Прощай

Несколько недель спустя. Двигатели на потрепанной лодке снова заработали, когда судно было спущено в гавань. За ним последовали два других судна. Одно из них было старой летней лодкой времен Вьетнама, использовавшейся для перевозки старых суден. Другой являлась, как известно, очень редко используемая яхта «Отеля Москва». Яхта взяла инициативу на себя, когда они вышли из гавани. Чанг, Балалайка, Эда и другие стояли на задней палубе яхты, наблюдая, как корабль «Лагуны» медленно качается на волнах. Свежая серая краска была на корпусе и на правом борту, быстро запаянном, что бы судно смогло выйти в гавань. — Такими темпами это будет длиться три часа — сказал Чанг, обращаясь к Балалайке, когда они смотрели на судно «Лагуны». — Смотри, Борис справляется с кораблём на отлично — указывая на судно, ответила женщина. — Ага, он и Биу сказали, что достаточно насмотрелись на то, как справлялся с этим кораблём Датч, поэтому эти двое были так уверенны, что справятся тоже. После того, как ремонтная служба починила двигатели, этого стало достаточно… Чтобы добраться до места, где мы собираемся сделать это. — Это произойдет возле острова? — спросила женщина, смотря на юго-запад. — Рядом с ним, я думаю, это будет прекрасное место для затопления. Оно было счастливым для всех нас. Когда Эда остановилась напротив них, Чанг повернулся к монашке: — Так ты не смогла заставить Джейн приехать сюда? — Нет, она сказала, что не хочет слышать ничего больше о Роанопуре. Помимо это, Джейн хочет, что бы ее кто-нибудь убил или как-то иначе убрал ее с планеты. Не могу ее винить, сначала её хакерского помощника застрелили у нее на глазах, тот случай с охотниками, теперь тот, кого она любила тоже погибает здесь. Я не знаю, захочет ли она еще раз оказаться рядом с этим местом… — сестра покачала головой. Чанг и Балалайка кивнули в знак понимания. — Итак, — заговорила Эда — мы, наконец, узнаем, кто за этим стоит? Я предполагаю, что итальянцы и колумбийцы не были замешаны. — Луак… — кивнув, ответил мужчина. — Луак! — воскликнула монахиня — Разве Луак не умер три года назад? — Ага, но нашлись его партнеры во Вьетнаме. Вконец осмелев, они решили напасть на «Лагуну», набив старый вьетнамский корабль пушками, торпедами и прочим. Затем, они связались с соратниками Чена и заставили их заключить сделку с Датчем. Отличная засада, только вот, они не ожидали, что Датч откроет огонь. Этот бой нужно было видеть… — Чанг снова кивнул. — Ну, я думаю все уже уложено, — сестра церкви насилия кивнула в ответ. — Теперь… — ответила Балалайка, — в первом часу ночи их группа перестала существовать. Наши люди и партнеры уничтожили всех до последнего. Каждый босс, солдат и член семьи были уничтожены; каждое здание, транспорт, дом и склад были взорваны или сожжены. Я обещала адский огонь и проклятье тем, кто как-то причастен к этому, они их получили… Эда побледнела и вздрогнула, когда почувствовала, что правый глаз Балалайки уставился ей прямо в душу. — Я должна выпить… — сказав это, монахиня развернулась и пошла назад. — Ты же знаешь, что мы не убивали ни жён, ни детей. — сказал Чанг, когда Эда удалилась достаточно, чтобы их не слышать. — Но она-то не знает об этом. Пусть передаст своим начальникам, пускай задумаются. А тем временем, слух распространится, и каждый будет думать по три-четыре раза, прежде чем сделать подобное снова… — Ладно, хорошо сказано, что страх заставляет людей быть честными. Надеюсь, что эта история заставит их быть такими долгое время… Спустя несколько часов, на горизонте появилась пара маленьких островков. Чанг сказал Балалайке: — Я собираюсь туда в последний раз, ты со мной? Она кивнула и повернулась, что бы обратится к людям, стоящим на корме яхты: — Чанг и я собираемся на палубу «Лагуны» в последний раз. Кто-то пойдёт с нами? Эда, Сойер, Лоттон и Шеньхуа подошли к главам мафий. Гарсия Лавлейс покачал головой вместе с Робертой и Фабиолой. Они прилетели сюда, потому что Гарсия считал, что они должны «Лагуне» в целом, а Року, в частности, за воссоединение его маленькой семьи. Бао, одетый в униформу вьетнамской армии, в черном потрепанном берете, тоже покачал головой, как и другие старые ветераны, пришедшие сюда. Чанг подал сигнал капитану лодки, что плыла рядом с яхтой. Как только они сели туда, она двинулась к кораблю «Лагуны». Двое мужчин из «отеля Москвы» держали лодку веревками, пока их босс и другие не перебрались на палубу, а лодка, отплыла, пока не понадобится снова. Команда «Лагуны» лежала в кормовой каюте. Три фигуры, завернутые в холст, лежали на полу бок о бок. Балалайка смутилась: — Почему они в мешках, а не в гробах? — Я сделала это так, госпожа Балалайка. Я знаю много о смерти и мертвых. Я изучала обычаи погребения всего мира. — поднеся микрофон к шее, Сойер заговорила, указывая на фигуры — По древним морским традициям, тех, кто погиб, нужно оборачивать в паруса и зашивать определенным количеством стежков, что бы получился саванн в соответствии с традициями. — Здесь только три, где четвертый? — спросила Балалайка. На этот раз ответила Шеньхуа, а Сойер замолчала, опустив голову: — Сойер положила Реви и Рока вместе. Она сказала, что они должны были быть вместе тут и, типа того, они вместе сейчас. Балалайка отвернулась на мгновение и сделала пару глубоких вздохов. Когда она повернулась, Лоттон обнимал Шеньхуа, в то время как, Сойер разглаживала шов, на одном из парусинных саваннов. Трое кивнули боссам, и они поднялись на палубу. Эда остановилась на мгновение, что бы посмотреть на один из саваннов со слезами на глазах, глубоко вздохнув. Затем, она повернулась и вышла, не сказав никому ни слова. — Я чуть не потеряла контроль над собой, когда она начала говорить о Роке и Реви… — сказала Балалайка, обращаясь к Чангу. — Почти? Черт, я его потерял, когда она впервые рассказала мне. Я бы никогда об этом не подумал… Для ребенка, приехавшего сюда, это слишком много. Я наблюдал за Реви, как за дочерью, прежде, чем отдать ее на борт к Датчу. Я был счастлив, когда видел её с Роком вместе… Когда они поднялись на главную палубу, их ждали Борис и Биу, стоящие в рубке. Чанг подал сигнал, и лодка начала медленно приближаться к судну. Балалайка взглянула на мгновение и произнесла: — Поднять флаг. Борис кивнул и потянул за стропы, поднимая кусок черной ткани наверх мачты. С натяжением другой стропы, кусок ткани развернулся и начал реять на ветру. На флаге был череп и скрещенные кости, а под «Веселым Роджером» находилась надпись: «Компания «Лагуна». Все на мгновение посмотрели на флаг. — Всё готово, сержант? — спросила Балалайка. — Да, капитан, — Борис держал в руке небольшой детонатор — достаточно большой, чтобы взорвать, но слишком маленький, чтобы нанести урон другим. Женщина кивнула и снова осмотрелась. Когда прибыла лодка, все начали погрузку, Борис на мгновение остановился, в последний раз провожая взглядом корабль «Лагуны». Он пробормотал, что-то по-русски, и спустился в лодку. Когда они начали отплытие, Чанг наклонился к Балалайке и спросил: — Что он сказал? — Прощай, старушка… — ответила тихо Балалайка. Мужчина хмыкнул и кивнул, смотря на Бориса, стоявшего на корме и наблюдавшего за «Черной Лагуной». Когда все вернулись на яхту, Чанг сказал владельцу лодки, что тот может возвращаться в Роанопур. Балалайка разговаривала с Борисом и одним из её капралов, одетым в военную форму. Когда ефрейтор отошел к носу яхты, Борис, что-то передал по наручному радио. Яхта развернулась и переместилась на 50 метров правее корабля «Лагуны». — Хорошо, если все готово, то давайте закончим с этим… — произнесла Балалайка. Чанг кивнул, когда все повернулись лицом к кораблю. Женщина кивнула Борису, который нажал на пульт. Взрыв звучал тускло, но, на мгновение показалось, что корабль «Лагуны» поднялся над водой. Затем послышался голос капрала, крикнувшего, что-то на русском. Семь Калашниковых выстрелили одновременно три раза, а горн начал играть траурную мелодию. Балалайка слегка улыбнулась, услышав, как Сойер сказала Шеньхуа, что это «Taps» — американская военная похоронная песня. Все молча наблюдали за тем, как судно начинает все больше погружаться в воду… Внезапно, «Черная Лагуна» со стоном и свистом, быстро погрузилась под воду, оставив торчать лишь «Веселого Роджера». Балалайка посмотрела на Чанга и сказала: — Я устала, поедем домой. Чанг кивнул и взглянул на Бориса, разговаривающего по радио. Двигатели яхты загудели, когда судно взяло курс на северо-восток. Когда «могила» скрылась из поля зрения, над ней в последний раз бурлили воды залива. А чёрный флаг, теперь плавал на темно-бордовом море, пока солнце уходило в закат.