Смерть, не достойная королей.

Дойдя до комнаты, которая невольно стала моей, я открыла дверь, включив свет, и только переступила через ее порог, как решила сказать, пожалуй, одни из самых опасных слов: - Впусти охрану лорда Таргариена, на этаж. - Миледи? - не понял мужчина, так же переступив через порог. - Ты слышал, - оказавшись у кровати, я обернулась, увидев как всегда уверенного в каждом своем движении и жесте телохранителя, не пошедшего дальше от двери. - Пусть охрана семьи Таргариен поднимается сюда. - Я не смею сомневаться в ваших решениях, однако, миледи, не могу не спросить: для чего? Вы под надежной охраной своих людей, как и ваша семья, госпожа. - Знаю. А по тому беспокоюсь не за них, а за Таргариенов. Согласись - было весьма смело приехать сюда и оставить охрану внизу. - Да, миледи. - Распорядись, чтобы они имели доступ ко всей квартире: зная, на что они способны - никто на глаза гостей не попадется, - из последних сил я едва удерживала в себе все те эмоции, которые только могли быть. - И еще покажи всем их комнаты - пусть Старки и Таргариены окажутся в разных концах коридора. А как закончишь - найди служанку, которая приберет все в гостиной и на кухне. - Да, госпожа, - поклонившись, мужчина покинул комнату, тихо притворив за собой дверь. Стоило звуку щелчка дверного замка донестись до моих ушей, как ноги сами подкосились. Опустившись на кровать, я едва могла сделать полноценный вдох, буквально задыхаясь от бури эмоций: враги трех семей собрались под одной крышей, и кто знает, на что способен каждый из них. Особенно Арья, неожиданно появившаяся в квартире. Если верить слухам о Безликих, они принимали облики и примеряли на себя лица тех, кого убивали, забирая их жизни и проникая практически в любые слои населения без лишних подозрений. Младшая кузина может принять облик одного из охранников, расправившись с ним, но что более страшно – кого-то из Таргариенов… Окидывая комнату короткими взглядами, я закрыла лицо ладонями, погрузившись в темноту и начав про себя считать до десяти. Семь… Восемь… Мысли в сознании постепенно становились четче, представляя образы кузин и Джона, стоящих рядом со мной в далеком прошлом. Они поддерживали меня, когда отец пытался быть строгим, наставляли, когда мать пыталась вразумить, и никогда не смели обижать, всегда вставая на защиту. Девять… Десять… Убрав ладони, я снова осмотрела светлую, практически пустую комнату, в которой редкие предметы мебели больше не расплывались, превращаясь в размытые пятна. Страх прошел, едва не закончившись нервным срывом, а подобное не допустимо. Проведя ладонями по лицу и с большим трудом поднявшись на ноги, я прошла в ванную комнату, расположенную по правую сторону от кровати, прямо на против входной двери, и, взяв с полки одну из темных, полосатых пижам, приготовленных для гостей, приняла горячий душ, медленно стягивая с ладони вымокший и превратившийся в тонкую тряпочку бинт. Как ни странно, но под ним оказалась глубокая царапина на коже, края которой побелели от горячих потоков воды, смывающих кровавые потеки. Струи, со всей силой ударяясь о кожу, начинали обжигать, заставив в горле снова появиться кому, не позволяющему нормально проглотить слюну, и это, от части, было обосновано. Вместо того, чтобы поговорить, Воулдер и Джон начали уничтожать друг друга, пускай даже словами… И это я их позвала, я пригласила, а в итоге - они стали только озлобленнее друг на друга. Три враждующих дома, ожесточившихся друг к другу и готовящихся уничтожить, но Боже, почему так больно!? От чего внутри все разрывается от обиды и боли?! От чего предательство отца и присутствие, казалось, близких людей, приносит столько страданий?! От каждого вздоха, от каждого движения, внутри становилось просто невыносимо! Каждый, кто меня знал - думал, что я ребенок, постоянно улыбающийся, не знающий ни горя, ни бед, и стоило только задуматься, или загрустить, как вокруг начиналось удивление, что такое вообще возможно! Никто, из окружения, даже подумать не мог, что творилось у меня внутри! Даже не задавался вопросом! А если и спрашивал “все ли в порядке”, то он явно не хотел слышать правдивый ответ или долгую историю, что со мной на самом деле. Все, кто рано или поздно задавался таким вопросом, хотел услышать одно только “хорошо”, и жить дальше, не вникая в суть моего положения или терзаний. Каждый жил своей жизнью, используя, подобно кукле, у которой не могло быть никакой эмоции, кроме радости и благополучия, и всякое, что не соответствовало этим понятиям, вызывало недовольство и огромное нежелание слышать правду. Ни один из моего окружения не желал меня понять, твердя только о своих проблемах и положении, а всякий раз, когда подвернется случай, использовал в своих целях, потом просто выбрасывая чувства на обочину. Появилась новая жертва, дорогая во всех случаях, и я уже не нужна: можно забыть обо мне как о не нужной вещи, с которой общался вынужденно, пока не нашел замену. Друзья, и дорогие люди, по-настоящему дорогие, не остаются в прошлом просто так, и от этого становится невыносимо больно. Вынужденно опустившись на пол ванной, под струями горячей воды, я в который раз заплакала, обняв колени, чувствуя нестерпимую боль в груди. Сердце разбивалось на части: человек, который был мне дорог, общался со мной только по тому, что был один, а когда появилась новая цель - благополучно забыл, оставив в прошлом, и сейчас...решил возобновить отношения, по тому что я оказалась “перспективней”. Бейлиш… Боже, как это больно! Чувствовать, что тебя использовали, а потом “благополучно” забыли, словно ты была временной заменой, частью необходимого общения, которое уже не нужно и, возможно, просто оказалось лишним. Почему же боль никак не уходит и становится только хуже? Почему страдания только усиливаются, и ни что не приносит облегчения?! Слыша собственные всхлипы, я пыталась успокоиться, но боль становилась только сильнее: предательство разъедало меня изнутри, а притворство просто добивало. Как же получилось, что мне приходится проходить через все это? Как люди, находящиеся рядом, позволяют так обращаться со мной, используя только тогда, когда им это выгодно? Не понимаю, и не хочу понимать… Едва ли успокоившись, я вытерла лицо ладонями, выключив воду и выйдя из ванной. Всем, кто находится рядом и притворяется другом - наплевать на мои настоящие эмоции, и то, что я могу вообще чувствовать. Нужно собраться, и стать жестче, расчетливее, как и говорил отец, перестать обращать внимание на таких людей как Бейлиш, которые только используют, а потом забывают, словно ты действительно кукла, испытывающая только одни эмоции. Выйдя из душевой и переодевшись в выбранную пижаму, я вернулась в комнату, и только погасила свет, как в коридоре раздался какой-то шум. Прислушавшись и насторожившись, я приблизилась к двери, осторожно коснувшись ручки и приоткрыв ее. Выглянув в темный коридор, я всмотрелась во мглу, и вдруг, из нее появилась высокая, тучная тень, медленно начавшая приближаться ко мне. Казалось, ее образ становится с каждым шагом все больше и больше, принимая образ размытого мужского силуэта, в скором времени принявшего образ того, кого мне приходилось бояться до сих пор… Тут же развернувшись, я окинула комнату взглядом, ища место, в котором могла бы спрятаться, но ни один угол не был для меня спасеньем - все просматривалось настолько хорошо, что казалось абсурдным, оставаться на одном месте. Быстро вернувшись в ванную комнату, я окинула ее беглым взглядом, в надежде найти укромное место, способное скрыть меня от глаз приближающегося, но все оказалось тщетно: при свете все прекрасно просматривалось начиная от самого порога, и даже если его оставить выключенным - вероятность того, что вошедший не воспользуется выключателем - была крайне мала. Под сильным давлением страха, я увидела за дверью небольшой открытый шкаф, на вешалках которого были развешаны различных цветов теплые халаты, пижамы и ночные рубашки, всякого покроя: если постараться - меня могут не заметить… Быстро заскочив за дверь и открыв ее как можно шире, при этом забившись в получившийся угол, я сдвинула вешалки на себя, оказавшись закрытой фактически со всех сторон, прижавшись спиной к стене, возле петель. Сердце снова начало учащенно биться, рана на руке неимоверно ныть, а слух будто обострился, заставляя слышать не только собственное дыхание, но и тяжелые, становящиеся все громче и ближе, шаги. Тихо сползя на пол, я машинально всхлипнула, сразу же зажав рот ладонью, и осторожно выглянув в комнату, через небольшую щель между дверью и стеной, образовавшуюся от наличия петель, поняла, что не закрыла дверь, ведущую в коридор. Время начало тянуться подобно горячему стеклу, из которого только-только начинают выдувать форму, и в тот момент, когда шаги остановились - входная дверь с тонким, едва различимым скрипом, распахнулась шире. Сердце замерло, ведь на пороге появилась высокая, массивная, мужская фигура, облаченная в длинное пальто, воротник которого украшал грязный, скатавшийся в “сосульки” мех. Эрмин… Нет-нет, он мертв… Его убили… Таргариен заставил его умереть в муках, в своем подвале… Это невозможно… Еще минута, и он сделал шаг, оказавшись в слабом ореоле света из ванной комнаты. В страхе отпрянув назад и чаще задышав через нос, я зажмурилась, про себя начав повторять: “Тебя нет… Ты мертв… Ты мертв… Мертв… Мертв…” Но паника становилась только сильнее. В последний момент, чтобы не сорваться, я задержала дыхание, надавив большим пальцем на рану, почувствовав острую боль, от части трезвящую сознание, и вдруг услышала повторный скрип двери, от которого по спине пробежал холодок. Медленно убрав ладони от рта и открыв глаза, я снова посмотрела в небольшую щель, и увидела, как дверь комнаты постепенно начала закрываться, вскоре притворившись с характерным щелчком. Он ушел? Просто так взял и ушел? Или его не было вовсе? Не понимаю… Галлюцинация…? Поднявшись на ноги и выйдя из-за двери, я, на едва держащих ногах, переступила порог комнаты, трясущейся рукой нащупав еще один выключатель возле кровати, и резко включив свет. Окинув помещение быстрым взглядом, мне стало ясно, что в спальне никого нет - Эрмина не было, и даже больше: никого из слуг, или приглашенных гостей. Что произошло? Неужели, он правда жив и проник в мою квартиру, а не найдя в комнате - решил быстро уйти, чтобы не привлекать внимания возможным шумом? Или, его нет, и все было простой игрой воображения, от которой сознание едва ли не разрывало на части? Нет-нет, он мне уже однажды мерещился, и сейчас могло быть тоже самое… Однако, дверь в правду была приоткрыта, а сейчас - закрыта… Возможно, кто-то из слуг зашел в комнату и, не найдя меня, тихо покинул ее, а образ всего лишь принял один из моих кошмаров, до сих пор вызывающих дрожь в руках? Хм… Погасив свет в комнате и ванной, я еще раз убедилась, что дверь закрыта и, оказавшись на кровати, укуталась теплым одеялом, которое подобно вате оказалось практически всюду, буквально полностью заслонив собой даже потолок.

***

Прошло несколько часов… Сон никак не хотел приходить… Даже полудремы не было… Проворочавшись в кровати и осознав, что так и не усну, я вынужденно поднялась на ноги, выйдя в коридор и, как можно более бесшумно спустившись на первый этаж, налила в стакан холодного молока, решив пройти в один из залов квартиры. Признаться, когда-то в детстве мне помогали уснуть языки пламени, “пляшущие” на поленьях в большом камине “Портретного зала”. К великому сожалению, этот зал носил только название, не отражая его сути: на полках и его стенах хранились по большей части книги и альбомы семьи, при этом не являющиеся частью библиотеки. Пройдя небольшим коридором и миновав “Зал отдыха», с огромными картинами на стенах, “Приемный зал” - в котором отец располагал своих партнеров по бизнесу, и “Белый зал”, в котором стены и мебель были бежево-кремовых оттенков, предположительно, располагающих к чаепитию и предобеденному времени, я подошла к массивным дверям “Портретного зала”, которые сейчас были распахнуты настежь. Странно, раньше слуги прикрывали все двери, а сейчас… Только я хотела ступить на “живую” полоску теплого, каминного света, льющуюся из зала и трепещущую на сквозняке, как до меня донесся тихий голос леди Таргариен, заставивший отпрянуть обратно в темноту: - Но ты же знаешь, о чем я. - Знаю, - второй голос определенно принадлежал ее брату, хоть и звучал на удивление печально. - От этого твои слова становятся для меня еще менее приятными. - Это может и не наше будущее, но все же, нельзя отно… - и вдруг замолчала, словно оказалась перебита чем-то. Замерев, я уже хотела уйти, чтобы не подслушивать, как на мягком свете появилась высокая тень. Не прошло и половины минуты, как передо мной появился Таргариен, одетый в длинные черные штаны, ткань которых напоминала хлопок, и светло-серую футболку, едва ли подходящую ему по размеру, великовато свисающую с плеч. Словно поняв, кто перед ним стоит, парень едва заметно улыбнулся и, посторонившись, произнес: - Энди… Я думал, ты уже спишь. - Что ж, я пожалуй пойду, - продолжила Дайнерис, после чего я нерешительно ступила на дубовый пол зала, увидев, как она поднялась с кожаного дивана, стоящего напротив камина. - Времени и в правду уже довольно много, - улыбнулась и, подойдя к двери, окинула меня добродушным взглядом. - Доброй ночи, - после чего провела ладонью по плечу брата и скрылась в темноте “Белого зала”, оставив нас наедине.

***

Четырьмя часами ранее… Стоило Энди покинуть зал, как за столом воцарилась тишина: каждый испытывал чувство вины, и понимал, что в ее словах есть доля правды, от которой никуда не деться. Все, кто окружал того или иного наследника корпорации, готовились к их уничтожению, плетя за спинами паутины интриг и заговоров. Единственные, на кого можно было положиться - это семья, и то, не все, находящиеся за столом, могли себе подобное позволить. - Молодец, Арья, ты испортила вечер! - едко произнесла Санса, откинув сжимаемую в руке салфетку в сторону. - Если бы ты не вмешалась - все было бы нормально, - ответила девочка, гневно посмотрев на сестру. - Ты всегда стоишь в стороне: так было сейчас, так было и при маме! - Ты не смеешь такое говорить… - Вы даже после ухода Энди не можете успокоиться, - с усмешкой произнес Таргариен, вздернув голову. - Одно даже понятие “семья” вам не знакомо. - А твоему отцу оно было знакомо более, чем хорошо… - продолжила Арья. - И за это он давно поплатился своей жизнью, как и большая часть моих родственников. - Воулдер… - попыталась успокоить его Дайнерис, но в который раз без толку. - Да, остался только ты, - не выдержал Сноу, - который не заплатил должную цену. - О-о-о, щенок решил поднять голос на льва? - прищурившись, будто оценивая слова противника, продолжил лорд, считая это очередной игрой. - Скорее недобитого дракона, - не упустила своего младшая из семьи Старк. - Арья! - возмутилась Санса. - Ты никогда не принимаешь правильную сторону! - продолжала девочка, перекинувшись на сестру. - Не делала этого раньше не делаешь этого и сейчас, даже когда перед тобой злейшие враги! - Да, но только ты готова порвать всякого на мелкие кусочки, так и не разобравшись, что происходит! Ты готова бросить свою семью ради своих желаний, как уже сделала, придя сюда, а не вернувшись домой! - Да-а-а, именно так и поступают дикари! - не унимался Воулдер. - Довольно! - снова прикрикнул Джон. - Арья - наша сестра! Оскорбляя его - ты задеваешь честь всей семьи! - Как и факт твоего рождения! Наличие бастарда - уже большое пятно на… - Ваша семья не менее запятнана позором, чем наша! - не унималась Санса. - Прекратите! - громко произнесла Дайнерис, всплеснув руками и заставив всех за столом замолчать. - Вы не видите, в кого превращаетесь?! Настоящие дикари, в которых нет ни капли самоуважения, ни понимания! Энди была права: нам НУЖНО научиться находить компромисс, иначе, нас всех перебьют! - ее глубокий, проницательный взгляд не мог не заставить всех задуматься над своими действиями. - Нам вправду нужно объединиться, - слегка успокоившись, поддержал ее Сноу, - но, боюсь, сейчас мы к этому не готовы. - Воулдер? - она внимательно, и даже настойчиво, посмотрела на брата. - Ты права, нам нужно это, - тяжело вздохнув, ответил лорд. - Корпорация с Севера избавится от нас безо всяких сожалений, и нам нужно опередить ее, - леди Таргариен посмотрела на Сансу с Арьей. - Боюсь, мы все не готовы к этому разговору сейчас, - заговорила Санса. - Каждого заглушают собственные эмоции, и они не дадут нам здраво посмотреть на проблему. - Предлагаю сделать это завтра утром, всем вместе, - Дайнерис знала, что откладывать такой вопрос, как объединение сил компаний, определенно не стоит. - Нужно многое обсудить, и сделать это лучше утром. Согласны? - она внимательным взглядом окидывала каждого, кто был за столом, получая в ответ утвердительные кивки. - Что ж, в таком случае, моя камеристка позже вышлет адрес, где нам стоит встретиться, - и посмотрела на брата. - Воулдер, нам пора. - Идем, - ответил он, едва заметно кивнув в знак почтения и прощания. Стоило Таргаринам поравняться с кухонной стойкой, как позади раздался спокойный голос охранника леди Прескот: - Прошу прощения, Ваша Светлость, - тут же обернувшись, они увидели высокого мужчину, которого, кажется, Андрэа именовала Дрейком, - леди Прескот приказала мне показать вам ваши покои. - Что? - не понял лорд. - Энди хочет, чтобы они здесь остались?! - возмутилась Арья. - Это приказ Ее Светлости, - стоял на своем мужчина. - Для вашего спокойствия - часть сопровождающей вас охраны, сможет подняться сюда. - Их охрана тоже будет здесь? - не поняла Санса. - Да, миледи. - Не думаю, что наше присутствие здесь будет уместно, - не выдержал Воулдер. - Именно, - строго заключила леди Старк. - Моя задача - показать вам ваши покои. Решение остаться или уехать - остается за вами. - Воулдер, пожалуйста, - вступилась Дайнерис, мельком посмотрев на Джона, - прояви благоразумие. - Я проявляю его весь вечер, - на одном дыхании ответил парень, демонстративно засунув руки в карманы. - Прояви еще больше, - сквозь зубы и улыбку, продолжила девушка, терпеливо расправив плечи. - Кхм… - ему определенно стоило больших усилий не выразить все, что происходило у него внутри. - Хорошо! Мы можем остаться, но только с тем условием, что наша охрана будет в квартире. - Разумеется, милорд, - отозвался Дрейк. - Следуйте за мной. Кинув недовольный взгляд в сторону Старков, Таргариены пошли следом за охранником, в скором времени оказавшись в сплетении коридоров второго этажа. Как ни странно, их комнаты оказались не напротив друг друга, а на расстоянии нескольких комнат. Пожелав доброй ночи сестре и проследив за тем, чтобы она закрыла за собой дверь, парень вошел в отведенные ему покои, включив свет и скептично окинув комнату взглядом. Просто, однако, со вкусом: темно-оранжевые тона, шторы, большая кровать-подиум, оттоманка у изножья, несколько подушек, телевизор, открытый шкаф с пустыми вешалками, и дверь в ванную комнату. Ох, если ему придется провести здесь целую ночь, то она наверняка будет очень и очень долгой… Поставив руки на пояс и нервно встряхнув головой, парень уже хотел пройти в ванную комнату, как в дверь постучали - это еще кто?! Распахнув дверь, юноша увидел переминающуюся с ноги на ногу девушку, держащую в руках несколько кофоров. - Я принесла вам одежду, - произнесла она, отвечая на немой вопрос. - Простите, мне не сказали вашего размера, поэтому я принесла несколько разных, на ваш выбор, - и протянула пару лорду, который молча принял предметы, едва заметно кивнув. Захлопнув дверь и откинув кофоры на изножье кровати, парень провел ладонями по волосам, нервно пригладив их: мысли о Дайнерис и Прескот никак не давали ему покоя. Оставлять сестру одной было слишком рискованно, но в то же время, если Андрэа пригласила их в свой дом - опасаться нечего, однако… От чего-то душа никак не могла найти покоя, мечась из одного угла сознания в другой. Тяжело вздохнув, парень вышел в коридор, дотронувшись рукой до рукояти пистолета, засунутого за пояс и скрытого под пиджаком – благо, ни он, ни охрана не допустили того, чтобы их обыскивали в холле. Не торопясь идя дальше в практически полной темноте, парень прислушивался ко всему что только могло происходить и, оказавшись у комнаты сестры, замедлил шаг, лишний раз убеждаясь, что все в порядке. Облегченно выдохнув и сделав еще несколько шагов в сторону поворота в следующий коридор - резко поднял пистолет. Мгновение, и он вдруг понял, что перед ним стоит Фанн, поднявший руки в верх, словно сдаваясь. - Милорд, - тихо произнес мужчина. - Что ты здесь делаешь? - спросил лорд, опуская оружие, слегка не ожидав его появления. - Леди Прескот приказала своим людям не препятствовать появлению Вашей охраны, милорд, в ее доме. - Сама впустила? – он все еще не верил, что девчонка могла поступить столь безрассудно. - Да, милорд. - Удивительно, в правду отдала приказ… - что она задумала? - Эту ночь не отходи от двери комнаты леди Таргариен. Охраняй ее, но не заметно - это приказ. - Да, Ваша Светлость. Убрав пистолет, юноша пошел дальше, в скором времени оказавшись в еще одном коридоре, в конце которого был виден свет, льющийся из-за приоткрытой двери. Тихо подойдя к этой двери, он толкнул ее и, медленно переступив через порог, окинул помещение взглядом. Это была просторная спальня, в которую проникал свет из открытой двери ванной комнаты. Тут кто-то был… Но… Санса бы не оставила дверь открытой, Джон - определенно был бы в комнате, а не ванной. Арья? Нет-нет, глупость. Остается только Энди, а ее он видеть хотел в последнюю очередь, ведь если бы не ее идиотское приглашение - Лондон остался бы давно позади. Не желая идти дальше, он окинул помещение еще одним взглядом и, стараясь не издавать лишнего шума, покинул его, с тихим скрипом прикрыв дверь. Стоило легкому щелчку замка раздаться в коридоре, как он примирительно прикрыл глаза, с трудом удерживая в себе все то количество ярости, которое с каждой минутой становилось все сильнее и сильнее. Только ради Дайнерис он не позволял гневу вырваться наружу, думая о том, что готов в прямом смысле прикончить любого, кто сейчас попадется на пути...

***

Прошло три часа… Разумеется, переодевшись в принесенную одежду, которая оказалась либо слишком мала, либо велика, парень лег спать, только ни что не могло заставить его уснуть. Дело было не в новом месте или сумбурном вечере, а в сменяющих друг друга мыслях. Энди, Старки, Ланнистеры - каждый так или иначе был связан с историей семьи, и это не могло не будоражить сознание. Как один человек, едва ставший совершеннолетним, мог управлять компанией и заставлять его волноваться больше, чем кто бы то ни был? Откуда в ней столько напористости и стремления? Или это страх? Страх - вполне возможное объяснение, но на нем она долго не продержится, и так или иначе окажется там же, где Серсея Баратеон. Нет-нет, он четко решил улететь из Лондона, и нет причин задерживаться в городе более, чем на одну ночь. Откинув угол одеяла в сторону, парень поднялся с постели и, выйдя в коридор, медленно пошел в сторону лестницы, в скором времени оказавшись в гостиной. Блуждая из одного зала в другой, внимательно рассматривая предметы интерьера, он дошел до большого зала, в котором было светло только от огня горящих в камине поленьев. Здесь, в отличие от других помещений квартиры, было очень жарко - живое пламя давало большую часть тепла, и вместе с этим придавало необычайный уют, от которого внутри становилось намного спокойнее. Кожаный диван напротив камина, кресло по левую сторону от него, небольшой ковер, книжные полки и пара картин каких-то военных, времени правления Ее Величества Королевы Виктории. Мда, Прескоты всегда с уважением относились к своим предкам. Усмехнувшись, парень почувствовал легкую усталость, от которой сел в самый угол дивана, остановив взгляд на танцующих языках пламени. Огонь всегда успокаивал его, заставлял о многом задуматься и многое переосмыслить: все же, не зря он был частью девиза его семьи. - Тоже не спится? - раздался позади него мягкий женский голос. Посмотрев на вошедшего через плечо, лорд тяжело вздохнул, узнав в нем свою сестру. - Не привык спать в чужом доме, - сухо ответил юный лорд. - Но зато легко засыпаешь в отелях, - со слабой улыбкой продолжила девушка, обойдя диван и сев рядом с братом. - Я редко в них останавливаюсь, - он облокотился на подлокотник, поднеся ладонь ко рту. - Предпочитаю ночевать у себя дома. - Да, помню. Но все же, ты здесь. - Но все же я здесь, - даже вторив девушке, он продолжал, задумчиво смотря на пламя. - Что случилось? - Ничего… - протянул он. - От чего ты не спишь? - и все же посмотрел на Дайнерис, столкнувшись с ней взглядами.