Double ERROR

      Звук пощёчины разносится по всему дому в тот же миг, как только тяжёлая женская рука касается ещё молодого лица сына. Повисает громоздкая тишина, и ничего хорошего она не сулит. Чонгук лишь глаза прячет под отросшей чёлкой, но ни единая мышца не дёргается на его лице, даже в сам момент удара. Он знал, что так будет, так что просто молчит. На звук сбегаются отец и сын. И если старший альфа удивлённо смотрит на свою жену, то маленький мальчик тут же несётся к женщине на руки, которая с радостью ловит внука и крепко прижимает к себе. — Неугомонный мальчишка, поговорим внутри, а пока занеси мой чемодан, — строго произносит женщина и проходит внутрь, нарочито задевая сына плечом, а после грозно смотрит на мужа.       Мало кто знает, но Чонгук родился от союза двух альф, но так как его мать женщина, то она смогла родить, что случалось не часто. В этом нет ничего странного, кем бы не была женщина — она всё равно сможет родить. Но тот факт, что в их семье она доминантная альфа, очень сильно давит на Чонгука, ведь в гневе она страшна. Гук понимал, сколько бы отец не уговаривал мать, та всё равно бы настояла на своём. Нельзя было надеяться только на Ыну, но Чонгука она точно не стала бы слушать. Одно радовало: они с Тэхёном уже около недели находятся в официальных отношениях; старший больше никуда не бегает, старается не закрываться, а ещё с Тэгыком любит возиться, когда вечером остаётся в гостях или во время прогулки.       Гык отправлен с дедушкой в его комнату, а женщина как всегда уселась в любимое кресло, забросив ногу на ногу и приподняв острый кончик туфель кверху. Честно признать, этой женщине всегда шли строгие бордовые костюмы, была бы она молода и прекрасна, словно цветок, или уже имея сына и внука. Она до сих пор сохраняла свою грацию и величие, а терпкий запах кедра заставлял встать на колени даже Чонгука. Может все альфы равны друг перед другом, но не мать Чона. Она всегда умела склонять к своим ногам и вызывать дрожь одним своим взглядом. Благодаря чему никто не задавал лишних вопросов. — Тебе идёт бордовый цвет волос, — решил начать издалека Чонгук. — Это тёмная вишня, лучше даже не старайся, — голос, словно лезвие обрезает всё желание барахтаться. — Как только твой отец сделал попытку хоть как-то намекнуть мне, что мне пора усмирить свой пыл, я сразу поняла, что здесь что-то не так. И вот, стоило мне задержаться на месяц в командировке, как я узнаю, что мой дорогой сынок снова водится с этой шлюхой и даже имеет на него виды. Я вот не понимаю, я тебе тогда плохо объяснила, или эта шлюха тебе все мозги окончательно вытрясла. Что он хочет? Денег? Вернуть сына? Что? — Мама, Тэхён не та… — Молчать! Не такой он, конечно. Тогда почему появился только сейчас? Почему исчез тогда? Я запрещаю тебе с ним не то что общаться — видеться. И это не обсуждается. — Нет, — звучит глухо, но твёрдо и зло. Женщина сразу почувствовала в сыне изменения. Тёмный шоколад приобрёл горькие и острые нотки перца. — И ты не посмеешь мне помешать. Я уже как-то сделал ошибку, отпустив его, но не сейчас.       Мать даже слова не успела вставить поперёк, как сын уже скрылся из гостиной. Она впервые увидела его в таком свете, раньше он даже дышать в её сторону не так боялся, а теперь вот. А ведь из-за кого? Из-за какой-то омеги, которая просто играется с её любимым мальчиком. Воткнув накрашенные коготки в обивку кресла, женщина злобно прошипела. — Анри, он уже взрослый, дай им самим разобраться. Поверь в их счастье, — за спиной вырастает Ыну и нежно укладывает ладони на затёкшие плечи жены. Та же только губу кусает и сдерживается, чтобы не крикнуть.       Чонгук заглядывает в комнату спящего сына и спокойно вздыхает. Если мать начнёт бушевать, то Тэгык ничего не услышит. Только подумать, он впервые в жизни пошёл против воли матери, но это того стоит. Чон не готов отказываться от Тэхёна, слишком сложно, что почти невозможно. Завтра будет тяжёлый день, так что лучше хорошенько выспаться, вряд ли отец сможет успокоить мать всего лишь за ночь.

***

      Тэхён со всех ног нёсся в универ. Сегодня Намджун ушёл из дома пораньше, так что Тэ никто не разбудил, а теперь он опаздывает на первую пару. На телефоне уже восемь пропущенных от Чимина: как всегда беспокоится. Время поджимает, благо Пак занял им место с краю, а Тэхён вовремя влетает в аудиторию и выдыхает полной грудью, он успел. Сегодня у них особая лекция, которую ежегодно проводят у всех. Может быть каждый год повторяется одно и то же, но присутствие обязательно, либо придётся писать объяснительную. В чём же суть? Всё просто, на этой лекции обсуждают физиологию альф и омег, вскользь пробегаясь по бетам, чтобы, не дай Бог, какая-нибудь омежка не залетела за первым поворотом. В этом заведении не поощрялись беременности, чтобы не было никаких проблем с обучением, но и не запрещались. И каждый год Тэхён опускает голову как можно ниже, чтобы слиться с интерьером, ведь из его одногруппников, да и вообще из параллелей он единственный уже родивший. Вот так ему повезло, из-за чего эта лекция его просто убивала.       А когда она заканчивает, именно он первый вылетает из аудитории и несётся как можно дальше, но врезается. По приятному аромату шоколада Тэхён сразу понимает кто это, так что утыкается носиком в плечо и как можно больше вдыхает этот полюбившийся за столько лет запах. Чонгук же всё понимает, ведь у них сейчас происходило то же самое. Только вот он не рожал, а заделывал, он до сих пор помнит, как сильно сжимались его кулаки, когда преподаватель в очередной раз твердил, что ранняя беременность — опасно, нежелательно, мешает будущему и портит жизнь. Да, жизнь Тэхёна с Гуком покотсало, но увы, ребёнок никаким боком не мешает Чонгуку и не рушит его будущее.       Иногда постоять в тишине бывает лучшим решением, так что оба просто молчат и дарят друг другу тепло. Людям ходить они не мешают, да и кому какое дело кто с кем обнимается. Но когда Тэхён всё-таки поднимает на Чона грустный взгляд, альфа только улыбается и чмокает в кончик носа. И вот как ему от такого чуда отказаться? Ким в ответ тоже улыбку дарит и ведёт младшего во двор, у них ещё есть время до следующей пары, так что можно понежиться на солнышке, которое в последнее время постоянно прячется. — Чонгук, помнишь я обещал Тэгыку, что погуляю с ним в парке, может сегодня пораньше заберём его? — Тэ ближе к темноволосому жмётся и глазки щенячьи строит. — Думаю, воспитательница не будет против. Тем более на выходных обещали дожди, но ты мне будешь должен, — всё-таки приятно так проводить время. И когда они в последний раз так просто сидели на лавочке и наслаждались погодой? — И что же я буду тебе должен? — старший тут же вскакивает и смотрит прямо в душу, улыбаясь искренне. — Потом узнаешь, — и снова короткий поцелуй, но уже в лоб.       Они решили не спешить, так что планировали начать с малого, хотя то у одного, то у другого по вечерам голову сносит от воспоминаний таких невинных действий. Вот и сейчас Тэхёну мало, ему без разницы сколько они встречаются, он слишком скучал, поэтому с грацией кошки приподнимается, останавливаясь у губ альфы, дышит тяжело, когда на него смотрят так пронзительно. Пальцы уже ухватились за отросшие тёмные пряди, осталось совсем чуть-чуть, и срывает всё-таки Чонгука. Он скучал не меньше, так что целует со страстью сразу, чтобы Тэ понял на что подписался. Только сейчас старшему думать трудно, он движениям альфы вторит и пересаживается на крепкие бёдра, мыча в поцелуй, когда чувствует, что Чонгук постепенно возбуждается. Бёдра сами начинают двигаться, а омеге плакать хочется, как же хорошо. Секунда и Тэхён с силой отталкивается от младшего, еле сдерживаясь, чтобы не упасть на землю. — Твой запах, — хрипит Чонгук, он помнит это чувство, то самое чувство, как и четыре года назад. — Ещё три дня, — в ответ также хрипло. — Я пока не уверен, что готов, — честно, Тэхён боится, но альфа только кивает и обнимает омегу, успокаивая себя, хорошо, что толстовкой можно было скрыть свою проблему. Иногда он благодарен сыну, что проливает на его водолазки сок. — Стоп, а где Чимин? — Тэ как будто током бьёт от осознания. Он совсем забыл про друга, да и пара скоро. — Ладно, встретимся позже, — лёгкий чмок в щёку и словно омеги здесь и не было, как всегда.       Тэхён скорее бежит в аудиторию по музыкальной литературе, но останавливается, когда слышит странные звуки, так ещё и голос друга, в соседней пустой аудитории. Совсем чуть-чуть приоткрыв дверь, омега замирает на месте. Вот это поворот.       Прямо сейчас, перед его глазами, Чимин восседает на преподавательской парте с разведёнными ногами, с задёрнутым свитером чуть ли не до подбородка и тихонько постанывает от каждого поцелуя, когда же между его ног, поглаживая его бёдра, находится их новый преподаватель по музыкальной литературе. Не сказать, что друг против, но и покорно он тоже не сидит. Шепчет, чтобы его отпустили, но иногда укусы заставляют голос трепещать, а пальчики сильнее сжимать преподавательский свитер. — Шуга, прекрати, мы в университете, скоро пара, — закатывая глаза и прикусывая губки, сипит Чимин. — Тогда тебе лучше как можно скорее согласиться на моё предложение, — усмехается старший, а после начинает посасывать сосок студента. — Нет, ни за что, — омеге кажется, что если так продолжится, то он помрёт прямо здесь и сейчас. — Это из-за моего деда? Из-за статуса преподавателя и студента? Или я тебе противен? Почему? — зубы сильнее сжимают сосок, из-за чего Пак еле сдерживается, что не закричать в голос. — Кхм… — наиграно кашляет Тэхён, чем пугает обоих. Чимин тут же отталкивает преподавателя и быстро сбегает. — Простите, что помешал, — с усмешкой сообщает омега, ловя на себе грозный взгляд, а после сбегает вслед за Чимином. Тот уже сидит на их месте и снова прикрывается тетрадками, пальчиками теребя край бежевого свитера, под которым кожа плавится невыносимо. Так он ещё и на тэхёновы вопросы не отвечает, только краснеет сильнее и лицо в сгибе локтя прячет.       И теперь уже Чимин первый выбегает из аудитории, что Юнги даже и шелохнуться не успевает, зато успевает словить Тэхён, но в ответ снова молчание. Старший лишь губки кусает и обещает, что сам со всем разберётся. Но Тэхён — это Тэхён, так что грозится сам расправиться с преподавателем, из-за чего глазки Чимина неестественно увеличивается и тот молит, чтобы тот туда даже своего прелестного носика не совал, либо его сам откусит и больше не отдаст. — Что это ты там кусать собирался? Тэхён целиком и полностью мой, — улыбается Чонгук, обнимая светловолосого со спины. — Эх, твой-твой, но лучший друг он мне, — Пак игриво показывает язык из-за чего все трое взрываются смехом. — Сколько у тебя ещё пар? — откидывая голову назад, спрашивает Тэ, почти полностью переместив свой вес на альфу. — Одна, как и у тебя. Сразу подходи к машине, — и снова аккуратный поцелуй. — Господи, какие вы приторные, — фыркает Чимин. — Поверь, в старшей школе было хуже. Этот недотёпа как будто специально лодыжки себе подворачивал, чтобы я его на спине катал, вешался на меня, словно панда, постоянно лез обниматься и целоваться, — усмехается Чон, совсем не обращая внимания на тычки.       Благо единственная последняя пара прошла нормально, Тэхён даже сделал конспект и сразу же понёсся к чонгуковой машине. Альфа уже успел её прогреть, так как их отпустили пораньше, а сейчас они вместе ехали в садик. Дети как раз уже вернулись с прогулки и готовились ко сну. Только вот Чонгук знает характер своего чада, тот, как и раньше, не очень-то любил спать днём, так что был очень рад, когда увидел отца на пороге. Чон старший радостно подхватил сына и взлохматил чёрные пряди, а после передал его Тэхёну, который с радостью принял мальчишку в свои объятия. Сам же Чонгук отправился к воспитательнице, чтобы написать заявление, впрочем, как всегда, только… — Я только сейчас заметила, но мне кажется, что Тэгыка похож на вашего спутника. Это, конечно, мои догадки, но вы уже который раз вместе забираете Гык-и вместе, — начала женщина, прикладывая ладошку к щеке и поглядывая на радостного мальчишку и омегу. Альфочка всё-таки в большинстве унаследовал отцовские черты, но что-то было у него и от этой омеги, особенно это можно было заметить, когда они стояли вместе. — Ну… — Я знаю, что это не моё дело, просто я вижу, как Гык-а скучает без второго родителя. — Да, это настоящий папа Тэгыка, просто у нас несколько сложно сложилась судьба, но надеюсь, что через какое-то время Гык сможет полноправно назвать Тэхёна своим папой. Прошу не распространять, ну, а мы пойдём, — Чонгук почти незаметно улыбнулся и отдал женщине заявление, кивая ей на последок и ловя ответную заботливую улыбку. Он знал её, уж эта женщина точно сплетничать не будет.       А пока он обнимает Тэхёна за талию и ведёт наружу, когда же Тэгык улыбается светло и рассказывает, как забрался сегодня на самый верх ракеты. На удивление, мальчик даже был рад, что его родитель обнимает омегу, не дулся и не ревновал. За эти почти два месяца он успел привязаться к Тэхёну и считал его хорошим хёном, с которым можно поделиться, куда он спрятал конфеты. Всё-таки подсознательно его тянуло к папе, ведь тот его выносил, заботился и обнимал. Тэхён даже сейчас помнит первый толчок малыша.       В парке оказалось не так много людей, в основном это были молодые родители с колясками, либо собачники. Тэгык первым делом тащит Тэхёна к фонтанчику и просит пару монеток, которые старший с радостью протягивает, помогает сыну забраться на бортик и держит того за бока, чтобы не свалился. Чонгук же подходит следом и сам достаёт монетку, закрывает глаза, загадывает про себя желание и кидает её в фонтан. Тэхён с Тэгыком сразу начинают докапываться, пытаться выяснить, что же он загадал, только вот Чон неприступный, как стена, целует обоих и отвечает, что если расскажешь — не сбудется.       После Гык убегает гонять голубей, пока взрослые решили присесть на скамейку. Взгляд Тэхёна падает на редкие колясочки и беременных омег, сразу становиться как-то не по себе, хорошо, что рядом Чонгук. Тот ладонь в свою берёт и сжимает крепко, хотя и сам спокойно не может на всё это смотреть. — Расскажи, каково носить ребёнка, — почти неслышно просит альфа, но старший слышит, голову укладывает на крепкое плечо и вздыхает. — Первые месяцы это было совсем незаметно, у меня даже течки были, просто немного притупились. Врач сказал, это из-за того, что организм молодой, не совсем готовый выносить ребёнка. Но после всё начало меняться слишком резко. Усталость, отеки, тошнота, лишний вес, заскоки и истерики. Я с самого начала полюбил Тэгыка, с нетерпением ждал его появления, но я совру, если скажу, что не думал об аборте. Делать его было уже поздно, но иногда проскальзывала мысль, а если ещё был бы шанс. Но как только я почувствовал первый толчок, эти мысли больше меня не посещали. Я тогда сильно удивился, думал, что что-то пошло не так, но Намджун меня успокоил, хотя сам удивился, когда почувствовал удар пяточкой. Гык-и был спокойным, нечасто беспокоил меня, рос хорошо, несмотря на все мои заскоки. Тяжело было учиться, все эти косые взгляды и предвзятое отношение. Но ради малыша я переборол себя. Хотя, на последних месяцах преподаватели начали привыкать и даже интересовались моим самочувствием, а кто-то даже попросил потрогать животик, Тэгык тогда чуть ли не чечётку станцевал. А ещё постоянно хотелось шоколада, этот проказник как будто понимал, что рядом кого-то нет. Я мог проснуться посреди ночи, а на утро Намджун находил меня со слезами на лице в окружении обёрток. Когда до срока оставалось три недели, состояние мамы ухудшилось, у меня началась истерика, я чуть ли не на стены от переживания лез. А когда увидел кровь и воду, испугался ещё сильнее. Я так испугался за малыша, я думал, что потеряю его, ревел в машине скорой помощи, врач всё никак не мог меня успокоить. Мне ничего не объяснили, сразу повезли в операционную, сказали, что если не получится вызвать роды, то придётся делать кесарево, а малыш как назло запутался в пуповине и начал задыхаться. Тогда не знаю откуда во мне появилось столько силы, но я так хотел, чтобы он жил, что всё-таки родил его. Это было такое облегчение, живой и здоровый. Красненький немного, а ещё кричит громко, глазки открыть не может. Но из-за моего эмоционального состояния мне не позволили взять его на руки, я смог подержать его только спустя неделю, когда нас выписали, когда я отдал его тебе. Спасибо, что позаботился о нём, — Тэхён уже во всю вытирал слёзы со своих щёк, он старался не плакать, но все эти воспоминания просто заставляли переживать это снова. Весь этот страх, но в то же время и радость. — А как я мог ещё поступить? Это мой сын. Не знаю почему, но как только я его увидел, сразу понял, что это наш с тобой. Мама постоянно бурчала, что ты нагулял, но я всем сердцем верил, что это наш, а после в нём более ясно начали появляться мои черты, и ей пришлось смириться, что теперь она бабушка. Но сейчас она его чуть ли не больше меня любит, — прижимая к себе ближе омегу, усмехнулся Чонгук, внимательно следя за сыном, что нашёл мальчика своего возраста, который болел, так что не ходил в садик. — Кстати, ты молодец. Смог заставить такую боевую женщину помогать тебе с альбомом. Он действительно вышел впечатляющим, — вспоминая некоторые фотографии, подметил Тэ. — Благодаря им я смог хоть как-то частично посмотреть, как Тэгык растёт. — Вообще-то, это мама заставила меня его делать. Тогда я был очень зол, а после и вовсе увлёкся заботой о ребёнке, плюс ещё работа. Мама решила, что мне стоит расслабиться и отвлечься. Это действительно помогло. А у тебя неужели ни одной его фотографии нет? Даже на память не сделал? — В тот день я очень спешил, чтобы Намджун меня не перехватил, но у меня остались фотографии с УЗИ. Если не ошибаюсь, но где-то штук пять. Пятая была сделана за два дня до рождения. А вот на первом почти ничего не понятно, — смеётся Тэ, наконец успокоив свои нахлынувшие эмоции и машет в ответ Тэгыку, который залез на возвышение и махал им. — Ты обязан мне их показать, — улыбается младший и целует омегу в висок. — Как-то много поцелуев в последнее время, но прекращать я это не собираюсь.       Только вот ответного поцелуя он не получает. Тэгык на всех парах бежит к ним и верещит о том, что в той стороне есть ларёк с мороженым, а он очень хочет мороженое. После они все втроём решили пройтись по тропинкам, чтобы не сидеть на месте, периодически во что-то играя. После прогулки же они заходят в ближайшее кафе, чтобы перекусить. Тэгык уже заметно вымотался на прогулке, от чего взрослые были только рады, ведь теперь могут спокойно вздохнуть. Всё-таки прогулка с маленьким ураганчиком выматывала. Так как сейчас все как раз возвращались с пар, уроков, работы, то в кафе было многовато народа, из-за чего Гык под конец ожидания заказа начал капризничать. Чонгук пытался его уверить, что осталось ещё чуть-чуть, но когда детки сонные, они всегда капризничают, только не с Тэхёном. Посадив мальчишку себе на колени, Тэ мягко поцеловал его в макушку и начал покачивать, сказав, что не страшно, если он немного поспит. И как итог, не успел он уснуть, как тут же оживился, ведь ему наконец-то принесли огромный гамбургер, который даже пришлось разрезать, чтобы поместилось в рот. Но Тэгык, на удивление, съел его очень быстро, так ещё не забыв запить это клубничным шейком.       И снова Тэхён не хочет прощаться. Тэгык мирно посапывает на заднем сидении, а Чонгук обнимает нежно за талию и лбом в лоб упирается, шепча, что им обязательно надо сходить на свидание, но уже двоим. Из-за такого предложения Тэ мгновенно краснеет, но соглашается, а после коротко целует младшего в губы и сбегает в подъезд.       Но ступив на порог, его махом сбивает с ног сильный запах пряностей, так ещё калённый воздух в квартире. Тэхён чуть ли не задыхается от этого, а после видит выходящего из ванной Намджуна. Альфа немного запинается, вытирая полотенцем мокрые волосы. Но как только омега хочет что-то сказать, старший прикладывает палец к губам и кивает в сторону кухни. — Тэхён, тут такое дело… Не мог бы ты пожить у Чимина дня три? — но в ответ приподнятая бровь. — К Сокджину родители на месяц приехали погостить. — Эх, что ж с вас взять. Я хочу обворожительную племяшку, — устало вздыхает Тэхён и улыбается брату. Значит с Сокджином у них всё хорошо.       Тихонько проскочив в свою комнату, Тэ быстренько накидал всё самое необходимое и так же быстро испарился из квартиры. На улице уже стемнело, а экран неприятно слепит прямо в глаза, так, блин, на нём снова только 15%. Только вот снова его планы летят куда подальше. Экран высвечивает имя Чонгука, а омега, не раздумывая, сразу берёт трубку. — Алло, Гук-и. Что-то случилось? — ещё чуть-чуть и должна начаться проезжая часть, а сейчас час пик, машин пруд пруди. — Да нет, просто забыл кое-что сказать. Помнишь про семейные соревнования? — У Гык-и в садике? — Ага, так вот, ты будешь в роли его папочки и это не обсуждается. Моя мать альфа, ей разрешали раньше, потому что больше родных омег у него нет. — Но я ведь не родной. — По документам, но Тэгык тебя любит. Тем более мне разрешили в садике. — То есть, если бы я даже отказался, ты бы всё равно меня заставил? — Ага. А… Тэхён. Ты на улице что ли? Не поздно ли? — Да тут форс мажор произошёл… — Понял, жди меня. — Чонгук!..       Чонгук приезжает мгновенно, но как только видит сумку Тэхёна, удивлённо приподнимает бровь. Омега же смеётся и затылок чешет. — Мою квартиру оккупировали кролики и послали потеснить Чимина, — усмехается Тэ, садясь на пассажирское место. — А зачем к Чимину? Поехали ко мне, — ладонь ложится на коленку, а омега мгновенно краснеет. — А как же твоя мать? — но кто сказал, что это прикосновение пугает его? Старший губу кусает и укладывает свою ладошку поверх чонгуковой. — За неё не бойся, я и так пошёл против её воли, а теперь хочу доказать, что готов пойти до конца. Она примет тебя, если любит меня и Тэгыка. — А моя течка? — а вот этот момент действительно пугал. Может она начнётся через три дня, а в это время он уже будет дома, но предтечные симптомы никто не отменял. — Хотя, в любом случае, я люблю тебя. Да и Чимина как-то не хочется тревожить.       Может в нём говорит внутренняя омега, но желание поехать к альфе намного больше, чем отсиживаться у друга, тем более, впереди выходные. Да и это послужит хорошим шансом наладить отношения с миссис Чон, так ещё и с Тэгыком побыть. А самое главное, провести время с Чонгуком, посмотреть, каков домашний Чонгук.       Но вся уверенность улетучивается, стоит только появиться на пороге. — Ну здравствуй, Ким Тэхён, — Чон Анри грозной горой вырастает прямо перед омегой.       Прямо перед его надеждой на счастливое будущее.