***
— Где Сарада, Шикадай и Химавари? — Этот вопрос Седьмой повторяет уже третий раз, ожидая от Иноджина объяснений. Мало того, что его разбудили среди ночи и он не сразу сообразил что вообще происходит, так ещё теперь за самодеятельность этих в задницу ужаленных ему приходится отдуваться и выслушивать выговоры. Первые два раза отделаться первоначальной версией с ночевкой не удалось, к тому же Яманака получил подзатыльник от отца. Ситуация его не раздражала, она его выбешивала. Какого черта вообще они решили, что он о чем то знает? — Почему вы вдруг решили, что я о чем-то осведомлен? — Озвучил Яманака свою мысль, окидывая взглядом всех присутствующих. — Иначе не стал бы лгать, — Пояснил Шикамару. Шикадай бы быстренько всех отмазал если бы, черт возьми, был тут. Но его нет! Откуда они узнали, что их нет в деревне? Почему спрашивают все именно с него? Почему он крайний и ему достается? Он с самого начала был против этой затеи, согласился прикрыть их неохотно лишь потому, что Химавари попросила. Хотя сейчас уже нет разницы был Инождин против или нет. Он им помог, прикрыл, а значит стал соучастником и тоже получит наказание. Терять нечего. — Они ушли навстречу с Боруто, чтобы рассказать о его возможности воскресить Кагую и выследить «Кару». — И они вот так просто прошли через блокпост? — Я не знаю, как они через него прошли. План действий обсуждался не со мной. Я отвечал за прикрытие, а остальное мне неизвестно, — Яманака все больше раздражается из-за того, что его подняли посреди ночи и чуть ли не за ухо приволокли сюда. — Можно мне идти? Седьмой коротко кивает и отворачивается к окну. Он хочет верить в то, что Сарада и Шикадай действовали из лучших побуждений, но даже так им не стоило светится на ТВ. Завтра повторы этих кадров будут светить по всем каналам, во всех деревнях. Каге могут подумать, что ребята действуют по приказу Хокаге. Неприятной стычки не удастся избежать. К тому же совсем скоро Каге приедут с чуунинами и генинами своих деревень. Не хотелось бы подрывать их доверие на пороге такого важного этапа. — Что думаешь, Наруто? — Шикамару ждет приказа от своего начальника. — Сначала Урашики, теперь это, — Седьмой смотрит на пустые освещенные улицы. — Сай, отправляйся на Западный блокпост где есть этот залив. Как поймаешь их приведи ко мне. Сай выходит, а вслед за ним и Шикамару с Конохамару. В кабинете остаётся лишь Саске, он смотрит Седьмому в спину. Оба чувствуют отчуждение и некую неловкость между собой, никто не решается начать разговор. Даже когда они были детьми и питали друг к другу неприязнь, которая позже переросла в крепкую дружбу, им не было так трудно разговаривать, как сейчас. — Что я делаю неправильно? — Наруто не поворачивается к Саске, продолжает смотреть в окно и ждать ответа. — Все мы делаем что-то неправильно. Череду неправильных решений, которая ведёт к войне, принимаешь не ты один. Их принимают твои враги и союзники. Пока существуют шиноби — существуют войны. Каким бы защищеным мир не казался над ним всегда будет нависать угроза. Саске излагает свои мысли, как простую истину в которую Наруто всегда верит. Седьмой успокаивается, глубоко вздыхает и пытается улыбнуться. — Самое неправильное, что ты сделал за всю свою жизнь — это родился, — Саске пытается разбавить ситуацию и у него это получается. — А?! Не шути так, я ведь и обидиться могу!***
Когда старушка слышит очередной грохот наверху она поднимается и стучится в комнату Коди. Парень открывает ей не сразу, просит немного подождать, а потом, улыбаясь, показывает свою голову из-за двери, чтобы бабулька не смогла подсмотреть вглубь комнаты. Она интересуется все ли у него там хорошо и Коди с улыбкой заявляет, что все просто прекрасно, он уронил ненужный мусор. Старушка берет с него обещание, что он больше не будет шуметь и отстаёт от юноши. «Юноша» закрывает дверь и убирает с лица улыбку. Справляясь с собственным гневом он еле смог выдавить из себя эту лыбу, чтобы эта карга отстала. В гостиной он плюхается на диван и чешет мизинцем ухо. Напротив него живописный натюрморт: двое валяющихся без сознания оболтусов и вмятина на всю стену от его удара. Первый в себя приходит Боруто, потирая затылок, которым он приложился к стенке и щеку, на которой остался след от пощечины. Удзумаки смутно помнит, что было и даже не сразу соображает где он. Вмятина в стене возвращает все воспоминания и Боруто вспоминает, как Коди вырубил их с Каваки обычной пощечиной. Удзумаки смотрит на Коди и ловит его взгляд. Если этот тип настолько силен, то насколько силен Джиген? Вслед за Боруто просыпается и Каваки. Он бормочет, что у него голова не болела так даже после похмелья, а потом, кажется, все вспоминает и смотрит на Коди. — Зря Джиген отправил вас, но поскольку никто не знал, что вы состоите в «Каре», это было единственным оптимальным решением. Впрочем, связи с подпольным миром уже не важны. — Че? Почему? — Джиген введёт вас в курс дела, когда вы прибудете в особняк. — Ты разве не с нами? — Я отправляюсь в другое место, — Коди поднимается с дивана, снова подходит к кейсу, чтобы открыть его и в очередной раз им полюбоваться. — Не заставляйте его ждать, отправляйтесь немедленно.***
В номер зашли под громкие ругательства Девятого. Каваки агрессивно потирал затылок и выплевывал всевозможные и невозможные маты. Сараде даже пришлось прикрыть Химавари уши и, когда, тот закончил, она спросила: — И часто так? — Довольно часто, — Следом вошёл не менее злой Боруто и атмосфера в номере как-то накалилась на несколько сотен градусов. — Мы не вернёмся обратно. — Че?! — Каваки оборачивается, на его лице играют смешанные эмоции, но в большинстве своём — удивление. — Джиген убьёт нас. — Ему будет не до нас, — Удзумаки садится в кресло. Он не спал весь день и всю ночь и вот, когда сейчас уже светлеет, у него начинает побаливать голова. — Коди явно дал понять, что «Кара» больше не заинтересована в отношениях с подпольными организациями. Они что-то готовят. — Например? — Не знаю. За эти месяцы нам мало что удалось разнюхать поскольку мы практически не бывали в особняке, а шлялись по заданиям. Может, что-то связанное с кланом Ооцуцуки, они же с ними как-то связаны. Разговор проходит так, словно здесь нет три пары посторонних ушей, которые вообще не должны слышать эту информацию. — И куда мы сейчас? — В Коноху, конечно же. — Куда?! — В один голос Сарада, Химавари, Шикадай и Каваки поднимают в комнате шум от чего Боруто недовольно морщится. — В связи с тем, что «Кара» уходит в тень на некоторое время, она не сможет действовать в случае нашего предательства, — Боруто хмурится. — Альянс Шиноби — серьёзный противник. — Почему ты уверен, что тебя не убьют? — Шикадай складывает руки на груди, из уст Удзумаки все выглядит довольно складно. — После произошедшего в Скрытом Тумане Альянс решил поймать тебя и наказать в соответствии с твоими преступлениями. — Плохо они меня ловят, — Без задоринки говорит Боруто. — Я вам полезен, я ходячая информация, а также я единственный кто поможет вам победить. Без меня у Альянса нет шансов. — Какие у тебя условия? — Условия будут озвучены на собрании Пяти Каге. Боруто встаёт, кусает большой палец до крови и складывает необходимые печати. На полу появляется маленькая чёрная змейка и смотрит на Боруто, посвистывая языком. Удзумаки приказывает ей отправляться к Джигену, чтобы она передала ему сообщение о том, что Девятый и Десятый более не являются участниками организации «Кара». Змея исчезает в облачке дыма, Боруто смотрит на ребят. На их лице написано, что они не настолько доверчивые идиоты, чтобы поверить в то, что он действительно собирается вернуться домой. — Да бросьте, — Боруто снова садится в кресло. — Если бы не обстоятельства и острая необходимость встречи с Саске, то я бы и на порог этой вшивой деревни не ступил. «Вшивой» она остаётся для него и по сей день. Деревня, что предала его не может быть домом. Однако, есть в этом возвращении и свои плюсы. Он сможет снова увидеть маму. Как она там? Сильно ли переживания подкосили её здоровье? Насколько глубоки её мешки под глазами от бессонных ночей? Что ей сказать при встрече, не в обиде ли она? Уходить из «Кары» вот так — слишком опасно. Каваки, которому Джиген вселил страх смерти от его руки с самого детства, это идея не казалась надёжной. Он разозлится, как только получит сообщение. Быть может он уже швыряет стулья и столы в своей гостиной? Если организация действительно что-то готовит, то, вероятно, их действительно не будут преследовать. Но тогда в следующий раз они столкнуться как враги и ему придётся посмотреть в глаза Джигена. Каваки не был трусом, просто с тех самых времен, как только он вступил в «Кару», Джиген привил ему постоянный страх, он властвовал над ним, заставлял бояться и избивал за неповиновение. Сейчас, когда Каваки просто собирается уйти с Боруто он все ещё не до конца уверен, что сможет быть спасён от грозного взгляда лидера организации. — Если мы сдохнем… — Мысли о Джигене давят. — Не думай о том, чего не случится, — Боруто встаёт, хлопает в ладоши. — Ну что. Вероятно, Седьмой нас уже заждался. Время собираться. — Вообще-то он не знает, что мы ушли, — Говорит Химавари. — Знает, — Удзумаки открыл шкаф, где была их одежда и рюкзаки близнецов. — Мы наверняка попали в объективы камер журналистов и нас уже крутят по ТВ.***
Коди заходит в гостиную без стука. Добираться на поезде, как обычный простолюдин он не стал, воспользовался пространственно-временной техникой и не стал лишний раз качаться в душном вагоне. На плечах неизменно колышется чёрная накидка с розовой подкладкой, а в руках Коди крепко держит кейс с кристаллом. Лицо его не сияет лучезарной улыбкой, которую он постоянно дарил своему господину, как только входил. Сейчас ему не до дурачеств, ведь время Джигена и впрямь на исходе. Коди передаёт кейс Амадо, велит ему все подготовить для процедуры. Состояние Джигена оставляет желать лучшего, на глазах он буквально рассыпается, как мертвец после техники воскрешения. Энергии недавно почившешо старейшины оказалось слишком мало. Коди и Дельта помогают ему спустится в лабораторию. Амадо проводит их в узкий коридор и пропускает в комнату слева, которая обычно всегда на замке. Помещение не было большим, оно напоминало какую-то подсобку. Здесь было много хлама и проводов, которые подсоединялись к большим капсулам, что стояли возле стен. Собачий холод заставил Джигена поежится и от резкого понижения градуса, плюс, плохого состояния, он свалился на колени. Дельта помогла ему подняться, зайти в капсулу. — Ты все подготовил? — Спрашивает Дельта у Амадо, который занят с панелью управления. — Да. — Эй, малыш Боро, — Коди подходит к одной из капсул, махает стоявшему там мужчине. Глаза его открыты, но он никак не реагирует на движения за стеклом. — Сколько он тут уже? Не пора ли ему просыпаться? — Недолго. — Но мы все равно берём его с собой, Коди. Он же тоже член нашего братства, — Не без улыбки говорит Дельта и со стороны парня слышится разочарованный вздох. Амадо запускает механизм передачи энергии от кристалла к Джигену и следит за процессом загрузки. Наверное, чтобы читателю было понятно, что здесь происходит, стоит объяснить почему вообще обычный на вид драгоценный камень имеет для «Кары» такую ценность. Когда клан Ооцуцуки только начинал развиваться после формирования богиней Аматерасу двенадцати ветвей, которые существуют и по сей день, в клане было предусмотрено наказание за нападение на царскую особу. Предателей запечатывали в драгоценных камнях, которых на планете Ооцуцуки очень много. Эти камни служили для них очень тесной тюрьмой и хранились они во дворце Короля. За многие тысячелетия такой формат наказания устарел, но души, что все ещё несли свое наказание так и хранились под замком пока Кагуя их не украла. Об этом стоит рассказать чуть позже. Прежде чем убежать на Землю она взяла несколько сотен заключенных в этих драгоценных камнях, а когда Хамура и Хагоромо запечатали её, эти камни разошлись по всей Земле. И вот сейчас сила последнего Ооцуцуки переходит Джигену. Таких больше не осталось. — Что замышляет Урашики? Как думаешь? — Амадо наблюдает за столь чарующим процессом высасывания жизни, через его очки отражается свет из капсулы Джигена. — Не знаю, — Дельта цыкает и явно даёт понять, что говорить о своём несносном брате она не хочет. — Но он стал сильнее и его стоит опасаться. Сейчас он имеет огромное влияние в клане. После окончания процедуры Джиген выходит из капсулы уже самостоятельно и хрустит всеми костями, что так долго находились в сгорбленном состоянии. Чувствует он себя просто отлично, это можно сказать по его твёрдой и уверенной походке. Коди низко ему кланиется и справляется о его самочувствии. — Что с дюжиной? Все образцы были переведены? — Джиген игнорирует вопрос Коди, обращаясь к Амадо. — Кашин почти перевёл всех подопытных в главную лабораторию. Они чувствуют себя отлично. Остаётся всего пару деталей, чтобы все приготовления можно было завершить. — Что с мальчишками? — Не похоже, чтобы о чем то догадались, — Отвечает Коди и складывает руки за головой. — Но все-таки я считаю, что Ваше к ним отношение несколько пренебрежительное. По крайней мере настолько беспечно относиться к блондинчику я бы не стал. Кстати, он же сосуд Момошики? Я и не знал об этом, пока не почувствовал его. — Потому что он показался относительно недавно, — Дельта верит в руке тот самый драгоценный камень, что пятнадцать минут назад хранил в себе жизнь одного Ооцуцуки. — Интересно, заметил ли он наше присутствие? — Он слишком слаб, чтобы почувствовать нас. Мы должны оставаться незамеченными до определённого момента. Это одна из причин почему мы уходим именно сейчас. Небольшое облачко дыма, сопровождавшееся хлопком, заставило Коди взялся за рукоять своего клинка, чтобы быть готовым к отражению удара. Змея оглядела всех присутствующих, её шипение было голосом Боруто, который передавал членам организации следующее сообщение: «Шах и мат тебе, Джиген. Из твоей сомнительной компании мы отделяемся. Продолжай и дальше думать, что меня так просто водить за нос. Твои попытки сделать из меня мальчика на побегушках я заметил ещё с самого начала. Мы будем в Конохе, готовится к войне вместе с Альянсом. Ах, да. Может передать что-нибудь Урашики Ооцуцуки? Я собираюсь с ним встретится очень скоро. Что скажешь? Смогу я узнать от него о том, какое отношение ваша шайка имеет к этому клану? Желаю удачи, кучка неудачников.» Змея исчезла также, как и появилась. С минуту в лаборатории все молчали. Внутри Джигена все закипело. И пусть о встрече с Урашики Удзумаки упоминул всего лишь для интереса, но этого хватило, чтобы разозлить лидера организации окончательно. Больше всего Джиген боялся, что обманывать Боруто долго не получится. Если Каваки ещё можно было как-то манипулировать, то ошибочно предполагать, что подобные трюки сработают на сыне Хокаге. Тем не менее свою роль в организации Боруто уже исполнил. Он был довольно полезен на миссии в Тумане, где украл нужные документы учёных, которые сейчас являются главным путеводителем их плана. «Десятый» обладатель печати за которым они гнались долгие пятнадцать лет не прослужил организации даже два года. Будь это мальчишка построптивее можно было бы узнать природу его тела с помощью экспериментов. Но Джиген и впрямь получил шах и мат. Дельта просит Джигена держать себя в руках, хоть и сама вне себя от злости. Количество чакры в теле Джигена могло разорвать его внешнюю оболочку, поэтому Дельта пытается его успокоить. Она обещает себе, что как только увидит щенка «Девятого», то лично выбьет из него всю дурь. На протяжении всего времени он был её игрушкой, она прививала ему страх к Джигену, любила наблюдать как делает это он сам. Ей казалось, что они воспитали в нем надёжный «сосуд» и теперь, когда у Джигена нет второго шанса, она и сама готова разнести здесь все к чёртовой матери. — Они все равно вернутся к нам, — Амадо, казалось, знал о таком исходе и был абсолютно спокоен. — В конце концов ты относился к нему слишком легкомысленно. Трудно поверить в то, что он стал бы это терпеть, — Говорит Амадо о Боруто или о Каваки непонятно. — Забудь о них. У нас есть более важные дела.***
» — Йо, Денки. Ну что, удивлён? Беги давай к Седьмому и скажи, что я на полпути к вашей тошнотворной деревне. Пусть готовит своих лучших АНБУ для моего сопровождения.» Когда Денки услышал в наушнике этот голос его сердце застучало быстрее, он даже задышал чаще. Конечно, он бросил всё оборудование и впервые за два дня вышел из дома. Сначала солнце ударило по его глазам. Эти несколько дней он сидел в полностью тёмном помещении, где были только компьютеры, мониторы, куча проводов и одинокая кровать в углу. Денки бегом отправился в Резиденцию, чтобы сообщить об этом Хокаге, но когда он постучался и с разрешения Седьмого вошёл в кабинет, то наткнулся на взгляды Иноджина, Чо-Чо, Ивабе и Мицуки. — Мицуки, с возвращением! — Денки улыбается ему, закрывая за собой дверь. Мицуки пробыл у своего отца все эти два дня, но после дороги он был вынужден придти сюда для допроса. — Вот! — Иноджин подталкивает Каминаримон ближе к столу Хокаге. — Вот от него вы можете узнать обо всем что они хотели, как они, где они, почему они, а меня отпустите. Я сегодня мало того, что жутко не выспался так ещё и без завтрака остался. А кстати, — Яманака смотрит на Денки. — Ты чего пришёл то? — Сейчас со мной связался Боруто. Очевидно, что он возвращается в деревню вместе с ребятами. Он просил доложить Вам об этом. Наруто не кажется удивлённым, скорее жутко уставшим. Иноджин тоже не кажется удивлённым, скорее жутко голодным и невыспавшимся. На такие известия он пожимает плечами в отличии от своих товарищей. Особенно эта новость отражается на лице Мицуки. Он вообще замер на месте и отмирать не собирается даже после того, как Чо-Чо пощелкала перед ним пальцами. Во-первых Яманака собирается сейчас пойти и наесться до отвала, а во-вторых пойти потом и надавать пинков под зад всем тем, кто лишил его нормального сна и из-за кого его отчитали. Но это только во-вторых. Наруто не стал допытываться до Денки что, как и где. Решил, что все будет ясно, когда прибудут ребята и отпустил всех остальных, кроме Мицуки и Иноджина. Яманаку он просит присмотреть за Хинатой. Пока что не нужно ей знать о том, что сын возвращается в деревню. Лишний раз портить её нервы Седьмой не хочет. Мицуки же он приказывает отправляться на западный блокпост, где уже находится Сай и куда, вероятно, сейчас направляется Саске. Он и без приказа был готов отправиться туда. Последние дни выдались трудными, Мицуки каждый божий день пытался поговорить со своим отцом, завязать разговор о «Каре» и наконец спросить какое он имеет к ней отношение. Но все впустую. Орочимару постоянно работал и иногда тренировал его, а также неподалёку всегда вертелся Суйгецу, поэтому подходящего момента так и не нашлось, Мицуки продолжает себя изматывать этим вопросом. Допускать мысли о том, что Орочимару может оказаться предателем, который на стороне помогает вражеской организации, Мицуки не мог и не хотел. Однако, временами, слова того парня всплывали в его памяти, заставляя тень сомнения снова лечь на эти светлые мысли о своём родном отце. Да будь проклят тот день, когда все пошло наперекосяк! Будь проклята эта «Кара» и этот парень! Мицуки впервые не может совладать с этими эмоциями. Он надрывает горло, своим криком распугивая всех лесных жителей, а потом обессиленно падает прям на одинокую тропинку, поднимая слой дорожной пыли. Каваки начинал нервничать, ведь за время дороги Зеро так и не очнулась. Сарада успокоила его тем, что отдых поможет её ране быстрее затянуться. Голова раскалывалась что у него, что у Боруто, но несмотря на это, оба так и не рискнули сомкнуть глаз и отдохнуть в присутствии коноховцев. Сможет ли Удзумаки теперь вообще спокойно спать, когда будет находится на вражеской территории? Полная деревня джоунинов, опытных ниндзя и просто безымянных ребят, которые могут уложить его с одного удара вроде Саске. Встреча с отцом не вселяла в него энтузиазма, но, однако, хочется посмотреть на его потрепанное нервами лицо. Когда-то очень давно он пообещал, что его не будут знать, как сына Хокаге. Сын Хокаге — Боруто Удзумаки, ниндзя Конохи, уже в прошлом. Наследник могущественного клана и человек, чьё имя вселяет страх в людей. Вот кем он стал. Из-за раненых Мирабеллы и Рю путь от железной дороги до границ Страны Огня немного притуплялся остановками, однако, западный блокпост показался на горизонте ещё до наступления полудня. Усиленная охрана говорила о том, что Боруто уже ждали. Их вышли встречать двое членов АНБУ. Когда они подошли Удзумаки без сопротивлений выставил руки вперёд и пока ему их завязывали он с видом самого спокойного парня рассматривал забытые окрестности родного края. Наткнувшись взглядом на Саске и Сая, он чуть склонил голову и противно ухмыльнулся. Если им будет спокойнее, чтобы руки Боруто были связаны, что же…так тому и быть. Трогать Каваки, с Мирабеллой на спине, АНБУ не стали. Саске и Сай уже ждут по ту сторону охранного поста. Лицо Сая выражает недовольство, а лицо Учихи — свойственную ему монотонность и спокойствие. Чуунины подходят к Саю, как провинившееся ученики подходят к своему учителю, чтобы принять свое наказание. Сай говорит им, что сначала нужно отчитаться Седьмому, а уже потом думать о наказании. Больше всего Шикадай боится сейчас увидеть лицо Иноджина. Казалось, что его ненависть и злость достигают Нару даже на таком расстоянии. Он с самого начала был скептически настроен к этой вылазке, но согласился прикрыть их по дружбе. Вряд-ли у него сейчас вообще повернётся язык назвать Шикадая своим другом. Каваки и Саске пару мгновений изучают друг друга недоверчивыми взглядами. «Девятому» много раз приходилось слышать об этом человеке. Герой войны и просто сильный шиноби. В схватке с Джигеном он мог бы потягаться. — Хэй, хэй, учитель! — Боруто давит из себя противную притворную улыбку. Раньше его улыбки были более искренними. — Как давно была наша встреча? Ещё в Тумане? Ну что там нового у этого старого гад-… Боруто получает вполне заслуженную оплевуху и падает на землю, прикладываясь щекой к асфальту. Саске предупреждает Удзумаки, что ему не следует говорить об отце в таком тоне, если он не хочет испытать весь гнев Учихи. Очевидно, что никто здесь не нальет ему чаю и на светскую беседу не пригласит. Боруто стерпел, промолчал, позволил АНБУ поднять себя с земли. Саске вообще редко выходит из себя, поэтому столь неожиданный удар заставил дрогнуть от испуга даже Сая. — Не бей его, — Сарада равняется с отцом и складывает руки на груди. — Насилие — не лучший способ выплеснуть гнев. Боруто лишь фыркает и отводит взгляд в сторону. Бригада медиков грузит Зеро на носилки, Каваки отдаёт её с большим недоверием и его руки тоже связывают. Близнецы стоят позади под наблюдением двух АНБУ. Вести себя на вражеской территории нужно по сценарию противника, чтобы он немного расслабился и успокоился. Подоспевший по приказу Седьмого Мицуки, появляется позади Шикадая и Химавари. Он улыбается их испуганным лицам и смотрит на развернувшуюся потасовку. Встречается с Ним взглядом и выходит чуть вперёд. А глаза все такие же. За два года в них не вернулся прежний блеск, одна муть. Мицуки пользуется возможностью рассмотреть Его поближе, запомнить и подметить каждое изменение. Черты лица стали более грубыми, озлобленными. Губы кривит какая-то противная усмешка, такой ещё никогда не было на этом лице. Это больше не тот Боруто, которым Мицуки так восхищался и от этого на душе кошки скребли своими когтями, которые точились от этого осознания. Хотелось разорвать себя на части, ведь все так долго ждали, когда Боруто вернётся в деревню. На деле он всегда был тут. Прежнего Боруто Удзумаки похоронили именно в Стране Огня, именно той самой ночью. — О, ты же тот самый смазливый пацан. Сын Орочимару, — Каваки отвлекает внимание Мицуки на себя. Несмотря на плохую память, лицо этого одуванчика «Девятый» запомнил. — Ну и вкус у тебя, — Бурчит себе под нос Рю и получает несильный пинок под зад от Каваки. Мицуки тоже помнит его. Помнил с того самого момента, как он так небрежно бросил в него всю правду об отце. И сейчас вместе с Боруто появляется головная боль в виде этого парня, который на допросе может растрепать всю правду. На обратном пути в деревню Мицуки оказывается рядом с Каваки. «Девятый» травит не смешные анекдоты и пытается вывести своего спутника на разговор. — Лицо попроще сделай, — Вполголоса говорит ему Каваки, чуть наклоняясь в его сторону. — А то выглядишь, как девчонка, которой разбили сердце, — «Девятый» ухмыляется и продолжает, пока сопровождающие его не заметили: — Многого обещать не могу, но я очень сильно постараюсь не сболтнуть про твоего папашу ничего лишнего. Ты же из-за этого с такой рожей плетешься? — Что взамен? — Сочтемся, как понадобишься, — Каваки выпрямляется и продолжает рассказывать какую-то нелепицу, которую он зовёт анекдотами.