на крышах этих домов. Нельзя было надеяться на то, что он переживет предательства морально. На то, что после проведённых над ним опытов он будет просто жить и улыбаться как и раньше. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мама так же волновалась за дядю Неджи?... Впервые Химавари испытывала такие чувства. Она всегда старалась радоваться и радовать своей улыбкой окружающих. Всегда просто хотела знать, что ей и её семье ничего не угрожает, что папа и брат смогут защитить её. Она в общем не думала о таких проблемах. В этом то и есть различие поколений. Практически с пелёнок, в те времена, шиноби выходили на фронт. Практически каждый с детства знал, что такое война. Нынешнее поколение менее подготовлено, но не менее талантливей. Можно осуждать то, что есть на данный момент. Можно осуждать шиноби этих времён. Можно говорить все, что угодно. Но всё это неважно. Будь поколение подготовленным или нет, будь оно слабым или сильным, все это не имеет значения, если ниндзя не имеют цену дружбе. Все это просто неважно. Химавари свернула направо в какой-то переулок. Сюда не попадал даже лунный свет, поэтому тут было темно. Удзумаки мимоходом задевала какие-то мусорные баки, но лишь скосила взгляд в темноту, сразу же отводя его обратно на дорогу. Идти через основные ворота было бы необдуманно и очень глупо, поэтому Химавари решила попытать удачу на западной стороне деревни. Конечно она не была менее охраняемой, но имела одну лазейку, которую Иноджин как то раз показал Химавари мимоходом. Яманака рассказывал, что они сделали дырку под стеной деревни вместе с Боруто, ещё в детстве, когда играли в прятки и Шикадай был "маей". Таким "нехитрым способом" они выбирались из деревни и отсиживались там, пока не услышат в рацию раздраженный голос Нары и всего одно слово: "Сдаюсь". В то время они были слишком маленькими, поэтому охраняющие возле ворот не выпустили бы их за пределы. Сегодня она потребуется Химавари. Она очень надеялась, что с того времени дырку никто не обнаружил и не закопал, ведь тогда у неё просто нет других идей. Вылетев из переулка, Удзумаки сразу же скрылась в листве дерева, ведь ворота уже были близко и её могли заметить. Убедившись, что никто не повернул взгляда в её сторону она выдохнула с облегчением и без бьякугана смогла насчитать двоих АНБУ и двоих джонинов. А прямо в двенадцати метрах от них кустик, где и был тот самый подкоп. Дальше дерева на котором сидела Химавари не было того, за чем можно было бы спрятаться. Это автоматически усложняло задачу. 《Можно было бы кинуть дымовую бомбу, а пока они будут в замешательстве прошмыгнуть, но это же джонины и АНБУ. Они наверняка на такое не поведутся》 И действительно это же АНБУ. Их перехитрить не так то просто. Жаль, что Химавари поняла это, когда почувствовала, как её руки перехватывают за запястье и крепко сжимают. В ней умерла последняя надежда. Хоть шансов изначально и было мало, но Удзумаки показалось, что слишком уж быстро её заметили, а ведь главная задача ниндзя уйти незамеченным. Неужели она так плоха в этом? - Что ты тут делаешь в такой поздний час? - Голос холодный, настороженный и строгий. Химавари не могла его увидеть, но могла знать точно, что он в стандартной форме АНБУ. - Отпусти! Я должна помочь братику. - Она попыталась вырваться, но длинные и холодные пальцы лишь сильнее сжали её запястья. - Так ты Химавари Удзумаки. - ещё бы он не знал. - Седьмой предполагал, что Вы можете совершить попытку помочь, поэтому, извините, но нам приказано не выпускать Вас этой ночью из деревни. Они спустились с дерева. За руку до сих пор крепко держал тот, кто её поймал. Химавари несколько раз пыталась освободиться, но он игнорировал её попытки и даже делал вид, что ему все равно, продолжая движение. - Отпустите меня. Я должна помочь братику. - Её глаза были полны надежд и выступающих слёз. Она не могла вот так просто сдаться. Она же Удзумаки. - Эй, что тут происходит? - До ушей донесся спокойный и ленивый голос старика Какаши. Ему тоже не спалось этой ночью поэтому он решил прогуляться, подышать свежим воздухом и посмотреть на звезды. - Господин Шестой... - Дедуля Какаши, помогите. - Химавари дёрнулась к нему, но ниндзя АНБУ только сильнее сжал её запястье из-за чего она пискнула. - О... Химавари? - Он расширил глаза от неожиданности, в его голосе слышалось удивление, но Хатаке даже так, оставался спокойным. - Почему ты гуляешь в это время одна? Где Хината? - Пожалуйста, не говорите об этом маме, - Её глаза метались в поиске поддержки и она того гляди сейчас заплачет. Какаши перевёл взгляд с Химавари на держащего её шиноби АНБУ. Удзумаки сразу почувствовала, как хватка на запястье ослабевает и она резко отдернула руку, сделав пару шагов назад. Она сосредоточила свой неодобрительный взгляд на том, кто её держал, пока тот спокойно возвращался на свой пост. - И так... - Какаши сделал попытку обратить на себя внимание. - Я тебя слушаю. Химавари молчала, продолжая стоять к Шестому спиной. Хатаке наклонил голову в бок, ожидая ответа и объяснений. Но Удзумаки лишь молча повернула голову и потупила взгляд. Она выглядела как провинившаяся первоклассница перед Шино-сенсеем, хотя в Академии всегда вела себя прилично. Какаши прикрыл глаза, собираясь с мыслями и глубоко вздохнул. Он подошел к ней и присел на одно колено. Это позволяло смотреть на неё снизу вверх. - Ты хотела помочь Боруто, не так ли? - Я... - она отвела взгляд, не поднимая головы и закусила нижнюю губу, в поисках подходящего ответа. - Да... хотела. - Тяжело выдыхает. - Тебе очень трудно, я понимаю. - Руки ложатся на её хрупкие плечи. - Но ты же понимаешь, что так будет лучше для всех шиноби. - Нет дедуля Какаши, - Она поднимает на него нахмуренные и полные слёз глаза. - я не понимаю. Не понимаю, почему это должен быть именно мой брат. Почему папа ничего не делал? Почему никто ничего не пытался сделать? Почему? Ведь из любой ситуации есть выход, да? - Эта ситуация намного сложнее, чем ты думаешь. Мы не можем рисковать Альянсом. Если не узнаем, что Боруто из себя представляет, то не сможем защитить мир, если начнется война. Это же все не просто ради того, чтобы позабавиться. - Но попытаться стоит. - По щеке Химавари скатилась солёненькая капелька, но она сразу же смахнула её. - Извини, но я... - В мире шиноби те, кто не следуют приказам, считаются отбросами. Но те, кто предает друзей, хуже отбросов. - Её глаза. Такие голубые, решительные. Она смотрит прямо на Шестого и хмурится, из-за чего на лбу возникает несколько складок. Этой фразой Химавари ударила Какаши прямо под дых. В голове отчетливой лентой всплыли воспоминания. Он заходит в класс, проходится взглядом по всем тем, кто сегодня впервые посетил Академию. Хатаке видит черную макушку, а затем на него обращают внимание голубые глаза. Она улыбается и машет ему рукой, крича с задней парты, подавляя голоса своих одноклассников: "Дедуля Какаши, привет". Он столько раз просил не называть его дедулей, потому что... Ну какой же он дедуля? Тогда Какаши пришел в Академию, дабы сказать свое слово первокурсникам и, как говорится, наставить их на путь истинный. В общем то тогда эта фраза и промелькнула между разговором о командной работе. - Дедуля, - Тихо позвала Химавари, возвращая Шестого в реальность. - разве не ты так сказал? Он растерянно бегает глазами по лицу Химы. Какаши хочет сказать что-то против, но губы против воли выдают: - Хорошо. Можешь идти. - отпускает. - Девчонку можно пропустить. - Господин Шестой, но Седьмой... - В данный момент Седьмого тут нет, а значит приказы раздаю я. - Холодно подметил Хатаке, бросив ленивый взгляд на шиноби АНБУ. - Спасибо, дедуля. - Химавари улыбнулась и побежала в сторону выхода. - Не называй меня дедулей. - Бросил он ей в след. - Хорошо, дедуля. - Удзумаки помахала ему рукой и скрылась в листве первого от ворот дерева.***
- Отведи его в безопасное место. - Химавари уже собиралась уходить, как вдруг её перехватили за запястье. - Постой, Химавари. - Иноджин был немного напряжен. - Зачем ты тут? - Не волнуйся. - Она улыбнулась. - У меня всё под контролем. Она поднялась. Инождину было так непривычно смотреть на неё снизу вверх. Вроде ещё юная, но такая сильная. Она единственная, кому Иноджин простит буквально всё. Он знает, что прощать её ни за что не нужно, ведь Хима всегда поступает верно. - Я пришла, чтобы остановить тебя, - Сердце предательски кольнуло. - братик. Не трогай её! Ещё как трону. - Попробуй, если сил хватит. - Он становится в стойку, его татуировка медленно сползает вниз, кажется, что он может контролировать её. Он готов сражаться. Химавари поджимает губы. Она безусловно хотела что-то сказать, расплакаться, кинуться брату на шею и сильно-сильно обнять, но... Все это не так просто. Не стерпела. Смахнула солёную капельку и сразу же вместо голубых глаз, активировались новые, белые. Показались маленькие венки, которые заметно выступали. Левая нога отходит назад, она на уровне с правой. Первая рука, в небольшом сгибе, перед собой, вторая, чуть поодаль. Пальцы сомкнуты и напряжены. Неужели он и она действительно вот так просто сойдутся в схватке? - Один удар в тенкецу и он побежден. - Хима обратила на себя внимание всех ребят. - Мицуки, можешь в нужный момент отвлечь его? - Она посмотрела на Мицуки. Тот кивнул, приготовившись к атаке. - Отлично. - Уже более тихо. - А до тех пор... не мешайте нам. Удар. Химавари делает попытку заблокировать точки в районе предплечья, но Боруто делает шаг назад и блокирует её удар. Теперь его очередь совершать атаку и он, не церемонясь, сразу целится в тенкецу. Химавари перехватывает его руку за запястье и вот уже двумя пальцами касается ткани его куртки, но слева Удзумаки замахнулся ногой по её голове. Ещё удар, он перехватывает. Следующий. Она отступает. Они целились в разные точки и каждый раз перехватывали друг друга, отвечая на атаку. - Быстро... - Тихо сказала Акимичи, пытаясь уследить за их движениями. - Два обладателя бьякугана и не на такое способны. - Васаби положила руку на пояс, напряженно глядя на этих двоих. - Остается надеяться, что все будет хорошо. Действительно. Остается лишь надеяться. - Мицуки, давай! - Крикнула Химавари, когда в очередной раз отбила атаку брата и отступила на несколько шагов. Из под рукава Мицуки скользнуло несколько белых змей и сразу же устремились к Боруто. Удзумаки, как бы между делом покосился на него и когда змеи были уже совсем рядом с его лицом, резко перехватил их в одну руку, сдавливая. - Что... - Мицуки не успел договорить. Боруто дернул змей на себя из-за чего Мицуки стремительно летел прямо на Удзумаки. Не смей, слышишь? Ты - гребанный кусок дерьма! Не смей навредить ему! Ха? Серьёзно? Боруто, неужели ты думал, что я один этого хочу? Я убью тебя, слышишь? Ты слышишь меня? Я убью тебя! Убью! Ты не можешь меня убить... Потому что... Потому что... Ты - это я. Я - это ты. - Чидори! - Мицуки! - вспышка света, Сарада прикрывает лицо руками, дабы не ослепнуть. Но когда свет исчезает, то убирает руки и в лихорадочном страхе ищет глазами Мицуки. - На колени. И он падает на колени. Его одежда в некоторых местах порвана, прическа взъерошена, а в глазах полный туман. Он не понимает, когда так быстро Боруто сократил расстояние между ними и нанес удар. Очень больно. Но сейчас Мицуки её не чувствует. Он не может понять, что пару секунд назад, Боруто поразил его прямо в сердце. - Мицуки! - Сарада подбегает к нему и на бегу садится на колени,проезжая на них какое-то расстояние. Он падает головой прямо ей на колено, закашливаясь кровью. На его лицо капают его слезы, а Боруто лишь равнодушно смотрит,словно все они чужие. Он стоит так далеко, но очки Сарады давно сломались, чтобы видеть его отчетливо. - Отступаем... - Но... - Кто-то было заикнулся. - Я СКАЗАЛА ОТСТУПАЕМ, ЧТО НЕПОНЯТНОГО?! У НАС ДВОЕ РАНЕНЫХ, ВСЕ ПОТРЕПАНЫ!!! - Учиха тяжело вздохнула. - Поймите... мы не победим монстра. Не нам с ним тягаться. Сарада перекинула руку Мицуки через свою спину, и придерживая его за талию, помогла встать. Ходить он вроде мог, по крайней мере, сам так утверждал. Учиха приняла помощь Ивабе, и теперь Мицуки покоился на спине Юино. Шикадая, Иноджин тоже посадил на спину, тот уже более менее пришел в себя. Но состояние их было крайне тяжелое. Пришла пора прощаться... Да, он смотрит. Просто смотрит. Его глаза совсем помутнели. Те голубые глаза, что она любила, стали бездушными, потерянными и отчужденными. Боруто тоже отступает, молча продвигаясь в лес. Кровь ещё капает. Это можно понять по дорожке, которую она оставляла. Удзумаки шел прямо, словно не хотел показывать свою слабость. Ей больно. Конечно, ведь она любит его. Боруто не был красавчиком, крутым, пафосным. Он всегда был настоящим, веселым и дружелюбным. Он был настоящим дураком. Настоящим... Сарада простояла так до рассвета, когда все уже ушли. Когда ушел и он в том числе. Она никогда не забудет тех счастливых моментов, которые Боруто дарил всем. Дарил ей. Учиха знала, что для них все кончено. Тем временем в душе Удзумаки Боруто рухнуло последнее здание.В опале жизни, одинок И душу грею лишь мечтой. Пусть я как сорванный листок, Гонимый ветром над землей. Ликуйте, вам сегодня праздник, По вашей воле здесь застрял. Я из души вашей изгнанник, Погасли свечи, кончен бал. Но только время быстротечно, Сотрет в душе печальный стих. Ведь я не буду жить так вечно, Мой ветер жизни не утих. Я сброшу путанные цепи, Расправлю крылья за спиной. И вновь пойду по жизни к цели, Ведомый ангела душой…