***
- Что у тебя случилось? - Тереза появилась из ниоткуда с напитком в одной руке и тарелкой, наполненной до краев, в другой, - разве ты не должен соревноваться с Минхо в игре с коктейлями? Он же выпьет теперь все сам, а так не весело. - Я немного не в настроении, - он неубедительно улыбнулся в попытке успокоить подругу, - странный день. - Да неужели? - она проницательно посмотрела на него, - все дело в Хищнике? Томас устало прикрыл глаза. Тереза погладила его по голове, запуская пальцы в волосы и ласково причесывая их. - Тогда в Бренде? - попробовала она еще раз. Томас выдавил из себя согласное мычание. Пусть лучше думает, что он страдает по девушке, чем по парню, который любит развлекаться в компании первых встречных мужчин в незнакомых отелях. - А ну-ка взбодрись, - приказала Тереза и мягко улыбнулась, - пойдем к нам. Ты забудешь о ней, как только увидишь танцующего Минхо. - Минхо танцевать собрался? - Томас наклонился, посмотрев в сторону Минхо, который выкрикивал какие-то поздравления. - Конечно. Как и каждый год.***
Минхо танцевал. Тереза танцевала вместе с ним. Толпа им аплодировала в такт музыке и поддерживала воплями. Если Томасу не привиделось, то кто-то даже успел засунуть несколько купюр за пояс Минхо. Может быть, дело было в нелепости представления, а, возможно, помогло алкогольное опьянение, но Томас почувствовал, что его отпускает. Под конец он ощущал себя почти нормально, почти по-рождественски, лишь с щепоткой горечи. Время клонилось то ли к восьми, то ли к девяти. Все смешалось в одно расплывчатое пятно. Томас опрокинул в себя так много шотов, перецеловался под омелой со всеми подряд и извивался под музыку, как безумный, в надежде изгнать из своего тела тоску. Снаружи кружила метель и уже давно стемнело. Томас упал на стул, чтобы перевести дыхание, и засмотрелся на вид из окна. Завтра Рождество, а сегодня последний рабочий день в этом году. Его, как и многих коллег, накрыла легкая ностальгия. - Не дай пейзажу тебя одурачить. На улице адски холодно. Томас моргнул и медленно обернулся. Все слова, которые он хотел произнести, застряли у него в горле. Ньют стоял в длинном черном пальто, покрытый слоем снега, с мокрыми волосами, прилипшими ко лбу. Он так ярко улыбался, что Томас потерял дар речи и просто смотрел на него. - Передумал, - робко произнес Ньют и с этим словом на его лице появилась неуверенность, - решил, стоит посетить мероприятие, раз уж мы все видимся последний раз в году. - Но... - ошарашенно выдохнул Томас, - я думал, ты... Мозг работал крайне медленно, ничем не помогая, а потом, очевидно, совсем решил покинуть его. - Два часа в пробке - не лучшая моя идея, - поделился Ньют, надевая привычную маску самоуверенности. Но от внимания Томаса не укрылось то, как он терзал зубами нижнюю губу, стараясь подавить нерешительность. Взгляд Томаса незамедлительно скользнул ниже, изучая шею, в поисках засосов. Два часа - слишком мало, учитывая то, что тогда они с Томасом провели целую ночь вместе. Не то чтобы этим стоило гордиться, но все-таки... Быть может, Ньюту не понравилось? - Что-то не так? Ты... Пялишься, - обеспокоенно прервал мысли Томаса Ньют. - Отметки, - выпалил он, отводя взгляд. - Отметки? - Не вижу... Никаких отметок, - настаивал Томас, приводя Ньюта в еще большее замешательство. - Я потерял нить разговора, - сконфуженно признался блондин, а Томасу оставалось только заторможенно смотреть на то, как снег превращается в воду и капли падают, стекая с волос Ньюта, вниз по лицу, оставляя мокрые дорожки, и продолжают свой путь до воротника пальто, за которым прячутся от чужого взора. Его шея была обнажена, видимо, он снял шарф, когда зашел в здание. И на ней не было никаких красных отметок, оставленных чужим человеком. Наверное, Томас не должен испытывать такое облегчение от своего открытия, но с собой он ничего не мог поделать. - О, - донесся хриплый голос Ньюта, и Томас поднял взгляд, отмечая искру понимания в карих глазах, - ты видел карту. - Конечно я видел карту, - огрызнулся Томас, собираясь с мыслями, - я был в твоем чертовом кабинете, а она лежала на самом видном месте! Ньют отрывисто кивнул, отводя взгляд, чтобы не встречаться с обвиняющими глазами Томаса, и нервно прикусил губу. Видеть пристыженного Ньюта казалось чем-то непривычным. - Я не пошел, - известил Ньют спустя мгновение, - в смысле, пошел, я... Собирался. Но передумал, остановил такси на половине пути и просто бродил по торговому центру. Я не мог... - Не мог? - медленно повторил Томас. Ньют неопределенно махнул рукой и перевел дыхание. - Бесит, - продолжил он, поморщившись, - потому что после тебя я ни с кем не занимался сексом и меня это бесит и я возбужден, но просто не смог заставить себя встретиться с незнакомым человеком. Это выводит из себя больше, чем ты можешь себе представить. У меня эта карта на руках уже полмесяца, но, когда пришло время, я почувствовал, что так неправильно. Словно я предаю тебя. Ньют сделал глубокий вдох и бессильно зарычал. Так искренне, что Томас задумался, а не полукот ли Ньют часом. Или леопард. Его опьяненное сознание так заинтересовалось этим безусловно важным вопросом, что он выпал из реальности, и, в конечном счете, рассуждения показались ему крайне убедительными. - Так нелепо, ведь между нами ничего, понимаешь, совершенно ничего нет, но все равно на мне появились эти чертовы кандалы и удерживают с такой силой, что это невероятно... - Раздражает? - прервал на выдохе Томас, смотря, как яростно потирает переносицу Ньют. - Да. Блядски раздражает, - с досадой выпалил он, резким движением сбрасывая с плеч пальто. Он был в той же одежде, что и с утра, поэтому Томасу захотелось узнать, неужели Ньют действительно собирался на свою секс-встречу в костюме? Но он проглотил неуместный вопрос и продолжил молчать. - Так вот, я был в городе и два гребаных часа бездельно скитался и все, о чем мог думать, это твой щенячий взгляд, когда ты сказал, что не занимаешься сексом без обязательств. Я купил тебе подарок, - без остановки шептал Ньют, слишком переживая, чтобы прекратить говорить. Он заполнял тишину всем, что занимало его голову, - не на день рождения, ведь, ну знаешь, наручники. Все еще считаю это гениальным, правда. Но в этот раз подарок подходящий, нормальный, который можно показать другим, а не прятать. - Ты купил мне подарок? - мозг Томаса старался ухватить все слова Ньюта сразу, становясь с каждой минутой трезвее. - Да. Знаешь, у нас с подарками особые отношения, так что я купил тебе, потому что, ну, Рождество же, а это рождественская вечеринка, поэтому, мне показалось, что надо. Верно? - он неуверенно вынул из кармана пальто коробочку. Подарок? Он правда искал ему подарок? Каким же милым в тайне ото всех он оказался. - Но у меня ничего для тебя нет, - извиняясь, пробормотал Томас. Ньют негромко усмехнулся: - Возможно, я думал о равноценном обмене, когда покупал его? - приподнял он бровь с явно пошлым намеком, и Томас закусил щеку изнутри, не позволяя себе растаять, превратившись в лужу под ногами блондина. Ньют вел себя как никогда открыто и очаровательно, беспокойно и обнадеживающе. Томас молча смотрел на него с деланным равнодушием, и Ньют нервно сглотнул, с силой вцепившись в коробочку. - Это не обручальное кольцо, - со всей серьезностью предупредил он, - просто... Кое-что. Для тебя. Если хочешь. - Хочу, - быстро ответил Томас. Он даже не задумывался. Слова вылетели быстрее, чем заказ в Старбаксе. Он все еще не был уверен в том, что сейчас происходит, но Ньют осторожно протянул подарок, и Томас взял его. На лице Ньюта было написано полностью обезоруживающее взволнованное ожидание. Томас открыл футляр сразу же, как тот оказался у него в руках. На темной бархатной подушечке лежала искусно сделанная серебряная подвеска в виде лабиринта. Если бы Ньют не прочистил горло, привлекая к себе внимание, Томас бы пялился на нее до самого утра. - Просто увидел ее и подумал о тебе, - негромко сказал он, - так же вроде бы говорят, да? - Почему ты передумал? - задал встречный вопрос Томас и выражение лица Ньюта сменилось на глазах. Словно его поймали с поличным на краже или со спущенными штанами посередине футбольного поля. Необычная смесь уязвимости и страха захватила все его тело. Томасу такая перемена не понравилась. Его зрачки расширились, и он твердо посмотрел на Томаса: - Ты. Не знаю, как, но ты заставил меня передумать. - Я не занимаюсь сексом без обязательств, - напомнил Томас. - Я знаю, - кивнул он, - кажется, я тоже. - Я не самый интересный собеседник, - добавил Томас, неосознанно впиваясь ногтями в ладонь. Усмешка далась Ньюту немного проще, чем до этого: - Я думаю, ты потрясающий, Томми. - Я никогда не встречался с мужчиной, - гнул свое Томас. - Круто! - Ньют на самом деле улыбался, - потому что я тоже! - Ты ненавидишь стереотипы, - продолжал настаивать Томас, за что ему хотелось ударить самого себя. - Ты не похож на человека, который каждый вечер проводит на диване перед телевизором, брюзжит о политике и крошит своим бурито, - терпеливо пожал плечами Ньют. - Но кандалы и цепи! - нашел еще один аргумент Томас. - Так и есть, - с легкостью согласился Ньют, - может быть, мне это и нужно? - Но... - Томми, - наконец прервал тираду Ньют, - я не собираюсь... Заставлять тебя. Но дай мне шанс? Всего один. На его лице была написана такая надежда, что у Томаса сперло дыхание. Обычно уверенный и сильный Ньют стоит перед ним и просит дать шанс, словно согласие сделает его самым счастливым. Томас мог дать только один ответ.