Фаррагатт

Кайлин забежала в уборную, поспешно закрывая за собой дверь. Сделав пару шагов, она почувствовала заметную слабость в ногах, из-за чего рухнула на холодный пол. Девушка снова расплакалась, но не из-за боли в ушибленных коленях, а той, что щемила где-то в груди, отчего становилось тяжело дышать. Крупные, горячие капли катились по щекам бесконечным потоком. Ее душу переполняла скорбь о близком друге. Да, когда-то она была на него зла, но теперь ни могла не чувствовать своей вины. Вина за то, что не успела, не предотвратила. Она снова и снова била кулаками по полу, до тех пор, пока не ударила совсем сильно, что рука резко взвыла. Кайлин прижала ладонь к груди и, полностью свернувшись на кафельном полу, поджала ноги, корчась от боли. В комнату вошли. — Я услышал шум, — раздался незнакомый мужской голос. У девушки не было ни сил, ни желания подниматься. Она продолжала съеживаться на полу, глотая соленые слезы. — Тише, ты не одна, — положив руки на девичьи плечи, парень приподнял ее, осторожно приобняв. Больше он не сказал ни слова. Просто сидел рядом, молча слушая громкие всхлипы. Кайлин заговорила сама, даже не зная, кто был рядом. — Его больше нет. Больше нет. Они убили его, — слезы полились все сильнее, а рыдание начало нарастать. – Я ничего не сделала. Ничего. Я так виновата. — Разве ты могла помочь? — Еще один близкий мне человек умер от их рук. Разве это совпадение?... Я должна была отомстить еще тогда! Еще тогда, когда они убили… Парень плотнее прижал к себе девушку, успокаивающе гладя ее по руке. Так они просидели около двадцати минут. Кайлин продолжали терзать вопросы. «Было ли ему слишком больно?» «Страдал ли он?» « А какого сейчас его близким?» Его маму она знала еще с детства. Парень же все это время терпеливо ждал, пока девушка окончательно успокоится. И вскоре, когда она, наконец, отстранилась, то взглянула на лицо ее утешителя. — Ты как? – спросил парень, все еще обеспокоенно разглядывая девушку. — Хосок? — У тебя глаза совсем уже красные. Кайлин хотела уже вскочить, но заметила, что у парня глаза тоже были влажными. Надо же, он так сопереживал, что тоже поддался эмоциям… — Тебе легче? Девушка едва качнула головой, хотя глаза снова начинали щипать. Но на этот раз из-за благодарности. Его теплое плечо, подставленное в такое нужное время, сыграло огромную для нее роль, ведь если не он, неизвестно, чем бы закончился этот день. — Мне очень жаль, — шепотом произнес он. — И спасибо тебе за то, что ты помогла мне тогда на ринге. — Не стоит. — Прошу тебя, как не было сложно не отступай от своих принципов. Я знаю, они попытаются выжить из тебя все соки. Сопротивляйся, - парень провел теплой рукой по ее щеке, стирая последнюю капельку. – Мне уже пора. Есть кое-какие дела. Кайлин еще раз понимающе кивнула и, принимая помощь парня, поднялась на ноги. *** Чонгук сидел в одном из кресел, листая красную папку. Комната, в которой он находился, была довольно просторной, щедро уставленная мебелью. Огромный шкаф с книгами, тянулся вдоль стены, возле камина стояли два кресла и стол с резными ножками, а в центре располагалась большая кровать из красного дерева с черными простынями. В основном в ней преобладали темные тона, отчего было видно сразу, к какому подразделению принадлежит ее хозяин. Но от этого она не казалась слишком мрачной, ведь наличие также и розовых предметов разбавляло готическую обстановку. Вкус Силиции, касательно интерьера всегда был весьма специфичным. В комнату вошла Дарлен, но завидев парня, заметно растерялась. Она даже решила уйти, подумав зайти позже, но Чонгук остановил ее вопросом: — Ты что-то хотела? Девушка осторожно прикрыла дверь и тихо произнесла: — Пак Чимин просил передать ей, что сегодня вечером будет сбор по поводу наших дальнейших действий. Чонгук кивнул и продолжил чтение. Дарлен все еще стояла в дверях, покусывая нижнюю губу: — Кажется, у него для тебя есть хорошие новости. – Замечая, что парень никак не реагирует, она добавила: — А правда, что у вас есть особое задание? Чонгук бросил сомнительный взгляд на девушку, отчего улыбка вмиг стерлась с ее лица и, кивнув, она вышла за дверь. Он часто общался с подругами сестры, но не любил, когда кто-то из них вмешивался в его личные дела. Силиция, наконец, пришла в себя, и Чонгук, положив папку на стол, встал с кресла. Ничего не говоря, он подошел к тумбочке и подал ей, ранее приготовленный стакан воды. Та, медленно привстала с кровати и протянула дрожащие пальцы. Он знал, что сестра еще слаба, поэтому продолжал держать бокал возле ее рта, пока та не выпьет все. — Извини, - произнесла девушка, после того, как брат положил ей подушку под спину. – Я вела себя… — Я думал, у нас нет секретов друг от друга. — Я тоже так думала. Ты мне ничего не рассказывал о ваших делах с Пак Чимином. Парень глубоко вздохнул, так как эту тему они проходили сотню раз. Ему приходилось снова и снова повторять то, чего бы раньше он никогда не сказал. — Я хочу обезопасить тебя от неприятностей. — Я оказалась здесь почти добровольно. Только, чтобы быть рядом с тобой, а ты отгораживаешься от меня? — Сил… — А эта девчонка? — не унималась Силиция. — Ты встал против меня, чтобы защитить ее! — Я уже объяснял тебе, что если б я не вмешался, пострадала в первую очередь ты. Девушка закачала головой, ставя стакан обратно на тумбочку. Ее губы заметно порозовели, и было неизвестно отчего: от того, что она возвращается в норму, или от огромной ненависти к упомянутой персоне. — Я хочу, чтобы ты был на моей стороне, — рассудительно ответила Силиция, после недолгого молчания. - Всегда. При любых обстоятельствах. Чтобы я не сделала. Чонгук взглянул на сестру. Сейчас она выглядела как никогда серьезно. И парень знал, что теперь она не отступится. Эстер и Юми сидели в комнате первой и что-то обсуждали, но как только в комнату зашла Райт, обе умолкли, косясь в ее сторону — Что-то случилось? – замечая немного припухшие глаза соседки по комнате, поинтересовалась Эстер. Кайлин отрицательно покачала головой. — Вы виделись с Луизой? — В комнату она не возвращалась, — ответила Юми. — И где она может быть? — Думаю там, где можно уединиться. Когда случается что-то подобное, она уходит и разговаривает. — Разговаривает? Сама с собой? Обе девушки переглянулись. — Вообще-то… Эта школа, как отдельный мир, — начала Лонг, — которой таит свои тайны и имеет свои легенды, одна из которых рассказывает о неком духе, что охраняет «Фаррагатт». Хендерсон посчитала необходимым вставить свои реплики: — Все ответы на излюбленные вопросы прессы о чудодейственных способах воздействия на проблемных подростков, по легенде кроются в его силе. Якобы преподы пользуются ею, чтобы иметь над нами контроль. Бред. — Но Луиза убеждена, что это вовсе не легенда, и она верит в его предисторию, — продолжила Лонг. — Она даже утверждает, что иногда говорит с ним. Но мы-то знаем, в чем дело. В связи с психологической травмой она слегка лишилась рассудка. — Как это слегка? — с заметной напряженностью в голосе, спросила Райт. Заметив это, в разговор вступила Юми, объясняя более ровным тоном. — Порой, ей просто необходимо выговориться, вот поэтому и выдумала себе воображаемого друга. Ему она рассказывает то, что не говорит никому. После сказанного Кайлин с улыбкой на лице задумалась. Может ей тоже стоит завести такого друга? — Можешь спросить у нее. Она никогда не стесняется говорить об этом с нами. Думаю, и тебе расскажет. Даже имя ему дала. — Как же его… — с задумчивым видом, пыталась вспомнить Эстер. Но Юми быстро ее поправила. — Мин Юнги, кажется. *** Толкнув тяжелую дверь, Кайлин обнаружила, что комната абсолютно не освещена. В кромешной темноте, она наощупь пробиралась к центру, то и дело врезаясь в пыльный хлам, что был разложен повсюду. Неожиданно она услышала едва различимое шептание. Понемногу глаза девушки уже начали привыкать к темноте, и она пошла на подозрительно тихий голос, ступая как можно тише. Создавалось впечатление, что тот, кто здесь был, еще не заметил, что в помещение зашла Кайлин, хотя та наделала немало шума. Выглянув из-за коробок, девушка вдруг замерла. В комнате по-прежнему было довольно темно, но Луизу, что сидела на полу возле окна, она увидела сразу, ведь белая полоска бледного света, которая пробилась через узкую щель в ставнях, падала прямо на ее золотые пряди. И все-таки позвать ее она не решалась, а все из-за того, что та сидела, скрестив ноги, сосредоточенно смотря в противоположный темный угол, и продолжая что-то тихо говорить. Кайлин пыталась понять, действительно ли в комнате есть кто-то еще. Луиза-Энн вела сознательный диалог с кем-то. — Луиза? — позвала ее девушка. Та, что сидела ранее неподвижно, вдруг повернула голову. Глаза ее полны были слез, но сквозь них она улыбалась. Райт медленно прошла к девушке, но остановилась всего в метре и не приближалась. Белокурая воспитанница достала какую-то маленькую вещицу. Спустя время Кайлин разглядела в нем кулон. Щелкнув тонкими пальцами, Коллинз произнесла: — Это моя мама. Многие говорят, что мы очень похожи. Райт присела рядом, и тогда та протянула ей кулон с фотографией молодой женщины, с такими же белоснежными волосами и фарфоровой кожей, что и у самой Луизы. — Мне было семь, когда она заболела. Всего семь. К десяти годам я уже знала, как ухаживать за парализованным человеком. Я не могла делать все гладко, но продолжала бороться вместе с ней. И чтоб ты знала, он никогда не был с нами. Ближе нее у меня никого не было. Никого. Ты знаешь, какого это — лишиться самого близкого человека, — голос ее с каждым мгновением дрожал все сильнее. – Ты также и знаешь, какого это – чувствовать вину за каждую минуту ее жизни, которую так и не смогла продлить… Но в отличие от тебя, я смогла отпустить этот камень, и осознать, на ком на самом деле должна лежать вина. Да… - Луиза смотрела перед собой стеклянными глазами, не моргая. — В тот вечер я поняла, что только он виновен в том, что она умерла. Постоянные избиения, скандалы только положили начало ее болезни. Но когда он ей был так нужен, в последние недели ее жизни – его не было рядом… — голос заметно понизился и стал более серьезным. — А после ее смерти, не прошло и недели, как он пришел домой с той женщиной. Я не помню, как она выглядела, но ее мерзкий смех до сих пор звенит в моих ушах, как и ее крик. — Она замолчала буквально на полминуты, словно прокручивая в голове тот кровавый вечер. — Я взяла нож, … — Хватит! — Поднялась в комнату… — Хватит, Луиза! Перестань! — не выдержав, крикнула Райт. Она схватила подругу за плечи, пытаясь ту вразумить. И Луиза действительно замерла, но теперь, сохраняя молчание. Ее губы были слегка приоткрыты, по щекам горошинами бежали слезы. — Я так любила ее, — почти беззвучно произнесла она. Кайлин уже не могла сдержать слез. Она мягко обняла девушку, заверяя в том, что понимает ее. —Я знаю, как тебе тяжело теперь жить с этим. Но ты должна найти в себе силы. Она бы хотела этого. Хотела, чтобы ты боролась. — Луиза ничего не отвечала, тихо впуская в легкие воздух. — А не сидеть здесь одной — в темной холодной комнате среди хлама. — Я не одна, - всхлипывая, ответила девушка, — Со мной Юнги. — Да-да, разумеется. Отстранившись, Луиза взглянула на девушку заплаканными глазами и произнесла: — Ты не веришь мне? — Верю. Просто… — Но ты же видела его. Тогда в подвале. — Ты… - Кайлин изменилась в лице после сказанного. – Откуда ты?... Нет, это был не он. Я не видела. — Видела. Смотрела на него. Глаза в глаза. — О чем ты? — В той камере заточен дух «Фаррагатт». Кроваво-красные глаза. Ты испугалась и отползла от двери. Ты точно его видела. Кайлин начало казаться, что она медленно сходит с ума. — Но этого не может быть… Ты была там тогда? Откуда ты можешь знать? Коллинз сомкнула пухлые губы, глаза ее потемнели. И только сейчас Кайлин заметила, что она смотрит куда-то вдаль, на кого-то, кто стоял позади. — Он сам рассказал мне… Продолжение следует…