Another Club Member

Это утро было худшим утром в моей жизни. Хотя, может, это было и не утро — в том месте, где я оказался, разобрать было нереально. Самого слова «реальность» в нем, кажется, не существовало; существовали только темнота, холод и какая-то мгла, причем существовали в неразрывном симбиозе. Окруженный непроглядно-густым и чертовски холодным черным туманом, я медленно плыл по какой-то непонятной пустоте — именно плыл по воздуху, будучи совершенно парализованным. Мозг напрочь отказывался как-либо работать, словно был парализован, как и мышцы. Вот только расслабиться при всем этом никак не представлялось возможным. Хотя сознание будто отсутствовало, я ощущал непонятную иррациональную тревогу: я будто спиной чувствовал, что сзади надвигается что-то бесформенное, непонятное, абсолютно бесшумное и совершенно точно недоброе, причем летело это что-то заметно быстрее, чем я, постепенно нагоняя. Спустя какое-то время это злое нечто должно было меня настигнуть, как вдруг черный туман вокруг меня начал сгущаться, а потом так же медленно рассеялся. Я понял, что проснулся. Ко мне постепенно вернулись чувства. В первую очередь — головная боль. Ломота во всем теле от нее также не отставала. Я чувствовал себя так, будто все прошлые сутки напролет мое тело целиком заливали в бетон, а как только он затвердевал — разбивали его кувалдами; причем пару раз эти горе-строители прицельно приложили меня своими адскими инструментами точно по черепу. Когда мне захотелось грубо прокомментировать эту ситуацию, я заметил еще один интересный факт — во рту и горле настолько пересохло, что я практически не чувствовал языка, а губы будто срослись. Так что все, что мне оставалось — это безмолвно покрывать весь мир трехэтажным матом, выстраивая в голове настолько витиеватые конструкции, что сам Джордж Карлин бы поаплодировал, но при этом не имея сил издать ни единого звука и в тайне надеяться не встретить великого комика лично. Я попытался медленно открыть глаза. Лучше бы я этого не делал. Словив чувствительный удар прямо по коре головного мозга, удесятеряющий и без того невыносимую головную боль, я резко зажмурился, тем самым нанеся себе еще один подобный удар. Ощущения были, как если бы моя голова была банкой газировки, в которую бросили мятную конфету. Благо, этот фонтан в моем черепе скоро начал потихоньку пропадать. Я повернул голову на бок, пустив еще одну волну мигрени. Я попытался приподняться на кровати, мечтая хотя бы сесть, но организм сказал мне свое категорическое «нет». В итоге я решил временно оставить попытки вернуться в состояние Homo Sapiens и набраться для начала сил. Вдруг у меня под ухом что-то зашумело; с похмелья мне показалось, что это начался тайфун, и я даже успел было порадоваться скорому окончанию своих мучений путем отхода в лучший мир, как вдруг, случайно запустив руку под подушку, я нащупал свой собственный телефон. Сработавший согласно указанному мной времени будильник не проигрывая никакой мелодии лишь вибрировал, но делал это, как и подобает будильнику, безжалостно. Не без труда я вспомнил, что собирался не заводить его сегодня, но вместо этого у него был только выключен звук — должно быть, я разбирался с ним будучи уже пьяным. Одна лишь мысль об алкоголе усугубила мое и без того плачевное состояние. Внезапно я, к своему расстройству и негодованию, захотел излить душу белому керамическому другу. Благо, выработавшийся вдруг адреналин помог мне сдержать этот порыв, однако я понял, что расслабляться впредь нельзя. Я вдруг ощутил собственную беспомощность — встать я не мог (куда уж там, сесть на кровати — и то невыполнимое испытание), позвать на помощь — тоже; даже глаза не удавалось открыть, не словив вьетнамский флэшбек. Впрочем, последнее утверждение я тут же опроверг, кое-как расцепив веки. Мне даже удалось напрячь шею и оторвать затылок от подушки на добрых пять-семь сантиметров с целью оглядеться; я обнаружил себя лежащим на собственной кровати, в собственной комнате собственного дома, что не могло не радовать. Из одежды я имел лишь носки и трусы-боксеры, опять-таки к счастью свои собственные. Несмотря на то, что столь скудный набор надетой на мне одежды вкупе с открытым окном заставляли меня изрядно замерзнуть, я счел общее положение вещей удовлетворительным. Однако я все еще чувствовал себя овощем с адронным коллайдером вместо головы — похмелье никуда не делось. В кухне тем временем что-то загремело. Поскольку кошек в этом доме с момента его постройке не бывало еще ни разу, я откинул эту версию, и, вспомнив, кто был со мной вчера вечером и сложив два и два, вычислил (а точнее понадеялся), что роль полтергейста играла Сайори. И тут мой мозг начал потихоньку просыпаться: раз сам сходить за таблетками и минералкой я не в состоянии, надо кого-то попросить; до кухни с таким «сушняком» не докричаться, но рядом со мной лежит телефон. Схватив его, я с нескольких попыток изобразил ключ разблокировки, после чего, поблуждав по списку контактов пару минут, набрал номер Сайори. На кухне заиграла знакомая мелодия с ее рингтона. Пару секунд спустя она ответила на звонок. — Алло?.. — М-мх-х… — Алло, Майк? Это ты? — Ага… — Что ты… Так, я иду в комнату, потерпи секунду! В коридоре послышались быстрые шаги — судя по звуку, как раз из кухни. Полминуты — и в дверях появилась Сайори. — Проснулся, соня? Уже двенадцать часов! — бодро произнесла она. Ответить внятно я ей не мог, но посмотрел, как мне показалось, весьма убедительно. — Бен заезжал утром, — продолжила девушка, — Оставил таблетки и бутылку минералки. Сказал, как проснешься — тебе это пригодится. Принести? Я кивнул. — Хорошо, Майк, я сейчас! Сайори удалилась. Я откинулся на подушку и до самого ее возвращения не отводя глаз смотрел в потолок. — Вот, держи, Майк! — войдя в комнату, Сайори на ходу открыла бутылку с водой и сразу протянула ее мне. Вода стоила того, чтобы за нее поднапрячься, и я, превозмогая головную боль, сел. Жадно прильнув сухими губами к горлышку пол-литровой пластиковой бутылки, я и не заметил, как одним залпом осушил ее на две трети. Тем временем Сайори со снисходительной улыбкой уже протягивала мне стакан с растворенным в нем лекарством от похмелья. Я залпом выпил все лекарство до дна, после чего с закрытыми глазами лег обратно в ожидании чуда. Чудо произошло примерно полчаса спустя, когда я вдруг понял, что головная боль уже достаточно ослабла и мне больше не хочется лечить ее гильотиной. Открыв глаза и убедившись, что мир больше не плывет, я сел на кровати и опустил ноги на пол, обхватив руками голову. Посидев в глубоких раздумьях пару минут, я осторожно поднялся на ноги. Это не потребовало от меня чрезвычайного труда, и я, мысленно поблагодарив Бенни и создателя препарата, который он привез, огляделся в поисках своей одежды. Джинсы я нашел лежащими на комоде аккуратно свернутыми, сверху на них лежала одна из моих футболок. Не задавая себе лишних вопросов по типу «Кто же ее сюда положил?», я быстро оделся и, чуть шатаясь, прошествовал в кухню. Мне открылась радующая глаза и сердце картина: за столом сидела Сайори и увлеченно играла в какую-то игру на своем смартфоне, а перед ней на столе стояла тарелка свежеиспеченных блинчиков. Будь я посвежее — накинулся бы на еду, как сова на мышь; но в текущем состоянии я мог лишь сесть за стол рядом с девушкой. Сайори никак не отреагировала на мое появление, продолжая играть. Почему-то я решил не привлекать ее внимание лишний раз, продолжая молча сидеть рядом. — Ну… Ну почти… Да! Есть! — радостно произнесла она, переходя с шепота на восклицание. Я усмехнулся, наблюдая за ее реакцией — чем и выдал себя. Сайори тут же повернулась в мою сторону, и, вскрикнув от неожиданности, едва не упала. — Блин, Майк! Ты меня напугал! — пожаловалась она, на глазах меняя возмущение на улыбку, — Как ты так подкрался? — Было несложно, — хрипло усмехнулся я в ответ, и прочистил горло. — Я очень рада, что тебе уже лучше, — продолжила девушка, подсаживаясь ближе ко мне, — Но пообещай в следующий раз так не пить! Пообещай вообще не пить! — Кхм-кхм… Обещаю, — твердо сказал я в ответ на ее требование. — Точно? — уже не так серьезно переспросила она после небольшой паузы. — Абсолютно точно. Я чуть не сдох утром. В жопу такое счастье. — Понятно… А то ты как-то быстро согласился, — девушка взглянула мне в глаза с легкой ноткой скептицизма. — Это было самое хуевое утро в моей жизни, Сай, — поделился я, — Я не хотел бы это повторить. Нахер-нахер-нахер. — Ну ладно. Сайори сложила руки на столе и посмотрела вперед. — Ой, я совсем забыла! — произнесла она, увидев тарелку блинчиков, — Смотри, что я тебе приготовила! — Я уже заметил, — почти без энтузиазма ответил я, — Ты молодец. Спасибо. Она счастливо улыбнулась. — Может, попробуешь? — А вот с этим вряд-ли. Просто вчерашний виски все еще требует эмансипации, несмотря на таблетку, и боюсь, что эти блинчики быстро вернутся тем же путем. Ты уж прости за подробности, я завуалировал, как смог. — Ну ладно, — Сайори чуть удрученно посмотрела на приготовленное собственными руками блюдо, уже через секунду поворачиваясь ко мне с улыбкой на лице. Мы провели еще несколько минут просто сидя рядом в тишине. Сайори подвинулась еще ближе и положила голову мне на плечо. — Слушай, Майк… А что ты думаешь насчет вчерашнего? — спросила она смущенно. — Сай, я ведь уже говорил. Думаю, что это херовая затея. — Ты… Правда так считаешь? Мне казалось… Ну… Что тебе было хорошо… — Ага, хорошо. Так хорошо, что я пожалел, что не умер вчера. Она разочарованно посмотрела мне в глаза. — П-правда?.. Тебе… Тебе совсем не понравилось? Я что-то сделала не так, да? Ты не хочешь попробовать еще раз? — Сай, я же все уже сказал! Я конечно понимаю. что ты заботишься обо мне и все такое, но… Блин, я серьезно не хочу повторять то, что было вчера вечером! Не только потому, что тебя это задевает, и даже не из-за отходняка, а просто потому, что я не фанат алкоголя. В смысле, я в принципе не любитель выпить, просто вчера случилось такое, что… Короче, без бухла это было не забыть. Выражение лица Сайори постепенно сменило обескураженность сначала на непонимание, затем на осознание и, наконец, на легкую досаду. — А, вот ты о чем! — произнесла она, — Но тогда… Погоди, а что ты вообще помнишь с прошлой ночи? — Помню, как отрубился, — я задумчиво потер затылок, — Это вроде край. До этого помню, как вернулся с Фестиваля — мы вместе вернулись — и как я полез за алкоголем. Ну, и то, что на самом Фестивале было, тоже… Это я уже до гробовой доски не забуду. — А что было дальше? — спросила девушка, отвлекая меня от болезненной темы, — После того, как ты выпил? — Ну, там вроде Бенни позвонил, — продолжил я, — Ты тоже была рядом. Потом он приехал — не помню, зачем. Мы, кажется, говорили о чем-то… Не уверен. Потом Вы отбирали у меня бухло, но я тогда уже знатно накушался, так что, видимо, улетел в нирвану. На этом вчерашний вечер для меня кончается. Сайори с интересом ловила каждое мое слово, будто ждала, что я вспомню что-то важное. Однако, судя по раздосадованной полуулыбке, то, что она хотела бы услышать, я так и не произнес. — Ясно… — протянула она. Внезапно меня охватили сомнения. — Та-ак, погоди-ка секунду, — я взглянул на нее с легким подозрением, — Сайори? — Что? — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — А ч-что именно? Она чуть отстранилась. — Что-нибудь еще происходило после того, как я вырубился? — А, вот ты о чем… Там, м-м… Ничего особенного! — Сай, не темни. Что вчера было? — Э-хе-хе… — Сайори! — Ну что? Я смерил ее суровым взглядом. — Ну там правда ничего такого не было, — произнесла она со вздохом, — Ты совсем-совсем не помнишь? — Сай, ты же понимаешь, что противоречишь сама себе? Что я должен помнить, если «ничего не было»? — Твоя правда, — она вновь вздохнула разочарованно, — Ну, в общем, мы тебя уложили, и на этом все закончилось. — Серьезно? — Ага. — И я потом не вставал, не устраивал херни и не делал ничего в таком духе? — Нет. Я задумался. Хотя я и считал себя, безусловно, достойным человеком, все-равно почему-то верилось с трудом. — Сай, я же не приставал к тебе?! — спросил я взволнованно. — Нет-нет, что ты, — успокоила она. Точнее, попыталась. — Это сейчас вообще не внушало доверия! — Майк, расслабься! Ты вел себя абсолютно спокойно… Даже чуть спокойнее, чем мог бы, — добавила она шепотом. — Сайори, ты меня сейчас вообще нисколько не успокоила. Что значит «спокойнее, чем мог бы»? — Ну… Не придавай большого значения! Она хихикнула и быстро поцеловала меня в щеку, а затем встала из-за стола и вышла из кухни, оглядываясь на меня. Я не нашел ничего лучше, чем последовать за ней. «Придется ей наслово поверить. В принципе, будь там что-то серьезное вчера — она бы мне сказала. Наверное. Не знаю, по крайней мере она сейчас вполне радуется жизни, так что наверное все и вправду было так, как она говорит. Да и с какой вообще радости она стала бы мне врать?» Сайори прошла к дивану и взглядом пригласила опуститься рядом с ней. Однако прежде чем я успел это сделать, на кухне раздался телефонный звонок. Смартфон Сайори пребывал в руках владелицы (в отличие от моего, оставшегося на кухонном столе), так что я даже сквозь похмелье мгновенно догадался, кому звонили. Вздохнув с неохотой, я поплелся назад. Гаджет лежал на краю стола, вибрируя и проигрывая мелодию рингтона. На дисплее высвечивался незнакомый номер. Поколебавшись пару секунд, я взял трубку. — Майкл Уолкер на связи. Доброе утро, — официально поприветствовал я, — Я Вас слушаю. — Доброе утро, господин Уолкер, — поприветствовали меня с того конца провода, — Следователь Хидео Такаси, Департамент полиции Японии. У меня есть к Вам пара вопросов.