Соприкосновение

      — Нет, ну ты, кончено, и придурок! — Изуна гадко усмехнулся, растягивая губы в ядовитой, смешливой усмешке.       Тобирама, трясущийся над документами, зло фыркнул в его сторону, мол, кто бы говорил! Но промолчал, проигнорировав реплику Учиха, и вернулся к их восстановлению. Нельзя было допустить повторения недавней ссоры. Даже малейшее появление вражды стоило избегать и не забывать о том, что из искры рождается пламя. И все же, Изуна был по-настоящему раздражающим, чтобы совсем не обратить на него внимания и не замечать его вальяжную, какую-то царственную позу.       — Может молодой господин соизволит подняться и помочь мне? — с плохо скрываемой злостью спросил Тобирама.       Мокрый лист с поплывшими чернилами казалось вот-вот вспыхнет от его злости, не смотря на свое положение. Вряд ли сейчас была хоть одна вещь, что не смогла бы сделать это, соприкоснувшись с гневом Сенджу.       — Что ж, — все так весело продолжал Изуна, но все же вскочил со своего места и медленно направился к разложенным на столах документам. — Только ради тебя.       Тобирама скрипнул зубами.       Вот идиот!       И хотя он, правда, очень сожалел о стычке, что произошла прямо в резиденции, как и сожалел о водяном драконе, что рассыпался на брызги и крупные капли, а затем затопил весь кабинет и, что более важно, всю документацию — он не мог не признать красоты того факта, что под удар попал и Изуна, и, несмотря на свое нахохлившееся и задиристое поведение, Учиха выглядел жалким мокрым котом, выброшенным на улицу.       — Дай-ка сюда!       Изуна выхватил мокрый документ, активировал Шаринган и осмотрел мокрый лист, но так и не понял исходного положения иероглифов. Так продлилась минута, вторая, и Тобирама, изнывающий от появившейся вины и понимания приближающейся работы, даже не пытался вмешаться и научить Учиха использовать его глаза, как следует.       Казалось, все пропало и ничего уже не получится восстановить, когда Изуна фыркнул, выхватил кисть из чернильницы и принялся быстро водить концом по бумаге. Потом — самодовольно вернул все обратно, пока Тобирама, вздернув бровь, смотрел на него с сомнением.       Лист был все ещё влажным, но чернила впитал, хотя те немного и поплыли. Тобирама зацепился взглядом на исправление и рассеянно прочитал       — «Макароны клана Учиха»? Что за черт?       Свежая краска, легшая поверх старой, чуть блеснула, все ещё не высохнув.       Изуна неопределенно пожал плечами, пока Тобирама, хмуро оглядывая его мокрый вид, пытался вспомнить, что там должно было быть написано.       Или тот момент, когда Учиха начали лепить макароны и почему он узнал об этом самым последним.