Проклятие Рэйджу

      Зоро давно так дивно и с удовольствием не спал, и это было странно. В последние дни после мальчишника он просто спал. Ложился в кровать, говорил себе закрыть глаза и дышать медленнее — все. Но сейчас Зоро было так хорошо, уютно и спокойно, что почти странно, потому что одному его боку было определенно сильно теплее другого. И жестче. В сонной дремоте он повернулся к источнику тепла и прижал его к себе плотнее, стало еще приятнее. А нос уткнулся во что-то пушистое и пахнущее вкуснее всего на свете, истинное блаженство. Какие-то волшебные кровати в этом отеле, дают ощущение полного погружения, будто ты спишь, а в объятиях у тебя Завитушка. Хотя погодите…       Зоро резко дернулся, с силой отталкивая от себя мирно посапывающего Санджи, которого только что счастливо прижимал к себе. Что Зоро творит? Неужели его мозг совсем чокнулся, и Зоро во сне перелез в кровать к Санджи?! В ужасе, что сходит с ума, Зоро на инстинктах пихнул от себя Санджи. С удивленным кваканьем Завитушка кувыркнулся и приземлился на пол лицом вниз. Только тогда Зоро понял, что спит в своей кровати, а перекочевал к нему Завитушка. А Зоро его выбросил.       Он вскочил и молниеносно обежал кровать, склоняясь к Санджи. Тот лежал лицом вниз, а по полу растекалась лужа крови. Содрогаясь от ужаса, Зоро скорее схватил Санджи за плечи, повернул его, сердце замирало — а что, если Завитушка не дышит? Но Завитушка дышал, хлюпая разбитым носом. — Прости. Я не хотел, Санджи. Санджи, — Зоро принялся утирать его кровь, Санджи и сам уже поднимал руки, пытаясь остановить поток, но кровь все хлестала и хлестала. Зоро кинулся в ванную — раковина забита, бросился было в коридор, потом опомнился, приподнял за плечи Санджи, хватающего нос руками и запрокидывающего голову, и повел в общую ванную в коридоре. Сердце Зоро колотилось как бешенное, он от неожиданности чуть не прибил Завитушку, он бы этого не пережил.       Потому сейчас он аккуратными, любовными движениями стирал с его лица кровь холодным полотенцем. Вот скулы, они у Завитушки краснеют, когда он смущается, вот нос, Зоро обожал прикусывать его за нос в постели, вот губы, способные изобразить ухмылки с семьюдесятью пятью эмоциональными оттенками, большая часть из которых — загадка для Зоро. Зоро очнулся от того, что Завитушка настоятельно притягивал его к себе, его лицо тянулось к лицу Зоро, глаза потемнели и говорили о желании… И Зоро опять в ужасе отшатнулся. Третьего раза он не выдержит, бровастый не меняет своего решения, а значит Зоро светит день, максимум — полмесяца до свадьбы, счастья, а потом тот снова оттолкнет его. Во второй раз было больнее, значит в третий будет еще хуже. Зоро нужно было спасать себя ради семьи, ради компании, и он в ужасе стукнулся о запертую дверь ванной, почти снимая ее с петель.       Нет, прочь, Зоро сам определяет свою жизнь. Он влетел в мужскую спальню, рухнул на кровать и натянул по макушку одеяло — нужно заставить себя закрыть глаза и дышать медленно, просто спать. Жить нормально. Не поддаваться разрушительному таланту Санджи… Он вскочил с кровати и ринулся к двери, в коридор, ноги то и дело путались в потащившемся за ним одеяле. Кого он обманывает! Он давно заражен Завитушкой, он прыгнет в пропасть еще раз, дай ему Санджи маленький шанс. И в третий, и в четвертый, и в сотый раз. Завитушка тысячу раз прав, жизнь не стоит ничего, если не прыгать отчаянно навстречу без страховки…       В ванной Санджи не было. Он вылетел в коридор осмотреться — никого. Куда он мог пойти? Зоро поблуждал по недостроенному отелю — большая часть дверей была еще заперта. Сам не зная как, он оказался на улице, в темноте без освещения парк Луффи смотрелся даже немного пугающим, из темноты внезапно выступали острые углы и жуткие без света ростовые плакаты. Зоро прошел по аллее и потерял из виду отель. Ночной воздух постепенно остужал голову — что он сейчас чуть не сотворил? Опять чуть не положил свое сердце под безжалостный каблук черного ботинка Санджи. Но стоило чему-то хрустнуть в кустах веткой, как он вмиг забыл о разумности, с надеждой позвав: — Санджи?       И из темноты ему ответили: — Да?       Санджи как всегда проснулся раньше всех — ресторанная привычка сегодня была в радость, впервые за много дней ему было для кого готовить. В теле ощущалась легкая слабость из-за потери крови, встать с кровати было пока тяжело. Он медленно поднял, не сгибая, одну ногу вверх, стал клонить ее такой же прямой к своему плечу, и положил ее наконец рядом со своим ухом. Кровь начала расходиться, прогоняя сонливость. Он вернул ногу на место и повторил безупречный «лежачий шпагат» с другой ногой — проверенная методика разминки, выработанная им годами, когда нужно было вставать раньше школы, чтобы сделать себе завтрак. — Санджи-кун, что случилось?! — он услышал драматический шепот Куины, тоже проснувшейся и взирающей на его экзерсисы с круглыми глазами. Санджи моментально смутился, он совсем забыл, что сегодня ночевал у девушек. — О, простите, если я смутил вас, я делал разминку перед кухней. С утра движения всегда неловкие, по статистике больше всего повара обжигаются в начале утренней и в конце вечерней смены. Вот я и делаю профилактику, разминая мышцы заранее… Я пойду в ванную пожалуй, — Санджи быстро поднялся и юркнул в ванную. Проходя, он скосил взгляд на кровать Нами, которая тоже, как оказалось, не спала. Та вела себя странно, она с головой замоталась в одеяло, но было видно, что ее сотрясает от хохота. В сдавленном бормотании можно было разобрать: «…вот у него губа не дура, хо-хо-хо… умеет же выбирать…хе-хе-хе». Санджи озадаченно посмотрел на Куину, но та как ни в чем не бывало пожала плечами. Только когда он скрылся в ванной, запустила в Нами подушкой. — Что! — возмутилась Нами. — Я говорю, твой братец, у него наметанный глаз, знает толк в…       В нее полетела вторая подушка.       Санджи готовил на кухне и никак не мог успокоиться, как он посмотрит сегодня в глаза Зоро? Тот наверняка презирает его за слабость. Санджи не обманывал себя, он повел себя как слабак, поддавшись моменту, но не имея на Зоро никаких прав. Нужно это признать и идти дальше, только так ты становишься сильнее. К моменту, когда завтрак был готов, он твердо решил, что попросит прощения у Зоро за свою ошибку. У того новая жизнь с Пероной, у Санджи — Кейми, они еще будут счастливы. Но поговорить с ним не удалось, первым к столу спустились обжоры из мужской спальни, потом подтянулись свежие и благоухающие девушки. Зоро — мрачный и какой-то помятый вошел в зал ресторана последним. — Зоро, где ты был! — спросил Луффи. — Ты вдруг оп! — и убежал посреди ночи как угорелый. — Заблудился, — мрачно бросил Зоро и хлопнулся на стул, нечаянно выбрав место рядом с Усоппом. Тот посмотрел на хмурого Зоро с пробивающейся щетиной и помолился про себя. — А где ты был, Санджи? Вы гуляли вместе с Зоро? — не унимался Луффи, но был на редкость умен — лезть с расспросами стал, только когда Санджи поставил перед ним его порцию аппетитной каши с ягодами и нарезанными фруктами. — Что? Нет! Откуда мне знать, где шлялся Маримо, Куина-чан и Нами-сан любезно пригласили меня к себе… — Чего?! — одновременно возмутились Усопп и Зоро, а потом удивленно уставились друг на друга. — Да, у них была свободная кровать, — благодарно улыбнулся Санджи. Зоро и Усопп облегченно вздохнули. Зоро не волновался за свою сестренку, а вот что могла учудить рыжая… Он хмуро посмотрел на Нами. — Хо-хо-хо, у тебя глаз-алмаз, опытный строитель знает толк в гибкости материала, — вдруг опять начала давиться смехом та по непонятному остальным поводу. — Прости нас, бро, мы вчера неудачно подшутили. Так делать не супер, — решил все же извиниться Фрэнки. — Забыли, сегодня я все всем прощаю! В шесть вечера я приглашен на ужин к Кейми-чан. Так что поужинаете сами тем, что я вам оставлю, лады? — Санджи выглядел очень довольным, когда говорил о Кейми. Зоро еще сильнее нахмурился и низко склонился над тарелкой, сложив руки на груди.       Когда все позавтракали и начали подниматься из-за стола, Санджи сам принялся собирать посуду. Он удивленно уставился на Зоро — тарелка перед ним так и осталась нетронутой. — Эй, что тебе не по нраву, Мари… — Зоро спал сидя, своим хмурым видом напоминая статую какого-нибудь неласкового бога, -…мо, — договорил Санджи. Зоро видимо среагировал, он наконец громко всхрапнул, выдавая себя для всех и вознамерился стукнуться лбом о стол. Санджи молниеносно выхватил из-под него тарелку с едой и дернул на свободное место стопку салфеток. Приземление Зоро оказалось на удивление мягким — он не проснулся. Все принялись сдавленно хихикать, каждый не хотел будить Зоро, он и правда выглядел очень измученным. Санджи возвел очи к небу. — Тц, у Маримо все не как у людей. Спит в столовой, есть любит на улице, боюсь представить, что он делает в спальне.       У Нами случилась истерика от хохота.       Зоро проснулся, когда солнце уже вовсю уползало за горизонт, рыжие лучи заката уходящего лета так лезли в глаза и щекотали нос, что просто вынудили Зоро наконец осоловело поднять голову. Так, что он тут делает? Ах да… Он взглянул на часы, время приближалось к восьми, наверное, пора. Он положил руку на карман джинсов, проверяя — на месте. Ребят он нашел довольно быстро для своего бездумного блуждания, они сидели на лавке и поедали оставленные Санджи холодные закуски и сэндвичи. — А где бровастый? — не церемонясь спросил Зоро. — Где, где, на свидании с Кейми, балда, уже пару часов как, — буркнула Куина, зло смотря на брата — он проспал целый день веселья. Санджи был такой радостный, он даже скатал Куину в пещеру ужасов и так перепугался от свалившегося с потолка резинового паука, что чуть ей на колени в кресло не запрыгнул. Прагматичная Куина не испугалась ни на толику, в голове только отщелкивались упущенные Зоро шансы, Санджи бы как пить дать вцепился в Зоро, отправься они в пещеру опять на спор вместе. И такими растраченными возможностями полнился весь день, а теперь еще и Кейми. Какой же ее брат дурак. Но Зоро вдруг стал невероятно серьезен. — Плохо. Нужно его найти. Сам он не найдется. Луффи, в какой стороне домики для персонала? — Там! Пойдемте, ребята, — Луффи будто только этого и ждал, он вскочил на ноги, запихивая на ходу в рот свой сэндвич и заодно Усоппов. — Мы помешаем их свиданию! Так-то! — обрадовалась Нами боевому настрою. Зоро только устало вздохнул. Если бы они знали. Впрочем — сейчас узнают.       Завитушка нашелся сразу же, стоило последнему лучу закатного солнца скрыться. Будто был существом сумерек и не видим для человеческого глаза днем. Он лежал в своей зеленой пижаме на спине на длинной скамье, чуть поджав ноги, предплечьем прикрывая глаза. Ну точно как в тот день в парке, когда была поставлена точка в его романе с Виви. — Хэй, Санджи! — заорал Луффи, но Зоро не дал ему сигануть вперед. Санджи завозился на скамейке, с трудом приподнимая голову. — О, ребята, простите, что забыл про вас. Свидание уже окончено, сейчас я… Я… — он снова лег на скамейку и прикрыл глаза рукой обратно. — Дайте мне буквально десять минут. Я скоро буду.       Все молча обмениваются взглядами, не очень понимая, как реагировать, и что точно произошло. — Я же говорил, что нормально все будет, — тихо говорит Луффи Куине, та все еще смотрит на него с непониманием. — Луффи, ты болван, — не выдерживает Зоро и размашистыми шагами направляется к скамейке, где сумерки пытаются скрыть очертания лежащего Санджи. — Ну-ка подвинься, разлегся на всю скамейку, места нет, — ворчит он и бесцеремонно садится посредине, намеренно оттесняя Санджи ближе к спинке. Тот даже не сопротивляется.       Ночью Зоро позвал и ему правда откликнулся Санджи — зеленоволосый пацан лет пяти. Тот был дико обрадован встретить человека с таким же редким оттенком волос, он-то Зоро все и разболтал. Что живет он вон в том домике с мамой Кейми и папой Хаччи, и что завтра у них будет гость, старый мамин друг. А ты вместе с ним приехал? Мама говорит, что меня в его честь назвали. Я хотел пробраться посмотреть, мне было любопытно… Зоро отвел сбежавшего через окно спальни пацана обратно домой, Кейми как раз выбежала в ужасе на крыльцо, за ней бежал, увещевая, ее законный муж. Воссоединившееся семейство радостно обнималось, благодарило Зоро, и было совершенно, абсолютно счастливо друг с другом. Зоро представил, как Санджи будет одновременно безумно счастлив чужим счастьем и при этом моментально разбит. Кейми ведь и правда смотрела на Санджи другими глазами, она видела его таким, каким его видит Зоро, но что с того, если Санджи не стать частью ее семьи, что он снова оказался снаружи чужой счастливой истории.       Зоро живо представил, как улыбается широко и искренне Санджи, когда Кейми представляет ему мужа, а потом и пацана, как рассыпается в благодарностях за знак памяти — выбор имени для сына. И как устало прислоняется к стене, стоит ему распрощаться с гостеприимным семейством и скрыться из их вида за поворотом. Сказать ему прямо утром об том? И вдруг Зоро понял Рэйджу, хотя не понимал ее все то время, что Санджи сидел на полу палаты, положив голову к ней на больничную койку, и рассказывал про снова разбитое сердце. Она всегда знала все наперед — как скоро его оставит девушка, какой будет причина, но не пыталась помешать Санджи бросаться вперед вновь и вновь. Потому что то время, что он был счастливо влюблен или в предвкушении романа, он был окрылен. Потом ему разбивали сердце. Но забери это у него, расскажи все сразу, раскрой глаза, что у него останется? Только сразу и сильно разбитое сердце. Без недели, дней, пары часов окрыленного счастья. Потому что Завитушка не умеет наполовину и постепенно. Зоро скрипнул зубами: Я такой же как ты, Рэйджу. Я просто не могу сам украсть у Завитушки эти моменты радости. Только не я. Только не у него.       Он пошагал прочь от домиков для персонала, в темноте было не важно, куда идти. Но ноги сами вывели его в нужное место — на стоянку перед парком, здесь, беспечно распахнутый, стоял фургончик Луффи.       Санджи за спиной у Зоро шевелится, силится собраться, и Зоро слегка прижимает его спиной к стенке лавочки — лежи уж. — У нее уже настоящая семья — такой пацан, копия ты, Маримо. Я сначала так и подумал — ты нагрешил. Но нет… и муж очень добрый. Это так здорово, Кейми всегда хотела настоящую семью, а не то, что у нее было, когда мы дружили. Хаччи такой заботливый, — говорит наконец Санджи, не убирая с глаз руки. Все остальные не подходят слишком близко, только озабоченная Куина покатила ближе остальных, явно переживая за Санджи, но предоставляя Зоро разрулить все. Но Зоро — не Рэйджу, он не умеет виртуозно склеивать разбитое завитушкино сердце так, что тот уже через пару дней готов петь и веселиться, — Ааа-а, — обреченно улыбается Санджи, — Как здорово, что Кейми-чан все-таки смогла попасть в Африку. Жалко, что я не знаю туда дороги, и Кейми-чан мне уже не покажет.       Руки Санджи наверное в сотый раз тянутся к карманам за сигаретами, но не находят даже карманов, на нем все еще пижамные штаны. — Тц, как курить хочется, — устало выдает он.       Зоро тянется к карману джинсов и достает помятую пачку сигарет, из другого кармана вынимает прихваченный с кухни большой газовый розжиг для плиты — что нашел. Он не Рэйджу, он даже не может найти слов, чтобы уговорить Завитушку остаться с ним, а ведь он уверен, никто не сможет любить Завитушку сильнее его. Так откуда у него слова, чтобы вылечить от разбитых надежд. Все что он мог — это сесть ночью в фургончик Луффи, завести его забытыми в зажигании ключами и ехать — четыре часа до ближайшего круглосуточного магазина и четыре часа обратно — чтобы купить любимые завитушкины сигареты. Тот наверняка изнывает, как хочет курить, они будут хоть каким-то утешением.       Санджи удивленно принимает сигареты, но не задумывается, откуда те взялись. Он дрожащей рукой раскуривает первую и с блаженством затягивается, вновь откидываясь за спиной Зоро на скамейку. — Зоро, вот Кейми нашла дорогу в Африку. Все находят. Но почему-то не я. Я не спорю, может путь туда очень трудный, но… почему не я? Почему кто угодно, но всегда, обязательно, только не я? Держу пари, ты на раз-два знаешь дорогу в Африку, — Санджи выпустил вертикально вверх белую струю дыма. — Может, таких как я туда и не пускают вовсе? Может, Африка для таких не предназначена? Черт… — Санджи не выдерживает, запуливает за голову скуренную почти в одну затяжку сигарету и поворачиваетя на бок, скручиваясь вокруг Зоро, почти обтекая его — с одной стороны прижимаясь к его бедрам коленями, с другой стороны — головой. — Я ведь готов идти сколько угодно километров пешком, в эту Африку…       Зоро ничего не говорит, ему нечего сказать. Он опускает руку и треплет слегка его голову по светлым волосам — «Перемелется, Завитушка, мука будет», так трепала порой Санджи Рэйджу. Это немного успокаивает Завитушку, и тот затихает, так оставшись лежать обернутым вокруг сидящего Зоро, как большая кошка.       Где-то на краю аллеи Луффи объясняет, что всегда знал, что Кейми давно замужем, чего вы волновались? А теперь вон как все хорошо вышло — Зоро его утешит. Глупый, глупый Луффи.       Зоро вздохнул, за его спиной лежал Санджи и разуверивался в той счастливой звезде, что вела его и толкала его влюбляться до донышка, сколько бы раз он ни ошибался. А Зоро не знал, что делать, простишь ли ты его за это, Рэйджу?       Куина смотрела на Санджи злым, жестким взглядом.