***
— Эй, ты жив, рыцарь со страхом, но без упреков? — насмешливый голос вывел парня из забытья, куда он столь неудачно провалился. Сергей открыл глаза, обнаружив напротив ярко-синие, внимательно его разглядывающие. — Данила, — Серега не знал, почему впервые назвал этого рыжего по имени. Все-таки нехило приложился головой, похоже. — Ну, чего тебе? — вопросительно нахмурились глаза. Исаев едва сдержался, чтобы не зажмуриться. Ему показалось, что повеяло недопитым вишневым чаем. — Отодвинься. Я не знаю, в какой глаз тебе смотреть, а в какой вмазать. Данила быстро встал и заливисто расхохотался. — Ну ты и придурок. Такого неудачника я в жизни не встречал! Пытались изнасиловать, в нокаут отправили с одного удара… ахахаха, — он захлопал ладонью по коленке от полноты чувств. Сергей, скептически изучавший полотенце, активно трясущееся на бедрах и грозящее в любую минуту упасть, вздохнул. — Очень смешно. Да, спасибо. Оденься уже. Он потихоньку сел, но голову все равно прошило болью. Сергей застонал и схватился за нос. — Тебе его разбили, — проинформировал Даня, как раз закончивший угарать. — Да ладно? — сарказм Сергей сдержать не смог. — А то я не заметил. В комнату ворвалась Виолетта и начала причитать. — Да что же это такое! То Кир в обморок падает, то Сережа, сегодня какой-то международный день? — Да уйди ты, — отмахнулся Данила и, осознав, сразу же застыл, боясь пошевелиться и обернуться к сестре. — Что. ТЫ. ТАМ. ВЯКНУЛ??? — медленно наращивая децибелы, вопросила Виолетта. Серега сжался на диване, а в голове мелькали мысли, что не такой он представлял красивую девушку Виолетту при более близком контакте. Мышцы на спине Дани судорожно подергивались от напряжения. Он просчитывал варианты отхода, как всегда, делал в опасных ситуациях. — Эм… сестричка… — А ну-ка быстро исчез и прикрыл уже наконец чем-нибудь свою задницу! — казалось, волосы Виолетты возмущенно вздымались в такт ее разъяренному дыханию. Данила, подняв руки, поспешно встал, собираясь капитулировать, но тут, выбрав наиудачнейший момент, полотенце упало. Видимо решило, раз девушка считает, что задница брата все равно не прикрыта, то не стоит и его, полотенца, мизерных усилий, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию. Возникла пауза, окончательно угробившая эту самую ситуацию. — Данилаааааааа!!! — взревела Виолетта и, подняв полотенце, огрела бедного брата по спине, оттесняя к двери. Данила стонал как раненный зверь, но отступал и наконец вылетел из комнаты. Полотенце полетело ему вслед. Сергей сидел и смотрел на этот цирк, не зная, что сказать. В какой-то момент он подумал, что это все галлюцинации, вызванные ударом головой. Потому что иначе всё его представление о Виолетте, образ идеальной девушки, разбивалось вдребезги. Сестра Данила стояла в дверях и виновато поглядывала на него. — Ты уж прости… что он тут своими причиндалами перед тобой тряс. Сергей соображал слегка заторможено, поэтому ответил не сразу, но, натолкнувшись на вопросительно-недоумевающий взгляд девушки, спохватился. — Ээм, о, нет! Все в порядке, правда, причиндалы у него ничего таааа… то есть, я хотел сказать, что все нормально и… — Сергей окончательно запутался и замолк. Виолетта фыркнула и, не сдержавшись, расхохоталась. — Ты такой забавный, Сережа, — затем девушка спохватилась, подлетела к нему и взяла в захват ладонями лицо парня. От того, что Виолетта оказалась так близко, у Сергея перехватило дыхание. — Ты как? — девушка отодвинулась и безвольно сложила руки на коленках, опустив голову. — Ты уж прости, что мы ввязали тебя в наши семейные разборки. Ты не должен был это видеть. Ты не должен был получать по носу. И вообще… — Эй, ты чего? — голос Сергея почему-то прозвучал тихо и нежно. Он, не сдержавшись, протянул руку и приподнял ее лицо за подбородок. Их глаза встретились… Телефон зазвонил вовремя, тоже отлично чувствующий нужный момент, как и полотенце. Виолетта ответила, одновременно с благодарной улыбкой вставая и разрывая их контакт. — Юля? Привет-привет. Что? Встретиться? Хм… — она взглянула на часы, а затем на Сережу, но тот закивал головой. — Ладно. В кафешке? Окей, скоро буду. — Все в порядке. Мне давно следовало уйти, — Сергей поднялся с дивана, пошатнулся и сел обратно. — Ну хорошо, — согласилась Виолетта. — Только Данила тебя проводит, ладно? — Может лучше… — наткнувшись на холодный взгляд девушки и вспомнив ее три минуты назад, Сергей предпочел заткнуться. — Ты и так еле на ногах стоишь. ДАНИЛААА? Подозревая какую-то лажу, рыжеволосый хмуро заглянул в комнату, застегивая пуговицы на черной рубашке. — Проводишь его до дома, ясно? — Хорошо, сестренка, — подозрительно легко согласился Данила. — Ну тогда все, — улыбнулась Виолетта. — Еще раз извини, Сережа. На улице, зябко передергивая плечами в недосушенной майке, парень почти пришел в себя, и Даниле не пришлось его придерживать. Поэтому так они и шли — Исаев сзади, пялясь на обтянутую черной рубашкой спину. — Эм… Минут через двадцать, уже перед своим домом, Сергей решил начать разговор. Рыжеволосый обернулся и скривил морду как можно противнее. — Ну, чего? Если ты думаешь, что я буду извиняться перед тобой как Вилка, то ошибаешься. Ты сам приперся в наш дом, вот и огреб. Сергей покачнулся под шквалом негатива, но устоял. — Знаешь что? — спросил он, медленно закипая и повышая голос, на что стали оборачиваться прохожие. — А пошел-ка ты нахуй, понятно?! Со своими нездоровыми увлечениями, вроде съемки гей-порно, выпрыгиваниями из окна, хождением голым, подъебами постоянными, резкой сменой настроения и хуёвым характером в целом, ты, рыжеволосая, азартная гнида! Я знаком с тобой от силы пару дней, и эти пару дней на меня сыпятся сплошные неприятности, но да, спасибо за то, что спас от маньяков, хотя я и не просил, — тут он покривил душой, но все же продолжил. — Ты лицемерный ублюдок, и что важнее, связан с какими-то опасными отморозками, поэтому уж прости… — Сергей оперся руками о коленки, тяжело дыша и глядя в асфальт. — …но несмотря на то, что твоя сестра ничего, она такой же монстр, как и ты. И связываться с ней — себе дороже. Поэтому можешь не провожать меня до дома, я сам справлюсь, ясно?! Тем более, что мы уже пришли. И знаешь что? Если бы я мог изменить прошлое — я бы сделал так, чтобы меня тогда в переулке изнасиловали те уроды, а ты бы прошел мимо, и мы бы никогда не встретились! Я думал, что умею ненавидеть людей, но ты разбудил во мне настоящую, мать его, ненависть! И я не знаю, почему так дико хочу, чтобы ты сдох, но… — Сергея прервал судорожный кашель, и он решился посмотреть на Данила. Тот стоял и молчал. Заходящее солнце освещало его ярко-рыжие волосы, а в потемневших синих глазах ворочалось что-то такое, от чего сердце Сергея сделало резкий кульбит, а затем ретировалось куда-то вниз. Он сглотнул, поняв, что наговорил лишнего. И, похоже, еще виноват удар головой. Да. Именно удар головой, а не его дрянная выдержка и психоз. — Желаешь, значит, быть изнасилованным? — медленно и тихо спросил Данила, не обращая внимания на то, что их обходят как можно дальше, а некоторые, кажется, снимают на телефоны. — Что? — не понял Сергей, когда его закинули на плечо и потащили в подъезд. — Номер квартиры, — сухо и жестко спросил рыжеволосый. — ЧТООООО??? — заорал парень, медленно осознавая всю жопу ситуации, в которую попал. — Номер, — повторил Данила, и его рука сжалась в подозрительной близости к заду Сергея. — С-семьдесят, ик!.. два, — начал икать Сергей. У него дико болел затылок и нос, и его трясли вниз головой, отчего все начинало плыть перед глазами, и поэтому какое-либо сопротивление оказать было сложно. Даже крик отдавался колокольным набатом, и Серега чувствовал себя все хуже и хуже. На его безвольно болтающуюся руку что-то капнуло, и он обнаружил, что из носа снова пошла кровь. Данила, тем временем, спокойно поздоровался с соседкой тетей Ниной, которая выпучилась на них как на второе пришествие, но тем не менее нажала кнопку лифта. — Вам на какой этаж? — вопросительно подняла она седые бровки. Рыжеволосый тряхнул Серегу, но тот только выбулькнул кровь ему на рубашку. — О, так это же Сереженька! — узнала своих тетя Нина. — Значит на наш, седьмой. Данила сдержанно кивнул и лифт тронулся. Тетя Нина была болтливой бабулькой, но сейчас что-то подсказывало ей, что лучше ни о чем не спрашивать, даже несмотря на то, что у бедного Сереженьки идет кровь и он забрызгал ею все стенки лифта. Чего только не бывает у современной молодежи. Разборки какие-то, поди. Но чтобы Сергей, такой красивый и умный мальчик, во что-то ввязался? Тетя Нина покачала головой. Двери разъехались, и Данила твердой походкой подошел к квартире семьдесят два. На звонок открыл мужчина лет сорока, чем-то неуловимо похожий на Сергея, только серые глаза излучали доброту и мягкость, и волосы были почти белые. — Любимая, Сергея принесли, — прокричал он куда-то вглубь квартиры и гостеприимно посторонился. Данила кивнул и скинул обувь. — Где его комната? Отец семейства указал на нужную дверь и, ничего не понимая, увидел, как немногословный парень просто зашел в спальню сына, перевернув табличку на «Не беспокоить». — Дорогой, где Сережа? — вытирая руки о белый фартук, вышла из кухни симпатичная женщина со стянутыми в пучок волосами. Отец кивнул в сторону спальни и пожал плечами. — Сказали не беспокоить… что у нас на ужин? Данила бросил Серегу на аккуратно заправленную кровать. Кровь наконец перестала приливать к голове, и парень почувствовал себя немного лучше. Данила возвышался над ним в полумраке не задернутых штор. — Ты сказал, что лучше бы я тогда прошел мимо, а тебя бы изнасиловали, — повторил рыжеволосый его слова. Серега даже не пытался зажать нос, и кровь струйками стекала в рот и по шее, на подушку. — Да, потому что, ик, ты еще хуже, чем они, ебучий извращенец, ик, с нездоровыми фантазиями, — хрипло сказал Серега. — Какой урод, ик, будет ходить по подворотням и снимать такое? — Сейчас ты увидишь урода в деле, сука. — А к учителям лезть? Бедный, ик, Герман… — продолжал Серега, уже потеряв всякое чувство опасности. Данила тем временем снял ремень и, с силой дернув руки парня, крепко стянул их, задрав над головой. — Какого ты творишь, ик! Чертов придурок? — забеспокоился Сергей и попытался освободиться. — Ебучий извращенец… — проинформировал Данила. — … Собирается воплотить одну из своих больных фантазий. Ты же не против, да? Прости, я один, но в данной ситуации, думаю, и одного меня хватит. Серега плюнул в него собравшейся кровью. — Хм, интересно, — криво улыбнулся Данила, стирая плевок с лица. — Это можно принять за положительный ответ. — Только попробуй что-нибудь со мной, ик! Сделать… — прохрипел Сергей, судорожно дергаясь, когда Данила начал разрезать его майку найденным на столе канцелярским ножом. — Ну что ты. Я не буду пробовать, — рыжеволосый по-хозяйски провел рукой по его животу, опустившись на пах. — Я сделаю то, что ты запомнишь навсегда, сучонок. И ты научишься следить за тем, что говоришь. Данила начал быстро что-то царапать на его животе легкими и едва уловимыми движениями. От каждого прикосновения ножа Сергей дергался как от тока. Боль была не сильной, но все же ощутимой. Парень почувствовал, как струйки крови начинают стекать с боков на простыню. — Маньяяячинаа… — простонал он, внезапно ощущая, что начинает возбуждаться. «ЧТО?! Успокойся. Останови его. Сейчас же». — Стой… — Сергей попытался отодвинуться от ножа, но рука Данила твердо легла на его бедро. — Успокойся, киса. Я уже закончил. Он встал и, достав из кармана телефон, сделал несколько снимков. Серегу начала обуревать ярость. — Какого хуя ты творишь?! Развяжи меня немедленно!!! Кто-нибудь! — он попытался закричать, но Данила предупреждающе зажал ему рот. — Давай не будем ввязывать твоих родителей в наши разборки, чудовище? Или ты хочешь, чтобы они застали нас, — парень надавил коленом на стояк Сереги. — В такой ситуации? Сергей откинул голову на подушку. Она все так же дико болела и из носа, не прекращая, текла кровь, которая уже залила все вокруг нахрен, медленно высыхая, но он все же выдавил здравую мысль из дезориентированного мозга. «Если родители узнают, что я…» — Я не гей!!! — заорал парень и вцепился зубами в ремень на руках. Данила покачал головой. — Ну что ж, я надеялся на твое благоразумие, но ты у нас, видимо, совсем отбитый. Не гей, говоришь? Отлично. Тогда потрудись объяснить, почему у тебя стоит? И почему ты стонешь как сучка, когда я вожу ножом по твоей коже, а, лапуля? И кто тут у нас извращенец после этого? Знаешь, я просто вытащил наружу то, что у тебя внутри. И ты корчишься, плюешься, отпинываешься от всего того, что является тобой. Но это ты, тупой ты ублюдок. И от себя ты хуй убежишь, уж поверь мне. Просто расслабься, и получай удовольствие, ебаный кретин. Серега сжал зубы и закрыл глаза. «Я не гей. А это изнасилование. Оно все-таки произойдет, хоть и с отсрочкой. Ну что за жизнь, а? Я ведь просто хотел подзаработать денег… А теперь я лежу у себя в комнате на кровати, связанный, в крови, а родители за дверью ничего не подозревают. И они не войдут сюда, потому что я их не позову. И меня скоро трахнет этот рыжеволосый мудак… скорее бы». Последняя мысль окончательно закоротила Сергея. Он уже не соображал, где он, сколько сейчас времени, что происходит, и почему эти синие глаза, которые блестят в свете уличного фонаря, так близко. Данила провел пальцем над его верхней губой, стирая кровь, но это не помогло. — Ну что ж, окровавленная Мэри… — Данила зарылся руками в короткие волосы Сереги и поцеловал его. Исаев застонал в голос, когда Даня стал творить что-то невообразимое, покусывая и посасывая язык парня так умело и настойчиво, что тот едва не отправился к праотцам от удовольствия. Кровь, смешавшаяся с поцелуем, отдавала железом и солью. Он вяло задергался, все больше убеждаясь, что происходящее ему нравится. Нравится, что сейчас его целует парень. Нравится, что живот Данила, который уже снял рубашку, трется об его, мокрый и склизкий от крови. И что он чувствует ненавязчивую и приятную боль от этого, ему тоже нравится. — Что и говорить… — произнес Сергей, тяжело дыша и запрокидывая голову, чтобы лучше видеть рыжего, который наконец отстранился. — В поцелуях ты мастер. — То ли еще будет… — пообещал Данила, стаскивая с него штаны, и исчезая где-то внизу. — Что ты де… — начал Сергей, но, почувствовав на своем члене губы Данила, замолчал. — С тебя потом тоже минет, — сообщил рыжеволосый, начиная работать языком и ртом, отчего Серега выгнулся и застонал в связанные ремнем ладони. — Гхм… не надо. Ааах! Данила провел языком по стволу и, слизнув капельку смазки с головки, с сомнением спросил: — Ты уверен? — на что услышал тихий и проникновенный ответ: — Остановишься — убью. Серега буквально почувствовал усмешку Дани, но тот молча продолжал доводить его до безумия. Когда он кончил, испортив и так уже окровавленные простыни, закинул стянутые ремнем руки на шею рыжего и притянул к себе. — Тебе хорошо? — прошептали парню в шею. — Мне никогда не было так хорошо, сука, — признался Сергей, забыв о том, что совсем недавно поливал рыжего оскорблениями и требовал развязать. — Тогда продолжим, — сказал Данила, впиваясь губами в кожу так, что Серега лишь мучительно застонал, понимая, что, похоже, сдался. Исаев открыл глаза и обнаружил, что Данила, оставив в покое его измученную шею, теперь пристально смотрит на него. — Чего? — внезапно Исаев заметил, что давно перестал икать. Странный взгляд Данила ему не понравился. — Хочешь продолжения? — Серега зарылся лицом в подушку и что-то невнятно пробурчал. — Если хочешь, тогда попроси меня, — отстранился Данила и потянулся к ремню. Серега почувствовал, что ремень ослабевает, а потом его вообще убрали. «Вот он! Твой шанс! Въеби ему хуком слева, давай же!!!» — Давай… — прошептал Сергей, чувствуя, как становится жарко дышать сквозь ладони, в которые он сразу же зарылся, как только руки оказались на свободе. — Что, прости? — переспросил Данила, нагло улыбаясь. — Трахни… меня. — Мальчики! Кушать хотите? — за дверью раздался голос мамы, и Сергей отдернул руки, с ужасом глядя на дверь. Данила приподнял бровь, полностью оставляя выбор за ним. Либо горячий, рыжий и неуправляемый Вишневский остается, либо уходит. — Мам, — Серега сглотнул и надавил пяткой на ширинку рыжего, делая выбор. — Я занят, не беспокой меня, ладно? — Хорошо, Сереженька, прости, — раздался звук удаляющихся шагов, а потом бормотание мамы с отцом, что вот, мол, похоже опять за компьютером торчит, да еще и друга приволок и тем же мучает. Ухмылка Данила была из ряда тех непередаваемых ухмылок, присущих только определенным людям, и которую невозможно было бы скопировать, поскольку она отражала всю хитрожопую сущность Вишневского. Серегу пробила дрожь, но сказав себе, что отступать уже некуда, парень понял: Исаев хочет получить от этого вечера все и даже больше. — Трахни меня уже, кусок идиота! — прошипел он. — Тебе что, нужно особое приглашение? Данила расстегнул ширинку. — Подожди-ка, ты что, ни разу с парнем этим не занимался? — внезапно спросил он, и Сергей сердито отвернулся, опять зарывшись лицом в подушку. — Девственник ты мой, — с непередаваемой нежностью в голосе сказал рыжий, на что Серега изумленно повернулся, даже убрав руки от лица… и тут же был чмокнут в нос. — Это, блять, что еще за?! — Успокойся. Смазки у тебя нет? — Данила открыл тумбочку и пошарил по углам, но желаемого не нашел. — В нижнем… ящике. — Отлично. Тебя нужно растянуть, это твой первый раз, поэтому ощущения поначалу будут не совсем приятными, — предупредил парень, выливая из тюбика на пальцы холодноватую жидкость. — Блять. Может не надо? — дал по тормозам Сергей, пытаясь отползти, но все его попытки были безуспешны. — Не боись, лапуля, — Данила прижался к Сереге и начал отвлекать его поцелуями. Тот сразу поплыл и уже не возражал, когда длинные пальцы рыжего начали разрабатывать его задницу. Через некоторое время Серегу выгнуло, и он ошарашенно застонал. — Значит, здесь, — взял на заметку Данила, и, заняв лидирующую позицию между призывно разведенных ног парня, обхватил руками его бедра. Серега часто задышал, чувствуя, как капелька пота стекает по спине. — Пидор, какого хрена ты там время тянешь? — едва разборчиво спросил он. Рука Данила, не утерпевшая и бродившая по желанному телу, вернулась и крепко обхватила ягодицу Сергея. — Добро пожаловать в голубизну, лапуля. Теперь я тот, кто забрал твой первый раз, — Данила приставил эрегированный член и медленно вошел в парня. Серега дернулся от странного ощущения, но тут Данила начал двигаться, не давая ошалевшему парню прийти в себя. — П-постооой… — Серега вцепился в рыжего, но тот укусил его за губу, тут же зализав ранку, предупредив тем самым, что останавливаться не намерен. — Ах вот ты как, значит? — спросил Серега, еле–еле концентрируясь, ибо рыжий был неутомим — он то наращивал темп, то внезапно останавливался, чем повергал Исаева, почти доходившего до оргазма, в отчаянье. Тогда он обхватил торс Данила ногами, притянув еще ближе к себе, и просто тихо стонал в прикушенный кулак, поддавшись ощущениям. — Ты такой сладкий… — прошептал Данила, мягко касаясь губами его щеки, и Серега, пожалуй, впервые за всю жизнь почувствовал себя каким-то невъебенно особенным. Исаева впервые так откровенно хотели и нагло показывали, что хотят. И брали, несмотря на сопротивление…Небольшое сопротивление. Руки Данила исследовали каждый сантиметр его окровавленного и исцарапанного тела, гладили измученное, покрытое мелкими бисеринками пота лицо. Временами в глазах Вишневского мелькало что-то такое темное, Исаев заметил это еще на улице, когда опрометчиво наговорил рыжему всякого, но оно тут же исчезало. Синие глаза Данила затуманились в преддверии оргазма, он часто задышал и уткнулся в шею парня, легонько прикусив кожу. — Я… — начал Сергей, но его крепко сжали сильные руки, и просто не дали договорить. Еще пара отрывистых движений и парни почти одновременно кончили. — Что ты там хотел сказать? — через некоторое время хрипло шепнул Данила, когда они уставшие и потные лежали в подступающей сквозь окно темноте, но в ответ услышал лишь смущенное посапывание в свое плечо.Часть 1
5 августа 2022 г. в 18:50
Сергей закрыл глаза и запрокинул голову.
Если делать так постоянно, будет возникать ощущение, что ты один. А голоса и шум, что раздаются вокруг — просто отголоски воображения. В такие моменты было легче дышать, и он чувствовал что-то вроде свободы.
А потом открывал глаза.
Вздохнув, парень торопливо просмотрел расписание.
«Отлично, сегодня на фотосессию не нужно, я могу спокойно…»
Журнал молодежной моды, в котором он работал, нашел его совершенно случайно, и парень решил уцепиться за эту возможность ровным счётом тогда, когда к нему подошла вежливо улыбающаяся женщина, а Серёга рассматривал сквозь витрину плеер и приценивался.
Модель из него получилась, по его мнению, не ахти какая, хотя все вокруг нахваливали резкие черты лица, упрямый подбородок и угрюмый взгляд из-под бровей, который добавлял «некоего шарма», как, хихикая, говорила ассистентка.
Сейчас угрюмый взгляд Сергея был направлен на магаз, где он хотел закупиться продуктами и спокойно отправиться домой.
— Эй, вы, посмотрите-ка на этого красавчика, — Серега обернулся и понял, что нужно съебывать.
Мутный парень в мятой толстовке и рваных джинсах, в окружении пяти человек в кепках и капюшонах, всем своим видом показывающих, что с ними лучше не связываться, медленно приближался к нему.
От его улыбки Серегу передернуло. Что-то такое было в выражении лица этого парня…
— Это что ли тот, которого ты в том журнальчике видел? Вот повезло, так повезло, — прошипел тип в черном платке, повязанном на манер маски.
— Какие люди, и без охраны, — противно захихикал другой гопник, сжимая что-то в оттопыривающемся кармане.
Сергей побежал.
Не надо было соглашаться. Он работал в этом журнале всего неделю, но и предположить не мог, что все так обернется.
И вот, сейчас он бежит, петляя по переулкам, матеря свою жажду денег и, да чего уж скрывать, жажду славы и внимания. Ему нравилось быть популярным и получать за это приличные деньги.
Но сейчас…
— Эй! Не упустите его!
— Заходи слева!
— Туда его гони!
— Йоу! Ха-ха, не убежишь, красавица…
Главарь бандитской шайки был весьма умным стратегом - бедного Исаева загнали в тупиковый переулок за считанные минуты.
— Ну чего ты так боишься, красотуля? Звезда… в журнальчиках модных снимаешься и думаешь, что тебя не узнают? И ходишь один совсем. А может, зайчик, наоборот, внимание к себе привлечь захотел?
— Да вы чё, охуели?! — попытался возмутиться Серега. Трусом он не был, и даже отличался какой-никакой физической подготовкой, но четко понимал, что против шестерых гопников явно не выстоит, будь он даже мастером спорта по боксу.
— Вы посмотрите, голос прорезался, — удивился парень в маске.
Остальные противно захихикали, исключая главаря в порванных джинсах. Тот медленно приближался, глазами и жестами отдавая распоряжения, и Сергея медленно окружали.
Он уперся спиной в холодную кирпичную стену и просто смотрел, как эти ублюдки рассредоточиваются.
«Ну, была не была…», — пронеслось в голове, и он рванулся вперед, занеся кулак.
Но никому врезать ему не дали. Парню аккуратно заломили руку, скрутили и почтительно расступились перед своим главарем.
— Что же нам с тобой сделать? — хрипло спросил парень в толстовке, задумчиво изучая задранную майку Сергея и плоский живот с едва заметным рельефом.
И снова улыбочка, от которой Серега задергался как бешеный, но, получив смачный удар в челюсть, затих.
— Давай его по кругу пустим, Демон. Он ведь для журналов снимается, наверняка заднеприводный, вот и порнушку снимем с ним в главной роли. Ему не привыкать, а мы баблишка подзаработаем, как-никак такая порнуха здорово расходится, а тут еще плюсом какая-никакая модель, — хохотнул гопник в капюшоне.
— Такое смазливое личико, что и за бабу сойдет… — пожал плечами другой.
— Окей, — хрипло прервал его Демон. — Ну что, красотка? Раздевайте его и как следует держите, а то мало ли чего выкинет.
Серега окончательно понял, что это не шутки, и начал отчаянно вырываться.
— Ебнутые ублюдки! Вы что, совсем охуели?! Отпустите меня, твари…
Очередной удар, в рот запихали мятый платок. Серегу отчаянно затошнило. Он чувствовал, как сжимают руки и ноги, не давая малейшего шанса вырваться. Исаев вяло задрыгался, но захват только усилился.
Майку задрали, джинсы и трусы спустили…
Улыбающийся Демон, пристраивающийся между его широко разведенных ног…
Сергей закрыл глаза, бросив попытки сопротивляться, и попытался абстрагироваться.
Он почувствовал, как член упирается ему в зад, услышал звук включения камеры на телефоне. Тошнота усилилась и закружилась голова. Парень дернулся и крепко зажмурился.
— Снимай так, чтобы моего лица не было видно. А его пусть, так и быть, поможем карьерному росту «Восходящей звезды модельного бизнеса».
Все смешочки, подбадривания и комментарии были прерваны внезапно и неожиданно — инородным звуком фотографирующего телефона. Демон резко обернулся и увидел высокого рыжего парня, увлеченно делающего снимки.
— Ах ты сучонок! — встал парень в маске, вытаскивая из кармана нож.
Демон прищурился и спокойно предложил:
— Вали отсюда, если проблемы не нужны.
Рыжий убрал телефон и широко улыбнулся.
— О, простите. Я вам помешал? Просто никогда не видел гейскую порнушку вживую, а тут такое, да еще и…
— Я сказал вали отсюда, иначе займешь его место… — повысил голос Демон. Серега не поверил своим ушам. При таком раскладе возможно его задница не пострадает, и получиться отделаться лишь синяками и смещенной челюстью.
Тем временем главарь кивнул, парни разом набросились на рыжего.
— Вы, конечно, меня извините, — странный парень был сама вежливость. — Но видимо проблемы я как раз и искал.
Он увернулся от ножа и подставил подножку первому, отчего тот отлетел и ударился головой о бак, из которого посыпался мусор уже на валяющегося в отрубе парня. Затем рыжий врезал другому в челюсть, но тут его удача закончилась.
Парень в маске незаметно подкрался и рыжий согнулся от удара в живот, но тут же опомнился, и тихушник полетел в бетонную стену. Демона он уложил, не заметив, видимо тот стал главным лишь благодаря хорошим стратегическим навыкам, а не силе.
Забытый Сергей выплюнул платок и от всей души пнул лежащего рядом парня в маске, под ноги другому, в капюшоне, который как раз уворачивался от кулаков рыжего. Он запнулся и, свалившись на землю, не подавал больше признаков жизни.
Тяжело дыша, Исаев уставился на рыжеволосого парня, который дул на покрасневшие костяшки и разглядывал валяющиеся по переулку тела.
— Спасибо.
Рыжий обернулся, и его лицо рассекла пренебрежительная ухмылка.
— О чем это ты, подстилка гопотская? Они на меня набросились, а я защищался. Прости, что прервал ваши игрища.
Сергей охренел и выхренел обратно.
— Ну ты и мудила.
Рыжий пожал плечами и ушел, бросив:
— Вот от кого, от кого, а от шлюхи выслушивать критику как-то стрёмно. В следующий раз место для своих оргий другое выбирайте, а то я снова приду. За материалом.
Серега смотрел вслед рыжему парню, который вскоре скрылся за поворотом, и не верил, что он спасен.
Его, блять, чуть не выебали! Мужики!
— К такому меня жизнь не готовила, — пробормотал Сергей, торопливо застегивая штаны и подбирая рюкзак.
Валявшиеся на земле гопники изредка дергались и постанывали.
— Сергей Исаев! — парень торопливо подскочил и еле сдержал зевок. Препод возвышался над ним, подобно статуе, олицетворяющей праведный гнев.
— Вы когда-нибудь прекратите спать на парах?
— Я надеюсь, это был чисто риторический вопрос.
— Каков наглец! — восхитился профессор и, вернувшись на трибуну, продолжил читать лекцию.
Серега оглядел аудиторию.
Он был не единственным, кто беззаботно дрых на полупустых тетрадках, но остальные маскировались как-то хитрее.
Мишка, самый отчаянный в их группе, вообще спал с открытыми глазами. Как он это делал — никто так и не смог понять, хотя многие ломали над этим голову.
На камчатке, сливаясь с тенями в углах, сидел Зерев, мрачный, как и всегда. Укутанный в долбанную парку и заткнувший внешний мир наушниками. Исаев пренебрежительно фыркнул: Кирилл вызывал у него стойкую антипатию, без видимой на то причины, хотя, если копнуть глубже, возможно причина обнаружилась бы, но Серега предпочитал ненавидеть людей без выяснения причин.
Алина зазывно улыбнулась и захлопала чересчур ярко накрашенными ресницами, когда парень мимолетно бросил на нее взгляд, отворачиваясь от созерцания камчатки. Он скривился еще больше и, вздохнув, решил ради разнообразия писать то, что там бормочет препод.
Через пятнадцать минут за дверью послышался грохот и топот. Одногруппники начали просыпаться, поднимать головы от столов и коситься на дверь. Топот приближался, и наконец дверь аудитории распахнулась. Запыхавшийся парень оперся руками об косяк и окинул быстрым оценивающим взглядом аудиторию.
Преподаватель на трибуне так и застыл с патетически поднятой ладонью.
— Вишневский, вы чего…
Парень вскочил на трибуну.
— Профессор, умоляю…
— ГДЕ ЭТОТ НАГЛЫЙ МЕРЗАВЕЦ БЕЗ СОВЕСТИ И МОРАЛЬНЫХ НОРМ?! — послышался в коридоре гневный рев, и парень нырнул под стол.
Исаев, как и остальные студенты, сидел с отвисшей челюстью и ожидал продолжения.
Кто этот рыжеволосый наглец до него дошло не сразу, но, когда дошло, ему поплохело.
«Пиздец, так мы в одном универе учимся…» — пронеслось в голове, и парень тихо отступил на задние ряды.
Зерев, слишком занятый разворачивающимся шоу, ничего не заметил.
В аудиторию вошел бледный и встрепанный преподаватель, судорожно теребя галстук.
Сергей вспомнил, что вроде у первачей-художников новый преподаватель по МХК. Ходили слухи, мол, несмотря на то что тот лишь недавно окончил магистратуру, его сразу же приняли на работу, так как были очень хорошие рекомендательные письма.
Вот, в принципе, и все, что знал Сергей. Хотя нет, еще он знал, что препода зовут Герман Станиславович Трутский.
Их же преподаватель, Юрий Анатольевич, который до недавнего времени упоенно вещал о структурных методах, применяемых в семиотике искусства, не знал, что и думать.
Герман, тяжело дыша, обвел аудиторию налившимся кровью взглядом, и студенты, неосознанно последовав примеру Вишневского, поползли под столы.
— Герман Станиславович, вы прерываете лекцию…
— О, прошу меня простить, но сюда…, по-моему, сюда только что забежал один студент… — он вопросительно уставился на ближайшую жертву, которой оказалась Алина. Та, едва сдерживая дрожь, отрицательно покачала головой и стрельнула взглядом на Юрия Анатольевича. Тот, в свою очередь, задумчиво посмотрел на свой стол.
Воцарилось подозрительное молчание. Затем преподаватель спокойно кивнул:
— О чем вы говорите, Герман Станиславович? Если бы сюда кто-нибудь забежал, я бы непременно попросил выйти вон.
Перестав трогать свой галстук, Герман извинился и быстро покинул аудиторию, весомо хлопнув дверью. Все неожиданно выдохнули, даже Юрий Анатольевич, на чем он себя поймал и сердито нахмурился.
— Вишневский, вылезайте.
Из-под стола показалась коленка в рваных джинсах, а затем и остальное тело преступника.
— И как это понимать, Данила? — чуть мягче спросил преподаватель, но тут дверь снова распахнулась, и раздался торжествующий вопль Германа.
Рыжий заметался, и Андрей, не будь дураком, распахнул окно, возле которого сидел. Данила с разбегу сиганул в него и девчонки завизжали. Герман Станиславович издал почти животный рык и снова рванулся к двери.
Все стихло.
— Это же, — сказал Сергей внезапно охрипшим голосом. — … второй этаж.
Юрий Анатольевич плюхнулся на стул и, достав платок, начал судорожно утирать катившийся по лицу пот.
724 группа как по команде рванулась к окнам.
Серега, никем не замеченный, вышел из аудитории.
Часом ранее.
Герман Станиславович нервно поправил галстук и, сжав кожаную ручку портфеля, уверенным шагом вошел в аудиторию.
У этой группы он еще ни разу не проводил пар и, прекрасно зная, как важно первое впечатление, был в идеально отглаженном костюме светло-синего цвета, черной рубашке и в тон пиджаку галстуке. Стильно и своеобразно, он же все-таки художник.
Одновременно повернувшиеся в его сторону двадцать голов заставили Германа ощутить нервную дрожь, но, взяв себя в руки, он поднялся на трибуну и достал ноутбук.
— Здравствуйте, студенты. Меня зовут Герман Станиславович, и я ваш новый преподаватель по МХК.
— А где Сергей Владимирович? — недоуменно спросил кто-то, и по интонации стало понятно, что замене рады не особо.
Герман тихо выдохнул.
«Ну естественно, а чего ты еще ожидал? Что тебя тут с распростертыми объятиями примут? Авторитет нужно заслужить».
— Вас должны были предупреди…
— Да блин! А никого не интересует, где он отрыл этот костюм?
Герман Станиславович посмотрел на остряка и сразу же остановился на рыжих волосах, которые колючками топорщились в разные стороны. Еле-еле оторвав от них взгляд, он наткнулся на ярко-синие наглые глаза, в которых отражался свет от окон.
Герман отвернулся, решив проигнорировать наглеца, тем более что такие никогда долго не задерживаются и вылетают после первого семестра, если не раньше. Акцентировать внимание было бы глупо.
— Итак, изучив материалы Сергея Владимировича, я пришел к выводу, что эта пара должна быть посвящена зачету, где вы должны предоставить презентацию с набросками и доклады о разных этапах художественной культуры, темы которых Сергей Владимирович дал вам в начале сентябре. Итак, приступим?
Он обвел доброжелательным взглядом аудиторию, с удовольствием отмечая сгустившуюся ауру отчаяния и ужаса.
— И первая у нас… Диренко. Прошу, — он отработанным жестом подключил проектор и развернул полотно экрана.
Девушка, немного помявшись, все же вышла и даже начала что-то лепетать о периодизации художественной культуры Древнего Египта, показывая на экране довольно сносные примеры-наброски, чему Трутский был хоть и удивлен, но удивлен приятно.
В умеренном темпе прошла пара, и когда последний докладчик, с пеной у рта и выпученными глазами экзальтированно провыл: «Искусство — это лучшее из всего созданного человеком, это самое достойное приложение сил человека», Герман Станиславович удовлетворенно поставил отметку в журнал, и парень устало сполз с трибуны.
— Ну что, больше желающих нет? — он пробежал глазами по списку. — Вишневский. Кто это? Вы собираетесь сдавать зачет? Все остальные свободны, — добавил он, закрывая журнал.
Интуиция Германа не обманула: Вишневским оказался тот самый рыжеволосый парень, который лениво спускался по ступенькам между рядами лекционных столов.
— Герман Станиславович… — протянул Вишневский, и, запрыгнув на трибуну, резко подался вперед, опершись на стол.
Педагог отпрянул, упершись спиной в стену, и тут же мысленно дал себе затрещину.
— … Как вы думаете, а могу ли я как-нибудь…
— Сдать зачет, как и все остальные? Конечно, — синие глаза оказывали какое-то гипнотизирующее воздействие, и Герману становилось не по себе.
— Нет. Я не про то, — рыжеволосый начал огибать стол, и Герман откашлялся.
— Как насчет…
— Я не приму никаких взяток, — отрезал преподаватель и увидел, как Данила разочарованно вздохнул.
«Так-то лучше».
Герман Станиславович расслабился и снова почувствовал свое педагогическое превосходство над нерадивым студентом.
— Ладно. — Данила резко рванулся вперед и прижал Германа к стене. Руки легкими касаниями огладили бедра мужчины, и парень шепнул.
— Я заметил, как вы смотрите на меня. С самого начала пары, — жарко дохнул в ухо медленно охуевающего педагога рыжий.
— Что вы… что вы себе позволяете? — пролепетал Герман Станиславович, все еще не веря в происходящее.
Руки Вишневского словно жили своей жизнью: они не переставали поглаживать ноги Германа сквозь брюки, постепенно перемещаясь назад.
— Может, все-таки решим проблему с моим зачетом… только немного по-другому?
Герман, наконец-то взявший себя в руки, оттолкнул студента.
— Да как вы смеете, Вишневский?! — лицо и уши преподавателя горели сверхвозмущенным румянцем. — Это что за аморальное поведение?!
Лицо Дани рассекла сардоническая ухмылка, которая заставила Трутского передернуться.
— Да ладно, Герман… кого ты обмануть пытаешься? Еще прикройся чем-нибудь для более достоверного изображения оскорбленной невинности.
— ЧТО?! — препод окончательно вышел из себя, и Вишневский понял, что перешел еще одну черту за чертой, которую уже перешел. (п.а. Да, каламбур, но так и задумывалось).
— А НУ СТОЯТЬ, МЕРЗАВЕЦ! — кинулся следом Герман Станиславович за поспешно улепетывающим студентом, который в первый же день «расположил» к себе нового преподавателя по МХК.
Серега шел по улице, и его сердце отчаянно колотилось в груди.
Он шел, потому что не мог стоять на месте. Просто не мог.
Когда парень добежал до клумб, в которых, по его расчетам, должно лежать искалеченное тело рыжеволосого придурка, то нашел там только примятые кусты и опадающие розовые цветы, название которых не знал, да и не волновало это его сейчас вовсе.
«Он живой, здоровый, наглый и удачливый псих, который непонятно как устроил Герману нервный срыв. Бедный препод. Его первая неделя».
Сергей остановился и провел руками по лицу, пытаясь понять, почему так перепугался.
«Не, ну нихуя себе. Тут чел из окна выпрыгнул, а я спокоен должен быть?! Да и… хоть он и обосрал меня как мог, но все же спас от этих извращенцев. Поверить не могу…» — он едва не застонал в голос. — «Меня спасли как принцесску, это же пиздец какой-то».
Еще раз потерев лицо и помассировав веки, Исаев пришел к выводу, что надо освежиться. Все, что свалилось на него за два дня, просто бурлило в мозгу и порождало волны новых мыслей, одна из которых была страшнее и запутаннее другой.
Поэтому, вместо привычного пути домой в кварталы, он свернул на набережную.
Стояла ранняя осень, почти середина сентября. Листья на деревьях еще не опали, а кое-где даже не пожелтели. Особенно это выделялось на островках посередине реки, где среди пожухлой местами травки виднелись ярко-зеленые пятна.
На набережной было мало народу, что Сергей воспринял как дар Господень. Только на лавочках сидела пара старушек, да и целенаправленно куда-то шла дама со шпицем на поводке.
Сергей торопливо перемахнул через бетонное ограждение и съехал вниз, к реке. Там он торопливо стянул майку и остальные вещи кроме трусов, и оставил их в кустах.
Да, наверное, купание осенью — это самое глупое, что могло прийти к нему в голову, но Сергей чувствовал, что это — именно то, что ему сейчас нужно. Поэтому, слегка поёжившись, он вошел в реку и сразу же нырнул с головой.
Все словно отхлынуло. Он погрузился в воду и перестал слышать. Мысли исчезли, и Сергей почувствовал себя свободным. Но это был краткий миг, за ним следовало отсутствие кислорода и поспешное выныривание в окружающую действительность.
А так хотелось бы остаться навечно в обволакивающей и пульсирующей со всех сторон влаге, не думать и не чувствовать, просто быть.
«Наверное, я всего лишь ленивый трус, который хочет сбежать от проблем».
— Смотри, не потони там, — услышал он в миг выхода из-под воды. Сергей дернулся, отчего во все стороны разлетелись брызги, и увидел Виолетту.
«Виолетта…» — расплылся в блаженной улыбке парень, покрываясь мурашками и начиная дрожать от холода. «Что она тут делает?!»
— Эм… — он не торопился выходить и просто дрейфовал на одном месте, пристально вглядываясь в медные кудряшки старшекурсницы, и все больше убеждаясь, что это не сон.
— Ты как, зимовать там собрался? — девушка усмехнулась. — «Остаемся зимоваааать, остаемся зимовать, вода замерзла — перебьемся…», — внезапно пропела она и, встав, отвернулась.
— Давай, одевайся. Я не буду подсматривать… хотя, что я там не видела? Вчера вот только была «Обнаженная мужская натура».
— Не заливай, — оборвал ее Серега. — Они все равно прикрываются.
Вилка хихикнула и пожала плечами.
— Нашелся умник, все-то ты знаешь.
Сергей оделся, поспешно запихав мокрые трусы в карман сумки, стараясь сохранить невозмутимость.
— Мы с тобой плохо знакомы, вроде как на прошлой выставке только парой слов перемолвились, — сказала девушка и протянула руку. — Я Виолетта Вишневская.
— Сергей Исаев, — пожал он протянутую руку.
— Исаев? Интересная фамилия, — профырчала Виолетта, все также не отпуская его руку, и парню на миг стало жарко дышать. Рука девушки была такой теплой и хрупкой…
— Обычная фамилия, — парень все-таки высвободил руку и начал подниматься к ограждению.
— Хм, ладно… Ну, а я иду вот с универа, вижу — знакомый тонет, решила подойти, посмотреть.
— Я вообще-то плавал, — пожал плечами Сергей, оборачиваясь и видя, что девушка идет рядом.
— Слишком долго под водой, чувак. Даже я заволновалась.
Серый едва сдержал кашель. И подумал, что плавать в сентябре все-таки плохая идея.
— Я в школе плаваньем занимался. Надолго могу дыхание задерживать, — осведомил он Виолетту, и та понятливо улыбнулась, а затем кивнула на подъезд.
— Зайдешь? А то мокрый весь, околеешь, пока до дома доберешься.
Серега глубоко вздохнул и не поверил своим ушам. Девушка, которая ему нравится, приглашает зайти к себе, это же… да нет, не может быть.
— Было бы неплохо, спасибо.
Они зашли в темный и сырой подъезд и, преодолев пару пролетов, оказались перед дверью Виолеттиной квартиры.
— Ванна там, — махнула она в конец маленького коридорчика, снимая обувь. — Чистое полотенце висит на крючке, синее.
Сергей молча кивнул и зашел в ванную. Что думать про возникшую ситуацию, он не знал. Все показывало на то, что все-таки есть шанс понравиться этой талантливой, как отмечали многие преподы, красавице-старшекурснице.
Пока Исаева глодали такие мысли, он стягивал с себя черную майку, противно липнущую к мокрому телу. Изучив ее на предмет сухости и придя к неутешительным результатам, парень потянулся к полотенцу. Внезапно чьи-то пальцы коснулись его. Серега ошалело вытаращился на руку, которая торчала из-за шторки.
— Виолетта, бля, отдай полотенце!
Пальцы Сереги медленно разжались, одновременно с отъезжающей в сторону шторой, и он удостоился чести лицезреть слегка поцарапанную и побитую «обнаженную мужскую натуру» без цензуры. Видимо, падение дало о себе знать. Данила в недоумении смотрел на темноволосого парня, который снова вцепился в полотенце.
— Ты чего… ох ты ж… — рыжеволосый упрямо потянул полотенце к себе. — Ты что, сталкер что ли? Каким макаром ты оказался в моем доме, в моей ванной, да еще и нагло ворующим мое полотенце?!
— Виолетта разрешила мне его взять, — пробурчал Сергей, не сдаваясь.
Видя, что тот явно не собирается уступать, Даня плюнул и вышел, громко хлопнув дверью.
— Вилка, какого черта ты пускаешь всяких идиотов в наш дом?
Серега вытирался, медленно осознавая, что какой-то злой рок вот уже второй день подряд упрямо сводит его с этим рыжеволосым гадом.
— Видимо, нужно все же прояснить ситуацию, — решил он, и, натянув майку, тоже покинул ванную.
Виолетта и Данила обнаружились на кухне, причем рыжий так и не удосужился хоть чем-то прикрыться.
— На, — в лицо Дани полетело другое, обнаруженное Сергеем, полотенце.
— Сережа, прости его за непристойное поведение, — Виолетта кивнула на медленно звереющего брата. — Это Данила, мой брат. Но вы, как я понимаю, уже знакомы?
— Он твой брат?! — мир парня пошатнулся от одной только ехидной улыбки Дани, лениво обертывающего полотенце вокруг бедер.
— А ты что думал? Что она тут одна живет? Обрадовался, что этим воспользоваться можешь? Хотя, о чем это я? Ты же у нас вроде по мальч…
Сергей поспешно хлопнул его по спине, преувеличенно сильно, отчего рыжеволосый поперхнулся.
— О чем это ты? — немного нервно улыбнулся Исаев и утянул его в коридорчик, кивнув Виолетте, которая, пожав плечами, включила чайник.
— Ты какого хуя городишь?! — прошипел Серега, злобно сверля наглого пиздюка глазами.
Данила расслабленно потер шею.
— Мне забыть, что тебя оприходовали половина парней с нашего района?
Сергей едва сдержался, чтобы не ударить его.
— Ты не так все понял, придурок. Меня поймали и, — он сглотнул, но все же продолжил. — Пытались изнасиловать, а твое вмешательство спасло мне шкуру, и я тебе благодарен, несмотря на то, каким хуйлом ты все же оказался… — Исаев осекся, наткнувшись на иронично приподнятую бровь Данилы. Тот многозначительно пялился на его ширинку. Серега прикусил губу и резко отвернулся.
— У тебя встал, — констатировал факт Данила.
— Пошел ты!
— И, я так полагаю, на меня.
В ушах Сергея колотил набат. Казалось, он сейчас развернется и вмажет этому ушлепку, но продолжал стоять, как ребенок, натягивая майку пониже и глядя в пол невидящим взглядом.
«Че за херня?! Какого хуя у меня… на него???!!! Нет. НЕЕЕЕТ. Да не может такого быть, что я пидор. Хуйня.»
Данила подошел к парню и, наклонившись, подул на покрасневший кончик уха.
— Ка-кой ты ми-лый. Иногда.
Сергей, вздрогнув, резко обернулся, но кулак перехватили в воздухе.
— После драки, как говорится… — пожал плечами Данила и вернулся в кухню.
— Ну, где вас там носило? — возмущенно рявкнула Виолетта. — Мужланы! Типичные представители мужского пола, которые думают, что женщинам не стоит присутствовать при их высокоинтеллектуальных беседах, хотя все ваши «высокоинтеллектуальные», — она выделила это слово. — Беседы сводятся либо к железкам, чтобы выеживаться перед бабами, либо просто к бабам, безо всяких железок…
Серега ошарашенно остановился на пороге кухни, а Данила, севший на пуфик и меланхолично пропускающий всю тираду Виолетты мимо ушей, махнул рукой.
— Не обращай внимания. Она немного не в себе. Много. И постоянно. Но я надеюсь, ее парень в скором времени займется ее воспитанием и дурь выветрится.
— Ага! — Вилка грохнула перед Серегой кружку чая и скрестила руки. — … Либо к насилию! У вас все сводится к насилию, в той или иной мере! Вы в курсе, многоуважаемый Данила, что все разногласия можно решить не только кулаками?
— Да в курсе я, — закатил глаза рыжеволосый и почесал плечо. — Может, ты уже закончишь?
Серега сидел и смотрел в белую кружку, наполненную ароматным чаем с терпким вкусом вишни. По ее краю шел золотистый ободок орнамента, от которого ослепляюще отражался лучик света.
«У нее есть парень».
— Я пойду, — Исаев медленно встал, и брат с сестрой мгновенно замолкли, переведя на него недоумевающие взгляды.
— Эй, постой… — начала девушка, но Сергей уже вышел в коридор.
— Спасибо за полотенце, Виолетта, — он открыл входную дверь и, увидев занесенную с той стороны руку, отшатнулся. Пара типов с откровенно бандитскими рожами довольно заухмылялись.
— Как любезно, что нам так быстро открыли. Данила дома?
Серегу отшвырнули с прохода и он врезался в вешалку. Погребенный под пальто и куртками, Сергей почувствовал, что нехило приложился головой.
В глубине квартиры послышался вопль, затем мат.
— Даня! Я тебе говорила, завязывай с картами! Сколько ты должен? — голос Виолетты звучал истерично и отчаянно.
— Я же сказал, что за месяц найду деньги! Какого хуя вы сюда приперлись?!
— Хозяин сказал, деньги сейчас, парниша. Сам отдашь или нам поискать?
— Только попробуйте, уроды, валите отсюда! Деньги будут, но через месяц, как и договаривались!
— Данила, что… не бейте его! Пустите немедленно!
— Пошла вон, девка, иначе огребешь!
— Руки от моей сестры, гандон!
Серега, пошатываясь, встал, в голове гудело, но терпимо.
«Этот рыжий хуй — азартный игрок, оказывается… Ну, хотя, если посмотреть на его поведение, то понятно, что он отчаянный придурок».
Сергей не знал, что делать. С одной стороны, нужно убираться, пока его тоже к этому не приплели… Но с другой стороны, в опасности девушка… пусть даже у нее есть парень. Сейчас-то его здесь нет!
Серега решительно рванулся в кухню.
— Не трогайте девушку!
— Куда лезешь?! — возмутился бандит и смачно зарядил ему в нос.
Глаза Сергея медленно закатились, и он, фонтанируя разбитым носом, провалился в пустоту…