***
Как и было оговорено ранее, фигуристы провернули подмену. За всем этим представлением Беатрис скромно наблюдала на экране телевизора. Младшая Загородская с блеском выполнила программу, которую Виктор специально составил для старшей из сестер. Сказать, что это было неприятно, значит промолчать. Балерина не по обыкновению была зла. Агния не была бы той, кем является, если бы не показала особенности своего характера. До начала выступления она (издалека) кокетничала с камерами, и, хуже того, с Виктором. Журналисты ловко подхватили и без того распространённый инфо повод. Теперь вышеупомянутого фигуриста ставят чуть ли не в женихи юной балерины.***
Месяц в стенах больницы тянулся монотонно и без особых приключений. Одинокие вечера балерины изредка скрашивал Юрий. Парень показал себя как хороший и верный друг, каждое его появление всегда сопровождалось приятным теплом в сердечке девушки. Он стал не просто другом, а, как не странно, верной подружкой. Девушка вольно обсуждала с ним отношения и прочие женские разговоры. От некоторых Юрий приходил в легкий шок, но все так же снисходительно кивал и смеялся над неуклюжестью Загородской. Кроме Юрия, один единственный раз её навестила сестра. То было удивительно, пока балерина не узнала истинную цель визита. У младшей кончились деньги, и она поспешила одолжить код от кредитной карточки. Получив желаемое, сестра испарилась, словно её и не было. К сожалению, кроме перечисленных, больше посетителей не было. Лилия, которую ожидала увидеть больная, уехала в Париж на неопределенный срок и связывалась с подопечной по скайпу. А Виктор? Мужчина не спешил посещать девушку по неизвестным причинам. Может, оно и к лучшему. После инцидента, Беатрис не желала видеть фигуриста. Дело не в необоснованной ненависти, или в других причудах балерины. В последнее время, когда девушка видела Никифорова, она начинала испытывать новые, непонятные для нее чувства. Все тело окутывало холодком, ноги тряслись, а голос дрожал. Руки были ледяными, а внутри разгорался пожар. Ранее подобные симптомы означали приближающуюся болезнь, а сейчас подобное она чувствовала лишь при встречи с фигуристом. В связи с этим, было принято решение ограничить встречи с Виктором.***
В положенный день, как послушный пациент, Ирис выписалась из больницы. Прошло около месяца, и декабрьская метель стала ежедневным погодным явлением, к сожалению, и этот день не стал исключением. Схватив рюкзак, Ирис направилась прочь из «любимой» больницы. Конечно, Беатрис подумала о том, как доберётся до дома. Заранее она договорилась с Юрой, который торжественно поклялся, что найдет, встретит её и скрасит радостный момент выписки. «Ну и где он?» Ирис оглядела просторный холл больницы, множество народу: пациентов, посещающих и врачей, но ни одной знакомый макушки. Огорчение. Мысленно проклиная фигуриста, Ирис нашла место, куда можно сесть и позвонить. Только балерина собралась набрать заведомо выученный номер, как возле девушки возникла высокая фигура, нависая тенью, грубо нарушая личное пространство. Ирис надеялась, что силуэт пропадёт, но человек продолжал настойчиво стоять и создавать напряжение. — Простите, — больше ждать она не намерена. Стараясь сохранять спокойствие, она обратилась к силуэту. — Твою! — в испуге она подпрыгнула на месте. Человек залился звонким смехом. — Я такой ужасный? — Виктор, ты черт из табакерки… — от стыда щеки залились красным румянцем. — Ты меня напугал! Что ты тут забыл? — Юрка сказал забрать тебя, — мужчина присел по правую сторону. — Ты вся красная, точно выздоровела. — Виктор, я сломала ногу, а не простудилась, — Ирис сложила руки на груди, отворачиваясь от пристального взгляда. Снова эти чувства. — Кстати, по этому поводу, — Он ненавязчиво приложил палец к губам. Беатрис ловила каждое его действия, стараясь не встречаться взглядами. — Ты точно сможешь кататься? После этого я боялся, что наше выступление может быть под угрозой. — Врач сказал, что перелом был не такой значительный, я смогу выступать, — в доказательство она размяла голеностоп. — Все хорошо. — Тогда поехали, я отвезу тебя.***
Всю дорогу они ехали молча. Беатрис наслаждалась видами из окна, восхищаясь, какой пушистый стал Питер за этот месяц. А Виктор. Фигурист с начала их встречи выглядел иначе. Напряжение не спадало с его лица, даже когда он улыбался и отпускал свои шуточки, это выглядело неестественно. Улыбка была натянута, а смех непривычно наигранный. Ирис уловила это еще в первые секунды общения, но решила не придавать этому особого значения. Мало ли что в голове у этого фигуриста. — Мы приехали, — за размышлениями она не заметила, как машина подъехала к дому. Ирис огляделась и вышла из машины, не теряя зрительного контакта с Виктором. Она ловила каждое изменение в его поведении или мимике. Как он хмурил брови или встряхивал челкой. Как наблюдал за падающим снегом, слабо улыбаясь. Она замечала все, от слабых мимических морщин, до её отражения в его зрачках. — Ири-иска, — мужчина помахал рукой перед её лицом. Девушка вздрогнула от неожиданности. — Ты зависла. — Ах да, прости — щеки покрылись румянцем. Пока она пристально разглядывала Виктора, не смущаясь того, что откровенно пялилась. — Ты опять покраснела, точно здорова? — она промолчала, забегая в подъезд. — Ирис, послушай. Он догнал её в лифте, где девушке было некуда бежать. — Я хотел обсудить предстоящее выступление, — он снова стал серьезным, на длинной шее выступила вена, а брови сложились домиком, проявляя морщинки. — Ты ведь ещё помнишь, почему мы все это начали. Слабая усмешка. — Придумать программу займет чуть меньше месяца, а выучить ее, с твоими талантом, и того меньше. В два месяца уложимся, — дверь лифта открылась. Виктор пропустил даму вперед. — Но есть проблема. Выступление это не представление для прессы или любительское катание на катке во дворе. Ты понимаешь? Он закончил монолог риторическим вопросом. Ирис уже открывала дверь квартиры, переваривая все, что было сказано ранее. Конечно, она понимала. Понимала, куда он клонит. Открыв дверь, девушка удивилась. Квартира встречала свою хозяйку непривычно приятными ароматами. Факт того, что Агния готовила на её кухне и не спалила квартиру, заметно поднял девушке настроение. — Вы приехали, — в проеме коридора стояла женщина. Ирис сразу узнала ровную осанку, широкие плечи, и строгий взгляд. — Виктор, прошу, проходите, сегодня у нас пирог с вишней. Вы упоминали, что любите его. — Мама?! — кажется, Ирис словила микроинсульт. — Ты как тут? Зачем?! Размахивая руками, Ирис облокотилась о стену, чтобы в очередной раз не слечь в больницу. — А ты о чём думала, когда оставила Агнию одну! Даже нам не позвонила! — женщина схватила полотенце, надвигаясь на дочь. — Хорошо, что Виктор позвонил нам. Подхватив старшую дочь за шкирку, женщина вытащила её в зал, демонстрирую идеальный порядок в квартире. Беатрис могла только хлопать удивлёнными глазами, оглядывая, как будто новую квартиру. — Ольга Станиславовна, прошу, она только с больницы, — за девушку вступился фигурист. Буквально спасая балерину от неминуемой гибели. — Витя, не жалей её, — из тени ванны выпрыгнула Агния, по привычке вешаясь на мужчину. — Сама виновата! «Витя?! Что, черт возьми, тут произошло, пока меня не было?!» — Дуй в ванну, — Ольга все же отпустила дочь. — А потом быстро за стол!***
Указания она выполнила. Пока балерина сидела за столом, где ей не дали и слово сказать. Ирис наблюдала такую странную, и что скрывать, раздражающую картину. — Виктор, съешь кусочек, — Агния положила в тарелку к фигуристу второй кусок пирога, вдобавок угощая одной вишней прямо с рук. — Вкусно? — Очень. Мужчина же словно мартовский кот был обласкан женским вниманием. Мать Ирис щебетала ему, как она им восхищается, восхваляя его талант, а младшая сестра в наглую подкатывала к нему. Клещи. Лишь Ирис абстрагировалась от общего помешательства над фигуристом и отправилась мыть посуду. Казалось, вся комната пропахла приторно сладкой ванилью. Покончив с посудой, Беатрис приняла попытку побега на балкон. Боясь задохнуться повисшей атмосферой, девушка спряталась на маленьком крытом балконе, где в окружении многолетнего хлама с трудом могла поместиться одна хрупкая девушка. «Тишина» Открыв окно, Ирис ощутила на себе всю суровость декабрьских метелей. Не обращая внимания на холод, балерина наслаждалась морозом, который выветривал всё скопившееся негодование. Но долго быть одной ей не позволили. — Ты же замерзнешь! — на её плечи быстро накинули тяжёлое пальто. Все тело вздрогнуло от касаний чужих рук. — Тут холодно. — Ты же беседовал с Агнией, — балерина не старалась скрывать раздражение. — Иди, наслаждайся компанией твоих фанатов. Оставь меня. Виктор лишь усмехнулся, прикрывая окно. Бубня себе под нос проклятия, Ирис хотела выйти, но тесное помещение и преграда в виде Виктор не позволили ей отступить. — Ревнуешь? — злостный взгляд прожигал его, но ему было смешно. — Ещё чего! — балерина приложила все свои силы, чтобы оттолкнуть его и увеличить расстояние между ними, но её манипуляции привили к другому исходу. Мужчина оказался настолько близко, что она буквально упиралась носом ему в грудь. — Нам надо поговорить, — смешок в голосе быстро испарился. — О твоём обучении. Мужчина выдержал минутную паузу, чтобы балерина смогла полностью сосредоточиться на предстоявшем разговоре. Заполучив все её внимание, мужчина продолжил. — Ты психологически не готова к прыжкам и серьёзным поддержкам, мы в этом убедились, — балерина перевела взгляд. Он прав, это смущает. — Поэтому я решил бороться с твоей проблемой с корня, завтра мы едем в твой родной город. Там ты переборешь весь свой страх к катанию. — Это глупо! — балерина тут же возразила. — Мы же не в драматическом фильме для таких трюков. — Знаешь, вся наша жизнь это, скорее всего, заурядная комедия. Он улыбнулся. Ирис вздрогнула.