***
Шестого числа этого месяца – кажется, что июнь, но я не уверена – то бишь вчера вечером, когда я уже готовилась ко сну, ко мне в комнату вломилась Има. Раскрасневшаяся, с бутылкой текилы в руке и в одном из моих любимых её образах: высокий плотный хвост до лопаток, коротенький топик с небольшими рукавами, глубоким вырезом и пошлым бантиком между грудей, маленькие шортики с широким кожаным ремнём на металлической пряжке и туфельки на высокой платформе, крепящиеся сетью лент. Всё ярко-рыжее, заводное (бутылка зелёно-синяя с красной этикеткой), мелкие детали кроваво-красные: бантик, ленты, ремень и широкая резинка на волосах. На всё правое бедро с основанием на внутренней стороне татуировка жар-птицы от самых шортиков и до колена. Её распахнутые крылья касались кончиками на внешней стороне бедра. Птица задирала голову и с интересом заглядывала прямо «туда», а хвост, развиваясь, обвивал колено и щекотал концами перьев чашечку. Шею обвивал в несколько петель шнурок, последний круг которого оттягивал вниз большой красный кулон в форме настоящего человеческого сердца. Сердечко спускалось чуть ниже ложбинки между ключицами и слегка покачивалось от её плавных движений. Има подошла к моей кровати: круглой, на десять человек, с кучей мягких подушек, шёлковым бельём и навесом с полупрозрачным тюлем. Её бледная в этот раз рука сильно выделялась на тёмно-фиолетовом покрывале. Девушка хитро улыбнулась мне губами, ярко выкрашенными в красный, обнажая средней длины белоснежные клыки. - Не сегодня, Има, я не в духе, - сестрица немного опешила от отказа, села на ноги, поджав колени под себя, и выпрямилась, скорчив обиженную рожицу. Вчерашний день у меня и правда выдался довольно суматошным. Мел с утра пораньше подложила мне десяток колючих ромиксов под одеяло. Ромикс – это что-то вроде маленького хомячка с длинными иглами морского ежа и острыми коготкам на лапках. Не то чтобы они способны проткнуть мою кожу, но приятного мало. К тому же они испоганили один из моих любимых комплектов белья! Утро пришлось начать с трёх заклинаний: телепортировать всех противных существ в место над Мел, устроив ей колючий дождь, зашить простынь с одеялом и привести в порядок свалявшиеся от их когтей волосы! Несносная девчонка. После этого пришлось спуститься на завтрак, где Мели на меня даже не смотрела, строя из себя самого обиженного сегодня демона в этом мире. Сама виновата. Но самая соль в том, что этот рогатый чёрт, наш повар, абсолютно забыл приготовить мой любимый десерт, который я заказала ещё вчера! Таким образом, утром я ещё и лишилась грейпфрутового бисквита с кремом из жуков-паразитов, живущих на северных стеготетрабелодонах. Отец отправил его в темницу, оставив за главного его заместителя. Сказал, что я смогу сама его выпустить, когда захочу. После завтрака у нас пятнадцатиминутный семейный слёт. Отец наш демон довольно своеобразный. Впрочем, как и мать. А́нтрамон и Роза́ли - совершенные демоны. Силой отца является пустота, а у мамы – темнота. Идеальный тандем. Они вроде бы и воспитывали нас с Имой, а вроде бы и нет. Они всегда были где-то рядом, но в тоже время очень далеко. Проводили много времени в тронном зале и в казне, занимаясь всякими важными делами, которым меня начали учить уже посторонние преподаватели. Мне они уделяли явно больше внимания и любви, на Им их уже мало как хватало, а вот Альора с Мел уже сейчас периодически совсем забывают об их существовании. Они довольно добрые, сильные и очень спокойные. Даже меланхоличные. Их не интересует правление, и они ждут часа, когда можно будет его сбагрить на меня. Демоны не от мира сего. Роза́ли очень любит петь, поэтому часть замка с тронным залом и её комнатой часто оглашают довольно красивые песни. Её всегда окружают красные яблоки, от которых она без ума, и виноград. Мама совсем не любит сладости, и в этом ей соответствует только Али, да и то немного. Высокая, статная женщина с властным голосом и заводным смехом. Угольно-чёрные волосы, пронзительные голубые глаза, чуть вытянутые, с длинными пушистыми ресницами. Она постоянно держит руки под грудью, которая сильно подтянута стильным кожаным корсетом с металлическими вставками. Обтягивающие кожаные штаны со шнуровкой по бокам. Чёрные перчатки до локтя и высокие сапоги с широкими ремнями и блестящими бляхами. Кажется, что она всегда была такой. Консервативная и никогда не меняющая стиль. Роза́ли довольно груба в общении и довольно бестактная. Она всегда смеётся над чужими неудачами и бедами, но восхищается даже самыми маленькими победами. Женщина резкая, неустойчивая и крайне нелюбящая скуку. Ей необходимо постоянно находиться в движении. Она бегает по другим мирам, развлекается, заглядывая в прошлое и в будущее, бестолково шляется по замку и читает книги. Ещё она неплохо вышивает. Без магии. Вполне самодостаточная женщина. А́нтрамон же больше домосед. Он почти не покидает замок, предпочитая свободные часы посвящать книгам – они с Роза́ли часто читают вместе – или сочинительству песен для своей жены. Отец безмерно любит нашу мать, отдавая ей и её желаниям и стремлениям всего себя. Он предпочитает мясо и искренне наслаждается природой. Дочерям же своим старается предоставить всё самое лучшее, самое желанное ими. Я помню, как его чёрная с жёсткими вьющимися волосами борода всегда одинаковой длины и объёма покалывала шею и плечи, когда он обнимал меня. Я помню, как ревновала его к Име, когда мы уже достаточно повзрослели для полной самостоятельности (с демонами это происходит довольно быстро – буквально десять-пятнадцать лет). Его смех всё такой же глубокий и грубый. Кажется, что он во всём более консервативный, чем наша мать. Хотя одевался всегда по-разному и как попало, хотя предпочитал больше красный и чёрный, бархат и немного льна. Мужчина с величественной осанкой, мощными плечами и силой человеческой сотни в одной ладони. Он катал нас на плечах, читал сказки на ночь и укрывал одеялами, когда мы с Имой, а позже и с Альорой, жили в одной комнате, чтобы нам не было скучно. Потом, когда и Мел стала слишком взрослой для этого, мы разошлись по соседним комнатам, и я начала изучать азы магии, отец, как и мать, перестал уделять нам так много внимания. Тем не менеe идея с семейными посиделками после завтрака и иногда после ужина принадлежала именно ему. Мы обсуждаем прошедший день, делимся планами на нынешний, изучаем что-то новое. Но остальной день длится так долго, что мы с сёстрами успеваем забыть об этом. После семейного слёта мы расходимся по своим делам. Я запираюсь в комнате, погружаясь в изучение старых свитков, которые помогут улучшить мою магию и на шаг приблизить меня к совершенству. Има уходит к преподавателям искусства и волшебства. Альора убегает на тренировки и будет интересоваться учёбой только вечером. Мел в сотый раз перерисует какой-нибудь незначительный элемент в своей комнате, а потом тоже пойдёт на занятия. Замок вымрет, и будет тихо-тихо (в нашей половине) примерно до ужина, когда мы снова соберёмся вместе. Обедаем мы отдельно. Каждая в своей комнате. Мел занимается телепортацией своих блюд прямо с кухни, чем доводит кухарок до инфаркта, Аль добровольно заходит туда сама, возвращаясь с тренировки. А мы с Им ждём подачи в своих комнатах, как приличные принцессы. Тогда-то, в обед, и случилось следующее «происшествие». Поварёнок залил горячим супом меня и половину древних документов! Я была настолько зла, что прежде, чем исправить всё, отправила парня к главному повару в темницу. Мой любимый свиток по истории древнего королевства ангелов хуже всех переносит жидкости, а я ещё минимум неделю точно не притронусь к первому. После того, как приступ ярости прошёл, и я практически перестала злиться на поварёнка, было принято решение переодеться и прогуляться. Тёмно-фиолетовые волосы, вечно подметающие пол, пришлось собрать в высокий тугой хвост так, что их кончики теперь едва касаются колен. Чёрные обтягивающие штаны, зауженные к щиколоткам. Короткий ярко-фиолетовый свободный топ с тонкими лямками, глубоким вырезом, широкой тесёмкой на верхней части и маленьким бантиком между грудей. Чёрные ботинки до щиколотки с высокой платформой и без застёжек. Чёрный браслет из десятка широких тяжёлых колец. Широкая лента на шею из материала, составляющего все строения вокруг. Осталось решить, куда идти. Наши комнаты находятся на предпоследнем этаже дворца, и я живу прямо под шпилем. Я выбираю телепортацию, ибо бежать сто этажей после такого расстройства мне совсем не хочется. Я спускаюсь в небольшую подземную оранжерею. Здесь с нашими растениями соседствуют земные и элдарийские цветы, которым подходит климат данной теплицы. Даже Има не знает, что я периодически провожу здесь время. Шагая между ровными рядами цветов, спиралью идущих к центру, я рассматриваю растения, каждый раз находя для себя что-то новое. Весь ряд представляет собой длинную полосу с деревянными стенами, где каждый цветок посажен так, чтобы быть чуть ниже взгляда наблюдателя. Только они рассчитаны на стандартный рост в сто семьдесят сантиметров, и я со своим метром восемьдесят три смотрю на всё это великолепие свысока. Вот мои любимые цветы из этого мира: фиолетовые мвидалии, пурпурные беннеттимы, чёрно-синие лорении и кроваво-красные мрилии. Это цветы с широкими резными лепестками, длинными тонкими листьями тёмно-зелёного цвета и толстыми стеблями. Они пахнут просто замечательно: как земные шоколадные пудинги, апельсины и холодный пломбир. Из Элдарийских мне нравятся только ярко-рыжие азалии: короткие кустики с небольшими круглыми лепестками, расположенными будто в беспорядке. А вот из земных цветов мне приглянулись шоколадные ирисы, фиалки и белые каллы. Прекрасные растения. Жаль, что за один путь туда можно осмотреть лишь два ряда. Спираль приводит меня в центр оранжереи, где оборудована большая беседка с острой гладкой крышей и рядами скамеек с промежутками напротив выхода из каждого цветочного пути. В такое время это место обычно пустует. Вот и сейчас тут нет никого, кроме меня. Я сажусь на дальнюю от моего ряда скамейку и, довольно зажмурившись, вдыхаю сладкий аромат десятков цветов. Тишина и спокойствие. - О, здравствуйте, - довольный голос раздался где-то справа и нарушил мой покой. Начав закипать, я открыла глаза, чтобы посмотреть на этого бесстрашного демона. Передо мной предстало улыбающееся лицо невысокого парня с ярко-синими волосами чуть выше плеч, из которых тут и там торчали маленькие белые цветы. Он рассматривал меня своими круглыми ярко-зелёными глазами, сложив руки, затянутые в жёлтые глянцевые перчатки по локоть. Коричневый комбинезон скрывался под широким фартуком болотного цвета. На ногах высокие сапоги на небольшой платформе. На рассматривание парень склонил голову и улыбнулся ещё шире. Он уже успел осмотреть меня с ног до головы и теперь ждал моего ответа. - Привет? – я почти не общаюсь со своими сородичами. Из близкого круга у меня только семья, а из неблизкого парочка совершенных демонов, несколько высших, но не более. Со всеми стараюсь держать сильную дистанцию, ибо их общение во мне не вызывает интерес. Я надеялась, что моя раздражённость видна невооружённым глазом и парень свалит, дав мне насладиться одним из своих любимых мест. Но он, видимо, был слеп. - Любишь цветы? – голос звонкий, почти противно-громкий. - Ага, и тишину, - недовольно протянула я. Последние капли надежды неумолимо таяли. - Я тоже! – почти расхохотался от восторга он. Я глубоко вздохнула и, щёлкнув пальцами, телепортировалась обратно в свою комнату. День был безнадёжно испорчен. Однако я успела провести в оранжерее достаточно времени, чтобы наступило время ужина. Долго собиралась. Я спустилась на пару этажей ниже в нашу семейную «столовую» и заняла своё место слева от матери и справа от Им. Рядом с мамой сидел наш отец, а напротив меня Альора. Мел сидела рядом с ней и, довольно улыбаясь, болтала ножками. Настроение было ни к чёрту. Мы о чём-то болтали, поедая просто ужасную на вкус еду. Все вроде бы смирились с новым вкусом, но меня это совсем подбило. - Отец, выпусти повара с поварёнком из темницы. Кажется, что никто, кроме них, на кухне готовить не умеет. - Поварёнка? – удивился А́нтрамон. Я коротко кивнула и своим ходом удалилась в комнату. Пришлось телепортировать с кухни большую тарелку здешних мур-кексов (что-то вроде ром-бабы, только ещё и с одним из видов демонических орехов и с настоящим ромом), которая предназначалась Мел. Надеюсь, что она не соберётся мстить. Конец дня прошёл за поеданием кексов и чтением какой-то абсолютно не относящейся к учёбе книги, повествующей о похождении какого-то идиота на север. И когда я уже отложила книгу, разделась, собрала волосы в плотную тугую причёску на уровне шеи, чтобы не запутались, и забралась под одеяло, ко мне ворвалась Има. Она уже полминуты сидит и стойко выдерживает мой испепеляющий взгляд. Сестрица вздыхает, бутылка сладкого алкоголя тихонько ставится на пол, и точёное изящное тело, выгнувшись по-кошачьи, приближается ко мне. Тёплые и нежные руки опускаются на плечи, блокируя движения, и её обеспокоенное личико приближается ко мне. Аккуратный курносый носик легонько касается моего, и её мягкие губы накрывают нежным и настойчивым поцелуем мои. Я жарко отвечаю, освобождаясь от хватки и прижимая горячее тело к себе. Между нами тонкое шёлковое одеяло. Има сжимает коленями мою задницу и кладёт руки на подушки, сцепляя пальцы над моей головой. Она прерывает поцелуй, с ухмылкой рассматривает моё лицо и облизывается. - Я правда не в том настроении, котёнок, - шепчу я. Има коротко кивает, целует меня в лоб и, быстро раздевшись, забирается под одеяло, прижимается ко мне горячим обнажённым телом, а потом почти сразу засыпает. Я ещё некоторое время с улыбкой глажу её волосы, вдыхая аромат корицы и мяты. И вскоре засыпаю, прижимая к себе сестру./Запись к дневник от 2000 лет и 206 дней со дня Рождения./