Вырванные страницы

Запись …ХХХХХХ-Х76-№X1. Кодовое название: Момент №Х76. Раздел: Засекречено.

      Порой выдавались такие часы, когда никуда не надо было спешить. Можно присесть в уютном кресле, вытянуть ноги, шевеля пальцами и млея от наслаждения отдыхом. Когда не надо возиться на кухне и стараться успеть везде и всюду. Или — можно на время отложить тяготы короны и побыть обычной женщиной. Безо всяких этих кринолинов, цветастых юбок и разговорах о политике.       — Ещё чаю?       — О, да, спасибо!       Зазвенел фарфор. Над чашками клубился пар, сероватый и почти-почти прозрачный. Стоило лишь махнуть рукой — и он рассеивался, растворялся в воздухе. Уходил сквозь пальцы, не задерживаясь ни на одну секундочку.       — Зелёный чай мне очень помогает взбодриться. После тяжёлой бессонной ночи, например. Надеюсь, не против, если я налью его?       — О, всё отлично! У нас такого нет, конечно, но вкус безупречен.       — Рада это слышать.       А за окном бушевала весна. Цвела сакура, от чего многие разбежались по паркам, чтобы вдоволь налюбоваться ею; птицы пели свои дивные песни, а солнце светило ярко-ярко, словно решило побить мировой рекорд: «Кто сияет всех мощнее?»       — Усаги порой бывает такой серьёзной, — жаловалась женщина, что разливала до этого чай, а теперь сидела в кресле, напротив своей собеседницы, и отряхивала невидимые соринки с цветастого фартука. Дочка подарила ей его на день рождения, и грех было оставлять пылиться в комоде такую прелесть. Он в самом деле поднимал настроение. — Я не узнаю её.       — Я часто поражаюсь тому, как Серенити, будучи наследницей престола, ведёт себя прямо противоположно своему титулу, — вторая женщина почти-зеркально поправляла бант на белом шёлковом платье. Солнечные лучи весело отражались от полумесяца на груди, прыгали по серебристым волосам, похожим на жидкое серебро. — Сбегает на Землю, срывает уроки этикета и выращивает чуждые Луне розы.       — Может, нам стоило бы хорошенько проучить наших дочерей?       — Боюсь, это не поможет. Она слишком упёртая и упрямая. И всегда сделает по-своему.       Они помолчали, думая каждая о своём, и одновременно — об одном и том же. Материнские сердца бились в волнении, в томительном ожидании перемен и грядущего. Как бы ни хотелось держать дочь под тотальным — родительским — контролем, их вредная девчонка продолжит творить только ей одной известный беспредел.       — Я боюсь за неё, когда она убегает сражаться, — снова заговорила первая женщина. Она поправила непослушные волосы цвета воронового крыла, не желавшие после мытья держаться в аккуратной укладке. — И мне приходится делать вид, что я ничего не знаю. Но мне больно видеть, как она измотана. А ведь учёбу — никто не отменял. Я очень сильно волнуюсь.       — Боюсь, это затянется надолго, — покачала головой собеседница. Она прикрыла глаза и отставила чашку на стол. Другая — сделала тоже самое и откинулась на спинку плетёного кресла, внимательно слушая. — Я не ведаю, что произойдёт: в вашем времени или нашем. Но знаю точно одно. Наша девочка справится. Так или иначе.       — Ей ещё только четырнадцать. Слишком рано быть взрослой, — глубокий печальный вздох вырвался из груди матери. Не хотелось даже и думать о том, что ещё предстоит пережить её маленькой девочке. Но она должна быть сильной: вытерпеть всё это и держаться буднично, словно ничего сверхъестественного не происходило. Сложно. Как же это было сложно. Но она не должна спасовать, если от этого зависит будущее её дочери.       — Серенити почти скоро восемнадцать, а ведёт она себя ничем не лучше, — усмешка тронула красиво очерченные губы: — И сбегает к своему принцу. Боюсь, мне придётся разорвать их связь.       — Зачем?       — Они оба — наследники своих королевств. И должны думать о долге, а не о любви, — говорящая откинула за спину тяжёлый хвост длинных серебристых волос. — Такова доля наследника трона. Мне тоже не дано было любить. Тем более… Если мы все переродимся — в этом времени они вольны делать, что хотят. Но не у нас.       — Это… жестоко, — покачала головой её собеседница. — Если они оба — королевских кровей и любят друг друга — разве это не чудесно? Такое редко бывает в жизни, и им ужасно повезло.       Повисла неловкая тишина. Одна размышляла, другая — про себя поражалась течению чужих мыслей. Цари царями, но порой они все ведут себя не по-королевски. В том смысле, что банальные вещи им как будто бы не подвластны.       — Возможно, это и есть ответ. Но я не могу дать им сблизиться. Принц другой планеты просил руки моей дочери. Я дала согласие.       — Почему бы ей самой не позволить решать? — это вышло почти что криком. По крайней мере — в мыслях. Но голос всё равно дрожал.       Собеседница наклонила голову, усмехаясь:       — Она непременно откажет. А нам нужно укреплять оборону и внешние границы, — она отвела взгляд в сторону, и другая — была готова поклясться, что в нём читались боль и сожаление. Всё-таки жалела она дочку. Вот только долг твердил обратное.       — Порой стоит дать событиям течь своей чередой, — поставила точку над «i» хозяйка дома, выпрямляя спину. Гостья прикрыла глаза, словно мысленно принимала очень важное и кардинальное решение в жизни. Возможно, так оно и было. Она поднесла чашку к губам и немного отпила, медленно проглатывая горячую жидкость. Оттягивала время — вот в чём всё было. И ничего более.       Кукушка пробила ровно три часа дня. Усаги Цукино должна была скоро вернуться со школы, а Серенити — прийти к матери и показать достижения в сегодняшних занятиях. Так или иначе, но их обеих ждали: каждую в своём времени.       Отведённое Хроносом время заканчивалось, оглушительно тикая секундными стрелками. Окружающий мир вокруг начал потихоньку растворяться, покрываясь дымкой и расплываясь в очертаниях.       — Приятно было поговорить с будущей версией себя, миссис Цукино, — королева Селена оставила чашку в сторону, чтобы ненароком не прихватить её в прошлое и не наделать кардинальных изменений, и улыбнулась. Она открыла глаза и внимательно посмотрела на Икуко. Та повторила в точности все движения, только ещё слегка наклонила голову:       — Взаимно, Ваше Величество. Иногда и в самом деле полезно знать о прошлых жизнях…  запись обрывается, а часть страницы кажется оторванной