Тёмная сторона Луны

      Бекхен практически не загоняется из-за Чондэ, потому что на весь оставшийся день Сехун занимает его переносом вещей, а потом даже разрешает посмотреть мультики на огромном экране, поэтому Бэку, правда, было некогда задумываться о Чондэ. Он вспоминает о нём только ближе к вечеру, когда в огромном холле раздаётся музыка, светят разноцветные лампы и какие-то незнакомые снующие туда-сюда люди говорят о предстоящей вечеринке. У него в голове сразу всплывают слова парня о том, что тот умеет веселиться и вот сегодня он это с удовольствием проверит. К тому же Бэку самую малость, но действительно нравится дурь, которую делает Чондэ. Наверное, он не злоупотребляет только из-за Сехуна с Чанёлем, которые неустанно бдят за его разгульной жизнью, и он им очень за это благодарен, всё же считает себя не конченым идиотом, понимая, что закончиться это может плохо. Он просто любит веселиться и иногда его может занести.       Бён пристраивается у бара, сначала долго наблюдая за барменами, а потом лезет со своими заказами, собираясь действительно веселиться. Получив свой первый цветастый коктейль, парень устремляет свой взгляд к укромному уголку, через который он как раз и вышел сюда, подозревая, что Чондэ воспользуется тем же путём, что и он. - Ты времени зря не теряешь, да? – Чанёль хлопает друга по плечу и садится рядом, заказывая себе тоже чего-нибудь выпить. - Тебя не было, - Бэк просто констатирует факт, собираясь услышать, где же именно был Пак и что делал. - Нужно было утрясти парочку старых дел. Покончить со всем до того, как мы возьмёмся за новое, - Чан легко усмехается, опрокидывая в себя охлаждённый напиток. - Ты взялся за него ещё вчера, - Бекхен фыркает, ведь Чанёль порой ведёт себя совсем как дурачок. - Ну не всем же об этом знать, правда? – Пак подмигивает и, опустошив стакан, уходит в собравшуюся толпу.       Бекхену это всё становится тут же не интересно, ведь он старается не влезать в дела Чанёля и быть по максимуму в тени, чтобы никто не смог использовать его против их маленькой шайки. Он потягивает сладкий коктейль, обводя взглядом разношёрстную толпу и заслышав одну из любимых песен, тут же срывается потанцевать. Всё же, какая вечеринка может обойтись без танцев? Вот и сейчас толпа радостно гудит, подстраиваясь под ритмичные биты оглушающей музыки. Парень следует за ней, ловко кружась между людьми и широко улыбаясь. Это и есть его стихия, когда музыка завладевает телом и ничто остальное уже не важно. В каком-то смысле танец похож на химию и здесь тоже главное не взорваться. Он хихикает, когда замечает кого-то знакомого и вешается на шею Тао, встречаясь с его недовольным взглядом, правда, парень быстро отцепляет его от себя и уходит вслед за Джунмёном, который проворно исчез за тёмным поворотом, вход в который охраняли несколько мужчин.       Бён вздыхает, потому что Тао ему понравился, а вот он ему кажется не совсем. Это даже немного задевает, ведь Бекхен нравится всем. Он не глупый, весёлый, разговорчивый и любит вечеринки, с ним попросту не бывает скучно. И это впервые, когда его так недооценивают, хотя нет. Есть ещё Кенсу, который старательно игнорирует его существование. Он бредёт к бару, понимая, что все эти невесёлые мысли ему срочно необходимо залить очередной порцией алкоголя и каким же оказывается его удивление, когда за баром он находит Чондэ. - Привет, - Бэк расплывается в улыбке, потому что ждал только его, чтобы развлечься по полной. – Выпьешь со мной? – он подзывает бармена и делает два заказа чистого виски. – Признаюсь сразу у меня есть намерения потанцевать с тобой, - парень протягивает стакан новому знакомому, ожидая от него только положительного ответа.       Чондэ мысленно стонет, обнаружив рядом с собой несносного Бекхена. Обычно у него плохая память на имена и особенно на соотношение имён к их обладателям, но его забыть оказывается невозможным. Приходится просто смириться, что этот парень пробудет здесь какое-то количество времени, но вот успокоится из-за решения Криса, дать Бекхену доступ в его лабораторию, он всё ещё не может! - Просто давай сюда стакан, - Ким забирает виски, снова обращая внимания на утончённые руки парня. Он не собирается болтать, потому что пришёл исключительно накидаться. - Хэй, да не злись ты, - Бекхен фыркает и, отпив немного, протягивает ладонь. – Давай начнём сначала. Ты прав, лаборатория – это словно наша жизнь и я бы так же взвился на того, кто бы посягнул на моё сокровище. Так что Бён Бекхен готов выслушать ваши порядки… не уверен, что приму их, но выслушать всегда готов, - он не может без шутки и надеется, что его поймут. - Серьёзно? – Чондэ даже теряется на несколько секунд, потому что первое впечатление о Бекхене у него сложилось, как о парне, которому неведомы чужие границы. Бекхен будто синоним к бесцеремонному, нахальному, грубому и развязному, и именно такой парень сейчас предлагает ему начать сначала, соглашаясь, что лаборатория – это только его детище. - Я не так уж и плох, как ты мог подумать. Так что, да, я вполне серьёзен, - Бекхен сам хватает руку Чондэ, потому что ждать дольше не намеревается. – Вот и ладушки, но давай о работе завтра. Сегодня я хочу повеселиться, допивай и мы возьмём что-нибудь повыше градусом, - он осушает свой стакан и тянет руку, чтобы бармен их заметил. - Слушай, насчёт танцев это глупо, - Чондэ старается выкрутиться из этой затеи, а ещё самого себя увести от мыслей о тёплой ладони, которую было невероятно приятно держать. Ну и конечно, он совсем не умеет танцевать, хотя новый стакан с горячительным напитком принимает. - Оно тебе поможет, - Бэк хихикает и качает рукой со стаканом, потому что синий коктейль всегда делает чудеса с замкнутыми и нелюдимыми людьми. Ему хватает пары минут болтовни ни о чём, а потом Бекхен замечает заплетающийся язык и бегающие глаза Чондэ, тут же утягивая его к импровизированному танцполу.       Чондэ, если честно, не особо успевает сообразить, когда в голове начинают путаться мысли и он оказывается среди толпы, а под действием алкоголя вообще без стеснения позволяет Бэку крутить собой и сам с удовольствием берёт его за руки, мягко поглаживая красивые пальцы. Он смеётся вместе с ним и пытается повторить какие-то движения, которые точно никогда в жизни не пытался исполнить. - Ты, правда, никогда не хотел научиться танцевать? Девушкам, между прочим, нравятся парни, которые это умеют, - Бекхену приходится всем телом прижаться к Киму, чтобы прокричать это ему на ухо, ведь из-за громкой музыки его было почти не слышно. Он держит горячую ладонь Чондэ, даже не соображая зачем, а потом отстраняется совсем немного, чтобы взглянуть в его глаза и понять, что его услышали. - Наверное, потому что мне не суждено двигаться так же круто и красиво… хотя бы как ты, - Чен смеётся и просто лучезарно улыбается Бекхену, не ощущая уже никаких противоречивых чувств по отношению к нему. - Да и обычно достаточно только моей улыбки, сам порой не понимаю, как на неё все соблазняются, - Чен самодовольно улыбается и кладёт ладони Бэку на талию.       Бён кусает губу и заводит руки за шею парня, не чувствуя никакого напряжения с его стороны. Он вновь наклоняется, шумно вдыхая его запах и неосознанно двигаясь ближе, так что носом утыкается в мягкие волосы за ухом. - Просто у тебя красивая улыбка, - Бекхен жарко выдыхает, уже почти теряя голову от близости красивого парня, но вовремя отстраняется. Он даёт шанс себе и Чондэ. Так что, если горячие руки сползут хоть на пару сантиметров ниже, он застонет от обречённости и точно утащит парня куда-нибудь, где сможет добраться до его губ и показать, как именно нужно веселиться и расслабляться после тяжёлых дней, проведённых в лаборатории.       Чен закрывает глаза, просто делая то, что хочет его тело, а тело, опьянённое алкоголем, хочет секса, да и мозг не соображает, что происходит, когда ладони спускаются чуть ниже, оказываясь на упругой заднице Бекхена. - А у тебя зад классный, - усмехается Чондэ, сжимая его чуть сильнее и ощущая, как Бэк тяжело и жарко дышит ему в шею, напрягаясь всем телом и вжимаясь ещё крепче.       Бекхен зарывается пальцами в короткие волосы на затылке Чондэ и ведёт носом по шее. Его трясёт уже от нарастающего возбуждения и дыхание срывается вместе с пульсом. Он застывает в миллиметре от чужих губ, тихо скуля, когда горячие ладони вновь сжимают его зад. Выдержка всё же заканчивается, и он впивается в мягкие губы, с жадностью сминая их и наслаждаясь ответной реакцией. Он стонет в поцелуй и жмётся ближе, дёргая Чена за волосы, дрожащими пальцами и всё больше сходит с ума от горячего языка.       В тот самый момент, когда чужие губы касаются его собственных, Чондэ забывает обо всем, сосредотачиваясь только на вкусе того голубого сиропа, что пил Бекхен и стройном податливом теле в своих руках. Его буквально ведёт от столь возбуждающего и жадного поцелуя, что он даже не хочет приходить в себя. В прочем его никто и не заставляет, потому что Бэк не собирается отталкивать его, продолжая со страстью целовать и жарко постанывать ему в рот. - Может, я покажу тебе свою комнату, а? – Бён облизывает губы, щурясь от ярких прожекторов, которые вдруг закружили по залу. Ему уже плевать на танцы и музыку, когда намечается времяпрепровождение намного веселее. Он толкает несопротивляющегося парня к тёмному уголку, отвечая на новый страстный поцелуй и нереально кайфуя от ладоней, которые продолжают сжимать его ягодицы.       Чондэ, кажется, теряет остатки мозга, потому что ему чертовски нравится предложение Бекхена, а также его податливые губы и стройное тело. Он сам себя оторвать не может от жадных поцелуев и совсем не понимает, куда его так настойчиво толкает парень, пока тот не оказывается уже под ним. Они вдвоём на кровати и такой доступный Бекхен, стонущий от любого его касания и так остервенело целующийся, заводит до безумия.       Бэк задыхается под жадными поцелуями, трётся о крепкое тело и гладит горячую грудь, выстанывая что-то нечленораздельное. Голова уже давно затуманена, а внизу бушует целый пожар. Он снимает футболку с Чондэ и заваливает его на спину, тут же разделываясь и со своей одеждой. Ему не терпится вновь впиться в припухшие губы, а затем оглаживать и сжимать в руках мягкую кожу. Бекхен дрожащими пальцами расстёгивает замок на джинсах и стягивает их до колен. От вида стоящего члена его пробивает дрожью и он стонет, готовый быть для Чондэ его личной шлюхой, лишь бы пользоваться таким красавцем и впредь.       Он вбирает в рот головку, посасывая её и закрывая глаза, млея от гладкой кожи на языке и терпкого запаха возбуждённого парня. Его собственное возбуждение опьяняет не хуже алкоголя, как и громкие хриплые вздохи сверху, отчего он старательней заглатывает твёрдый член, работая языком и втягивая щёки. Губы совсем скоро немеют, и он помогает себе ладонью, оттягивая поджавшиеся яички и сжимая основание члена, совсем не собираясь доводить Чондэ до разрядки лишь языком. У него у самого внутри уже всё горит и пульсирует, немедленно требуя горячую плоть.       Ким может только позволять Бэку творить с ним всё, что тому заблагорассудится и, наверное, это алкоголь говорит в его крови, потому что никак иначе он свою безвольность объяснить не может. Ему слишком нравится то, что творит с ним парень и ощущения от мягких губ, которые вызывают восторженные вздохи. Его прошивает невидимыми импульсами удовольствия, прокатываясь всепоглощающим жаром по телу. А потом он смотрит вниз на Бекхена, который с особым удовольствием заглатывает его член, крепко обхватывая его влажными губами и нечитаемым взглядом следит за ним самим.       Бэк заводит уже мокрую ладонь назад, проникая внутрь себя двумя пальцами и насаживаясь ртом на возбуждение Чондэ. Он мычит от собственных пальцев внутри и наслаждается крепким членом в своём рту, пока жажда почувствовать его в другом месте не перебарывает всё остальное. Бекхен выпускает плоть изо рта и тихонько хнычет, уже готовый заплакать от болезненного возбуждения.       Чондэ откидывает голову назад, не в силах сдерживать стоны и задыхаясь от чужого ласкающего языка на собственном возбуждении. Он зарывается в сухие волосы, вдруг задумываясь о том, будут ли его руки потом пахнуть так же ярко ароматом Бекхена. А открыв глаза позволяет себе посмотреть вниз и судорожно выдыхает, любуясь тонкими аристократичными пальцами, которые так умело ласкали его член. Они слегка царапают вздутые венки короткими ногтями и ему в голову лезут самые невозможные вещи, которые можно сделать с этими великолепными пальцами. Поэтому, когда Бекхен хнычет и убирает руки, Чондэ рычит, опрокидывая парня на спину и с плотоядной улыбкой наблюдает за тем, как эти невозможные пальчики пропадают в Бекхене, заставляя того стонать и извиваться.       Он не спешит вынимать их, все любуясь и ведя ладонями по молочным бёдрам, раздвигая ноги парня шире. И тот под ним только громче всхлипывает, умоляя, наконец, оттрахать его и Чондэ не отказывает себе в этом удовольствии. Он толкается в узкое тело и с замиранием дыхания наблюдает за тем, как парень выгибается, а почти прозрачная кожа, натягиваясь на костях, так и манит провести по ней рукой, чтобы пересчитать выпирающие ключицы, ребра и тазобедренные косточки.       Бекхен снова кричит, выстанывая имя Чондэ и тот начинает двигаться, вновь закрыв глаза и припадая к длинной шее губами, чтобы вдохнуть в себя сладкий неповторимый запах и оставить несколько алых меток. Он не помнит, в какой момент переворачивает Бэка на живот и заставляет того встать на колени, но кажется после этого его стоны стали только громче, позволяя Чену неистово вколачивать его в матрас. При этом он не в силах оторвать взгляд от того, как восхитительно тонкие пальцы сминают простынь.       Бекхену кажется, что он сошёл с ума. С каждым толчком его трясёт от возбуждения, а член готов взорваться стоит лишь прикоснуться к нему, но младший всегда был чуточку садомазохистом и выгибается глубже, желая кончить только от горячего пульсирующего члена, что заставляет его стонать в голос, умоляя быть ещё жёстче. Он вдыхает через раз, раскалённый вокруг них воздух, кусая губы до крови и дурея от смешения боли и удовольствия. Горячее дыхание на затылке заставляет спину покрыться мурашками, руки ходят ходуном, будто он наркоман в ломке и ему срочно нужна доза. Слабый укус куда-то под лопатку и точный толчок, вырывают хриплый скулёж из груди. Мышцы сокращаются, а в голову ударяет взрывная волна удовольствия, от которой младший просто закатывает глаза, едва оставаясь в сознании и ощущая, как его всё ещё вколачивают в постель, делая оргазм только продолжительнее и чувствительнее буквально на грани боли, а затем его всё-таки вырубает.       Чондэ получает какое-то садистское удовольствие, когда кончает внутрь разомлевшего тела и падает рядом с парнем, по инерции обняв его и утыкаясь носом в розовые волосы, все так же пахнущие чем-то немного резковатым и химическим, словно тот только вылез из лаборатории. Он спит под сладким дурманом кружащихся чувств после оргазма совсем без снов, в прочем как обычно, ведь давно уже перестал видеть что-то, кроме кромешной темноты.