Просто дыши

      Синий паладин не забыл про своё обещание Аллуре, потому на третий день, как привидение вновь стало летать по замку, доставать всех и особенно ластиться к Киту, как и Кит к нему, Лэнс дёрнул Кита уже другого.              — Да, Лэнс? — откликнулся Когане и опасливо посмотрел на него.              — Так. В общем. Про Аллуру, — чеканил Лэнс. В принципе, они стояли в пустующем коридоре, но почему-то всё равно парень чувствовал себя до жути неловко.              — Да? — Кит неровно кивнул. Красный паладин ещё не понимал, при чём здесь он, но кивнул всё равно.              — Что она ищет, и и мы должны ей помочь, чтобы помог Лэнс, и что… — терялся Лэнс и, отводя взгляд, стал почёсывать затылок.              — Ммм, да, — терялся и Кит. Он пристально его рассматривал и хмурился.              — Так вот. Я вот почти готов решиться на разговор и дёрну к себе Кита с ним сегодня, и...              — И?..              — И ты можешь тогда побыть со мной?              — Эм?.. — Кит опешил.              — То есть нет, — Лэнс отмахнулся и издал смешок. — Мне так будет спокойнее, иначе я не выдержу компанию тех двух влюблённых, и, ну, типа, ну...              — А, всё, я понял, хорошо.              Синий паладин сконфузился от такого без единой тени сомнений ответа красного. Неосознанно теперь засомневался уже он.              — Это звучит странно, да?              — Нуууу, — протянул Кит и скосил глаза. — Я нервничаю, видя те руки Кита в воздухе, так что если ты видишь ещё и самого Лэнса, то согласен, тебе нужна поддержка.              — Только вот и не напридумывай себе ничего, — бубнил Лэнс, надувшись.              — А разве есть что-то ещё, что можно придумать? — бросил Кит, улыбаясь и разворачиваясь уже обратно.              — Ой, какие мы саркастичные, — передразнивал синий паладин.              Его несколько выводило такое непосредственное поведение Кита, однако всё же, кривляясь, он пошёл за ним. И ещё Лэнс был ему благодарен. Правда.                            Когда старший Кит вошёл в комнату, Лэнс, обхватив колени, сидел на кровати спиной к стене, а Кит, скрестив руки, на тумбочке.              «— Ой, хай, Кит, нам нужно будет поговорить, придёшь тогда вечером после миссии в мою комнату? Желательно, а хотя нет, даже обязательно, чтобы рядом с тобой был Лэнс, так что не упусти его, ну пожалуйста».              — Ну вот я... и здесь? — выдал тот Кит. Было видно, как он хмурился от непонимания, однако всё равно пришёл и встал прямо перед ними.              Красный паладин этой реальности рвано мотнул головой, смотря на синего.              — Ну начинай.              — Дай мне сосредоточиться, — шикнул Лэнс, вскинув руки.              Кит, возмутившись, вскинул руки тоже.              — Ты сам решил разобраться сегодня, так в чём проблема?              — Это не так просто, как ты думаешь, между прочим.              — Окееей, — протянул Когане, закатывая глаза, и обратился к своему второму я, которое уже очень и очень недоумённо на них посматривало. — Кит, я знаю, что вы уже наплевали на все попытки спасти Лэнса, но, вероятно, у нас есть мысли, что сделать это всё же возможно.              Все, кроме говорящего, распахнули глаза. Подобная прямота невозмутимого красного паладина и правда несколько шокировала.              — Оу, — выдал Лэнс, хлопая глазами. — Это было слишком быстро.              — Ты просил моей поддержки? — выпалил Кит как ни в чём не бывало. — Получай.              И Когане на самом деле нервничал. Оба Когане нервничали. Как и второй, так, говоря эти слова, и первый, — понял Лэнс при виде того, как оба они в нервозности поджимали губы. Даже нет, Кит сказал намеренно эти слова и именно таким образом, потому что понимал, что их нервы сейчас натянуты до предела. Кит просто решил разобраться с этим побыстрее и не теряя запала, пока он хотя бы ещё оставался.              Сути это, правда, так или иначе, не меняло.              Лэнс протяжно выдыхает и, пытаясь взять себя в руки, оборачивается к старшему Киту, который сейчас просто был скован, не уверен и напряжён. Он хочет сказать что-то, открывает рот, но всё равно пугается, потому сразу же его и закрывает.              Инициативу снова перехватывает Когане этой реальности и продолжает.              — Но, Кит, — сказал он и ясным взглядом посмотрел на него. — Мы не хотим, чтобы всё снова разбилось вдребезги, это правда.              Кит так пытался заверять, таким тёплым голосом, и сейчас этим он будто заверил не свою копию, а Лэнса. Синий паладин глубоко вздохнул ещё раз, сжал кулаки в напряжении и теперь окончательно решился.              — Но сейчас. Именно сейчас, — вторил Лэнс. — Шанс есть. Если разобраться и попытаться разобраться…              — Это бесполезно, — выплюнул фантом, до того просто висевший в воздухе над возлюбленным.              — Возможно, да, Лэнс, это и бесполезно, — говорил Лэнс и вздёрнул подбородок. — Но мы готовы бороться до последнего.              — Потому что мы хотим тебя вернуть. Вам помочь, — прошептал Кит вполголоса.              Лэнс ему кивнул. Сказанные Китом слова и правда были неоспоримой истиной.              — И так как я могу связываться с тобой, шансов в этой реальности у вас теперь больше, так что вам стоит...              — Хорошо, — бросает второй Кит, резко прерывая. Он подтягивает к себе найденный Лэнсом в каком-то космомолле пуфик и усаживается на него. — Если потребуется что-то от меня — я сделаю всё возможное.              Паладины этой реальности неровно сглотнули, потому что мигом ранее они не были уверены, как оба старших паладина отнесутся к подобному. Что будет против Лэнс — они были уверены, а настрой Кита, тем более настолько твёрдый и решительный, предвидеть пара не могла.              — В любом случае, — продолжал тот Когане. — Я уже думал об этом, потому что сейчас ситуация... — он, чуть сморщившись, скосил взгляд, — возможно, другая.              — Нет, она та же, — говорил осевшим голосом призрак и стал медленно отлетать. — Потому что я всё равно мёртв.              Лэнс лишь с болью мог смотреть на снова становящееся разбитым своё второе я.              Он не мог принять. Он не сможет.              Всё насмарку.              — Лэнс!!!              Старший Кит тянется и хватается будто кончиками пальцев за невесомую, невидимую руку. Однако он хватается, прикасается и молится, чтобы Лэнс остановился и не покинул их.              Лэнс действительно останавливается.              — Я тебя прошу, — говорит Кит голосом, в котором сквозит отчаяние, мольба, надежда и нежность одновременно. — Лэнс, я не, э...              Кит путается, а после отводит взгляд, теряясь снова и паникуя, и не понимая, что именно сейчас нужно сказать. Он не понимает, какие слова будут именно что нужными и как, не имея возможности считать выражение лица собеседника, их правильно подобрать.              Красный паладин вздыхает и поднимает решительный взгляд на синего.              — Посмотри на меня, — сказал Кит, не теряя твёрдости и в голосе. — Повернись, Лэнс. Подойди ко мне.              Призрак не двигался.              — Я тебя прошу... Ты не сможешь, Лэнс, всё бросить… Ты не сможешь бросить меня снова…              Эти слова, сказанные с такой болью и чувственностью, что-то переворачивают в душах всех присутствующих. Кит и Лэнс этого мира хотят сжаться, пропасть и уйти из этого помещения, и уже чуть ли не дёргаются в сторону двери. В то же время они понимают, что нельзя, не стоит, потому парни остаются на месте, но вот только желание спрятаться от этого осознания никуда не уходит.              Однако если им неловко и просто больно, то в душе старшего Лэнса переворачивается всё буквально верх дном. Его будто буквально разрывают те слова, тот их смысл, тот больной смысл и то, как Кит умудряется даже в подобной ситуации его провоцировать. Спровоцировать не выйдет, потому что Лэнс привык ко всему и это его не сможет поколебать, не сможет тронуть, однако…              Его трогает другое. Его всё равно трогает, и отвернуться от него Лэнс не может, потому что он не бросит всё. Не бросит снова и его, когда Кит так просит, когда молит, когда Лэнс ему нужен и нужен именно сейчас, пока есть и пока возможно.              Синий паладин прицыкивает, плюёт на всё и просто подлетает к нему. Лэнс понимает, что его взгляда не увидят, к нему не прикоснутся, не почувствуют, но он не может удержаться. Он быть рядом хочет, потому руки двигаются и прикасаются к лицу Кита, мягко поглаживая щёки и будто чуть подтягивая к себе.              Кит чувствует другое, не обычное прикосновение Лэнса, но прикосновение, будто мягкое покалывающее чувство, не тепло, а холод, но он чувствует. Он это и принимает, наслаждаясь этим своим странным, но уже родимым чувством.              Паладин подтягивается и приподнимает лицо в ответ, будучи ведомым чужими руками. Кит обхватывает и его запястья осторожно трепетно и мягко, боясь промахнуться и ошибиться. Это бы не причинило дискомфорт Лэнсу, Кит понимает, однако они оба решили, что хотят придерживаться иллюзии нормальности, и это значит, что они будут пытаться сохранить хоть эту единственную частичку их сломанной и разбитой вдребезги реальности.              — В любом случае, — начинает красный паладин, заворожённо смотря в лицо синему. Пусть Кит ответного взгляда и не видит, но его видит Лэнс. Ему этого и достаточно. — Мы снова надеемся. Снова верим. Мы снова верим, что всё может наладиться и верим в эту хорошую реальность. Пусть мы и запрещаем себе уповать в это, но уже поздно, Лэнс, — шепчет он, делая голос до невозможности искромётным.              Кит прикусил губу, удерживая всхлип. Не сейчас, нельзя, он не имеет права, нельзя раскисать перед ними и особенно перед ним в такой момент. Когда может решиться всё. Он уже решил пытаться, и ради него он должен быть сильным, как бы больно ни было осознавать подобную действительность.              — Мы видим их. Видим тебя. Я тебя чувствую, — чеканил Кит, шумно вдыхая воздух. — Мы уже свыклись с этим, Лэнс, и даже если всё не принесёт результатов, мы перенесём это. За такую надежду, за такую возможность это малейшее, что мы готовы перенести. И Лэнс…              Лишь сейчас, будто ломаясь, будто вспоминая, заставляя себя забыть уже в который раз, он опустил голову. Кит думал, что привык, думал, что свыкся тогда, когда рыдал в подушку ночами, когда теми же ночами просыпался от кошмаров, когда молил в ужасных снах прекратить это и вернуть ему, им Лэнса, их Лэнса, их огонь, их свет.              Его свет.              На мольбы не отвечал никто, и он свыкся, лишь лелея в тех же других снах моменты, когда они были вместе, когда ему улыбались и мягко прикасались. Однако даже в тех наваждениях и грёзах, всё всегда превращалось в кошмар, где Лэнс умирает.              Так что он привык. Привык быть один. Теперь он уже привык. Так Кит и думал, но каждый раз реальность показывала ему обратное, когда снова становилось тяжело, больно, невыносимо и когда предательские всхлипы вырывались снова.              Однако он сможет. Он заставит себя поверить в то, что всё нормально, что всё возможно и что всё может стать возможным и нормальным хоть когда-нибудь. Он заставит поверить в это и себя, и Лэнса.              — Больнее, чем тогда, нам больше не будет, Лэнс… — Кит покачал головой, никак не в силах убрать боль из глаз. — Так что сейчас, ради команды нашей, ради команды их, ради нас, ради меня и ради тебя нам стоит попытаться…              Кит всё шептал, всё заверял, он проникал в душу, в то время как младшие паладины всё ещё чувствовали себя неловко. Они снова хотели сбежать, но и опять же не имели права.              Они будто вторгаются в чужое.              Пусть и своё, но не своё, а принадлежащее другому.              Им было неловко.              Не так, ненужно, некомфортно, это принадлежит не им, и это будто они залезают сейчас в чужую душу и смотрят что-то настолько интимное и закрытое от посторонних глаз. В душе всё одновременно и трепещет от мягкости, трогательности и силы момента, одновременно и стягивает, и скручивается тугим узлом.              Однако отвернуться они не имели права, как и уйти и закончить разговор.              — Ты поможешь им? — произнёс Кит и мягко, и твёрдо.              — Это же обязательно будет опасно, — буркнул призрак, чуть отворачиваясь. Он будто тоже чувствовал себя неловко от такой открытости, веры и искренности Кита.              — «Это же обязательно будет опасно», — вторил ему Лэнс этой реальности плавным голосом, сметая ощущение робости, чтобы говорить ясно. Искорки нервозности всё равно сквозили в его голосе, но были ни в коей мере не неудобны остальным, так как и остальные всё понимали.              — Мы этого ещё не знаем, — бросил старший Кит, хмурясь и всё безошибочно не сводя взгляда с глаз фантома.              — «Я не хочу, чтобы ты снова плакал».              — О, Лэнс, я уже выплакал достаточно слёз, куда уж хуже, — выпалил красный паладин, рвано хрипя.              Привидение потупило глаза и будто бы тот жест заметили оба — и Лэнс, и, недовольно прищурившись, тот Кит. Однако пусть фантом и пытался сбежать хоть так, но речь свою не останавливал, потому и МакКлейн лишь вторил ему.              — «Я не хочу, чтобы ты вспоминал».              — Если ты следуешь за мной всегда и всюду... — говорил Кит со взглядом, от которого у того Лэнса всё в душе вновь переворачивалось, — то ты знаешь, что я вспоминаю об этом каждый день. В своих кошмарах. Всегда.              Потому что Лэнс и правда знал. Видел, будто и чувствовал всё то время, однако не был ни в каких силах ни притронуться, ни связаться, ни утешить, ни облегчить боль. Он мог лишь наблюдать, как тряслись, бились в истерике, истошно кричали, разрывались будто на части и убивались из-за того, что умер он.              Кит двинулся чуть вперёд и, приложив, подгадав то место, прикоснулся щекой к его руке и будто потёрся о ладонь. Лэнса то зрелище восхитило, поразило, тронуло и даже больше — внутри всё заклокотало и забурлило с невероятной силой. Он лишь хрипнул, будучи не в силах на что-то более внятное.              — Так что ты поможешь нам? — мягко сказал Кит и искоса глянул на него так же именно что мягко. — Давай хотя бы попробуем, Лэнс. У нас всё получится, мы… мы сможем. Мы хорошая команда, Лэнс. Все мы. И мы этот шанс отпускать не намерены ни я, ни они, ни… ни в глубине души и ты, Лэнс…              Лэнс просто кивнул, не спуская с него взгляда и даже не думая спускать. Он смотрел, не отрываясь, на него и словно оглаживал пальцами чужие скулы, в то время как по его щекам уже стекали редкие слёзы.              — Он кивнул, да? — без тени сомнений произнёс Кит и задал вопрос, скорее, для галочки. Он и сам уже прекрасно всё понимал, оттого и нежно улыбался.              Синий паладин этой реальности лишь улыбнулся в ответ.              — Говорил, что не хочет, чтобы плакал ты, но плачет сам. Какая ирония.              — Глупенький, — сказал Когане по-доброму, приподнял уголки губ чуть выше и ещё больше улыбался и глазами.              — Я тебя люблю, Кит.              — Эмммм, — Лэнс замялся и смутился, не решаясь пока это повторять. — Эммм, он сказал ещё кое-что.              — Да?              — «Я тебя люблю, Кит».              Так или иначе, дёрнулись в помещении от сказанных им слов все. Нынешний Кит лишь сжался ещё больше и даже не думал вмешиваться, а другой смял губы и стал вглядываться в фантома более напряжённым взглядом.              — «Я тебя очень сильно люблю. Я не хотел уходить. Или бросать. Но разве я мог поступить иначе? Я бы ни за что не допустил бы, чтобы вы погибли… Не ненавидь меня за это…»              — Я никогда тебя не ненавидел.              — «Знаю. И просто знай, что… что лишь ты меня поддерживал от того, чтобы не сойти с ума. Спасибо тебе», — проговорил Лэнс плавным голосом.              Он правда старался повторить интонации своего второго я, но передать всю их глубину никогда бы не смог, как бы ни пытался. Но ему было достаточно и того, что получалось, и он надеялся, что это было достаточно чувственно, чтобы не искажался смысл доносимых слов.              Перед тем как продолжить Лэнс шумно сглотнул.              — «Я тебя люблю. Очень. Действительно на самом деле очень. Прости, что заставил так поволноваться. Правда, ты не должен был так убиваться».              Один Лэнс говорил, трясь носом уже о ладонь Кита, второй — с силой сжимая одеяло.              — «Мог бы меня и забыть».              — Тебя-то забудешь, — Кит хмыкнул. — Ведь я же тебя... о нет, к чёрту, ты и так знаешь, Лэнс. Я люблю и точка. Даже не думай, что за это время могло измениться хоть что-то.              — «Чёрт, почему у меня нет тела, я бы сейчас… Эй, Лэнс, ты не должен был этого говорить, а ну заткнись, а?! Ох, окей, чтобы ты заткнулся, надо замолчать, окей, молчу!»              От подобной тирады МакКлейна усмехнулись в помещении все.              А после повисло приятное молчание. Действительно, правда, уютное и комфортное молчание, которое наконец и давало им время насладиться этим чувством и осознанием того, что они хотя бы здесь разобрались с ситуацией.              Что всё может получиться и что они смогли сейчас поговорить.              Что они смогли.              — В общем, — подал Лэнс свой голос и прокашлялся. — Есть надежда, что ты не умер. Это не точный прогноз, однако о свойствах вспышки мало что известно. А, если вспомнить о схожести квинтэссенций львов и крейсера и о том, что частички квинтэссенции на тебе не позволяют остальным вернуться, всё складывается в довольно странную картинку как бы, — выдал он и стушевался под столь пристальными взглядами.              — Просто пойдём ещё раз все вместе на диагностику к Аллуре, — буркнул молчавший до того нынешний Кит.              — Да, она в этом больше разбирается.              — Эм, да, — замялся второй Кит. — Это… хорошие новости, — он кивнул и, стискивая руки, сжал их в замок.              А после снова повисла тишина. Однако в этот раз она была немного неловкая, потому как сказано было уже всё.              — И то есть, — подал голос тот Кит и прочистил горло. — Это всё, верно?              — Да, — просиял Лэнс и несколько встрепенулся. — Разговор прошёл даже лучше, чем я планировал, так что да, по идее всё и да, всё чудесно.              Кит сбоку кашлянул, и Лэнсу пришлось добавить ещё.              — Нууууу, — синий паладин, закатывая глаза, закружил рукой. — Как оно и могло быть наиболее чудесно в этой отвратной ситуации.              — Вот да, — Когане кивнул, сморщившись. — Приемлемо.              — Как-то так, да.              — Хорошо, — сказал Кит той реальности и мягко усмехнулся. — Тогда спокойной ночи.              И старшие паладины с еле заметной, но тёплой улыбкой на лице ушли, оставив их в комнате одних. Лэнс понимал, что, вероятно, ему стоит поговорить и с Китом, однако вот именно теперь показатель неловкости возрастал просто в геометрическом объёме.              Он прикусил губу.