Враги всегда говорят правду, друзья – никогда.
***
Он был молодым воином в войсках Двенадцатой области. Жизнь прижала его к стенке, буквально палками выгнала из прогнившего гетто в яркие лучи замка вождя Двенадцатой ветви. Это случилось после смерти четвертого младшего брата, мать была следующей. Сначала его не приняли, шептали за спиной, не подходили. Ему и не нужен был никто. Только жалованье, которое выплачивают ежемесячно за службу во дворце. Жизнь пошла по расписанию. Завтрак, тренировки, обед, тренировки, ужин, построение, сон. Зато приносила свою копеечку, которую он отсылал семье. Его старания и хорошие успехи на тренировках заметил личный рыцарь принца. И в один вечер знакомство спонтанно состоялось. Ишшики показался ему довольно слабым и беспомощным для того, кто метит на место главы ветви. — Ты испытываешь жалость ко мне? — Первым был вопрос Ишшики. Он не выглядел злым. Лишь слегка улыбнулся и наклонил голову вбок. — Смотря что вы подрузамеваете. — Хорошо. Я дам конкретики. Ты испытываешь жалость ко мне, потому что я сижу прикованный к креслу, или потому что все мои усилия стать главой ветви выглядят как пустая трата времени? — И в том, и в другом случае. Не то чтобы прямолинейность была его отличительной чертой. Просто он знал, что принц сразу видит ложь и пытаться стелить перед ним лестью бесполезно. Он ожидал гнева, но вместо этого принц встал с коляски и совершенно без труда дошел до книжного стеллажа, вытаскивая книжку. — Как твое имя? — Спросил он, листая страницы. — Коши Ооцуцуки… — Та-а-ак… Коши… Ко-ши… К-о-о-о… А! Вот! — Он ткнул пальцем в книгу, а потом улыбнулся и поднял взгляд. — " Весёлый, довольный, в хорошем настроении». — Прошу прощения?.. — Значение твоего имени, — С громким хлопком он закрыл книгу, поставил её обратно и сел в кресло. — Твои родители наверняка с особой тщательностью подбирали это имя. — Это…так важно?.. — Имя для тебя просто позывной? Если я буду называть тебя… Ну, скажем, Коди. Для тебя это тоже будет неважно? Тогда Коши просто хотел удовлетворить каприз принца и извлечь из этого собственную выгоду. — Можете звать как хотите, если прибавите жалованье. — Ого-о-о! А ты смелый! Хорошо. Так тому и быть. С этого месяца ты уже получишь двойное жалованье. Старайся хорошо и быть может я повышу тебя до своей личной охраны. Коши кивнул, но перед тем как покинуть покои принца, остановился с открытой дверью: — А что значит имя Коди? — Может быть я тебе расскажу об этом на досуге.***
— Мы тебя слушаем, Боруто. А Боруто говорить не хотел. Уж слишком сильно чувствовалось давление лезвия на горле. Будь его воля, расхреначил бы эти кандалы и свернул этому ублюдку шею. Удзумаки опустил взгляд на нож, увидел в отражении лезвия маску АНБУ. Из лица был виден только подбородок. Любопытство так и подбивало поймать больше того, что скрыто. Боруто даже смог рассмотреть бледные губы. — Ну? — Поторопил Шикамару. Удзумаки поднял на него презрительный взгляд смешанный с угрозой. Боруто не любил, когда кто-то выдергивает его из мыслей. К тому же Нара начинал не просто бесить, а выводить на агрессию. Удзумаки уже несколько раз представлял, как все эти лезвия ножей АНБУ летят сначала ему в руки, проходя насквозь, вбивая в стену, а в конечном итоге, когда разминка будет окончена самое время пронзить яблочко. И нет, это не сердце. Тенкецу — золотое яблочко любого шиноби. Этому учил ещё Шино-сенсей в Академии. Шикамару явно напрашивался на досрочное завершение разговора с летальным исходом. — Гарантируйте мне встречу с Орочимару, — Боруто наклонился чуть вперед, продолжая слишком ядовитым и нахальным тоном. — Возможно, цепная собачка из Учих уже передала эту информацию вам, учитель? На лице Саске не дрогнул ни один мускул. Вопрос он явно решил игнорировать. В чем смысл парировать на яд этого ребенка? Шикамару хотел уже пойти в абсолютный отказ, сказать, что нет никаких выгодных гарантий для их стороны, но вовремя решил промолчать. Потому что ещё одно слово из его поганого рта и Боруто точно вырвет ему кадык. Каваки сидел, чувствуя, как падает градус в этой комнате. Смотрел на Боруто, потом на Наруто. Такие похожие внешне и такие чужие по сути. Но Каваки не из тех, кто станет сожалеть людям, особенно Боруто. Боруто не просил к себе жалости, а Каваки её просто не испытывал. Половину мыслей занимала Зеро. Доверия к этим людям не было, пусть они все знакомые Боруто, но по его кривой улыбке нельзя было сказать, что Удзумаки хотел бы их знать. По крайней мере на плохих людей они не похожи. — А, вы не знаете, — Неожиданно лезвие ножа стало совсем плотно к глотке, Боруто зашипел, чувствуя, как оно режет нежную кожу. Наруто нахмурился, смотря на члена АНБУ и легким движением руки остановил его. Младший Удзумаки хрипло засмеялся, кажется, он что-то понял. Саске оставался невозмутим. — Каваки, расскажешь? Каваки впервые предоставили слово здесь и все взгляды направились на него. Стало неуютно. До раздражения неудобно. Что-то больное творилось с Боруто с тех самых пор, как они пришли в деревню. Он все больше походил на сумасшедшего. Настолько болезненным было это возвращение? Каваки даже и не думал насколько тяжело может даться возвращение в логово предателей. — Ну…это… — Тупо протянул Каваки, растерянный такими пристальными взглядами. Взяв себя в руки, он раздраженно цыкнул и нахмурил брови. — С «Карой» ваш Орочимару в сговоре. — Невозможно, — Тут же отрезал Наруто. — Наблюдение за Орочимару круглосуточное. Ведется строгий контроль за тем, кто заходит и выходит. Боруто засмеялся. Казалось, что даже сам голос Седьмого приводил его в необъяснимую эйфорию. Сначала он трясся в тихом смехе, потом не стесняясь захохотал на всю комнату. В этом молчании только его звонкий смех сотрясал воздух. И это был не тот добрый смех, это была не та добрая улыбка. Это был смех сумасшедшего, улыбка убийцы. «Приди в себя, человеческое дитя!» — Кто-то на затворках сознания будто дал Боруто пощечину. И Удзумаки было больше не смешно. Впервые так близко к своему сознанию он услышал голос Момошики. А слышал ли когда-нибудь вообще? Кроме тех моментов, когда ему удавалось принять свой облик в снах Удзумаки. — Не знаю. Ваши проблемы, что не уследили за ублюдком, — Каваки пожал плечами. — Не похоже, что он врет, — Лаконично заключил Саске. Потребовалось некоторое время, чтобы снова нарушить тишину в комнате. — А Совет зачем просишь собрать? Ты же понимаешь, что за столом Каге ты с ними на равных не сядешь? — Шикамару будто насмехался над самоуверенностью Боруто. По крайней мере Удзумаки-младший видел это так. — Я сам не позволю этому случится, дядя Шикамару. К тому же я прошу собрать не просто Совет, я хочу, чтобы он вещался во всех пяти странах. Есть ряд важных заявлений и до прямого эфира я их оглашать не намерен, — Чтобы Шикамару снова не завел шарманку о том, что Боруто не хозяин положения, он с невинной улыбкой выделил: — Разумеется, если вы не хотите улететь с первого пинка Куюши Ооцуцуки. — Мы устроим тебе встречу с Орочимару, — Осуждающий взгляд советника Хокаге даже не кольнул Учиху. Но какого черта он принимает это решение один?! Повернувшись к Шикамару, Саске медленно проговорил, будто гипнотизировал: — Под мою ответственность. — Да… — Наруто глубоко вздохнул, поведение сына явно выбивает его из колеи. — Да, думаю, что мы можем это сделать. А насчет собрания Пяти Каге…оно будет через два месяца. Мы готовимся запустить лагерь подготовки для генинов и чуунинов, поэтому… — Альянс решил тренировать свиней на убой? Обычно их не тренируют, сразу режут. Я это на собственном опыте, благо, не испытал, — Боруто продолжал плеваться ядом, смотря прямо в бессильное и уставшее лицо Седьмого, перебивая его без малейшего укола совести. — Может отрезать тебе язык? — Сай молчал все это время, но даже его задело это неуважение и пренебрежение к лидеру за которым они следуют. — Маленьким господам не следует так выражаться. И если маленькие господа не слушают, то их наказывают. Сай кивнул АНБУ, что до сих дышал Боруто в затылок. Тот убрал нож с горла, открыл Удзумаки рот и сунул кунай прямо в глотку. Не так далеко чтобы повредить что-нибудь, просто чтобы заткнуть самоуверенного мальчишку. Боруто ощутил на языке вкус грязного металла, хотел рассмеяться, но вышел только слабый хрип. — Есть ещё кое-что, что нам нужно обсудить, — Саске посмотрел на Сая, намекая на то, что язык Удзумаки ещё пока нужен и чтобы тот отозвал свой приказ. Сай неохотно согласился. — Пока ты развлекался в Казино в деревню приходил Урашики. Тебе что-нибудь об этом известно? — Я не видел этого крысеныша уже долгое время. С чего бы мне знать о таком? — Боруто пожал плечами. Он не выглядел удивленным, будто говорил о чем-то будничном. — И что хотел? — Урашики подкинул нам действительно хороший козырь против короля Ооцуцуки, — Наруто скрестил руки, нахмурил брови. Боруто внимательно слушал. Кажется, его удалось заинтересовать. Наруто не понимал из побуждений ли морали Боруто хотел отразить нападение Ооцуцуки на родную планету или у него есть личные мотивы, но гораздо важнее то, что его это интересует. Ведь пока он заинтересован, он готов на все, чтобы добиться результата. Этого у него не отнять даже спустя годы. — Мы можем воскресить Кагую Ооцуцуки и взять её под контроль. Вот оно. То, зачем Боруто на самом деле здесь. Если коноховцы знают способ воскресить Кагую Ооцуцуки и Саске с отцом готовы снять печать, то это половина успеха в копилку. Хорошо, что они первыми об этом заговорили. Кривая ухмылка сорвалась с губ Боруто, довольный тем, что поднялась эта тема, он не мог её сдержать. А Наруто вдруг испытал мерзость по отношению к собственному сыну. Что-то треснуло в его сердце. Улыбка не была доброй, даже не радостной. Боруто полностью во власти кого-то второго, если не третьего. Им движет тьма погуще, чем у Саске. На смену пришло отвращение к себе, отвращение к собственным мыслям, которые допустили это в голове Наруто. Боруто он помнит маленьким, милым комочком на руках, который был чуть тяжелее пушинки. Его первенец. Правильно говорят, что первый ребенок в семье всегда становится жертвой родительской неопытности. Наруто никогда себе не простит того, что эта участь настигла его сына. — Ты должен успокоиться. — Курама?.. — Не могу больше слушать твои мысли. Это невыносимо, — Неловкое молчание и Курама понимает, что возможно звучал слишком грубо. — Я чувствую в нем что-то бушующее. Возможно, что прямо сейчас он сдерживает кого-то. Оттого его нестабильное состояние. — Но лучше этот момент обсудить чуть позже, — Наруто встал. По реакции остальных стало понятно, что они не ожидали скорого окончания разговора и были в небольшой растерянности. — Есть еще много неотложных дел… Он прикрыл глаза лишь на секунду, а в следующий момент взгляд светло-голубых глаз уже вплотную прожигает его собственные. Среагировать успел только Саске, подставив клинок под горло Удзумаки-младшего. Он преодолел длинный стол, разделявший их, за одно мгновение и, сидя на корточках, прожигал в лице Седьмого дыру. Даже Наруто понял не сразу, а как только пришел в себя, нервно отшатнулся, забегав глазами, пытаясь делать вид, что вовсе не испуган. — Эй, Боруто! Ты что себе позволяешь?! Боруто не слушал уже никого. Сначала он был в ярости, что Седьмой снова открещивается от него бесполезными делами. Боруто сделал все, чтобы быть самым главным делом в жизни Седьмого, но он все равно занят чем-то еще. Он хотел напугать Наруто и напугал. Довольный этим он снова ухмыльнулся, игнорируя холодное лезвие меча Саске. — Если я заскучаю в своем номере «Люкс», то ты пожалеешь. Не откладывай разговор надолго, Седьмой.***
— Переговорщик из него вырос так себе, — Первым делом выйдя на свет из темниц Шикамару достал из кармана пачку сигарет. — О, заткнись. Ты просто раздражал его все это время, — Сай был как всегда спокоен, но даже его этот разговор заставил понервничать. Атмосфера в той комнате была невыносимой. Температура скакала также, как настроение Удзумаки-младшего. — Не вижу в этом парне старого Боруто, — Шикамару чиркнул зажигалкой, прикурил и некоторое время они с Саем наслаждались щебетанием птиц возле входа в темницы, пока не поднялись АНБУ и Наруто с Саске. — Что-то происходит… — Что ты имеешь в виду, Наруто? — Было видно, что даже этот парень Каваки обеспокоен поведением Боруто, а значит, что обычно он так себя не ведет. — Ты думаешь безопасно оставлять его в деревне? Может переместим его в подземный бункер на границе Страны Огня? — Шикамару притоптал сигарету ботинком. Сигареты ни черта не расслабили его извилины после тяжелых переговоров. — Лучше держать его под боком. К тому же здесь их товарищ, они не сдвинутся с места, пока она лежит у нас. — Не думайте, что слова Боруто о том, что он легко может разрушить противочакровые кандалы — это шутка. Думаю, что сегодня мы все в этом убедились, — Намекая на последний выпад младшего Удзумаки, сказал Наруто. — Нужно усилить охрану в деревне. — Согласен, — Наруто кивнул и перед тем, как исчезнуть из поля зрения покосился на Шикамару. — Собрать всех шиноби ранга чуунина и выше. Я лично проведу собрание. Шикамару последовал его примеру, быстро удалился в сторону Резиденции, чтобы передать срочное сообщение. Сай проводил их равнодушным взглядом, а потом повернулся к Саске и своим двоим подчинённым из АНБУ. Натягивая дежурную улыбочку «доброго» начальника он взглядом просто втоптал их в землю. — Вы можете попытаться надурить Наруто и Шикамару, но со мной такой трюк не пройдет, — Повисло неловкое молчание. — Сарада. Мицуки. Я знаю что это вы, снимите маски. Сай не первый день возглавляет АНБУ и не один год сам являлся членом более жесткой группировки. Принцип работы при допросах — это первый пункт их регламента. Эти двое его успешно провалили. Поведение, действия, даже едва уловимая чакра в момент, когда Боруто чуть не накинулся на Седьмого. Сай все это заметил. — Когда шестеренка выбивается из механизма, потому что хочет заставить работать его как-то по-другому, то она всегда непременно ломает механизм, потому что место ей там, куда её поставили. Понимаете о чем я, Саске? — Боруто мой друг, которого я не видела довольно долго, господин Сай… — Сарада первая сдалась, снимая маску. — Вы соскучились? — Саркастично перебил Сай. — Чтож, полагаю, что место для встречи было подобрано не самое удачное. Сай считал, что поддаваться личным чувствам сейчас просто глупо. Сарада считала, что Сай глупый, если подумал о её личных чувствах. — Просто мы знаем его так, как никто другой и… — В таком случае я должен посадить вас в камеру по соседству? — Сай продолжал ломать комедию, перебивая Сараду. Это она не оценила, нахмурилась прямо по-Учиховски, не хватало шарингана вместо карих глаз. — Потому что если вы знаете его лучше всех, то вы так же как и он умом тронутые? Сай совершенно не понимал какой толк Саске Учиха потакать подростковым просьбам. Он понимал, что в силу своей молодости ребята не до конца осознают своих поступков и могут быть импульсивны. Как жаль, что в такие моменты он забывает кем, как и где он был в эти же годы. Больше он ничего не стал говорить и слушать. Лишь напомнил про собрание шиноби на которое нужно не опоздать и «придти желательно не в таком виде».***
Урашики ненавидел окрестности Двенадцатой области. Ненавидел и его дворец. С последнего его визита в подростковом возрасте тут почти ничего не поменялось. Однако, стоит отдать должное Вершики, дворец стал выглядеть роскошнее. Не роскошнее дворца Первой области, но тоже есть на что посмотреть. Урашики как раз кстати прогуливался по одному из новых садиков и рассматривал красивые переливающиеся, словно кристалл, цветы. Прислуга обещала сию же секунду доложить вождю о прибытии советника короля и позвать на аудиенцию. С собой Урашики взял несколько стражников. Зная свой примерный план действий и то, как будет действовать Вершики, он специально пришел практически один. В руке Урашики держал свиток с приглашением. Расхаживая вдоль клумб, он волновался. Естественно, он знал, что найдутся те, кто захочет наставить ему палок в колеса, захочет помешать или просто свести личные счеты. А у Вершики эти причины были. Ведь Вершики просто бастард прошлого вождя Двенадцатой области и брат Ишшики. Когда после коронации Куюши решался вопрос о назначении вождя Двенадцатой ветви, Вершики был поставлен лишь потому, что в нем король увидел похожую судьбу. Только в отличии от отца Куюши, вождь своего бастарда не скрывал, он его принял. Вершики всегда был тихим, но в этом его тихом омуте сидит такой большой чёрт, который пытается из зависти убрать Урашики на его пути к королю. Все детство он наблюдал, как обычный аристократ, который только и умеет, что шутить дурацкие шутки, входит в круг знати, укрепляет узы с детьми вождей. А Урашики просто был собой. Ишшики и Вершики, насколько Урашики знает никогда не общались ни дома, ни при других. Они притворялись незнакомцами и это их вполне устраивало. Поэтому Урашики и считает предположение Бегуи о том, что Вершики в сговоре с братом абсурдным, хотя, быть может, что-то произошло между ними перед тем, как Ишшики подстроил свою смерть. — Только вот что?.. — Господин советник, вождь ожидает Вас. Из мыслей Урашики вытащил подошедший слуга. Стоит поскорее покончить со всем этим, если Урашики хочет и дальше продолжать свою игру. И Вершики и он понимают, что убить вождя ещё одной ветви сейчас — значит начать волнения среди остальных вождей, а эта лишняя суматоха, мешающая войне, Урашики ни к чему. Именно поэтому Вершики принял его. Слуга привел Урашики на полигон. Вершики упражнялся с луком. Было странно видеть его за какой-то физической деятельностью. Обычно на собраниях вождей он сидит в куче бумаг, ведь Двенадцатая область отвечает за общую королевскую казну, следовательно, работает с бумагами по деньгами Вершики полностью один. А сейчас он целился в красную метку. Ровно отводя плечо, он отпускает тетиву. Стрела прилетает в цель. — Давно не упражнялся с луком, — Поясняет Вершики, отдавая лук прислуге и переводя взгляд на Урашики. — Приветствую Вас, господин советник. Чем обязан Вашему визиту? — Король устраивает званый ужин для вождей всех ветвей, — Он протягивает свиток. — А также интересуется Вашим здоровьем и делами. К сожалению, он не мог принять Вас те четыре раза, что вы наведывались к нему, поэтому он послал меня лично к Вам. На формальностях далеко этот разговор не зайдет, Урашики должен как-то подпалить обстановку, чтобы заставить панцирь Вершики треснуть. Он исподлобья смотрит, разворачивает свиток и бежит глазами по строчкам, даже не дочитывая. — Пир во время чумы? — Вершики легко улыбается. — Что ж, это вполне в духе нашего клана. В таком случае будет возможность лично поговорить с королем во время этого мероприятия. — На ужинах принято вкусно есть и веселиться. Ни к чему разговоры о политике, — Пошутил Урашики и прошел мимо Вершики взять лук и стрелы у прислуги. — Я тоже давно не стрелял из лука. Кажется, это было, когда я учил этому Якши… — Урашики сделался грустным и подавленным. Ключевое слово «сделался», потому что грустным и подавленным он себя точно не чувствовал. — Я ведь его с детства всему обучал… Очень жаль… Слуги иногда бывают кровожаднее своих хозяев. Лук удобно лег в руку, Урашики чуть оттянул тетиву со стрелой. — Я слышал некоторые слухи, — Вершики поправил очки. — Говорят, что Якши в день убийства был в королевском дворце. Значит слухи все-таки просочились через стены королевского замка. Чтоб язык отсох у болтуна, который разболтал это. Урашики отвлекся от цели, переводя глаза на Вершики. — Да?.. Странно, но в тот день у короля точно не было гостей. — А как же госпожа Бегуя? А это скрыть уже было сложно. Но Урашики не растерялся. — Она так мало пребывала во дворце, что я совсем позабыл о её визите. — Может Вы и о визите Якши также позабыли? Урашики улыбается. Кажется, Бегуя все-таки оказалась права. Вершики в сговоре с братом. Иначе он бы так не разнюхивал. Но гарантий все равно в этом нет. Придется идти ва-банк. В таком случае маски формальностей можно снять. — Как же я мог позабыть, если сам лично смотрел, как режут его глотку? Урашики отпускает тетиву, расслабляет плечо и пальцы. Стрела достигает цели. Разносит в щепки стрелу, выпущенную Вершики. На полигоне мертвая тишина. Урашики отдает лук обратно и оборачивается к Вершики. Его бесценное выражение лица Урашики хотел запечатлеть в своей памяти навсегда. — Бегуя и я знаем кому ты служишь. Твое предательство проверено. Урашики блефовал. Если бы Вершики знал, что все строится только на догадках и предположениях, то никогда бы не раскололся, как раскалывается сейчас. Выражение его лица потихоньку становится грубее, черты лица заостряются. Он будто снимает маску. — Есть все доказательства твоих связей с Ишшики Ооцуцуки, — Урашики продолжал надавливать. — Взять его! Поместить в темницу! — Рявкнул Вершики, показывая оскал. Никто из слуг даже не пошевелился. Повисла тяжелая тишина. И в этой тишине Урашики с улыбкой оглядывался на слуг, чтобы посмотреть на того, кто осмелится его скрутить. Все остались стоять на своих местах. Урашики специально пришел практически один, потому что все его люди уже здесь. — Все кто за тебя далеко, Вершики, — Урашики подошел ближе. — Не знаю, что для тебя будет хуже. Умереть от рук короля или от рук твоего строгого брата за то, что не смог даже роль шестерки выполнить. В глазах Вершики он прочел страх, но мимолетный. Вождь Двенадцатой ветви пытался держать своё лицо. — Но есть решение… — Сказал Урашики, наклоняясь к нему. — Всего лишь нужно делать то, что я говорю. И тогда быть может при встрече с королем я не сболтну твою маленькую тайну. До тех пор пока ты будешь мне полезен.***
Ожидание тянулось вечность. Черт знает, кто попросил Ивабе передать Химавари, Денки и Шикадаю, что их ждет Седьмой, когда недовольный секретарь на входе в Резиденцию сказал, что Хокаге отсутствует. Наруто и Шикамару вошли в холл Резиденции, когда ребята уже собирались уходить. Столкнувшись с ними, Шикадай инстинктивно отвёл взгляд, чтобы не видеть злые глаза отца. Наруто выглядел уставшим и серьезным. — Идите за мной. По пути к кабинету Хокаге они разминулись с его советником, тот поспешил передать важное сообщение о собрании. Шикадай вздохнул полной грудью. Оказавшись в кабинете, Наруто снял с себя плащ Седьмого Хокаге и повесил его на спинку стула. Он долго смотрел в окно прежде чем обернуться на ребят. Сначала посмотрел на каждого. Столкнувшись взглядом с Химавари, он глубоко вздохнул и сел в кресло, скрещивая пальцы. — Относительно вашего наказания… — Господин Седьмой, — Денки вдруг резко выступил вперед. — В защиту ребят хочу сказать, что это была моя идея и операцией руководил полностью я. Я же и обеспечил ребятам безопасное проникновение в город под куполом. — Денки, что ты такое… Шикадай не верил своим ушам. На душе сразу же сделалось паршиво. Ведь именно Нара предложил выследить Боруто для того, чтобы воскресить Кагую Ооцуцуки. Изначальная цель была достигнута. Три важных звена для ее воскрешения: Наруто, Саске и Боруто, находятся в Скрытом Листе. Да, все знают, что Кагую можно воскресить, но кто сказал, что Седьмой и Саске Учиха согласны снять с нее печать? Разве для того, чтобы её освободить в будущем, они жертвовали собой в прошлом? Кто сказал, что Боруто даст тому белому заточенному сгустку свою чакру? Ведь конкретные цели Альянса неизвестны, а что творится в голове у Боруто остается только гадать. — Нет, Шикадай, дай мне сказать, — Твердо прерывает его Денки. — Вы, наверное, и сами понимаете, что Боруто наш козырь в этой войне? Наруто промолчал. Лишь сильнее нахмурил брови. — Он все равно был нужен Альянсу… — Шиноби Скрытого Листа опозорили себя перед всеми пятью странами, когда засветились по телевидению в городе криминала и коррупции. Опозорится перед пятью странами — значит опозорится перед всеми Каге. Вы отдаете себе отчет в том, как пошатнулось положение Скрытого Листа в совете? Повисла напряженная тишина. Ребята смотрели в пол. Каждый хотел провалиться сквозь землю. Их сейчас отчитывает сам Хокаге. — Химавари Удзумаки, Шикадай Нара, Иноджин Яманака и Сарада Учиха лишаются звания чуунина и переходят в ранг генинов. Свой ранг вы сможете вернуть только при повторной сдаче экзамена. Шикадай и Химавари резко подняли взгляд на Седьмого. На пороге войны лишать их званий это самое настоящее наказание. Никто из них не знает доживут ли они до еще одного экзамена. И от этого слезы наворачиваются на глаза, Химавари снова смотрит в пол, закусывает губу. Ведь она так долго шла к этому, чтобы в будущем похвастаться перед Боруто, когда уже все будет в прошлом. И вот она делает шаг назад и ничего еще не в прошлом. — Что касается Денки Каминаримон, то я лишаю его всех званий и рангов. — Что?! Нет! — Шикадай словил вторую волну шока. — Шикадай, все в порядке. Я все равно рано или поздно приму бизнес отца. Если он сохранится, конечно… — Денки грустно усмехнулся. — Несмотря на это сегодня вечером вы должны присутствовать на собрании чуунинов и джонинов, — Наруто откинулся на спинку кресла, расслабился. — Вы можете быть свободны. Ребята тихо вышли. Наруто пару мгновений тупо смотрел в закрытую дверь, потом глубоко вздохнул и крутанулся на стуле к окну. Он не был до конца уверен в своем решении, но был уверен в том, что у ребят должно быть будущее, что они сдадут повторно не только экзамен на чуунина, но и на джонина. Но будет ли сам Наруто в тот день рядом оставалось интригующей загадкой.***
Сарада и Мицуки скрылись от шумного города на скалах Хокаге. Переодетые в нормальную одежду, с не униформу АНБУ, они договорились встретиться перед собранием. Но вот уже 15 минут они молчат. Сарада, свесив ногу с головы Второго и опираясь локтем в колено, смотрит на вечернюю Коноху, а перед глазами бликами проносится пожарище и взрывы. Ей хотелось верить, что война не затронет деревню. Мицуки стоял рядом. После того, как он вернулся от Орочимару от него не так много было слов, а после допроса Боруто Сарада вообще получала только ответы на односложные вопросы. — Ты злишься? Злится ли Сарада, что Мицуки утаил все то, что было связано с Орочимару? Нисколько. Её лишь беспокоило его состояние после Скрытого Тумана и то, как он внезапно сорвался к отцу после. Очевидно, что отношения отца и сына это не её дело. — Нет. Лишь хочу спросить узнал ли ты от Орочимару то, что хотел? Долгое молчание. Неприлично долгое. Сарада встает, поворачивается к Мицуки. Даже шарингана не нужно, чтобы увидеть Мицуки насквозь. Ему тяжело. Рассказать об отце — предать его, а не рассказать — предать деревню. Все таки Мицуки твердо для себя решил, что он шиноби Скрытого Листа. Пусть Боруто и не с ними, Мицуки хочет сохранить все так, как было до его ухода. Того Боруто в кандалах на допросе он не знает, Мицуки ждет возвращения какого-то другого Боруто. Боруто который улыбается и вечно вляпывается в истории с хорошим концом. Мицуки понимал, что эти розовые очки, которые он сам себе навязал, он никогда не снимет. Ведь такого Боруто больше никогда не будет. — Я хотел узнать, как он связан с «Карой», — Медленно проговорил Мицуки, осматривая деревню. — И я узнал.***
Мицуки даже соскучился по запаху сырости и реагентов в лаборатории. На входе его встретил Ямато. Возле подземной лаборатории Орочимару все еще работает пост охраны и контроля того, кто входит и выходит. Разрешение Мицуки получал лично от советника Хокаге каждый раз, когда хотел навестить отца. Поэтому проблем не возникло. В начале подземелья его встретила змейка, поползла вокруг его ноги вверх и остановилась на плече, шипя ему в ухо голосом отца: — Я так и думал, что ты скоро придешь ко мне, Мицуки. — Ты знаешь о чем я хочу поговорить? — Возможно догадываюсь. Следуй за змеей. Она приведет тебя ко мне. Змея сползла на пол и быстро скрылась в темноте коридора. Мицуки шагнул в этот мрак за ней. Орочимару не лишён информации в своей лаборатории, а потому наверняка уже слышал о произошедшем в Тумане. Новостные каналы мусолили события тех дней и видели в этом лишь способ собрать большой охват. Мицуки смотрел все эти новости, не пропускал ни одной. И все, как один, твердили, что Боруто — угроза обществу. Среди плохих ребят даже нашлись его последователи, уровень преступности в провинциальных деревнях поднялся. Змея исчезла в небольшом облачке дыма перед дверью и Мицуки толкнул её, сразу жмуря глаза от яркого света. Здесь было холодно, как в морозилке. Свет люминесцентных ламп не сразу позволил Мицуки понять, что это за комната. Это была камера хранения. На стеллажах в склянках Мицуки разглядел внутренние органы, плавающие в жидкости глаза с зрительными нервами. Орочимару нигде не было. Мицуки пошел вдоль стеллажей, игнорируя пробирающий до костей холод. Чем дальше он шел, тем меньше органы были похожи на человеческие. Внимание его привлекла пара голубых глаз, он замедлил ход, остановился. Они размеренно плавали в склянке с жидкостью. Радужка уже мутнела. Зачем ему так много органов здесь? — Хороший цвет, верно? — Орочимару с легкой улыбкой и небольшой хрипотцой в голосе вывел Мицуки из мыслей. — Слишком мутный, — Он еще несколько секунд смотрел на них. Назойливая мысль о таких же глазах живого Боруто заставила испытывать отвращение и Мицуки наконец отвернулся. — Зачем тебе столько органов здесь? — О чем ты хотел поговорить со мной? — Я знаю, что ты связан с «Карой». Мицуки всегда был прямым, как рельсы. Ходить вокруг да около только разбазаривать ценное время. Но Орочимару на это нечего было ответить, он даже в лице не поменялся. — Я сражался с её внутренним членом в Тумане. Он сказал мне, что ты им помогаешь. Орочимару усмехается. Мицуки только хмурится. Чем вызвана такая спокойная реакция отца? Пусть доказательств у Мицуки против него и нет, но и причин сдавать Листу своего отца тоже, а потому Седьмой скорее перевернет здесь все вверх дном, чем потребует доказательств. — «Кара» — враг Скрытого Листа. — Тем не менее ты даже не представляешь в каком положении я оказался, Мицуки, — С улыбкой отвечает Орочимару и идет мимо сына дальше. — Я покажу тебе кое-что. Они идут вдоль стеллажей до конца. Орочимару упирается в стену, стоит перед ней и Мицуки тоже останавливается. Складывая пальцы в печати, отец рассеивает иллюзию и перед ними появляется дверь. Все то, что должно быть скрыто от посторонних глаз, он скрывает в глубине своей лаборатории. Орочимару заходит первым. Комната, скрытая от посторонних глаз, небольшая. И в ней тоже холодно. Ничего примечательного, кроме огромной капсулы от пола до потолка, здесь не было. И увидев эту капсулу у Мицуки появилось плохое предчувствие. Он стоял здесь, чувствуя себя не в своей тарелке. Его не должно быть здесь. Зачем отец показывает ему всё это, ведь Мицуки просто может рассказать об этом в деревне. Чуть позже Мицуки поймет, что отец просто хотел поселить сомнения в его душе, поставить перед выбором. Он или деревня. — Что это?.. Орочимару проходит к капсуле, рядом с ней есть какой-то пульт управления. Он нажимает кнопку и металлические ставни открываются. В капсуле стоял мужчина. Мицуки инстинктивно сделал шаг назад, готовый к защите. Но, похоже, неизвестный спал в капсуле стоя. Его нельзя было отличить от манекена, которых наряжают в магазине и выставляют на витрину для привлечения внимания. Такое бы точно привлекло внимание всех неравнодушных. Но самое страшное для Мицуки было то, что он узнал этого мужчину. Сердце забилось чаще, голова от слетевшихся в кучу мыслей токала. Чего еще Мицуки не знает? Как много они упускают? Он опустил глаза в пол, задаваясь этими вопросами. Как загнанный зверёк он посмотрел на отца, потом снова на незнакомца в капсуле. Хотя, какой же он незнакомец… — Это же… Кашин Коджи. Один из немногих внутренних этой организации помимо Каваки и Боруто, чья внешность известна. Саске и Боруто встречались с ним много лет назад. По приметам удалось создать его портрет. На нем не было только маски, которая скрывала его лицо и сейчас Мицуки может рассмотреть его получше. Он изучает его какое-то время, а потом переводит взгляд на отца. Орочимару наблюдает за его реакцией, разумеется, ему понравилось то, какой эффект ему удалось произвести на сына. Не часто увидишь его бегающие в панике глазки. От этого осознания Мицуки хмурится, выпрямляется. — Он нас слышит? — Нет. Он находится в состоянии криосна, набирается сил. Мицуки молчит. Он осторожно думает о том, какой вопрос задать следующим. Что он здесь делает? Что он такое? Какие планы преследует «Кара»? Почему Орочимару с ними в сговоре? Мицуки осмеливается подойти ближе к капсуле, осторожно бегает глазами по морщинистому лицу Кашина Коджи. — Давай сыграем, Мицуки. Мицуки равнодушно смотрит на отца. Кажется, он слишком заморачивается, пока кому-то тут весело. — Сыграем? — Ты можешь задать мне всего два вопроса, — Орочимару показывает два пальца. — На один я отвечу правду, а на второй совру. Мицуки знает эту игру. В подобную они играли в Академии на перемене. Правда и ложь всегда оказывались самыми непредсказуемыми, но Мицуки знает небольшую хитрость этой игры. Её придумал Боруто. Нужно задавать два сопутствующих друг другу вопроса. Правду обычно легко отличить, а то, что не будет соответствовать правдивому ответу, будет считаться ложью. И вопросы нужно формулировать верно, иначе Орочимару найдет способ вывернуть ответ в свою пользу. — Что он такое? — Он — Ооцуцуки. Очевидная ложь. Мицуки не помнит в рассказах об этом типе таких подробностей. К тому же «Кара» просто крупная преступная организация, которая ставит опыты над людьми. Не может быть, чтобы под всем этим скрывался могущественный клан. Такие, как Ооцуцуки просто не смогли бы жить бок о бок с людьми, они явно считают себя выше этого. Мицуки в лице не поменялся. Принял это за ложь. Над вторым вопросом пришлось думать дольше. И Мицуки засомневался. Если первый ответ все же верный, то второй сейчас будет ложью. Он снова посмотрел на Кашина Коджи. Это просто не может быть Ооцуцуки. — Что на самом деле хочет «Кара»? — Уничтожить клан Ооцуцуки. …Или это ложь?..***
— И…Что в итоге правда?.. Сарада слушала внимательно. Картинка никак не складывалась. Кашин Коджи — Ооцуцуки. Звучало действительно как какой-то бред. Ведь внешне он человек. Ооцуцуки не может хотеть уничтожить свой клан, они же так цепляются за его мощь и силу. Поэтому Сарада также сделала вывод, что первый ответ был ложным. Но Мицуки покачал головой. — Нельзя быть уверенным, что он играл по правилам. Может он солгал мне во всем. — Или был честен, — Сарада долго думала. Нельзя Седьмому знать о том, что видел Мицуки и что он молчал до этого момента. Орочимару специально втянул Мицуки в это, чтобы заставить его сомневаться. Было, конечно, неприятно иметь тайны от Седьмого, но друг для Учихи был дороже. — Никто не должен узнать о том, что ты видел, Мицуки. Даже Шикадай. Это буду знать только я. — Боруто все равно уже сказал, что отец в сговоре с «Карой», поэтому правда скоро вскроется. — Боруто не даст Орочимару так просто покинуть шахматную доску. В его игре он слишком важная фигура.