Касайся нежнее

Ночь казалась еще темнее, когда темные тучи заволокли небо. Дорогу было совсем не разобрать, завывал холодный ноябрьский ветер. Малышка Шарлотта была еще совсем крохотная, чтобы гулять по улицам одной в столь поздний час. Стрелки на больших городских часах Дерри близились к полуночи. Шэр брела по узенькой тропинке вдоль дороги, сворачивая туда, куда она вела девочку. И без того тусклый свет немногочисленных уличных фонарей удалялся с каждым поворотом тропинки, пока вовсе не потух. Вокруг стало совсем темно. Свист ветра смешивался с клокотанием воды под землей. Канализационные трубы проходили прямо под той тропинкой, по которой шла Шэр. Она сложила свои маленькие ручки у себя на груди, спрятав ладошки от холода и пошла дальше. Ее промокшие ботинки утопали в грязи, идти становилось все тяжелее. Но вдруг Шарлотта остановилась, уткнувшись в разваленный кирпичный колодец, который преграждал путь дальше. Тропинка уходила прямо под него и обрывалась там же. Дальше не было пути, только грязь, смешанная с пылью и камнями, затягивающая жижа дождевой воды и песка, в которой бы маленькие ножки Шэр точно бы увязли. Девочка, остерегаясь, подошла к колодцу. Темень стояла непросветная, так что ни сам колодец, ни то, что в нем, Шэр особо не удалось разглядеть. Она уж было собиралась повернуть обратно, чтобы найти другой путь, или может, побрести в лес, но глухой хлопок остановил ее. С любопытством и совсем незначительной долей страха Шэр обернулась к колодцу. На его краю сидел рыжеволосый клоун. Его белоснежный костюм, обшитый кружевами, и привлекательные красные помпоны вместо пуговиц, будто светились в ночи. В руке он держал за ниточку красивый красный шарик, какие обычно стоят дороже всего, висят на самом видном месте на ярмарках и так и манят купить их. Клоун довольно приветливо улыбался, как показалось Шарлотте. — Здравствуй! — сказал клоун и улыбнулся еще шире. — Хочешь шарик? — Шарик? — немного шепеляво повторила маленькая Шэр. — Да, красивый красный шарик! Ты любишь шарики? Можешь взять его! — Взять? — Шарлотта с тенью недоверчивости посмотрела на клоуна. Ей за свою короткую жизнь всего пару раз приходилось держать в руках такие красивые шарики. Когда дядя Маркус приезжал в гости, и когда они с мамой и папой отправились в цирк на ее четвертый день рождения. Там она видела почти таких же клоунов, как тот, что сидит сейчас перед ней. Только они не предлагали шарики бесплатно. Маме всегда приходилось отдавать пару бумажек или монеток, чтобы Шэр смогла получить его. Малышка колебалась, но потом прыжками по грязи оказалась почти в секунду рядом с клоуном. Он все так же улыбался и протягивал ей заветный шарик. Девочка потянула крохотные ручки. Чтобы дотянуться до шарика, ей пришлось встать на носочки, но грязь оказалась слишком скользкой, и она упала прямо на коленки клоуна. Тот опешил. Его лицо исказилось и застыло в немой панике. За бесконечность существования этого могущественного монстра, он не притрагивался к детям ничем, кроме как зубами и когтями, впиваясь в их плоть. Он чувствовал тепло их тела только языком, слизывая алую кровь с их разорванных тел. Но не тогда, когда они своими ручонками дотрагивались до него еще живыми, не тогда, когда они находились так близко к нему и смотрели, все еще не испытывая страха. Шэр словно удобно устроилась у него на коленях и не хотела вставать. Она совсем не чувствовала себя в опасности, вымазывая белый костюм монстра мокрой грязной одеждой. — Шарик. — попросила она. Теперь ниточка была практически в доступности, чтобы дотянуться до нее. Ведь с колен клоуна это было сделать гораздо легче. Но когда от нее до пальчиков Шарлотты оставалось всего пару миллиметров, монстр в один глухой хлопок исчез вместе с девочкой. Тропинка вновь опустела, сделалось, как прежде, темно. К ветру присоединился проливной дождь и смыл следы Шарлотты, оставленные на вязкой грязи. Одному Пеннивайзу было известно, куда их унесла ночь.