Another Club Member

Вечер того же дня На Токио плавно опустились сумерки. Они неторопясь погрузили город в себя и привели в движение пешеходов, количество коих резко возросло за счет отслуживших свой день и спешащих домой работников, в то время как автомобилисты были, напротив, заключены в дорожных пробках. Впрочем, вся эта уличная суматоха обходила стороной один тихий пригород столицы. По стечению обстоятельств в этом же пригороде располагалась школа, в которой в тот день разыгралась жуткая трагедия со смертельным исходом. Правда, знали об этом еще не все — полиция как всегда предпочла не разбрасываться сведениями; те же, кто был в курсе произошедшего, справлялись с этим по-своему. Один из прямых участников тех событий, чей дом находился в том же пригороде, к примеру, нашел свое успокоение в алкоголе, напившись до беспамятства. В то время как он валялся в своей спальне в состоянии прострации, из его дома вышли две фигуры — мужская и женская — и медленно прошли к воротам. — Фух… Твою-то мать… Это, конечно, история, — изрек мужчина, нарушая тишину. Шагавшая рядом девушка ничего не ответила, продолжая идти скрестив руки на груди и смотря в землю. Дойдя до забора, мужчина облокотился на него и провел рукой по своей бороде. — Слушай, ты уверена, что справишься там сама? Нет, я навязываться не буду, не пойми неправильно. Меня просто тоже заботит состояние этого шалопая, — он повернулся в сторону дома и устремил взгляд в окно на втором этаже, едва-ли рассчитывая что-то увидеть за задвинутыми шторами. — Нет-нет… То есть, да, уверена, — ответила девушка скромно. — Окей. Если вдруг что — звони сразу, я приеду мигом. — Хорошо… Спасибо, Бен. — Да не за что. Разве я мог иначе? Майки ж мне как брат, — на небритом лице мужчины появилась легкая улыбка, — Без малого десять лет друг друга знаем. Сколько мы вместе повидали! И, кстати, я впервые вижу его таким… Девушка подняла глаза от земли и посмотрела на говорившего. Мужчина продолжил. — Вообще меня удивляет, что он в принципе потянулся к бутылке. Учитывая, какой антипример я ему подал… Срать вприсядку, это выходит я так же выглядел под градусом? Черт… Майки же рассказывал, как я себя вел после Ирака? Девушка, на секунду задумавшись, помотала головой. — Серьезно? Наверное, не хотел позорить старика Синклера… В подробности я вдаваться тоже не буду, только скажу, что это было зрелище… Ну, не из приятных. Помню, я таскался по разным барам, не снимая армейской формы, а потом валялся на улицах… Чертов Ирак. Чертова нефть. Война реально сосет, подруга… — А Вы воевали? В смысле, были на передовой? — спросила вдруг девушка. — Ну, к тому моменту, как я прибыл на Ближний Восток, сама война уже закончилась, — мужчина усмехнулся, — Так что никакой передовой там уже не было. Вот только едва ли это была удача. Сраные талибы чувствовали себя проигравшими, но не побежденными… Это побудило их начать охоту на американцев в военной форме. И тут они, черт возьми, поступили как последние ублюдки. Знаешь, почему? Потому, что мы их больше не атаковали. Нет, я не говорю, что все наши там были праведниками — не пойми неправильно, мы тоже не младшие братья Иисуса, но конкретно мы не начинали эту бучу. После того, как армия окончательно покинула эту страну в две тысячи одиннадцатом, наемники вроде меня никогда не стреляли первыми. Наш взвод уж точно. А эти макаки… Еще в войну они надыбали стволов в тех районах, где были перестрелки, и спрятали в своих лачугах, а потом… Потом пошли бить «оккупантов» — то есть нас. Сволочи одевались как мирные жители — а может, и подбивали их пойти с ними, я не знаю — а затем, подойдя к охраняемой нами территории, выхватывали свои железки и палили со всех стволов… Честно, я не хотел их убивать. Не хотел палить в ответ по мирным, как мне казалось, жителям. Но потом наш медик сказал: «Эй, Чарли» — такой позывной у меня был, «Чарли» — так, вот, наш медик мне объяснил: «Мужик, те люди являются мирными только до того момента, как возьмут в руки оружие. После они уже представляют угрозу для тебя и твоих сослуживцев, и неважно, кем эти уроды были ранее». Знаешь, это помогло. Вернее, нет, не то слово… Потом я, конечно, все еще корил себя за каждого убитого, но мне уже не хотелось себя распять. — Вы… Вы убивали? — с тенью волнения спросила девушка. Ее собеседник негромко рассмеялся в ответ. — Эй, сколько можно говорить мне «Вы»? Я прямо старею на глазах! — выражение его лица снова чуть помрачнело. Мужчина потер рукой собственную шею и, кашлянув, продолжил, — Кх-кхм… Да, подруга, убивал… И будь я проклят, если мне это нравилось. Нет, я не горжусь этим, нисколько… Может, даже стыжусь — просто себе в этом не признаюсь. Знаешь, я ехал в Ирак не за этим. Не отнимать жизни, как многие думают. Нет, были, конечно, и среди наших такие — Джон «Горилла», например, он ловил кайф с убийств, но как он кончил? Поймал свинцовую конфету и поехал домой без пульса… Черт, прости за такие подробности. Это так, отступление… В общем, были и такие. А я, что же я? Я ехал за деньгами. Не подумай неправильно, я не какой-нибудь бомжара из подворотни, не умеющий ничего, кроме как махать пушкой перед лицами людей; мой отец — совладелец «Centerwalk», коллега Джеффри Уолкера. Майки говорил? Ха, я не сомневался… Так вот, я устроился в «Academi» с тем, чтобы доказать отцу, что я чего-то стою, что я могу всего добиться сам. И… Да, я не придумал ничего лучше, чем стать наемником. Я… Я понятия не имею, что мной движело, честно… Но одно сказать я точно могу — мне никогда не хотелось стрелять по живым людям. Так сложилось, что нашу группу нанял какой-то местный шейх, чтобы мы охраняли его нефтяные вышки. Кстати, на тот момент у меня уже были мысли о том, чтобы уволиться, но тут мне показали контракт и я подумал: «Блин, а ведь можно и остаться — караулить чужую нефть за такое бабло не так уж и хреново». Вообще, как ни крути воевать — это одно, а защищать толстосумов — несколько другое, вот я и решился. Хотя, по-правде, приведи мне сейчас этого шейха — я прострелю ему колено, знаешь, почему? Потому что он свинья. Когда мы попросили его уладить ситуацию с местными, он привез нам ящик патронов и с ехидной улыбкой прогавкал что-то на своем тарабарском наречии. Сука. Тот ящик мы даже не открывали. Сначала хотели закопать где-нибудь, но не стали — побоялись, что местные найдут, да и не с руки было махать лопатой, рискуя за здорово живешь получить пулю. Так что подарок этого мудака мы похоронили на складе, но не взяли оттуда ни грамма боеприпасов. И, кажется, я снова отвлекся, да? Вот черт. Еще раз прости за ненужную инфу. Вряд-ли это то, что ты бы хотела послушать… — Нет-нет, продолжайте… то есть продолжай, — попросила девушка, поправившись, — Вы… то есть, ты очень интересно рассказываешь! Он улыбнулся. — Можешь обращаться, как тебе комфортно… Хоть «Сраный бородач». — Вообще-то я не люблю грубить людям… Она смущенно хихикнула. — Ты вообще ангелочек, — усмехнулся он без тени сарказма, — Только не подумай, что я флиртую, ага? Кхм, опять мои шуточки… Прости, оно само вырывается, не хотел смущать. Значит. тебе интересно слушать мои байки?.. Она кивнула. — Тогда сменим-ка тему — а то я все про войну да про пошлятину… Лучше расскажу про своего отца, ага? В общем, мой старик всегда хотел, чтобы я жил, ни в чем себе не отказывая и ничем не утруждаясь… Как Гаутама, блин. Вот только я так не хотел. Мне не нравилось, что он так относится ко мне — я хотел другого, хотел добиваться всего своими силами. Нет, я никогда не винил его не в чем, я очень хорошо его понимаю — когда мама уехала, ему пришлось несладко, и он, боясь, что мне будет так же плохо, как ему, просто хотел для меня лучшего, но это было не совсем то, чего хотел я… Мне было неинтересно получать все на серебряном блюдечке — хотелось азарта, трудностей и кайфа от их преодоления, хотелось идти своей дорогой… И я, наконец, пошел. И эта дорога привела меня сначала в Ирак, а потом — сюда, но знаешь… Я не расстроен. Я просил трудностей — и на меня вылили щедрую их порцию. И вот он я — выучился, отслужил, победил алкоголизм, а теперь работаю на влиятельных людей, находясь на неплохой должности. И, знаешь, едва-ли я горжусь всем этим — это просто жизнь, всего лишь мой выбор. Может, он не самый благородный — черт возьми, он определенно не из таких — но это мой путь. Не больше и не меньше. В конце концов, кто из нас мессия? Закончив монолог, мужчина посмотрел на часы на своем запястье. — Ба, семь часов! Припозднился… Ладно, мне пора ехать. Ты ведь справишься без моей помощи? — Ага, — девушка, внимательно слушавшая его все это время, кивнула. — Верю. Но если вдруг нужна будет помощь — только позвони, — он похлопал по нагрудному карману куртки, куда несколько минут назад убрал свой смартфон, затем открыл дверь и вышел на улицу, где стояла лишь одна небрежно припаркованная черная «Toyota Camry», — Ну, а сейчас я поехал. Удачи тебе! Повернувшись к девушке, он выставил вперед кулак. Мгновенно сообразив, она поддержала жест, слегка стукнув по его кулаку своим. — Я еще заскочу к вам утром, окей? Справлюсь о здравии Уолкера-младшего. — Хорошо. Я скажу Майку. — Ага. До скорого, Сайори! — попрощался мужчина, открывая дверь авто. — До скорого, Бен! — ответила девушка. Послышался звук двигателя, и несколько секунд спустя машина уже удалялась. Девушка проводила ее взглядом, после чего закрыла ворота и направилась в дом. На лестнице за приоткрытой дверью комнаты послышались легкие шаги. Дверной ручки коснулась миниатюрная женская ладонь. — Майк? — прошептала девушка, — Ты спишь? В ответ на вопрос визитерши адресат что-то невнятно промычал. — Заходи… — ответил он наконец, сделав немалое усилие. Дверь бесшумно открылась, расширяя полоску, нарисованную светом на полу. Не решаясь включить освещение в спальне, ограничиваясь светом из коридора, девушка тихо шагнула в комнату. Она тут же прошла к развалившемуся на кровати парню и опустилась на колени возле него. — Ты что-то хотел, Майк? — Н-н… Ничего… Только увидеть тебя, — произнес он в ответ, с трудом шевеля пьяным языком. — Я здесь. Она взяла его кисть в свои ладони и начала аккуратно массировать пальцами. Так прошло несколько минут, пока парень не решил перевернуться на спину. — Сайори… Сколько времени? — Полвосьмого вечера. — Вот почему так темно… Слушай, а Бенни уехал уже? — Да, мы с ним только что попрощались. Он обещал заехать завтра утром. — Черт… Сай, это, на кухне… Там еще осталось бухло? — Нет! Майк, я даже слышать ничего об этом не желаю! — девушка резко вскочила на ноги, — К-как ты можешь себя до такого доводить?! Ты… Ты хоть подумал обо мне? Ты представляешь, что я чувствовала, когда ты… Она резко замолчала. Парень смотрел ей в глаза с выражением, которое она никак не могла разобрать — не то из-за царившего в комнате полумрака, не то по какой-то другой причине. Тяжело вздохнув, он сел на кровати прямо, опираясь сзади руками. — Прости меня. Я убил человека… И все это… Я выглядел, как животное, да? Прости меня… — Н-не извиняйся передо мной, — ответила она смущенно, — Ты… Все хорошо, Майк. Она опустилась на кровать перед ним. — Тебе надо вздремнуть, — уверенно произнесла она, — Ты только посмотри на свою футболку — она же вся в пятнах! Так, давай я помогу тебе раздеться… Не слушая возражений, девушка взялась руками за нижний край его футболки и потянула его вверх. — Сайори… Погоди! — парень слабо сопротивлялся, пока его девушка пыталась стянуть с него разукрашенную пятнами от виски футболку. Все же ей довольно быстро удалось оголить его торс. Комкая в руках грязную и пропахшую спиртом футболку, девушка изучала глазами живот и грудь любимого. Глаза начали привыкать к полутьме; он сидел перед ней, пьяный, сонный и полураздетый, и постепенно она начинала видеть каждую мельчайшую деталь на его теле. Она вдруг поняла, что никогда раньше не видела его без одежды. Никогда еще он не был от нее так близко. А значит, надо было использовать момент. Что она и сделала. Едва теплая ладонь легла сначала на плечо, постепенно спускаясь ниже, к груди. Ей нравилось изучать его подушечками пальцев — так она могла словно прочувствовать его еще лучше, и одновременно с этим испытывала какое-то легкое волнение, рождавшее азарт. Девушку настораживало то, как он, возможно, отреагирует на ее действия — и вместе с тем ей невыносимо хотелось продолжать хотя бы за тем, чтобы узнать ео реакцию. Реакция не заставила себя долго ждать. — Сай, что ты делаешь? — вяло спросил он. По голосу она поняла, что он не в восторге от ее действий; однако вместо того, чтобы остановиться, она лишь пустила в ход вторую руку, продолжая исследовать его торс. — Да что…? Сайори? Что на тебя, блин, нашло? К счастью для девушки, сопротивлялся парень только словесно. Скорее всего, для большего он был попросту слишком пьян, но ее это в тот момент интересовало меньше всего на свете. Вдруг она заметила, что ее собственное лицо стало ближе к его лицу — все это время на непроизвольно подвигалась вперед, даже этого не замечая. И она вновь решила улучить момент, впиваясь в его губы своими. Он, судя по удивленному мычанию, этого не ожидал, хотя не стал сопротивляться в открытую — как, впрочем, и отвечать на поцелуй. Девушка отстранилась уже через пару секунд. Она внезапно поняла, чего ей больше всего хотелось. Азарт перешел в возбуждение, отдаваясь побежавшими по спине мурашками и приятным теплом внизу живота. Наклонившись к его уху, она зашептала. — Майк… Я хочу прямо сейчас… — Ты это о чем?.. — А ты еще не понял?.. Парень замешкался на секунду; он понимал, что имеет в виду его любимая. Уже в следующую секунду его руки легли на ее плечи и усадили ее перед ним. — Сай… Ты уверена? Сейчас? — Сколько можно ждать, Майк? Я… Я хочу тебя, — чувствуя, как щеки заливаются невидимым в полумраке комнаты смущенным румянцем, она снова потянулась к нему. В этот раз он ей ответил; второй поцелуй длился в разы дольше первого. Пока их губы и языки сплетались воедино, она чуть дрожащими пальцами одну за другой расстегивала пуговицы на своей рубашке. Как только с ними было покончено, пришел черед глухо прожужжать «молнии» на ширинке ее джинсовых шорт. Расположенная на пару миллиметров выше пуговица доставила чуть больше хлопот, но вскоре также сдалась. Она чуть отстранилась от него. Мгновение — и шорты летят в угол; вскоре та же участь ждет и рубашку, и она предстает перед ним в одном лишь нижнем белье. Немного помявшись, она заводит руки за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер, но он останавливает ее. — Погоди… Возьми сначала защиту, — велит он, указывая на шкафчик письменного стола. Кивнув, она встает. Подойдя к столу, подносит руку к выдвижным полкам шкафчика. — Третий сверху, вроде, — отвечает он, наблюдая за ее действиями, — Нашла? Супер. — Ма-айк…? — протянула она с удивлением, — А почему… Почему коробка открыта? И в ней только семь штук, хотя написано двенадцать? Парню потребовалось немного времени, чтобы понять вопрос. — Что ты… А, понял. Блять… Сай, это было бы непросто объяснить, даже будь я не пьян… Короче, это было давно, ага? Можно считать, что в прошлой жизни. Его слова чуть смягчили болезненный укол ревности, но осознание того, что она у него не первая, все-равно чувствительно ее задело. На миг ей даже захотелось схватить свои вещи и вбежать из комнаты, но она сразу же передумала. Лучше она сделает все идеально. Она станет для него лучшей, чтобы ему никогда в жизни не захотелось думать о других девушках. Она хищно улыбнулась этой мысли, и, зажав в руке презерватив, опустилась на кровать рядом с парнем. — П-поможешь, Майк? — она кивает на свой бюстгальтер. Не говоря ни слова, он заводит свои руки за ее спину и нащупывает застежку. Пару секунд мучений с петлями и крючками — и бюстгальтер падает на кровать перед девушкой. Она неловко хихикает, смущенно поправляя волосы. Парень же взял инициативу в свои руки — приложив губы к ее шее, начал потихоньку спускаться вниз, оставляя засосы и приводя любимую в восторг. Одна его рука лежала на ее лопатках, а второй он нежно проводил по ее животу, медленно спускаясь вниз. Девушка жарко выдохнула, как только его рука коснулась ее груди. Чуть-чуть отстранившись и глядя ей в глаза, он снова провел ладонью по ее животу, после чего его рука плавно спустилась до внешней части бедра. — Сайори… Ты точно хочешь продолжить? — спросил парень, устремляя взгляд серьезных глаз будто прямо в ее душу. — Майк, я ничего в жизни так не хотела, — прошептала она. Он ничего не ответил. Вместо этого она почувствовала его руку на внутренней стороне ее бедра. Прикосновения чувствовались все выше и выше. Она сладко застонала, когда парень начал рукой ласкать ее между ног сквозь трусики. Разгораясь все сильнее и уже не сдерживая себя, она схватила его за запястье, желая, чтобы он не останавливался. Вскоре она уже готова была дойти до финальной точки, как вдруг он резко убрал руку. Девушка, почти успевшая разочароваться, вновь воспрянула духом, услышав звон пряжки ремня его джинсов и звук расстегиваемой «молнии». Несколько секунд спустя его джинсы вместе с носками оказались на полу. Парень взглянул на любимую, и с ее безмолвного согласия туда же отправились и ее намокшие трусики. Полминуты спустя он уже готовился дать ей то, что она с самого начала просила. — В первый раз может быть больно… Ну, насколько я знаю, — предупредил он ее. — Д-да, я с-слышала, — заикаясь не то от смущения, не то от возбуждения ответила она, — Ты п-просто ложись, Майк!.. Он сделал все, как она попросила — лег на спину и нежно держал ее за руку, пока она залезала на него сверху. Девушка же, набравшись храбрости, начала двигаться, позволяя ему войти в нее. Ее вскрик перешел в стон, как только резкая боль, встретившая ее и выбившая слезы из глаз, сменилась наслаждением. Опираясь руками на его грудь, она постепенно убыстряла темп, заставляя обоих страстно вздыхать. Его руки легли ей на талию, придерживая ее и помогая ей не терять равновесие, а также насаживаться глубже, доставляя еще большее наслаждение себе и ему. Вскоре она уже чувствовала, что подходит к кульминации. Она наклонилась к партнеру, чтобы снова почувствовать его язык у себя во рту; во время поцелуя она, страстно выдыхая ему в рот, достигла своего пика. Резко выпрямившись, она блаженно вскрикнула, после чего, дрожа в экстазе, рухнула на его грудь. Еще через некоторое время парень также был готов к финишу. Стиснув зубы, он издал не то вздох, не то усмешку, выгибая спину и пытаясь как можно глубже проникнуть в любимую. Почувствовав, что он финишировал, девушка остановила скачку. Некоторое время спустя они лежали рядом в одной кровати, не одеваясь дальше нижнего белья, и молча глядя в потолок. Первой тишину нарушила она. — Знаешь… Это было так… Здорово, — расслабленно произнесла она, подбирая слова. Он промолчал. — Мы ведь… Мы ведь еще повторим, да? Когда-нибудь потом? Просто… Я бы хотела… Еще раз это почувствовать… — она смущенно хихикнула, почувствовав, что краснеет, и тут же перевела тему, — Кстати, а что мы будем делать завтра? Нет-нет, я не намекаю на второй раз… Нет-нет-нет! Я о другом — просто интересно, как мы проведем день? Мы могли бы сходить куда-нибудь, но если ты не хочешь — можем просто остаться дома. Что ты думаешь? Если что, все, чего я хочу — это просто быть с тобой, Майк. Неважно, где. Ответа не последовало. — Майк? — неуверенно спросила она, приподнимаясь на руках, чтобы заглянуть ему в лицо. Его глаза были закрыты, грудь плавно вздымалась от глубокого дыхания. Губ касалась едва заметная улыбка. Выпитый недавно алкоголь наконец утянул его в страну Морфея. Девушка спокойно улыбнулась. — Понятно… Стараясь его не разбудить (что едва-ли удалось бы ей и при желании, учитывая количество поглощенного парнем спиртного), девушка аккуратно примостилась рядом с ним, положив голову на его руку и приобняв рукой его торс, и закрыла глаза.