Убегая от призрака.

      В уютной комнатушке легкий ветерок подхватывал пылинки, что в свете дня кружились, перемещаясь в самые дальние, тщательно скрываемые углы. Чувствовалось, что помещение пустовало некоторое время: друг на друге покоились потасканные коробки, щели которых были старательно заклеены пластами скотча, неподалеку в одном месте были собраны белые стулья, отливающие тусклым блеском и тесно придвинутые друг к другу спинками. Вся эта атмосфера была до боли знакома, словно когда-то въелась, оставив след в душе. Я, не открывая глаз, зажмурился — стальной обруч на висках сжимается всё сильнее с каждой секундой. Вдруг до ушей, разорвав абсолютную тишину, донеслось чириканье птиц. Не выдержав, я раскрыл глаза, отклонился назад и в панике зацепился взглядом за первую попавшуюся вещь, что приходила в едва уловимое движение. Полупрозрачная тюль развивалась, невысоко приподнимаясь, после плавно спадая вниз. Этим я утолил любопытство и выпрямился, опираясь на стол ладонями. Сердце бешено стучало, производя какой-то особенный ритм, и это невыносимо болезненно отдавалось в ушах и груди. ZG93bmxvYWRfbWUuanBlZw==       В дверном проеме промелькнул силуэт, что изящно, словно пританцовывая, шагнул к окну. Тюль опустилась на фиолетовые волосы девушки. Чудачка облокотилась на подоконник и мечтательно улыбнулась. Руками она пробежалась по подоконнику, а стук её ухоженных ногтей совпал с моим сердцебиением. aHR0cHM6Ly92ay5jb20vZG9jMzg0MTk5MzM1XzQ2MzQ1MDM4NT9oYXNoPWYzNzQ0Y2ZkZDFlZGJlZmYyMSZkbD04MGU2YjI1Yzg2MjJlMGY1MWE= — Oh, m-mon Dieu, — Отражаясь от стен, её огорченный тон эхом разнёсся по всей комнате. Девушка обеспокоенно перепархнула за стол, подняв ворох пыли. — Je suis tellement désolé, Владимир…       Её тело будто в мгновение обмякло, она с облегчением выдохнула, сложив руки на груди в замочек. И я больше не слышал своего сердцебиения так отчетливо, как это случилось ранее. Теперь всё внимание было обращено к интерьеру комнаты, который подвергся изменениям, стал тусклым, меланхоличным. Шкаф, что в первый раз возвышался рядом со вторым, пропал, а за стеклянной дверцей оставшегося и вовсе отсутствовал сервиз, запомнившийся своей неординарностью и миниатюрностью. До этого на хрустальных чашках вырисовывались алые бутоны тюльпанов, раскинувшихся вдоль и поперёк. Столовых приборов недоставало, но это стало заметно в последний момент, как только я убедился, что сейчас нахожусь там, где побывал в прошлый раз. Даже эта девушка, похожая на Юри внешне, все продолжала неуверенно жаться, периодически растерянно опуская взгляд в пол; на её плечах, как и ранее, красовались фиолетовые пряди. — Владимир?...       Я вдруг дёрнулся, отрывая взгляд от ножа и вилки, ровно сложенных около натёртой до блеска тарелки. Да, меня привёл в себя дрогнувший голос девушки — она сидела ровно, прикрыв глаза и грустно поглядывая прямо на меня. — А-а… Что произошло? — попытался спросить я, изменив тон на уверенный, чтобы выглядеть убедительно, не как размазня. — Ты будто выключился и смотрел в одну точку, но, dieu merci, что с тобой всё хорошо, — попыталась улыбнуться девушка, чтобы поднять мне настроение. — В одну точку? Да… Может быть, но давай забудем об этом, кхм-кхм… Так о чём мы? — пришлось сделать спокойное лицо и придать голосу непринуждённости. — Оу, точно, ты не голоден? У меня к твоему приходу как раз кое-что сготовилось. — К моему? Как мило, тогда давай — неси, непременно попробую. — Ах, quelle joie, сейчас-сейчас! — заулыбалась девушка и направилась к двери.       Глухие шаги раздались по комнате, а затем медленно удалялись дальше по коридору, после того, как двери захлопнулись, оставив меня с самим собой и моими мыслями. Я вновь стал изучать взглядом комнату. И правда, некоторые вещи, что стояли тут в мой прошлый визит, сейчас отсутствовали. Изящные шторы, висевшие у окон, добавляющие комнате некоторую загадочность, сменились на более простые и старые. В некоторых местах не было тех стульев, которые так цепляли взгляд и дополняли интерьер. Все в целом выглядело более бедно. Как будто кто-то просто пришел и смел всё дорогое. Обстановка располагала к тягостным мыслям, но я почему не был настроен на них и просто смотрел в потолок, на люстру.       Приятный аромат вмиг развеялся по комнате, стоило только девушке шагнуть за порог. Она стремительно приблизилась к столу, опуская блюдо, уложенное в широкую салатницу, сверху. От удовольствия я блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь запахом, пока не услышал, как слева от меня звонко цокают фужеры. Напротив меня теперь стояла бутылка белого вина, отличающаяся от прошлой выпивки. Хотелось было бросить на этот счёт слово, чего я сделать не смог, как бы не был настроен высказаться в эту секунду, но всё теперь упущено и я спокойно продолжил наблюдать. Странно, это идёт вразрез с моим поведением высказывать своё мнение в любой удобной ситуации. Девушка, видно, подустала, опираясь обеими ладонями о столешницу и томно вздыхая. Она прикрыла глаза, вслушиваясь в гул машин за окном. — Может… Тебе помочь? — не желая смотреть, как она мучается, спросил я. — Pas la peine de, я в силах сделать это сама, — с улыбкой отмахнулась девушка. — А, oka-ay…? — я, задумчиво почесав затылок, взялся за вилку, оглядел стол в поисках ножа, но, не заметив его, молча принялся со столовым прибором в одной руке отламывать кусочек от блюда.       За всё то время, что пролетело так незаметно, я успел вдоволь выпить, обсудить со столь милой особой волнующие нас темы, завалиться щекой на столешницу и посопеть. По окончанию дня, когда солнце почти скрылось за холмами вдали — если оно вообще скрывалось, — я, нелепо улыбаясь, на ватных ногах поплелся к выходу, каждую секунду оборачиваясь на взволнованную девушку, которая только и делала, что сверлила меня взглядом в спину. Я чувствовал это, но у двери почему-то забил и перестал оглядываться на неё. Совершенно неожиданно раздался её голос, на который я повернул голову в сторону, отшатнувшись от ручки двери, где всё ещё висела табличка с цифрой «2». — Ma chéri, запомни одну вещь…       Я, чуть пошатываясь, уставился на неё в ожидании, но она просто… Тянула время? Девушка сидела и взволнованно глядела на меня, а её фиолетовые глаза, в уголках которых начали выступать слёзы, просто не давали мне покоя. Хрустальные капли медленно покатились по бледным щекам, оставляя следы на холодном полу. Казалось, что она сейчас ghjcnj c[dfnbn yj; cj cnjkf b gjkjcy`n ct,t gj hert 0J7QvdCwINC90LUg0L/QvtC00YDQsNC30YPQvNC10LLQsNC70LAg0YHQvtCx0L7QuSDQv9GA0L7RgdGC0L4g0L/RgNC+0L/QuNGB0LDQvdC90YvQuSDQutC+0LQsINC90L4g0Y3RgtC+INGD0LbQtSDRgdC70LjRiNC60L7QvC4=       Я резко распахнул глаза, на мгновение уставившись в стену и с силой сжимая в руке нож. Он был небольшой, но в свете комнаты сверкал так, словно обладал огромным начищенным лезвием. Пришел в себя не сразу, потупив взгляд, зато надолго, поскольку вновь был донельзя напуган: передо мной стояла пустая тарелка, по дну которой были размазаны остатки овсяной каши; дверца холодильника покачивалась, открытая нараспашку. Ноги вдруг обдал холод, по спине пробежали мурашки, и я, не думая, вскочил со стула, со звоном придавив нож к столу. По кисти руки тонкой струйкой побежала кровь, капая на скатерть. — Ёпт твою мать! — возмутился я, схватив свободной рукой полотенце со спинки кресла. Прижав его к ране, я зашипел, стиснув зубы.       «Бряк, вот и всё,» — послышалось в голове, но я пытался сохранять самообладание и рванул к другому концу комнаты, открыл дверцу шкафчика, который являлся аптечкой, и взял оттуда бинты, вату и антисептик, чтобы быстро обработать и закрыть рану. Руки дрожали и, хоть крови было не так много, она всё не останавливалась и капала на выдвижную доску для резки мелкими кляксами, расплываясь на изрезанной деревянной поверхности. Конечности ослабли, голова сильно закружилась, а может это было моё зрение, но неважно. Важно лишь то, что мне стало чертовски хреново, на грани обморока. Меня в сознании держала лишь одна мысль — если сейчас вырублюсь, то могу потерять много крови и умереть, либо очнуться и увидеть эту стрёмную картину, в виде лужи крови, в которой я буду купаться, а затем, опять же, откинуть коньки. Я столкнулся со своей слабостью и пытаюсь бороться с ней уже который раз. Так было, когда я порезался в ванной бритвой, а потом чуть не потерял сознание, но меня держал в сознании факт, что если я вырублюсь, то навернусь и обо что-нибудь приложусь головой. И здесь, обстоятельства берут верх и я собираюсь с мыслями, начиная действовать. Разматывая бинты и накрывая ими поверхность, где не было крови, я открыл баночку с перекисью водорода и смочил кусок ваты. Затем я закатил рукава выше, что были испачканы, и, пытаясь подавить рвотный позыв и желание откинуться прямо сейчас, облил руку содержимым из банки. Я был готов, но это было так чертовски больно, что невольно вырвался приглушенный стон. Буквально вскрикнув, я прикусил другой рукав и начал скулить через него, а когда боль немного приутихла, я приложив вату к ране, в очередной раз напрягшись. Оставив рукав в зубах, я вытащил свободную руку из него и начал орудовать бинтами, наматывая слой за слоем, пока кисть не стала белой с мелкими кровавыми разводами от окровавленных пальцев. Сделав несколько узлов, я закончил с перевязкой и попытался спокойно выдохнуть. Получилось. Пару минут ушло на то, чтобы убрать с доски всю грязь и закрыть аптечку. Теперь настало время сделать последнее дело на сегодня. — Ну держись… Блять.       Прикрутив лампочку обратно, я спустился со стула, боясь, что в любой, сука, момент, могу просто навернуться и удариться о ближайший угол или уступ интерьера узкого кухонного помещения, а ведь я даже не пришёл в себя окончательно после пережитого: тело всё ещё было слабым и изредка не слушалось. Даже удар плечом или спиной об пол был для меня страшен, как никогда, а сейчас в комнате темно и такой полёт был бы похож на прыжок в глубокую пропасть. Прогнав жуткие мысли о своей быстрой кончине на кухонном полу, я подошёл к выключателю и несколько раз нажал на него, проверив лампу на работоспособность — она работала абсолютно нормально, отчего на душе стало чуточку легче. Выключив свет, я направился в тёмную комнату, в которой единственным источником света был монитор ноутбука где-то в уголке комнаты. Спустя некоторое время я уже восседал на своем троне, название которого в быту могло переводиться как офисное кресло. Покачиваясь в нем из стороны в сторону, я потянулся, после хотел было взяться за мышку и клавиатуру, но потом передумал, откинувшись на спинку кресла и презрительно посмотрев в экран, а затем на веб-камеру. — Ты здесь, — медленным, уставшим голосом произнес я, но затем, на выдохе, сказал более четко, — верно?       Гробовой холод прошёлся по моим плечам и ушам, шёпотом начал неприлично приятно ласкать мой слух, вызывая то ли эйфорию, то ли рвотный позыв. — Верно, мой дорогой, — промурлыкала она, сжимая мои плечи и прижимаясь носом к моей шее, одаривая кожу жутким холодом, как будто меня выставили на улицу в нынешний мороз. — Твою ж мать… — я медленно обернулся, настолько медленно, словно сам желал растянуть этот уродливый и сладкий момент. — Что со мной не так? Бля-а-ать...       Мои руки сами опустились на лицо, прикрыв глаза. В моей голове было настолько пусто, будто бы в гробу не хватало главного элемента - для чего он был вообще создан, - настолько, словно в муравейнике не было самих муравьёв, а мои тараканы в голове просто разбежались, оставив меня наедеине с абсолютной пустотой, такой манящей и желанной, отчего мне стало дурно и противно. Облокотившись на край монитора, зеленоглазая опустила на кисти рук подбородок, жадно изучая моё лицо, которое было скрыто за моими руками. На её уложенные волосы падал свет, чей источник не был явно виден, переливаясь всеми возможными цветами. Часто моргая, она вдруг приподняла брови, удивленно спрашивая: — Кого же ты мне напоминаешь?... — она слегка наклонила голову, — всё никак не припомню.       Я раздраженно сжал кулаки, засопев от переполняющей меня злобы. Томно подняв взгляд из под прикрытых век, я увидел её — она засматривалась, прослеживала каждое моё движение. Наши взгляды пересеклись и не думали расходиться, пытаясь просверлить друг друга. Её ухмылка и мой скептический взор. Лёд и огонь. И он внезапно пробил меня насквозь, когда я почувствовал как по моему бедру передвигается что-то очень холодное, как трупная кожа. Я ни за что не посмотрю вниз — это было слишком. Я не хотел, а она не отрывалась от меня, пожирая взглядом каждую клеточку тела. Противно, тошно, но почему-то приятно, и мне хочется посмотреть, что будет дальше, что мне, уже наполовину сумасшедшему, привидится во тьме комнаты. Холодный след обжёг — видимо, это была ледяная рука, до боли приятная на ощупь. Она взобралась вверх по ноге и остановилась на паховой области, внезапно резко и грубо обхватив мужскую часть тела, отчего я вздрогнул, начав перебирать пальцами между собой. До колкой боли я ощущал блаженство. Мне вскружило, буквально свело голову. Но стоило пройти нескольким мгновениям, как меня сбросили с небес на землю, заставив встрепенуться и обратить внимание на собеседницу, что успела задаться кучей вопросов по поводу моего состояния, как мне хотелось верить, ведь она же не настолько плоха. Нет, о чём я только думаю? Из-за неё у меня теперь, как минимум, останется огромный душевный шрам на и так покалеченной тушке. Хотя, в какой-то степени, было чудно наблюдать что-то вроде волнения на её лице. Я смог пошатнуть её стальную маску из лжи и нахальства, что сильно позабавило меня где-то в глубине сознания. Она ненадолго задержала это выражения лица и быстро вернулась в обычное положение, усмехнувшись и продолжив улыбаться. — Мальчик мой, ты что-то не в духе? Может, возьмёшь перерыв? — съязвила она, глядя на то, как меня режут собственные мысли, что успели набежать в голову, заполнив её. — Не нужен он мне… — зловещим шёпотом сказал я, убирая руки от лица, а затем ткнул в монитор, прямо ей в плечо. — И не тебе решать, что мне нужно, а что нет! — Ау, — насмешливо произнесла она и чуть-чуть дёрнула плечом назад. — Как грубо, милый мой. — Да пошла ты к чёрту, стерва… 0KLRgNGD0L/QvtC70L7QttGB0YLQstC+       Я не мог понять, что со мной сейчас происходит. Такое чувство, что из головы вырвали что-то значимое, происходящее пару секунд назад. В ней была недостающая часть, которая быстро восполнилась, одарив чем-то раздражающим и зловещим. Это были мои собственные мысли, присвоенные моим сознанием к случившемуся отрывку событий. Я начал вспоминать, как погас экран ноутбука, пусть он вовсе не выключился, а мелкие лампочки, что горели на краю корпуса, только подтверждали это. Я не мог быстро привыкнуть к темноте, чтобы оглядеться, и не мог пошевелиться, потому что уловил на своём теле чью-то ледяную руку. Это что-то обхватило мой торс и я почувствовал, как моя спина прислонилась к спинке кресла. По этой причине я не смог понять, что находилось позади меня. Рука медленно водила ладонью по моему телу, словно пыталась согреться об меня, вторая же легла на моё плечо, подбираясь к шее. Обе конечности были холодными, завораживая и вгоняя в ступор, заставляя тело полностью покрыться мурашками. А тем временем мои глаза привыкли к отсутствию освещения, и я смог разглядеть потолок, обведённый большими контурами мрака по краям. Кресло пошатнулось и повернулось вбок, одна из рук девушки расстегнула толстовку и залезла мне под одежду, а мороз на открытой коже заставил меня встрепенуться и резко выдохнуть, стиснув зубы. Не успел я собраться с мыслями, как встретился взглядом с ней, лицо которой оставалось затемнённым, как бы не падал свет. Я смог разглядеть лишь кровоподтек от лба до подбородка и блики отражения изумрудных глаз. Девушка смотрела на меня, я чувствовал это, хоть и не мог напрямую понять, что на мне прикован взгляд этой ледяной особы. Благодаря свету из окна я разглядел её одежду: очень знакомая школьная форма, порванная в некоторых местах. Хотелось рассмотреть наряд девушки получше, но вдруг мои губы соприкоснулись с её до ужаса холодными и синими. Мне понравилось, что она таким образом столь неприлично сократила расстояние, подавив рвотный позыв. Мы задели друг друга щеками, и на моей осталась липкая, заледеневшая субстанция. Руки девушки перестали трогать мое тело, но губы продолжали делать массирующие движения, заставляя меня повторять за ней в такт, чтобы не сбиться и не перестать получать от этого отвратное удовольствие. Она задрала руки за спину, начав стягивать в себя потрёпанный пиджак, что глухо упал на пол, сложившись в непонятную форму. Я наблюдал за тем, как она просунула свои ноги за спинку кресла, обхватив ими мой торс и опустив прохладные ягодицы на мои бёдра, тут же обморозив их. Восседая на мне, она задрала руки вверх и стянула с себя старую на вид коричневую жилетку, сбросив её куда-то в сторону. Я слышал свои вздохи, слышал, как скрипит кресло и как падает на пол одежда, но я не слышал её дыхания, лишь мелкие смешки и хихиканье. От неё пахло каким-то духами, землёй и гнилью, вызывая то ли приятные ощущения, то ли рвотный рефлекс и желание отвернуться куда подальше на все сто восемьдесят градусов, лишь бы перестать вдыхать могильные испарения. Если Бог есть, то он бы увидел это и помог, но его нет и это нечто рассиживалось на мне и дальше, обхватив руками мою шею, удерживая. Она прижимала меня к себе, подхватив мой затылок ладонью и сталкивая нас лбами. Я не успевал следить, как события набирают обороты, только лишь наслаждался и противился, смотря на её побитое и спортивное, приближенное к идеалу, тело, а её холодный бюст упирался мне то в грудную клетку, то прижимался к моему лицу. Неистовый оскал мелькал на её устах, когда я осмеливался поднимать свой взгляд на лицо собственного насильника. А её нутро... Это было настолько отвратительно, что скручивало не только желудок, но и все внутренности вместе с костным и головным мозгом, полностью парализуя никчёмное тело и заставляя лишь подёргиваться от этих ощущений. Я чувствовал что-то склизкое, пропитанное странной липкой субстанцией, а ещё невероятно морозное и донельзя отвратное. Не желая больше вспоминать и думать об этом, я встряхнул головой и посмотрел на собеседницу в мониторе, что опять выдала своё подобие беспокойства. Загадочно хмыкнув, она потупила взгляд куда-то в пол, подперев рукой подбородок, видимо, задумавшись над чем-то. Странно наблюдать её в таком состоянии, но я не успел налюбоваться этим зрелищем, ведь она просто ушла, ткнув пальцем на иконку ярлыка аддона. Рабочий стол пустовал, только по середине было небольшое окошко-заставка. И экран стал чёрным. Нервно выдохнув и встряхнув головой, я попытался очистить разум и стал наблюдать за процессом запуска.

ERROR: sizeof (str_value) + s_len_with_zero≥ 4096 0023:00701E06 xrCore.dll, LogStackTrace () 0023:00704442 xrCore.dll, str_container: dock () ! VERIFY_FAILED: xrstring.cpp[161] {str_container: dock} sizeof (str_value) + s_len_with_zero< 4096 intro_start intro logo intro_delete: update_logo_stillnotaclub compilingshader yuv2rgb * loading script axr_main.script * loading script xrs_ňąŧšüķ¡.script * loading script xrs_dyn_music.script * loading script closecaption.script * loading script xrs_sayori.script * loading script xrs_actor.script * loading script xrs_characters.script * loading script xrs_debug_tools.script * loading script xrs_ddlc_still_refuse.script * loading script axr_keybind.script * loading script xrs_history_dynamics.script * loading script xrs_army_werehouses_large.script * [win64]: free[3772236 K], reserved[87180 K], committed[334824 K] * [ D3D ]: textures[4096 K] * [x-ray]: process heap[148881 K], game lua[2192 K], render [560 K] * [x-ray]: economy: strings[29691 K], smem [000000000 K], smonika [1024 K] compiling shader font3 load 123_quicksave @loading…

      Каждый раз, когда я видел строку консоли, меня преследовало пугающее беспокойство, но времени никогда не хватало, чтобы я смог разглядеть возможную причину. А вообще, какая разница? Если и так известно, что есть что-то, способное превратить любую программу в фарш из неразборчивого программного кода, который уже давно не подлежит восстановлению. Мне оставалось только наблюдать за тем, что происходит на экране, с неким азартом ожидая конечного результата. Однако в душе таилась смутная догадка о том дне, когда этот конечный результат будет готов. Из размышлений меня вывел экран загрузки, который, кстати, уже был изрядно потрёпан ЕЁ воздействием: почти на всё был наложен эффект инверсии цвета, кроме полей, где был хоть какой-то текст. S̸̝̅X̵̣̓Q̸̦̔n̸̻̎c̸̗̍y̷̢͋Ḇ̶͝i̴̢̿Z̸͔͑W̴̧͋V̸̜̄u̶͔̕I̶̮̋G̸͖̾E̴͚͋g̸̿͜b̶̡͛G̵̛͔9̶̰̀ũ̵͚Z̸͖̉y̷͉̿B̷̟̍0̷̬̀á̸̖W̷̨͝1̶̞̋l̷̠̊L̵̪̅i̴̞̔4̶̘̔ȗ̸̲

Кэширование объектов… Server: launch… Загрузка сохранения… Клиент: Соединение с localhost… Загрузка формы объектов… Клиент: Воссоздание… Загрузка Æ»ÒĬĭ²¿óķ... Загрузка текстур… Загрузка физики… Загрузка жизни… Загрузка чего-то ещё.... Клиент: Пробуждение… Клиент: Рассинхронизация…

      Я слышал голоса, тихие, спокойные… Знакомые. Потрескивание костра, около него они о чём-то говорили, но я просто не мог разобрать. Но чем больше наполнялась полоса загрузки, тем отчётливее они становились. Теперь я мог понять, что это была Сайори и Сергей… Точнее, Слава и Сергей, хотя я всё ещё не могу понять, зачем ей нужно было так детально прописывать и переписывать собственных подруг. Может ей одиноко и таким образом она хочет сделать их более живыми?

Записи ēĦŵг¿Ê¾ŅݶŷĄ №0JrQsNC60LDRjyDRgNCw0LfQvdC40YbQsD8= Всегда задумывайся над ЕЁ словами, ведь они могут оказаться подсказкой к очередной загадке… В лучшем случае. Просто надейся, что она не захотела убить тебя таким способом...

      Уже прошло несколько часов, как взошли первые лучи солнца над Чернобыльской Зоной Отчуждения. Такие яркие, тёплые, но не стоит верить этим обманчивым лучезарным потокам звезды, ведь они облучали намного сильнее обычного в этих местах, концентрируя ионизирующие воздействие, где оно уже было, а именно почти везде, куда ни глянь. Тем временем в запертой кирпичной башне находилось несколько человек. Их было всего трое, двое из них уже не спали, а последний, сжавшись в клубок, лежал подальше от тусклого костра. Даже свет солнца, что прорывался сквозь щели дверей, был намного сильнее. Девушка, положив на колени открытую упаковку сухого пайка и укутавшись в старый и пыльный, но такой тёплый плед, найденный в одном из заброшенных домов, спокойно ела и что-то говорила соседу. Учёный снял забрало своего костюма и пил свой кофе в термосе, который давно стал холодным и противным на вкус, но в горле было так сухо, что и это сгодилось. — Я, конечно, очень благодарен твоему старому другу, но я не могу сказать, что нам по пути, — сухо проговорил Сергей, отпив из крышки термоса. — У сэнсе? — услышав, но не успев понять смысл, Слава встрепенулась и удивлённо посмотрела на собеседника. — Ты решил его бросить здесь? Я тебе не позволю этого сделать. — Нет-нет, — усмехнулся он и закрыл термос, поставив его рядом с собой, — никто никого не будет оставлять, просто нужно передать его специалистам. Там они его подлатают основательно и вас по домам отправят. Только до Янтаря дойти нужно и всё будет в порядке. — А… Значит, ты говорил про нас двоих, верно? А я не думала, что ты можешь быть таким холодным… — девушка поникла и молча продолжила есть. — Возможно. А может я просто не знаю его, как ты. Расскажи мне об этом… Человеке. — М-м…! — Слава несколько растерялась и быстро проглотила, что у неё было во рту, дабы быстрее начать. — Он хороший и добрый! Правда… Это не так заметно на первый взгляд, но я уверяю, что меня он много раз выручал и помогал мне освоиться в своей стране. Столько доброты я не видела и у себя на родине… Он помогал мне и ничего не требовал взамен, будто это было мелочью для него. — Может быть, для него это и вправду мелочь… А может это было изначально мелочью. — Да, скажешь тут… А разбить кому-то в школе лицо об стекло тоже мелочь? Ко мне часто приставали из-за моих волос… Кто-то просто издевался, а кто-то… — тут она прервалась на секунду и отвернулась. — Впрочем, неважно. Они должны были усвоить урок, хоть я совсем против такого… Общения. Но эти люди не заслуживают нормального обращения. — А я думал, ты ко всем так мила, — снова усмехнулся Сергей. — Эй, не надо так, — улыбнулась Слава и легонько ткнула ему в плечо кулаком. — Ладно-ладно. А дальше-то что? Ну, про твоего парня. — Парня? — удивлённо спросила она, но потом засмущалась и приложила кончики указательных пальцев друг к другу. — Нет, мы не были и не будем в таких отношениях, мы просто лучшие друзья… — Да ладно, даже ни разу у вас не было? Тоже мне, дружба между девушкой и парнем. — Хэй, хоть он и милый, но…! — Подожди, ты считаешь его милым!? — вопросительно прокричал Сергей, смотря на девушку. — А разве он не душка? - изумлённо спросила она. — Он чёртов маньяк, которого надо бы в изолятор кинуть, да накачать успокоительным! — Правда не думала, что ты можешь быть таким, Серёжа… — надула губы Слава и отвернулась. — Ja jak byłoby je tutaj, блять.... — тихо проворчал сталкер, смотря в никуда с просони.       Как хорошо я вмешался в разговор и загрузился прямо в этот момент, услышав половину интересных вещей. Беседа прервалась и собеседники встрепенулись, обернувшись на посторонний голос. Василий повернулся на другой бок, уставившись в стену. Сергей лишь хмыкнул, отвернувшись к огню, а Слава отложила упаковку ИРП в сторону и подошла к сталкеру, присев на колени рядом с ним. — Ой… Ты проснулся? А раньше ты спал крепко и разбудить тебя — настоящее испытание, — она несколько усмехнулась нахлынувшим воспоминаниям. — Просто сейчас нет сессий… — сталкер также усмехнулся и повернулся к Славе, а затем кинул хмурый взгляд в сторону учёного. — И меня тут не сильно уважают. — Я погляжу, ты не в ладах с Серёжей… Но на самом деле он не такой холодный, как кажется! Знаешь, у меня идея! Может, ты хочешь позавтракать с нами? За разговором проще сдружиться. — ...Может быть. Всегда удивлялся твоей дружелюбности, даже в такой ситуации ты гнёшь свою линию. — Просто я не люблю конфликты. И мне не нравится смотреть на то, как два моих друга враждуют. — О, он успел стать твоим другом? Хотя… Я не имею права осуждать тебя. — Но…! Ты должен понимать, он спас меня. Мы бы с тобой вряд ли сейчас разговаривали, если бы не его помощь. — Возможно, но не забывай, кто вытащил вас из передряги. Ладно, я хочу немного поесть, — сталкер принял сидячее положение, опёрся рукой на колено и встал на ноги. — Хорошо, — вздохнула девушка.       Прошло несколько минут и все трое спокойно сидели около костра. Слава уткнулась в упаковку ИРП и медленно жевала, изредка наблюдая, как активно поедает консерву её лучший друг. Она словно ни на минуту не могла оставить его без присмотра, что сильно раздражало Сергея, который наблюдал за ними обоими. Девушка изучала движения своего друга, боясь, что он поменялся, но в целом это всё тот же Василий, которого она встретила когда-то давно в школьном коридоре. А тем временем сам Василий исподлобья следил за вторым мужчиной в этом помещении, которым был очень недоволен. Он спас им жизнь, но, скорее всего, если бы он мог, то спас бы только свою подругу. Она начала бы негодовать, но ему кажется, что такое будет оправдано с его стороны, что ему такое будет простительно, ведь убивать он уже привык и даже как-то на автомате получается, отчего иногда невозможно контролировать свой гнев и эмоции. Сергей закрыл специальный отсек на своём скафандре, что был обустроен под личные вещи, и встал на ноги, подцепив пальцами ремешок своего HK MP5, а затем две пары удивлённых глаз уставились на него. — Что? — изумлённо спросил он, смотря на участников маленькой группы. — Нам пора собираться, как-никак. Давайте, складывайте манавки и пошлите. — С каких это пор ты командуешь здесь, przyjaciel? — сталкер точно также поднялся на ноги, но своего оружия он так и не нашёл. — С таких, что нас курс будет лежать к мобильному научно-исследовательскому центру, а проще — МНИЦ. — Dobra, человече, только оружие моё верни, тогда и разговор будет, — картинка ненадолго стала бледной и сталкер остановил учёного, взявшись за его плечо и сказав грубую фразу, будто ничего не было, — иначе ебало тебе голыми руками набью, шлем не спасёт.       Одиночка похлопал «по-дружески» по плечу Серёжи и направился к своему рюкзаку у стены, а учёный проглотил подступивший к горлу ком, пытаясь не выдать своё волнение перед парнем. Герои подсуетились, складывая свои вещи в рюкзаки, а Слава всё пыталась придумать, как оставить себе плед, чтобы он никому не мешал и ей в голову пришла хорошая идея, с которой она подбежала к Василию, что копошился у себя в рюкзаке. Лёгкое постукивание по плечу заставило его обернуться на девушку, что держала два конца старого пледа своими ручками вблизи своей шеи, а остальная часть была закинута за спину, будто плащ. — Вась, а ты не мог бы мне оказать одну услугу…? — девушка состроила глазки, жалобно смотря на парня. — Tak, oczywiście, — сталкер обернулся и улыбнулся, — что тебе нужно? — Да вот, не хочу выбрасывать, а нести не кому. Можешь сшить концы, чтобы я могла носить его? — Сшить концы? Хм, ладно… У меня где-то был швейный набор, — сталкер задумался и снова повернулся к рюкзаку.       Через пару минут Василий перерезал ножницами нитку и стал складывать швейные принадлежности обратно в сумочку, — Вот и всё, радуйся, — он положил швейный набор в рюкзак и закрыл его.       Слава поправила импровизированный плащ на своей шее и закрепила его своей лентой к воротнику, чтобы нити не сползали с одежды и не лезли на кожу. На её устах проступила улыбка и она обняла Василия за шею, навалившись ему на спину. Проскользнуло пару смешков, а тем временем Сергей подошёл к дверям и сбросил заслонку на землю, навалившись руками на их края. Двери со скрипом распахнулись, а свет ударил в бедные глазки Славы, так как глаза Сергея и Василия были уже под защитой стёкол их защитных уборов. Прекрасный и довольно опасный солнечный свет падал на траву, в которой виднелись тела в тёмно-синей одежде с тёмно-красными пятнами на ней. Камера плавно двигалась в разные стороны, показывая все чудеса ржавой Зоны Отчуждения: давно покинутые дома, полуразрушенные строения, заросшие тусклой неживой травой холмы, и яркое небо, что одаривало радиоактивными лучами. Сталкер сразу огляделся по сторонам. — У стены твои вещи, по левую сторону, — сказал учёный и затем, будто случайно, добавил, — и поторопись, мы ждать не будем.       Василий оглянулся назад и направился к указанному месту, где уже лежал его АК-105, “Кольт” и штык-нож, сложенные вместе, словно они уселись погреться во время холодной ночи. Как родных детей, сталкер положил штык-нож, на котором ещё остались засохшие капли крови, в ножны на ноге, пистолет в кобуру, а автомат повесил на плечо, тщательно отряхнув, хоть там и нечего было отряхивать. Поспешив за остальными членами группы, одиночка взял в руки КПК, мельком уловив взгляд Славы на себе. Они должны вернуться на дорогу, ведущую обратно на территорию завода “Росток”. Управление пропало полностью, когда сталкер взял в руки КПК, а экран почти полностью заслонил экран, на котором была включена вкладка “заметки”. Изображение на матрице хаотично задёргалось, выдавая кучу битых пикселей и смещённых полос. Пиксели перетекли в чёрно-белую гамму, а искажения медленно перетекали в какую-то картинку, если это так можно было назвать. А окружение, судя по краям монитора, растворилось в никуда, словно персонаж находился в темноте. Ничего не было слышно, кроме нервных вздохов, что вырывались сквозь колонки. Я ожидал, чего угодно в этот момент, потому что её выходки выходили за грань моего воображения, хоть и подпорченного. И картинка стала нормальной, показав строки на нынешней дате и времени. Сталкер поднял взгляд и увидел, что идёт по какой-то дороге, видимо, той, по которой пришёл. Впереди шли Слава и Сергей, нисколько не обращая внимания на Василия. Судя по времени, он уткнулся в КПК на очень длительное время. Он снова взглянул в КПК, чтобы прочесть, что произойдёт дальше.       8:32 - Уже прошло 40 минут после того, как мы вышли из деревни, дорога кажется вовсе незнакомой, хотя, может это из-за того, что здесь появился туман, как и тогда?       8:45 - Слава нашла на дороге сломанный капкан. Странно, почему она не заметила мою перебинтованную ногу?       8:56 - Слава успела сказать раз десять “Мы уже пришли?”.       8:59 - Этот ублюдок смеет затыкать ей рот? Да ему сам заткну когда-нибудь.       9:07 - Этот туман так надоедает… И этот ублюдок тоже. Так, спокойно, ты должен держать нож в ножнах.       9:57 - У меня плохое предчувствие...       10:08 - У двух, близко стоящих к дороге, деревьев была растяжка с Ф-1.

«ПОТЕРЯН В ЗОНЕ».