Вырванные страницы

Запись …ХХХ-ХХХХ21-№Х00 Кодовое название: Ледниковый период №XXX2. Нулевая фаза: начало

      …никто не знал, с чего и как всё началось. Просто однажды землю под ногами тряхнуло, и мир словно сошёл с ума.       Стихии бесновались, небеса дрожали, а города появлялись и исчезали. Защитники планеты ничего не понимали и спрашивали единственного, кто хоть что-то мог разъяснить: её Хранителя. Но Мамору качал головой, он тоже не знал, что происходит. Сколько бы он ни пытался воззвать к планете, она не отзывалась. Лишь горестный вой раздавался в голове, давя на мысли.       — Есть только единственный способ всё разузнать, — однажды сказала Луна, когда все собрались в храме Хикава. Вернее, в том, что от него осталось.       Вымотанные каждодневными сражениями со стихиями за выживание планеты сейлор воительницы даже не перевоплощались обратно: только в такой форме они могли быстро реагировать на ежесекундное изменение окружающего мира. Мамору приходилось пребывать в обличие принца Эндимиона, и это не казалось ему привычным делом. Старые воспоминания, похороненные глубоко внутри, всплывали наружу. С одной стороны, от них было безумно больно. С другой… Мамору вспомнил, как когда-то общался с древней Террой, и это было небольшим подспорьем в их длительной битве.       — И какой же? — устало спросила Сейлор Мун, позволяя себе на секунду расслабиться в объятьях Мамору.       Она выматывалась, наверное, больше всех, наравне с принцем Терры, пытаясь удержать беснующиеся стихии в равновесии. Их сила была основой защиты планеты, а остальные воительницы выстраивали поверх свои магические контуры. И направлять столько энергии в нужное русло… было тяжело.       — Нужно отправиться в Иллюзион, — Луна прикрыла глаза, — но туда сможет попасть только тот, кто изначально родился на Терре. Воительницы туда не смогут попасть, — кошка открыла глаза и внимательно оглядела присутствующих.       Усталые, вымотанные Хранительницы мёртвых планет старались держаться бодро, но мешки под глазами и сутулые плечи говорили о многом.       — А кто сможет? — Марс откинулась спиной на ствол дерева — одного из немногих, что пока полностью уцелело во время катаклизмов.       Артемис переглянулся с Луной, нахмурившись. Та вздохнула и кивнула:       — Только принц Терры.       — И почему я не удивлён, — хмыкнул Мамору.       — Может, потому что знал это? — Уранус тяжело оперлась на меч.       Чиба кинул на неё быстрый колючий взор, но почти тут же успокоился. Он не мог не помнить вынужденного сражения Урана и Нептуна с Сейлор Мун. Тогда они покусились на святое. А удар по принцессе — это удар по нему.       Луна тем часом продолжила:       — На Иллюзионе нужно попытаться подправить дисгармоники. Возможно, что-то нарушилось во взаимодействии стихий на элементарном плане… Правда, я не особо что-то знаю об этом, — кошка стыдливо прижала уши к голове. Венера взяла Луну на руки, пытаясь успокоить. Всем было трудно в сложившейся ситуации.       — Я проверю, — Мамору отвёл глаза в сторону. Хотелось съязвить что-то в ответ, мол, и без вас всё знаю, но… не мог. Безмолвное молчание было лучше пререканий.       — Я пойду с тобой, — потянувшись, Сейлор Мун губами коснулась шеи Мамору под подбородком. Попытка успокоить и просто способ поддержать. Показать, что она рядом и не оставит его.       — Но ты не с Терры, — возразил Мамору.       — Я с Земли, — Сейлор Мун улыбнулась. Сколь тяжело бы ни было, она всегда старалась не унывать.       Мамору благодарно коснулся губами её макушки. Даже если ничего не получится… Он рад, что её свет не исчезает.       Телепорт сиял рваными краями. Он дрожал, переливаясь, в такт мерцанию небесам. Взглянув на разорванные облака, в прорезях которых виднелись дальние планеты Солнечной системы, Сейлор Мун задержала дыхание и шагнула следом за Мамору в дрожащую пелену. Один мир словно выключился, а другой появился из ниоткуда, медленно расцветая перед глазами цветастыми пятнами. Иллюзион нехотя принимал в свои объятья принцессу Луны. Но духовное единение Серенити и Эндимиона оказало своё влияние, и остатки древней Терры впустили Сейлор Мун на свою территорию.       Вышедший им навстречу Гелиос очень удивился, увидев Серенити:       — Не ожидал вас увидеть, Ваше Высочество. Но очень рад, — встретившись с принцем взглядами, он нахмурился: — Идёмте скорее, Ваше Высочество. Мне есть… что вам показать.       Они вихрем пронеслись по белым залам дворца Иллюзиона. Усаги, подхватив подол появившегося на ней платья принцессы во время перехода с Земли сюда, еле поспевала за Мамору и Гелиосом. Каблуки мешали, и она в итоге их скинула, сбросив туфли на одном из поворотов. Стало легче, и Усаги даже нагнала парней.       Двери во внутренний зал дрожали, еле-еле держались петли. Нечто хотело вырваться оттуда наружу и учинить свой порядок. Гелиос, сосредоточившись, создал шар магии и спешно кинул его в замок. Двери успокоилось, а нечто в зале утихомирилось, засыпая на некоторое время.       — Я не могу долго контролировать это, — грустно поведал Гелиос, — не в моих силах.       — Мне кажется, даже я не смогу, — нахмурился Мамору. Помедлив, он взялся за кольцо и толкнул двери. Те со скрипом раскрылись, впуская прибывших.       Открывшееся взору поражало. Переплетение стихий, поддерживающее планы бытия, было нарушено. Чёрные розы с острыми шипами обвивали высоченный потолок зала, сжимая в смертоносно удушающих объятьях сердце планеты.       — Остатки зла Нехелении, — прошептала Усаги, касаясь пальцем одного листа. И тут же отдёрнула, зашипев. Сунув пораненный палец в рот, Усаги поскорее отошла от колючих веток. Мамору тем часом внимательно изучал беснующиеся стихии, воющие от страха и боли.       — Это всё из-за хаоса, — принц магией прощупал нависший купол из чёрных роз, — Металлия, Мудрец, Фараон Найнети — неважно. Они все — перерождения Хаоса. И каждый его приход ослаблял защитные контуры. Галаксия была последней каплей. Контур не выдержал.       Мамору встряхнул руками, смахивая с кожи остатки магии. Он не любил пользоваться этими способностями. Да и вообще не любил Мамору магии. Эндимион жить не мог без верного меча и коня. Мамору же… Сражений он не любил, считал их вынужденной необходимостью, во время которых сейлоры воины должны чему-то научиться. Сейчас же Мамору не отказался бы помахать мечом. Всяко лучше, чем переплетения магии и всякая прочая гадость, сопровождающая её. Взять хоть тот же самый Хаос. Противоположное вытекает из подобного: без созидания нет разрушения. Без света нет тьмы. И алчущий власти хаос гоняется за любым проявлением света.       — И что мы будем делать? — Усаги подошла к помрачневшему Мамору. Тот вздрогнул от звука её голоса, повернулся и, слабо улыбнувшись, обнял девушку, притягивая к себе.       — Я знаю, — негромко произнёс он, поглаживая золотистые хвостики, — только это будет очень сложно.       Прижавшись щекой к его груди, Усаги горячо зашептала:       — Я рядом. Я помогу, чем смогу! Слышишь?       Мамору крепче сжал объятья, утыкаясь носом в макушку. Запах лавандавого шампуня щекотал нос, и слёзы непроизвольно выступили на его глазах. Говорить было больно, но он не мог не сказать.       — Родная, — сглотнув ком в горле, Мамору хрипло продолжал, — прости. Но ты ничего не сможешь.       — Что ты задумал?!       Усаги подняла голову. Вглядываясь в его помутневшие глаза, она чувствовала, как сердце пропустило пару ударов. Неожиданная боль пронзила её грудь, что даже слёзы выступили в уголках глаз. Сердце ныло в страшном предчувствии неминуемой беды.       — Всё будет хорошо. Я тебе обещаю, — шептал Мамору, уверяя то ли Усако, то ли самого себя. Ему не хотелось бросать её, но планета умирала. И Хранитель Терры должен был помочь ей выжить.       Мамору крепко поцеловал свою невесту. Так, словно в последний раз. Но надежда умирает последней, и он хотел хоть как-то уверить Усаги, что всё будет в порядке. Они справятся, мир снова придёт в норму, и расцветёт Новое Королевство. Но чтобы прийти к нему, нужно пережить все препятствия. Преодолеть неприятности и самого себя.       — Я люблю тебя, — прошептал Мамору, поглаживая шею любимой.       Усаги внимательно смотрела на него, не чувствуя, как по лицу текли горячие слёзы. Она не хотела с ним расставаться, даже ни на единую секунду. Но мир предъявлял права на её принца, и Усаги ничего не могла с этим поделать. Это всё равно, что луна бы тянула её к себе, заставляя разбираться с внешними контурами.       — Прости меня, — голос Мамору дрожал, но он старался держать себя руках. Только осторожно вытирал слёзы на щеках Усаги, поглаживая нежную кожу.       — Всё хорошо. Я понимаю. Ты должен спасти нас всех, — улыбнулась Усаги, всхлипывая. Казалось бы, такие простые слова, но смысл их в сложившейся ситуации — был огромен.       Волшбу пришлось творить прямо на месте, у сердца планеты. Необходимо было избавиться от роз хаоса, чтобы обезопасить Землю от внутренней опасности. Стоя в центре зала, Мамору, сосредоточившись, стал читать слова древнего террианского заклятья очищения. Повеяло холодом. Усаги обхватила себя руками, стараясь согреться, но тщетно. Колющий ветер налетел словно из неоткуда, набросившись на девушку. Она покачнулась и, чтобы не упасть, сама припала к полу. Дрожа от страха перед неизвестностью, Усаги тёрла припорошенные снегом глаза.       — Мамо-чан!       Она боялась, что ветер мог помешать ему закончить заклинание. Но Мамору, не шелохнувшись, стоял в центре вихря. Глаза его были крепко закрыты, губы шевелились, роняя тяжёлые слова, и только плащ дрожал на яростном ветру. Иней змейками расползался по его телу, распространяясь по полу, заметая чёрные розы. Гелиос справа от Усаги застыл неподвижной безмолвной статуей, в бессилии вскинув руки перед мощной магией.       — Земля должна очиститься от грехов, — вспоминала Усаги чьи-то позабытые ею слова. Она дрожала перед мощью силы Хранителя Земли и, слепо жмурясь, пыталась найти его в кружащихся вихрях. — Но не таким же способом!       В отчаянии она дёрнулась вперёд. Оскальзываясь на ледяном полу, Усаги наконец добралась до Мамору. Тот стоял, ни жив, ни мёртв, продолжая читать заклинание.       — Хватит! — крикнула она, хватаясь за него. Холод обжёг руки, но словно какое-то безумие охватило Усаги; она плакала и кричала, в бессилии пытаясь достучаться до него. — Мамо-чан, останови это! Не уходи от меня!       Обхватив Мамору за шею, Усаги повисла на нём, сотрясаясь от рыданий. Сердце болело и кричало вместе с девушкой от невыносимой боли.       Сколько прошло времени — Усаги не помнила. Но некий звук вывел её из транса. Она подняла голову и встретилась взором с посеревшими глазами Эндимиона.       — У…с...а…к...о…       — Т…ты жив, — выдохнула она. Рассмеявшись от радости, Усаги принялась целовать его покрытые коркой льда щёки, — жив, жив, жив!       — Мы… ещё… встретимся, — негромко прохрипел Мамору. Девушка замерла, непонимающе глядя на него:       — Что ты такое говоришь? Ты же жив! Мир переродится, мы поможем ему очиститься от грехов. Вместе!       — Хранитель… следует… за… планетой, — юноша хотел улыбнуться, но уже не чувствовал ничего. Взор затуманился, и он мог только на голос ориентироваться в оглушающем мире. Но вскоре и слух стал подводить.       — Нет! — Усаги принялась тормошить его за плечи, силясь отодрать лёд. Но тот не поддавался, ещё больше сковывая Хранителя. — Нет! Не уходи от меня!       В ответ — лишь завывания переливов ветра. Веки Мамору дрогнули и закрылись. Вой мгновенно стих, и наступила действительно мёртвая тишина. Ноги Усаги подкосились, и она рухнула на пол. Прижав ладонь ко рту, девушка беззвучно зарыдала. Колючий воздух попадал в лёгкие, сжимая бронхи спазмом.       — М…а...м…о...ч…а...н…       Перед глазами замелькали пятна. Боль в груди усилилась, а странный вой в мыслях нарастал. Усаги успела поднять голову и в последний момент взглянуть на Мамору, прежде чем мир вокруг взорвался искрящимся льдом и выплюнул девушку на поверхность. Затуманенным взором она оглядела запорошенную снегом землю. Перевернувшись на спину, Усаги в бессилии раскинула руки в стороны, чувствуя леденящие объятья вечной зимы. Слепо глядя на огромную луну на небосводе, она чувствовала, что все жители погрузились в сон следом за планетой и её принцем.       — Я всё равно найду тебя! — выдохнув, Усаги тяжело поднялась.       Ноги и руки окоченели от холода, но девушка, пересиливая себя, двинулась вперёд, бормоча под нос какие-то заветные слова… на следующих страницах почерк искажается, и становится невозможно прочитать написанное