Фаррагатт

***  — В чем дело? — появившись среди толпы, обратилась Силиция к Дарлен, не спуская взгляда с Кайлин.  — Эти засранцы вдруг осмелели, — со злобой, но продолжая ухмыляться, ответила девушка, душевно ликуя появлению Чон. Силиция ничего на это не ответила, задумавшись лишь на мгновение, а затем, сделав шаг и наклонившись вперед, обратилась к Райт:  — Что, голос прорезался? Решила себя показать? А о последствиях хорошо подумала?  — Вокруг полно мест, — спокойным голосом заговорила Луиза. — Вы можете сесть на любое из них. Силиция, переведя свой тяжелый взгляд на белокурую девушку, выпрямилась. — И кто это у нас такой великодушный? Луиза-Энн Коллинз, если я не ошибаюсь? — усевшись прямо на стол, Силиция заметно переключилась на другую, и теперь внимание всех было приковано лишь к той, с кем она вела беседу. — Ты прославлена здесь своей чистой и, казалось бы, безупречной репутацией, я права? — теперь Силиция обращалась скорее к толпе студентов, что стояли вокруг. Но все, как «красные», так и «черные» молчали, ведь возможности попрекнуть девушку в чем-то действительно не было. За время пребывания Луизы в «Фаррагатт» никто не мог найти в ней то, к чему можно было придраться. Она была невинна и мила, к тому же прилежно училась и относилась по-доброму абсолютно ко всем. Но вид Силиции Чон и тон ее голоса были настолько уверенными, что многие, большинство из учеников в черном, позволили себе усомниться в том чистом образе, который носила Луиза-Энн.  — Белая и пушистая Коллинз. Ну-ка расскажи нам, за что ты оказалась здесь? Одним вопросом Чон заставила девушку потеряться. Все заметили, что она просто не ожидала, что Силиция спросит ее об этом, и было ясно, что она попала тем самым в цель. Коллинз несколько раз моргнула, пустым взглядом смотря перед собой.  — Многие из твоих друзей наверняка не знают, с кем на самом деле имеют дело. Кто бы мог подумать, что под такой невинной овечьей шкурой скрывается настоящий зверь. — Вокруг начались перешептывания. — Глэдис, — обращаясь к подруге, Силиция слегка поддалась в сторону, но продолжала сохранять зрительный контакт с оппонентом, — ты можешь себе представить, что такая милая девушка как она, могла хладнокровно убить человека? Перешептывания стали громче. Один за другим они доносились до ушей Луизы, но та даже не пошевелилась, стеклянными глазами смотря на Чон. Губы ее заметно начинали дрожать. В первую очередь это заметила Силиция, отчего на ее лице растянулась злорадная ухмылка. Отступать она не собиралась. — Да и не просто человека, — продолжила Чон, но едва слышный шепот перебил ее: — Не надо, пожалуйста, замолчи! Все замолкли, косясь на Луизу. А Силиция, с некой жалостью наблюдая за девушкой, встала и подошла к ней практически вплотную. — Ты говоришь мне замолчать? Мне? Старосте факультета Рейвусблейс? Луиза смотрела в большие черные глаза, полные огромной ненависти. Она не понимала, что именно послужило поводом такого поведения, ведь как бы Силиция ее ненавидела, хотя бы за другой цвет ее формы или за эту проклятую нашивку на пиджаке — этого всего слишком мало, чтобы Чон заговорила на такую тему при остальных.  — Пожалуйста… — мольбой повторила Коллинз, с трудом давя из себя слова. К горлу уже подступил ком настолько огромный, так что Луизе казалось, что проглотить его просто невозможно. Силиция вздернула одну бровь и, приподняв голову так, будто теперь стояла на ступень выше, повернулась к девушке спиной, проходя обратно к столу. Но перед тем как занять то же место, остановилась рядом, задумавшись и, постучав пальцами по деревянной поверхности, спросила:  — Боишься, что я расскажу, как ты убила своего родного отца, нанеся ему более 30 ножевых ранений? Хм… Кайлин обернулась к Луизе, в ту же секунду встретившись с ней взглядом. Та стояла, слегка приоткрыв рот от нехватки воздуха. Глаза белокурой девушки уже заметно покраснели и были полны слез. Она еще раз моргнула, и крупная прозрачная капля упала на землю. Она не могла смотреть в глаза остальным, у нее просто не хватило духа, но чувствовала их пристальные взгляды на себе. Не выдержав, она развернулась на одних пятках и побежала прочь от чужих глаз. Райт перевела взгляд на Силицию, которая в ответ лишь легкомысленно пожала плечами. Она присела на край стола, за которым сидели «красные» и, как ни чем не бывало, начала что-то обсуждать со своими приятелями. — Неимоверно мерзкая дрянь… — сорвалось с губ Кайлин, и все присутствующие сразу же затихли, а Силиция Чон медленно повернулась. — Ты это мне? — с заметно нарастающим напряжением в голосе протянула Чон, словно давая Райт последний шанс заткнуться. — А ты видишь здесь еще какую-то мерзкую дрянь? — с уверенным видом встав с места, бросила Кайлин. Силиция так же встала, покинув стол, подходя теперь к Кайлин. Тем временем все студенты в красном заметно напряглись, а «черные» встрепенулись подобно пернатым, готовым атаковать. — Я знаю, чего ты этим добиваешься. Решила разрушить нас изнутри? Думаешь, мы будем верить каждому твоему слову? — Кайлин наклонилась к самому лицу оппонентки, вдалбливая в нее каждое последующее слово. — Да пошла ты, Силиция Чон! В то же мгновение Райт заметила на заднем плане Чонгука, который предпочел наблюдать со стороны. Никак не отреагировав на его внезапное появление, она повернулась ко всем спиной и направилась в холл школы. Девушка в черном одеянии поджала губы так, что они превратились в тонкую линию, и через злость улыбнулась. Почти все были уверены, что она вот-вот ее ударит, но Силиция могла совладать со своими эмоциями даже тогда, когда ей было совсем непросто это сделать, например как сейчас. Она всегда помнила о словах ее куратора, и знала, что если нарушит его правила, то Пак Чимин изменит к ней свое отношение, а этого девушка боялась больше всего. Несмотря на это, ее подруги, зная ее вспыльчивый и порой неуравновешенный характер, все больше и больше удивлялись внезапному приливу терпения. Тем не менее, Силиция твердо решила не отвечать кулаками, но совсем не отвечать было так же не в правилах Чон. — Если бы твой братец только знал, за кого отдал свою никчемную жизнь… — было брошено в спину Кайлин, отчего та сразу же остановилась. Обернулась девушка для того, чтобы взглянуть в эти наглые до безумства глаза. «Она еще смеет говорить о Рэме?» Но Чон уже отвернулась к студентам своего подразделения, насмешливым тоном заявляя: — А хорошо придумано, да? Подставить беднягу и прятаться в здании, пока его убивают. Чонгук, — заметив брата позади, позвала его Силиция, — что думаешь по этому поводу? Ответ она получить не успела, так как внезапно появившаяся за спиной Кайлин резким движением развернула ее к себе и со всей силой и накопившееся за все это время злобой ударила девушку по лицу. Это не была легкая пощечина. Сильный крепкий удар, который даже сбил противника с ног. Глэдис и Дарлен тут же подхватили подругу и помогли ей встать, но та, держась за щеку, которая отдавала жжением, быстро отогнала двоих от себя, а затем, словно озверев и уже позабыв обо всех обещаниях, кинулась на Райт. Это была бы самая мощная и кровавая схватка в истории «Фаррагатт», если б не вовремя подоспевший Чонгук, который схватил сестру, скрутив ей руки. Кайлин не вмешивалась даже тогда, когда та Силиция выкрикивала всевозможные оскорбления в ее адрес, пока Чонгук тащил ее в здание школы… Родительский день прошел для многих незабываемо, причем не в самом лучшем смысле. Многие из опекунов так и не смогли приехать, а это означало, что раньше, чем через два месяца нанести визит они не смогут. Кайлин это мало огорчало, и она бы совершенно не расстроилась, если б Хлои не приехала, но тетушка к ее удивлению смогла найти время, чтобы увидеться с племянницей. Кайлин стояла напротив парадных дверей в холле, ожидая появления своей родственницы. Вскоре, позади послышались шаги, и через пару секунд рядом с ней встал новенький. — Тоже кого-то ждешь? — низким бархатным голосом заговорил Ким Тэхен. Кайлин почувствовала, как по телу пробежались мурашки, отчего она даже поежилась. Голос казался слишком знакомым, вот только вспомнить, где она его слышала, так и не удалось, так как на порог вошла семейная пара. Судя по тому, что Ким Тэхен пошел вместе с ними, Кайлин предположила, что это были его родители или опекуны. Долго ждать Хлои не потребовалось. Но она вошла в школу без привычного для нее энтузиазма, с серьезным и немного помрачневшим видом.  — В чем дело? — спросила Кайлин, когда они отошли в сторону. От нее не скрылись влажные глаза ее тети, — Ты плакала? Что-то случилось? Кайлин знала, что тетя Хлои редко позволяла эмоциям брать над ней верх, а значит, причина была веская. Ее тетя долго не решилась заговорить, поэтому и продолжала молчать, покусывая губы и теребя в руках платок. Спустя время она все-таки ответила: — Мне позвонила мама твоего друга… тот, что тебя тогда подвозил, помнишь? — Конечно помню. Ник, — напомнила Кайлин, словно в этом была острая необходимость. Понимая, что следующие слова даются ей с трудом, Кайлин, понимая к чему та клонит, отвернулась, пытаясь настроиться на лучшее. Она не хотела надумывать себе что-то плохое, поэтому пыталась вынудить женщину, наконец, прояснить ситуацию: — С ним что-то случилось? — все так же смотря перед собой, спросила Райт, затаив дыхание. — Ну, говори!  — Его тело нашли утром, на перекрестке главных улиц… Кайлин закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы, но одна за другой катились по щекам, оставляя мокрые следы, и это уже нельзя было остановить.  — Говорят, это была та самая банда… Кайлин резко распахнула глаза при упоминании той группировки, что отняла у нее еще одно близкого человека. Хлои продолжала что-то говорить, но Кайлин ее уже не слушала. Она оглянулась по сторонам и тут же встретилась взглядом с Ким Тэхеном, который сидел за таким же диваном неподалеку вместе с родственниками, которые тоже не переставали что-то ему рассказывать. Парень кивнул девушке и улыбнулся, словно зрительно успокаивая ту, чтобы та не плакала. С губ Кайлин сорвалась горькая усмешка, но она провела ладонью по щеке и снова посмотрела на парня. Сейчас он был таким, каким про него говорили другие девушки. Действительно милый. *** Деревянный стул вместе с привязанной к нему Силицией Чон не прекращал скрипеть и прыгать по кабинету Пак Чимина. Девушка пыталась освободить свои запястья от тугих веревок, попутно просверливая злющим взглядом своего брата, который безмятежно стоял у открытого окна и наблюдал за ее попытками, при этом покуривая сигарету.  — Какого черта? Сейчас же развяжи меня, ты мелкий говнюк! — но понимая, что Чонгук делать ничего не собирается, она заявила: — С каких это пор ты куришь? Совсем обнаглел? Бросив сигарету в окно, Чонгук быстрым шагом подошел к сестре и, наклонив стул назад, произнес:  — Это ты обнаглела! Накидываться на человека у всех на виду!  — Она ударила меня! Эта идиотка посмела меня ударить! — Разумеется, после того, как ты наговорила ей гадостей… Силиция замерла, вглядываясь в лицо парня, словно пытаясь узнать в нем своего брата. — Гаденыш! — выкрикнула девушка, начиная раскачивать стул. — Почему ты защищаешь ее?! Как ты смеешь вставать против своей сестры? Теперь, наблюдая за тем, как Силиция с новым приливом сил бьется в конвульсиях, Чонгук не сомневался в своих изначальных догадках. Он склонился над сестрой, пытаясь ее успокоить, а затем спокойным и ровным тоном спросил:  — Скажи, Пак Чимин тебе что-нибудь вкалывал? Силиция подняла голову, словно не понимая, о чем говорит ее брат. Дверь скрипнула, и в кабинет поспешно вошел Пак Чимин. На мгновение он застыл на пороге, почувствовав запах табака. Затем окинул Чон Чонгука суровым взглядом, но ничего не сказал, оставив это на потом. Он прошел к своему столу, что-то ища. Чон Чонгук с подозрением смотрел на куратора, и как только Пак Чимин достал из шкафа ампулу, а затем и шприц, Чонгук обратился к нему: — Так ты вколол ей его? Какого черта? Ты же обещал ее не впутывать в это. — Извини, — просто ответил куратор, набирая в шприц препарат. — Планы поменялись. Чонгук теряя самообладание, подошел к его столу и сквозь зубы процедил:  — Поэтому ты вдруг решил отстранить меня и подключить ее? А ты в курсе, что она чуть не набросилась на человека. — Райт? Этой самодовольной выскочке давно было пора устроить взбучку. Силиция бы предала ей отличный урок.  — Но она же моя сестра!  — Меня очень трогают ваши теплые семейные отношения, но мы не на рождественском ужине у камина. В первую очередь она боец, который будет биться до последнего. Или ты забыл, где вы в скором времени окажетесь? — Она бы и так преданно служила тебе. Ты знаешь, что она скорее умрет, чем предаст тебя!  — В этом я уверен, — переводя взгляд на девушку, ответил куратор. Он прошел мимо Чонгука и, остановившись у стула, присел перед девушкой, засучив ей рукав и вводя препарат в вену. Силиция заметно умолкла, а потом и вовсе отключилась. — А что насчет тебя? — спустя время спросил Чимин, обращаясь к ее брату. — Предан ли ты мне? — Ты же знаешь ответ, — не отводя взгляда, ответил Чонгук.  — Так или иначе, а Силиция права. Эта девка медленно, но верно берет над тобой контроль. Куратор встал и снова прошел к своему столу, доставая небольшой чемодан с кодовым замком. Пару секунд и на столе уже лежал второй шприц, с совершенно другим препаратом внутри. Он отличался даже по цвету. Кроваво-алая жидкость сомнительного содержания.  — Это кровь… — Его, — ответил куратор. Он пододвинул шприц к парню на край стола. — Он будет лежать здесь до вечера, пока ты не примешь решение. Пустым или целым я найду его завтра утром — это неважно. Я хочу, чтобы ты был честен, прежде всего, сам с собой… Продолжение следует…